Сохранение через развитие - императив нашего времени

Автор: Фетисов Владимир Яковлевич

Журнал: Телескоп: журнал социологических и маркетинговых исследований @teleskop

Рубрика: Размышления

Статья в выпуске: 5, 2009 года.

Бесплатный доступ

Короткий адрес: https://sciup.org/142181840

IDR: 142181840

Текст статьи Сохранение через развитие - императив нашего времени

Почти два десятилетия назад в России произошел переход от одного социально-экономического строя к другому. У многих он вызвал ломку не только ценностей и жизненных ориентаций, но представлений о прошлом и будущем. Конечно, под тяжестью повседневных забот не всегда находится время для осмысления истории и поиска ответа на вопрос, куда мы дрейфуем. Мысли об этом нередко перемещаются на периферию сознания, а то и вовсе выносятся за его пределы. Однако, так уж устроен человек, они вновь возвращаются, окрашивая нашу повседневность то в светлые и обнадеживающие, то, наоборот, в мрачные и пессимистические тона. В данном отношении финансово-экономический кризис - испытание не только для экономики. Он проверяет и корректирует наши представления о различных общественных системах в целом. Не случайно в последнее время вновь обострились дискуссии о капитализме и социализме, о судьбах России и путях дальнейшего развития человечества.

Мы себе давали слово не сходить с пути прямого

В советское время рисовалась целостная и четкая картина всех происходящих в мире процессов. Согласно ей, магистральный путь развития человечества - неравномерное, но неуклонное движение народов к социализму, а впоследствии и к коммунизму. Этот переход совершается в результате борьбы с капитализмом различных сил, главная из которых - мировая социалистическая система, зримо воплотившая в себе основную тенденцию современной эпохи. Её верные союзники, с одной стороны, рабочий класс западных стран, борющийся с капитализмом в его цитаделях, с другой - освобождающиеся от колониального ига народы Азии, Африки и Латинской Америки. Для них во второй половине XX века создалась уникальная возможность развиваться по особому пути. Опираясь на помощь социалистических стран, они могут создавать необходимые для перехода к социализму объективные предпосылки и тем самым миновать болезненную капиталистическую стадию.

Данная картина имела под собой определенные основания. Первая страна социализма, хотя и дорогой ценой, сумела осуществить за весьма короткий срок крайне необходимую индустриализацию и культурную революцию, добиться впечатляющих успехов в других сферах. Советский Союз с помощью союзников разгромил самые реакционные силы XX века - фашистскую Германию и милитаристскую Японию. Сравнительно быстро было восстановлено разрушенное войной хозяйство, достигнуты значительные успехи в науке, образовании и здравоохранении, технике и искусстве. Возникла мировая социалистическая система, укрепились позиции левых сил и движений в странах капитала, рухнула во многом под воздействием социализма позорная колониальная система...

Однако это целостное и стройное видение мира чем дальше, тем больше начинает расходиться с реальностью. Страны социализма проигрывают экономическое соревнование с капитализмом, что весьма ощутимо сказывается на уровне и качестве жизни их граждан. Возникают протестные движения в странах Восточной Европы. Рабочий класс Запада, борясь за свои права, вовсе не горел желанием заменить капиталистический строй социалистическим. Освободившиеся от колониального господства народы, несмотря на огромную помощь со стороны СССР, не пошли короткой дорогой к социализму. Все это отразилось на мировом коммунистическом и рабочем движении. В нём усилились внутренние противоречия, утрачивалось единство как силы, призванной возглавлять во всемирном масштабе переход от капитализма к социализму. По мере ослабления позиций и авторитета коммунистических партий росло влияние социал-демократов и других более умеренных движений.

Особое значение с точки зрения понимания тенденций общественного развития имели процессы, происходящие в СССР. Разоблачение культа личности Сталина, хотя и показало способность советской системы исправлять свои «ошибки», но пошатнуло веру многих в социализм как самую прогрессивную силу современности. Выдвинутая в 1961 году Н.Хрущевым задача построить через 20 лет коммунизм оказалась утопической. Через несколько лет для спасения положения о неуклонном движении советского общества была сформулирована идея о достижении им новых высот, но находящихся еще в рамках социализма – «развитого социализма». По существу это было нечто иное, как социальная приписка.

