Социологические интерпретации власти в теории социального обмена

М ногогранный феномен власти традиционно является приоритетным для социального познания. Как классический, так и современный этапы развития социологической науки достаточно убедительно свидетельствуют о том, что осмысление теоретико-методологических оснований власти позволяет понять глубинные процессы, которые происходят в той или иной социальной системе, выявить их суть, порой скрытую от исследователя. Определенный научный и практический интерес в связи с этим представляют социологические интерпретации власти в теории социального обмена.

Теория социального обмена – направление в социологии, представители которого рассматривают обмен различными типами деятельности как фундаментальную основу общественных отношений, на которой базируются различные структурные образования. Она возникла в 50-х–60-х гг. прошлого века в США, главным образом в полемике со структурным функционализмом и в стремлении, с одной стороны, преодолеть недостаточный учет в нем динамических изменений социальных процессов, а с другой – полнее и глубже учесть личностные аспекты, характеризующие общественные трансформации. Эксперты считают теорию социального обмена одной из основных методологических перспектив в современной социологии, демонстрирующей образцы логикопознавательного осмысления и всестороннего объяснения содержания, структуры и динамики власти1.

КУЗНЕЦОВ Андрей

Центральным в теории социального обмена является анализ отношений между акторами (субъектами деятельности) в различных социальных структурах, которые вступают во взаимодействие для удовлетворения своих потребностей. Социальные отношения и социальные структуры, порождаемые узами, связывающими людей в различные формы ассоциаций, рассматриваются представителями данной теории в качестве основных объектов исследования. Важным предметом анализа выступает проблема распределения власти в рамках структур обмена. Властные и статусные отношения между акторами в различных типах социальных структур определяются как ключевые силы социодинамики, а власть является важнейшей категорией анализа природы общественных изменений2.

Наиболее содержательные и обоснованные интерпретации власти в теории социального обмена представлены в трудах осново- положников этого направления – П. Блау, Д. Хоманса, Р. Эмерсона.

С именем Джорджа Хоманса в социологии также связывают сосредоточенность на изучении микрооснований социальных структур и их изменений1. По Хомансу, социальный обмен предполагает добровольное и инициативное предоставление выгод и услуг, что и создает определенные обязательства. Парадокс социального обмена состоит в том, что он служит не только для установления уз дружбы, но также создает и статусные различия между людьми. Постоянное одностороннее предоставление важных благ – основной источник власти. Человек, имеющий в своем распоряжении ресурсы для удовлетворения потребностей других людей, может приобрести власть над ними. Согласно Хомансу, власть как социологическое понятие необходимо объяснять не действием макросоциальных структур и институтов, как это принято в структурном функционализме, а с точки зрения порождающих их социальных отношений, суть которых он видит в стремлении людей к получению наград и выгод и взаимному обмену ими. Следует подчеркнуть, что именно этот акцент на социальное взаимодействие, подкрепляемое различными видами вознаграждений, в объяснении различных общественных явлений принес признание теории социального обмена.

Последователь Хоманса Питер Блау стремится придать дефинициям теории социального обмена в большей мере социологическую ориентацию, комбинируя их с категориями макросоциологических концепций. Его фундаментальная работа «Обмен и власть в социальной жизни» посвящена исследованию власти в контексте институциональных систем обмена. Согласно методологии Блау, власть является ключевой категорией анализа социальных макроструктур и динамики их изменений. Эти процессы он рассматривает как проявления вторичного обмена. Вторичный обмен – правомерность в использовании власти в обмен на социальное одобрение – возникает в социуме по мере того, как власть становится дифференцированной. Властные отношения, приводимые в движение этим процессом, ведут дело к легитимации и организации, с одной стороны, либо к оппозиции и переменам – с другой.

Блау считает, что коллективное одобрение власти легитимирует такую власть. Если люди получают выгоду от того способа, каким ими управляют находящиеся у власти, и считают требования, предъявляемые к ним, полностью оправданными теми преимуществами, которые им предоставляют, то в таком случае легко развивается общее чувство лояльности. Сообщество подчиненных вознаграждает находящихся у власти за полученные выгоды тем, что поддерживает указания лидеров и авторитет руководителя. Таким образом, отличительной характеристикой легитимной власти является то, что командам вышестоящих подчиняются не потому, что у них есть власть санкций, а исходя из нормативного давления, оказываемого самими подчиненными, особенно если эти нормативные рамки институцио-нализируются2.

В свою очередь, отмечает Блау, коллективное осуждение власти порождает оппозицию. Люди, считающие, что их эксплуатируют и угнетают чрезмерные требования находящихся у власти, склонны обмениваться друг с другом своим недовольством и претензиями. Желание отомстить, ударив по угнетателям, часто вспыхивает в такого рода обсуждениях, когда люди получают социальную поддержку своим агрессивным чувствам. При этом может быть принята идеология оппозиции, что еще больше оправдывает и подкрепляет враждебность против существующих властей. Оппозиционное движение как раз и развивается из такого разделенного недовольства: например, люди сплачиваются, чтобы организовать союз против своего работодателя, или утверждают радикальную партию, борющуюся против своего правительства. Такая оппозиция является важным катализатором коренных социальных изменений.