Темпы роста экономики хотя и оставались довольно высокими, но неуклонно снижались. Уровень жизни рос значительно медленнее, чем обещала партия. Возникали серьезные трудности не только с удовлетворением возросшего потребительского спроса, но и с решением многих других проблем. Начавшиеся экономические реформы, не успев набрать силу, угасли в силу консервативности политического руководства, ряда иных внутренних и внешних причин. Административно-командная система, показавшая свою эффективность в экстремальных условиях, работала в новых условиях с большими сбоями. Все сильнее подвергались сомнению идеологические основы советской формы социализма. Неосознанный «удар» по нему и, следовательно, в какой-то мере по представлению об общем движении человечества к социализму был нанесен Генеральным секретарем ЦК КПСС Ю.Андроповым. В 1983 году он заявил о том, что мы не знаем общества, в котором живем. Это признание у многих вызвало шок.

Вот новый поворот, что он нам несет?..

Начавшаяся при М.С.Горбачеве под лозунгом обновления социализма перестройка закончилась отказом от него. В результате реформ 90-х годов Россия вступила на стезю капитализма. Ключевым здесь были приватизация - превращение государственного имущества в частную собственность и замена планового ведения хозяйства рыночной экономикой.

Следует признать оправданной ликвидацию монополии государственной собственности, передачу в другие формы собственности нерентабельных предприятий, лежащих тяжелым бременем на бюджете всех уровней [1]. Однако при этом 60 % приватизированных предприятий не были подготовлены к данной процедуре в силу её массовости и поспешности проведения, отсутствия правовой базы, грубого нарушения законов. Главное же в том, что были проигнорированы интересы большинства населения, попраны элементарные принципы социальной справедливости. Приватизированные предприятия, как отмечают экономисты, «загонялись» в основном в единственную организационную форму - открытое акционерное общество (ОАО), что противоречит мировой практике, ибо эта форма «в наибольшей степени способствует концентрации капитала в силу отсутствия каких-либо ограничений на куплю-продажу акций. При приватизации в России произошла сверхконцентрация капитала, и в руках немногих оказалось 80-90 процентов собственности, вовлеченной в оборот» [1., С.17]. Данная форма наиболее полно соответствовала получению личной прибыли без личной ответственности.

Способы проведения приватизации сказались и на результатах - прежде всего, на её низкой экономической эффективности. Убыточными, как показал анализ Счетной палаты, оказались более половины предприятий, хотя руководители многих из них получают зарплату, сравнимую с зарплатой президента США (В Европе нерентабельные предприятия в докризисные времена составляли не более 4%).

Приватизация не привела к созданию цивилизованного, управляемого рынка. Вместо денег как всеобщего эквивалента получили распространение бартер и фиктивные векселя. Не удалось в должной мере привлечь иностранных инвесторов, добиться равновесных цен и что особенно важно - создать конкурентную среду. Приватизация обернулась беспрецедентным в мировой практике ростом коррупции и криминализации общества.

Весьма низкой оказалась социальная эффективность реформ. Произошел огромный разрыв в уровне и качестве жизни россиян. Мизерными остаются, несмотря на периодические повышения, прожиточный минимум, пенсии и зарплаты многих бюджетников. Постоянно растут цены, повышается плата за все услуги, инфляция выходит за обозначенные правительством пределы... По данным Госстата России за последние 20 лет среднедушевое потребление основных товаров было максимальным в 1990 году. Затем оно непрерывно падало, достигнув минимума в 1999 году. Далее наблюдался некоторый рост потребления и лишь в 2007 году он приблизился к уровню 1990 года. Экономический кризис затормозил этот процесс.

Особенно острой стала проблема занятости, порожденная резким сокращением производства, односторонним развитием экономики, её сырьевой направленностью, выгодной соответствующим компаниям. Остановка градообразующих предприятий, отсутствие диверсификации производства крайне негативно отразились на жизни населения многих городов. Все это усугубляется кризисом, который в силу далеко не всегда оправданной привязки отечественного производства к мировой экономике сказывается на уровне жизни россиян.

Главный итог приватизации - создание узкого круга частных собственников. Именно они образуют социальную базу созданного строя и определяют основной вектор его изменений. Порой идеологи реформ, вынужденно признавая их низкую эффективность, оправдываются известной черномырдинской фразой: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Нет, уважаемые господа, не лукавьте: как хотели, так и получилось. Вопрос лишь в том, чем обернулась ваша победа для общества в целом, для судеб России. Об этом можно судить по её социальной структуре.

Нередко жизнь общества оценивается по отдельным фрагментам и частным фактам. При этом забываются или вскользь упоминаются существенные явления, процессы и тенденции. Именно так часто поступают СМИ, показывая благостные картинки и тем самым создавая иллюзию благополучия. Анализ же социальной структуры позволяет наиболее полно и глубоко раскрыть содержание общественного строя. Он показывает положение различных слоев в обществе, уровень и качество их жизни, реальные возможности как субъектов, характер взаимодействия между ними, определяющий степень единства общества.

В советское время, как известно, социальные различия между людьми были сравнительно невелики, что явилось одним из достижений социализма. Вместе с тем, происходила абсолютизация принципа социального равенства. Она вела к снижению активности и трудовой мотивации, к уравнительности. Это нашло отражение в общественном и индивидуальном сознании, в литературе и искусстве. Показателен в данном отношении фильм В. Бортко «Собачье сердце», созданной по повести М. Булгакова. Главный его герой Шариков, давая ответ на все проблемы, произносит ключевую фразу: «Взять все и поделить». Фильм не случайно был создан и получил широкий резонанс в то время, когда стали глубже осознаваться в массовом масштабе изъяны существующей системы.

Теперь российское общество впало в другую крайность – социальную поляризацию, разделение на сверхбогатых и богатых, с одной стороны, малообеспеченных и бедных, - с другой. По официальным данным доходы 10% высших слоев в 15 раз превышают доходы 10% низших страт. По оценке же независимых экспертов это различие в 2-3 раза больше. Между тем в развитых странах нормой считается разрыв в доходах разных слоев в диапазоне от трех до восьми. Обладая разными ресурсами (не только материальными) верхние и нижние слои российского общества имеют противоположные интересы и цели, соответственно, применяют различные способы и средства для их достижения. Следовательно, в нем нет единства, столь необходимого для решения важнейших проблем, в том числе и первостепенной в настоящее время – выходу их кризиса.

Существенная характеристика социальной структуры – выявление в ней удельного веса каждого слоя. Особая роль в современном обществе, как известно, принадлежит средним слоям – наиболее активной созидательной силе, придающей ему стабильность. Для их представителей, как правило, характерны сильные достижительные установки. Они способствуют мобилизации всех ресурсов для постоянного профессионального саморазвития, ведущего в итоге к жизненному успеху. Если в развитых странах средние слои составляют более 60% населения, то у нас не превышают и одной трети. Основные причины тому - неразвитость экономики, особенно её отдельных отраслей, в том числе сельского хозяйства. Надежды, возлагаемые в начале реформ на рост фермерства, не оправдались в силу высоких цен на технику, горючее и удобрения, наличия огромного количества посреднических структур, разрывающих связь между производителем и потребителем.

Важное значение для динамики общества имеет не только количественный, но и качественный состав средних слоев. Одно дело, если значительная их часть работает в наукоемких, инновационных сферах и другое, когда большинство из них, как у нас, занято в простейших формах обслуживания.

Что касается основной массы, то, как показывают исследования, проведенные Институтом социологии РАН, около двух третей населения России принадлежит к бедным и малообеспеченным слоям [2]. Эти категории имеют весьма скромные доходы, вынуждены на всем экономить, для них затруднен доступ к образованию и качественной, квалифицированной медицинской помощи, другим материальным и духовным благам. Борьба за выживание сильно ограничивает возможности формиро- вания как субъектов свободной, целерациональной деятельности, столь необходимой в массовом масштабе для современного общества. На вопрос о том, что предпринимают нуждающиеся для улучшения своего положения, многие отвечают, что такие действия ими не совершаются, ибо они практически ничего не могут изменить. Происходит, таким образом, исключение довольно широкого круга людей из активной жизнедеятельности, что является наглядным и существенным проявлением социального неравенства.

Если теперь обратиться к другой стороне социальной структуры – социальной мобильности, то и здесь мы не увидим ожидаемого эффекта. Перемещение отдельных людей и групп как снизу вверх, так и сверху вниз действительно происходит. Однако главного – массового восхождения и, следовательно, соответствующего повышения уровня и качества жизни россиян не произошло. Социальные «лифты», позволяющие людям подниматься с низших к более высоким слоям, работают плохо. Но если они «заржавели», то, как давно замечено, «внизу» зреет недовольство, которое порождает социальную напряженность, острые конфликты и в определенный момент может обернуться взрывом общества.