Нормы и ценности рассматриваются в качестве фундамента властных отношений, как основание целостности и стабильности социальной системы. Согласно Блау, наличие единой нормативно-ценностной системы, разделяемой широкими массами, является показателем эффективности выполнения властью своих соци- альных функций, а глобальной целью любого политического режима является стремление сформировать систему базисных ценностей, на которые ориентируются если не все, то подавляющая часть данного общества. Ведомые социально значимыми нормативно-ценностными образованиями люди часто отодвигают на задний план непосредственный собственный интерес и соображения обмена. Например, профессиональные нормы могут потребовать от специалиста помогать клиентам, не считаясь с вознаграждением, получаемым от них. Таким образом, Блау стремится показать, что теория социального обмена самым прямым образом касается непосредственных межличностных отношений и, следовательно, может быть дополнена другими теоретическими положениями и методологическими принципами, имеющими дело со сложными институционализированными структурами. В этой связи создается общий контекст анализа макроструктур и процессов в системе «обмен и власть», основанный на расширении микроуровневой теоретической модели социального обмена.

Как и у Блау, тема «обмен и власть» является центром анализа у Ричарда Эмерсона. В работе «Теория обмена» он представил свое понимание власти и обосновал более широкую обменную теорию властных отношений. Главное положение концепции Эмерсона сформулировано следующим образом. Власть, определенная в терминах отношений, – это функция зависимости одного актора от других, которая выражается в возможностях доступа к социальным ресурсам, их контроля и распределения из альтернативных источников. Актор, имеющий в своем распоряжении ресурсы для удовлетворения потребностей других социальных субъектов, может приобрести власть над ними при условии, что соблюдены следующие требования: индивиды не должны иметь ресурсов, которые они могут получить в ходе прямого обмена; у людей отсутствуют возможности получения желаемых благ из альтернативных источников или с помощью силы; индивиды не должны производить переоценку ценностей, позволяющую им обойтись без благ, в которых они ранее нуждались. Только наличие всех указанных требований порождает зависимость от власти, а также ее дифференциацию.

Эмерсон значительно расширяет кон- цептуальную базу теории социального обмена, вводя в научный оборот понятия «эмерджентность» и «диффузность», которые позволяют переходить от властных отношений в малой группе к их более широким структурным связям. Диффузность предполагает отсутствие жесткой детерминации как по срокам, так и по формам вознаграждения за услуги, добровольно оказанные человеком другим людям. Эта категория дает возможность объяснить и, соответственно, спрогнозировать поведение индивида, имеющего свободу выбора в различных жизненных ситуациях, искусственно создаваемых властью в условиях современного общества. Эмерджентность – это свойства системы, которые не присущи ее элементам в отдельности, а возникают благодаря объединению этих элементов в единую, целостную систему. Эмерсон полагает, что эмерджентные свойства власти должны быть определены в строго операциональных терминах, их импликации должны быть логичными и позволять эмпирически измерять анализируемое свойство1.

Определенное влияние на формирование этой концепции оказали отличительные особенности социологии США, в частности ее особый упор на эмпирические методы и прагматизм. Прикладные социологические исследования давали не только широкое статистическое описание различных социальных групп и общества в целом, но и имели большую управленческую ценность, диагностическое значение. Столь важная роль эмпирических исследований, ориентированных на практическое применение и достижение реального социального эффекта, способствовала становлению многих частных научных дисциплин и специальных социологических теорий, изучающих техникоорганизационные и социальные аспекты власти и управления общественным производством.

Работы представителей теории социального обмена были важным этапом изучения и обобщения закономерностей, форм и методов целенаправленного воздействия власти на социальные структуры и процессы, которые имеют место в государстве и обществе. Они содействовали укреплению многоаспектного характера социоло- гии, представленного различными специализациями, удовлетворяющими разные научные и практические интересы. Все это послужило становлению социального знания в новом, современном качестве, а его теоретическая значимость и практическая польза значительно возросли.

Концепция Эмерсона в своем стремлении объединить подходы Хоманса и Блау стала, по сути, теоретикометодологической основой для большинства последующих работ об обмене и власти в 70-х–90-х гг. прошлого века. В настоящее время теория социального обмена довольно часто используется социологами, ведущими исследование социальных общностей и структур в рамках перехода «микрозвено – макрозвено» социальной реальности. Методологические принципы данной теории успешно применяются в эмпирических исследованиях, ориентированных на изучение наблюдаемых и экспериментально фиксируемых фактов социального поведения и взаимодействия. Последнее обстоятельство позволяет тео- рии социального обмена все чаще конвергировать с другими социологическими концепциями, в частности с ролевыми теориями и анализом социальных сетей.

Многие эксперты говорят о том, что возможности теории социального обмена не только не исчерпаны, но даже еще далеко не осознаны в полном объеме. Применительно к анализу власти эта теория сочетает широкие и многогранные возможности. Это отражение реального состояния институтов и структур власти, процессов их трансформации и определение факторов, воздействующих на данные изменения. Это выявление ведущих тенденций развития властных отношений, оценка эффективности и качества власти как особого типа социального взаимодействия, обладающего устойчивыми и регулятивными формами. Это, наконец, и действенный контроль в сфере власти и государственного управления, прогнозирование социальных ситуаций на основе соединения детальных эмпирических данных с концептуальным анализом.