Таким образом, сложившаяся в ходе реформ социальная структура не выполняет свои функции. Во-первых, в силу социальной поляризации она не придает обществу необходимую устойчивость и стабильность, не обеспечивает его единство. Во-вторых, обладает крайне слабой способностью стимулировать людей к улучшению своего положения посредством рациональных и легитимных форм деятельности. Значительная часть населения, как фиксируют социологи, не интегрирована в общество, растеряна, плохо ориентируется в меняющейся действительности, далеко не всегда осознает свои интересы и не готова коллективно бороться за них. Поэтому борьба между верхами и низами не только не является острой, но, в отличие от западных стран, практически не получила развития. Между тем, там накоплен богатый опыт борьбы и партнерства между ними при активном участии государства и институтов гражданского общества.

Говоря о социальной структуре, нельзя обойти вниманием и такое пагубное для общества явление как огромный рост преступности, во многом обусловленный социальной поляризацией. Падение производства, его односторонняя, выгодная верхам направленность привели к резкому сокращению занятости, росту явной и латентной безработицы, маргинальных слоев, детской беспризорности, деквалификации и деградации целых слоев населения. Особо следует отметить противоречие между возрастанием потребностей в результате открытости общества, демонстративного потребления, действия рекламы, с одной стороны, и невозможностью для многих в силу указанных причин удовлетворять их легитимными способами, – с другой.

Глубокое социальное неравенство проявляется и в разном отношении к совершившим преступления лицам, относящихся к низам и верхам. Система уголовной юстиции по свидетельству специалистов в основном нацелена на бедные, слабо адаптированные и маргинальные слои, совершившие, как правило, традиционные уголовные проступки. Иная картина вырисовывается относительно высших слоев. У них есть возможность для квалифицированной защиты, средства на известных адвокатов, прикрытие разными формами неприкосновенности. Однако именно здесь совершаются наиболее крупные преступления, наносящие огромный материальный и моральный вред обществу. Они подрывают веру в правосудие, в демократию, в способность власти вести эффективную борьбу с преступностью. Так, например, читатель резонно спрашивает одну из газет о том, почему американский афе- рист Мэдофф, построивший финансовую пирамиду, несмотря на солидный возраст осужден на 150 лет, а у нас такие «строители» отделываются лишь несколькими годами тюрьмы. Ответ гласит: «К сожалению, существующее законодательство (ст. 159 Уголовного кодекса) не позволяет осудить мошенников более чем на 10 лет» [Аргументы и факты, 2009, № 28].

Содержание и масштаб преступности превращает эту проблему из криминальной в социальную, негативно сказывающуюся на работе и жизни широкого круга людей. Один из примеров – обнародованная в СМИ история с Черкизовским рынком, где скопились тысячи контейнеров контрабанды на миллионы долларов и производится контрафактная продукция в подпольных цехах с применением рабского труда. В результате происходит не только уход от налогов и отмывание денег, но наносится огромный ущерб российской текстильной и швейной промышленности.

Дореволюционная Россия была отставшей в своем развитии страной. После Октябрьской революции пришлось ценой больших усилий и жертв, мобилизационными способами осуществлять индустриализацию, создавать новые отрасли производства, преобразовывать другие сферы. Поэтому советское общество при всех его изъянах и деформациях объективно было сориентировано на созидание, обусловленное прежде всего интересами собственного сохранения. Иная ситуация сложилась в конце XX века при переходе от социализма к капитализму. Реформы дали в руки олигархам в «готовом» виде крупные предприятия, другую недвижимость, созданную трудом нескольких поколений советских людей. Результат был получен не на основе соответствующего процесса – усилий, опыта, деятельности, а посредством поспешно проведенной приватизации, сплошь и рядом сопровождающейся махинациями. Поэтому по своей природе российский капитализм носит авантюрный, спекулятивный и потребительский характер, что находит проявление в разных формах.

Вместо перелива капитала из одной отрасли производства в другую и тем самым выравнивания и подъёма всей экономики разбогатевшие бизнесмены направляют свои финансовые средства за рубеж. «За 20 лет из России, в основном через офшоры, - отмечают специалисты, - вывезено 2 трлн.долл. Эта цифра сопоставима с материальными потерями нашей страны во время Второй мировой войны, и именно такая сумма нужна сейчас для модернизации промышленности» [3].

К аналогичному выводу приходят и другие учёные. «Бедственное положение промышленности во многом создано искусственно. Олигархи вывозили деньги своих предприятий в офшоры, зная о предстоящих потрясениях. Потом они потребовали помощь у государства… Третьим этапом может стать национализация погрязших в долгах убыточных компаний. Так олигархи переложат свои долги на остальных граждан России» [4].

Вывоз капитала за рубеж часто объясняют не отсутствием патриотизма у его владельцев, а сырьевой направленностью экономики, не позволяющей вкладывать средства в другие отрасли. С этим вряд ли можно согласиться. Ведь сама однобокость экономики есть результат определенной политики, проводимой в интересах крупного капитала. Бегство капитала за границу при нехватке средств внутри страны, «утечка мозгов» свидетельствуют о неспособности крупного бизнеса выполнять конструктивную, созидательную функцию относительно отечественной экономики. О его потребительском характере говорит и широко распространенная практика расходования доходов на незнающее меру потребление: покупаются сверхдорогие яхты, самолёты и иномарки, многомиллионные особняки и другая недвижимость, проводятся пышные презентации, банкеты, свадьбы и т.д.

Потребительский и эгоистический характер капитализма проявляется в эпигонстве, подражательстве, в ориентации не столько на инновации, сколько на их имитацию, воскрешая тем самым архаику и примитивизм. Отсюда явная недооценка роли науки, образования, культуры в целом. Широкое распространение особенно среди руководителей разного уровня получил «синдром временщика» - человека, ставящего превыше всего личные интересы, живущего сегодняшним днём, равнодушного к прошлому и безразличного к будущему.

Сказанное не означает отрицания позитивного характера ряда перемен в обществе. Однако, во-первых, значительная их часть связана не с созиданием, а с потреблением. Во-вторых, многие из них обернулись своей противоположностью: зажиточность одних – бедностью и обнищанием других, свобода – вседозволенностью и ростом преступности, изобилие в магазинах – скупостью средств у значительной части населения, возможность приобретения предметов длительного пользования и жилья – жесткой кредитной зависимостью, плюрализм – беспринципностью, толерантность – равнодушием и т.д.

Главное состоит в том, что экономический рост, имевший место во времена президентства В.Путина, не привел к снижению глубокого социального неравенства. Несправедливость стала ещё более явной и осязаемой. Реакция власти на кризис подтверждает следование данному курсу. Вместо спасения реального производства были приняты меры по защите интересов крупных собственников, розданы огромные кредиты банкам, которые не дошли до предприятий. В связи с этим резонно поднимается вопрос о более справедливом распределении между верхами и низами не только благ, но и издержек кризиса.

Автор далёк от идеализации советского прошлого, а тем более призыва вернуться к нему. («В одну и ту же реку нельзя войти дважды»). Такой возврат невозможен по многим причинам. Прежде всего – в силу нежелания значительной части населения, хотя по данным исследования, проведенного Институтом социологии РАН, 74% респондентов признали нынешнюю систему распределения собственности несправедливой и лишь 6% дали ей положительную оценку. Речь идет о неспособности капитализма решать важнейшие проблемы российского общества. Следовательно, задача заключается в поисках путей, с учётом исторического опыта, в выявлении тех объективных тенденций и закономерностей, реализация которых обеспечила бы стабильность и динамику общества и вместе с тем отвечала интересам не только отдельных групп, но и основной массы населения.

Поиски таких путей ведутся давно, дискуссии на эту тему идут постоянно. Особое место в них занимают доктрины цивилизационного характера, которые абсолютизируют обособленность и цикличность развития отдельных народов и этносов, их национальную культуру. Среди множества факторов в них вопросам национальнокультурной и национально-государственной идентичности придается первостепенное значение. Примечательно обращения многих российских теоретиков, политиков и публицистов к Русской идее. Она, по их мнению, выражает уникальное историческое призвание России, её особый путь и миссию, заключающуюся в выполнении Божественных предначертаний, в преодолении ограниченности Запада и Востока и синтезировании их положительных сторон.

В противовес марксистским взглядам на общество, которые обвиняются в экономическом детерминизме, и технократическим концепциям, абсолютизирующим технику, указанные теории преувеличивают роль сознания, ментальности, генотипа нации, религии и т.д. Анализ общества в них нередко ведется в русле иррационализма и смыкается с богословскими рассуждениями, которые уместны в рамках религиозной практики и сознания, но выглядят странными в науке.

История демонстрирует некую закономерность: после краха попыток реализации рационально сконструированных идеалов, а также во время кризисов на авансцену выходят традиции, различные концепции «народного духа», «национальной идеи», религиозные чувства и верования. При этом происходит упрощение, примитивизация представлений о человеке и обществе: сложное сводится к простому и понятному для всех, исторически развивающееся к неизменному и вечному, многообразие потребностей и интересов к субъективно сформированным ценностям, рациональный взгляд на мир теснится мифологическим и религиозным. Происходящее сужение поля зрения людей позволяет формализовать и ужесточать требования, предъявляемые властью к гражданам, и тем самым облегчает и процесс управления обществом в интересах узких кругов. Контрольно-регулирующие функции государства тем самым смыкаются с религиозной нормативностью и регламентацией.

Нечто подобное происходит в российском обществе, переживающим своеобразное возрождение религии, идущее, правда, не столько «снизу», сколько «сверху». Опросы ВЦИОМ показывают: люди с опаской относятся к перспективам клерикализации политики и повседневной жизни, в частности, к практике проповедования религиозных ценностей в СМИ [5, С.210]. Тем не менее, волны религиозной пропаганды следуют одна за другой. Православная церковь, вторгаясь в СМИ, политику и образование, стремится взять на себя функции просвещения и духовного руководства обществом. Наглядный тому пример – её инициатива введения «Основ православной культуры» в общеобразовательные школы, института священнослужителей в воинских частях. Аналогичные меры предпринимаются и представителями других конфессий. Однако всё это не может не вызывать протест многих граждан и общественных организаций. Российская Федерация, как гласит 14 статья Конституции, - светское государство.

Экспансию религии её сторонники объясняют кризисом светского сознания. Религиозную веру они рассматривают как универсальное средство сохранения нравственных устоев, защиты от засилия технократизма, принципов рыночной экономики, идеологии и психологии потребительства. Светская жизнь, по их мнению, в принципе не может генерировать высокую нравственность: все гуманное идет от Бога. Однако увеличение приходов и церквей, епархий и монастырей (число церквей в России за последние два десятилетия возросло в 4 раза, епархий в 2 раза, монастырей в 32 – их сейчас более 700), использование телевидения, проникновение в систему образования отнюдь не привело к укреплению нравственности, социальной справедливости и сокращению преступлений. Более того, наблюдается своеобразная практика индульгенций – отпущение грехов за деньги и иные дары Церкви, благо ими в достатке располагают «новые» грешники. Религия – хранительница простых норм человеческого общежития. Она не в состоянии дать ответы на сложнейшие вопросы современного общества, тогда как они могут быть получены на основе рационализма, стержнем которого является наука. Как отмечается в Резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы «Опасность креационизма для образования» (2007 г.), не следует противопоставлять науку вере, но нельзя и допускать, чтобы вера подменяла собой науку. Опасность такой подмены в российском обществе налицо в связи с упорным стремлением придать образованию и воспитанию религиозный характер.

Особое значение в научном познании общества, как отмечалось, приобретает анализ его социальной структу- ры. Он раскрывает степень удовлетворения потребностей, актуальные способности и потенциальные возможности широких слоев как субъектов истории. Поэтому религиозные, цивилизационные и технократические доктрины, игнорирующие эту сферу, вряд ли могут претендовать на раскрытие процесса развития общества, ответить на вопрос о том, куда же движется история.

И парус тот, что ветру верен

Важнейшая проблема любого общества, требующая теоретического осмысления и соответствующих действий – его сохранение. Каждое поколение мечтает о переустройстве общества, но вместе с тем все более приходит осознание важности его сохранения, восходящее ещё к античности. Прежде всего, оно предполагает обеспечение внешней безопасности. С точки зрения внутренней – главной темы статьи – сохранение общества означает удержание в определенном диапазоне уровня и качества жизни граждан, противодействие их физической, интеллектуальной и нравственной деградации, обеспечение популяции нации, минимизацию деструктивных процессов, связанных с взаимодействием различных классов, слоев и этносов.

Поддержание стабильности общества нередко превращалось в самоцель и достигалось главным образом силой, резким ограничением прав и свобод граждан, установлением тоталитарных режимов. Эти способы в той или иной мере и ныне применяются в разных странах. Однако главное в том, что в современную эпоху основным способом сохранения общества все более становится его развитие. Подобно тому, как человек не может, не двигаясь, удержаться на велосипеде, так и общество не обретает устойчивость, не продвигаясь вперед.

В данном отношении поучителен опыт советского общества в последние десятилетия своего существования. Консерватизм политической системы, отказ от экономических реформ, игнорирование достижений технологической революции, кризис трудовой мотивации, дефицит товаров и услуг негативно сказались на удовлетворении потребительского спроса, уровне и качестве жизни людей. Все это порождало социальную напряженность, недовольство населения, особенно средних городских слоев, что явилось одной из важнейших причин крушения советского строя. Вместе с тем действительное развитие общества вряд ли осуществимо без определенной степени его стабильности, основа которой – приемлемый для подавляющего большинства уровень благосостояния, обеспечение его основных прав и свобод.

Соотношение между процессами сохранения и развития общества носит исторический характер. На одном этапе могут доминировать первые, на другом – вторые. Однако в любом случае они находятся в определенном диапазоне, выход за пределы которого одних негативно сказывается на других и, следовательно, на социальной стабильности общества в целом.

История России полна примеров того, как реформирование осуществлялось за счет сохранения, что подрывало её силы, вело к контрреформам, к утрате и обесцениванию достигнутого. Несомненная заслуга Петра I в том, что он вывел Россию из самоизоляции, осуществил радикальные преобразования, но при этом были серьезно истощены силы нации. Аналогичные ситуации имели место и в более поздние времена, особенно в XX столетии. Рывок общества в результате индустриализации, мобилизационного развития был оплачен дорогой ценой, что не могло не отразиться на его дальнейшей судьбе. Наглядный и тяжёлый урок в данном плане – реформы 90-х г.г. XX в. Они привели к значительному сокращению рождаемости, резкому возрастанию смертности, уменьшению продолжительности жизни, к депопуляции нации, выразившейся в ежегодном сокращении населения на 700-800 тыс. человек. Не случайно в это время выдвигается понятие «время полураспада нации», означающее период, в течение которого численность коренного населения сокращается в два раза. По расчетам демографов для России он может составить 60-80 лет, а для ряда территорий (Псковская, Тверская, Новгородская, Ленинградская области) в три раза меньше [6].

Таким образом, существует много причин того, почему способом сохранения общества все более становится процесс его развития. Одна из важнейших причин в том, что лишь таким образом можно обеспечить повышение уровня и качества жизни все большего числа членов современного общества. Другая, тесно связанная с первой – развитие дает возможность поддерживать конкурентоспособность общества и, следовательно, обеспечивать его военную, экономическую, продовольственную и экологическую безопасность.

Сохранение российского общества превратилось в острую проблему в период его реформирования по устаревшим лекалам. Однако если во время президентства В.Путина для её решения требовались одни меры, преимущественно политические - выстраивание «вертикали» власти, то теперь всё более значимым становится процесс развития. Применительно к обществу как социальной системе он означает устойчивую направленность изменений, их необратимость, возникновение качественно новых состояний и цикличность. Как социальный императив, развитие общества требует новых подходов и форм деятельности. Назовём некоторые из них.

Во-первых, если прежде сохранение общества происходило преимущественно стихийно, во многом благодаря традициям, инстинкту самосохранения, религии и т.д., то сейчас оно требует теоретически обоснованных и практически выверенных мер.

Во-вторых, развитие общества предполагает его постоянную дифференциацию, что порождает абсолютизацию отдельных компонентов, усиливает центробежные тенденции, хаос и дисфункциональность системы. Так, например, абсолютизация роли политики ведёт к установлению авторитарных и тоталитарных режимов, бюрократизации всей жизни, экономики - к экспансии законов рынка на политику и духовную сферу. Отсюда возникает потребность в сознательной координации и интеграции различных сфер в интересах всего общества.

В-третьих, обособление отдельных сфер и сторон, связанное с интересами тех или иных групп, чревато возрастанием рисков. Поэтому возникает потребность в выработке стратегий по совладению с ними. Движение вперёд, как отмечал Гегель, есть вместе с тем и возвращение назад, к своему исходному и истинному. Таковым, в конечном счёте, выступает человек, сохранение и развитие которого есть мера любых преобразований.

В-четвертых, усиление роли процессов развития делает актуальной разработку критериев динамики, как отдельных сфер, так и социума в целом. Они - необходимое условие реализации социальных технологий оптимизации общественной жизни. Эти критерии сопряжены с предельно-критическими показателями, обозначающими ту границу, переход через которую угрожает оборонной, экономической, продовольственной, экономической и демографической безопасности общества [См. 7, с. 126-130].

В качестве общего критерия развития экономики, как известно, выступает ВВП. Интегральным же показателем зрелости общества в целом всё более признаётся Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП), разработанной экспертами ООН. Он включает в себя уровень производства валового внутреннего продукта на душу насе- ления, уровень образования и грамотности, ожидаемую продолжительность жизни. По этому показателю Россия опустилась со второго десятка в конце 80-х г.г. прошлого века в седьмой десяток стран. Между тем объективная направленность развития современного общества состоит в ориентированности его основных сфер на создание предпосылок, условий и средств повышения ИРЧП. Эта направленность, как отмечалось, проявляется в эволюции его социальной структуры, различных механизмов и институтов, что придаёт ей необратимость. Однако она выступает лишь как тенденция, находящая выражение в статистической устойчивости. В действительности же траектории динамики отдельных сфер могут значительно отклоняться от этой линии и более того - противостоять друг другу. Так, например, «разбухание» ВПК оказывает сдерживающее воздействие на другие отрасли, на экономику в целом, а через неё - на уровень жизни, что, кстати, и было использовано США в борьбе против СССР посредством навязывания гонки вооружений. Поэтому возникает настоятельная необходимость не только в диверсификации производства, но и в пропорциональном развитии его различных отраслей, других сторон жизни, в согласовании и скоординированности принимаемых сегодня разрозненных национальных программ и проектов. Социальная цель их интеграции - повышение ИРЧП, преодоление огромного разрыва в уровне и качестве жизни основных слоёв и жителей разных регионов страны.

О том, что процесс развития общества всё более выступает способом его сохранения, свидетельствует исторический опыт. Показателен в данном плане выход из кризиса разных стран. Казалось бы его преодоление должно вернуть страну в прежнее, докризисное состояние. Однако в подавляющем большинстве случаев кризис преодолевается в результате восхождения общества на новый уровень развития. В этом отношении представляет интерес сравнительный анализ выхода из кризиса в 30-ые г.г. прошлого века США и Германии. Кризис поразил в равной мере обе страны, во многом были схожи и меры по выходу из него, предпринимаемые Рузвельтом и Гитлером. Однако есть и принципиальное различие.

Рузвельт, используя достижения экономической науки, учитывая опыт Советской России, провёл радикальные реформы в области регулирования экономики, защиты труда (разрешены профсоюзы), социального обеспечения, налогообложения, банковского дела... В результате осуществления «Нового курса» экономика и общество в целом оказались на новой ступени развития, произошёл необратимый процесс социализации всей общественной жизни, оказавший воздействие на многие страны.

По иному складывалась ситуация в Германии. Гитлер также усилил роль государства, ликвидировал безработицу, осуществил ряд других социальных мер. Однако всё это было направлено на милитаризацию экономики и общества, создание мощной армии, на соответствующую мобилизацию страны. Цель затем осуществленных «присоединений» территорий и развязанной Второй мировой войны - покорение других стран и народов, создание на этой основе лучшей жизни для немецкой нации как высшей расы. Результаты хорошо известны. Они оказались прямо противоположны целям: не только не произошло порабощение других народов, но была разгромлена и перестала существовать как фашистское государство сама Германия, а её руководители понесли заслуженное наказание мирового сообщества. Основная тому причина - борьба народов за своё сохранение, потребовавшая огромных жертв. Фашистская Германия потерпела поражение потому, что её действия основывались на доктрине господства и процветания одной избранной расы за счёт рабского труда «неполноценных народов», их богатств и территорий. Варварские, уходящие в глубь истории, способы обеспечения жизни своей нации были противоположны жизненным интересам не только других народов, но и в конечном счёте и самих немцев.

С тех пор мир существенно изменился. Однако в нём по-прежнему возникают кризисы, экстремальные ситуации и болезненные процессы. Теперь всё больше приходит осознание того, что совладание с ними возможно не посредством насилия, применения исторически изживших себя способов, а на основе развития общества, учитывающего интересы как собственного, так и других народов.

В России широкое распространение получили процессы, ведущие к сокращению численности населения, его физической и духовной деградации. Их характер и масштаб во многом определяется тем, что процесс развития общества скорее имитируется, чем осуществляется на деле. Минимизация преступности, алкоголизма, наркотизма, проституции, аварий, катастроф и т.д. лежит в русле поступательного движения социума, сопряженного с повышением его культуры. Если нет действительного развития общества, то трудно рассчитывать и на его сохранение.

Другое условие поступательной динамики социума – состояние в нём свободы, поддержание её в определенном диапазоне. Выход за его пределы с одной стороны ведёт к произволу, беспределу, попранию норм и законов, к Гоб-бсовой «войне всех против всех». Такое состояние чревато распадом общества и угрозой жизни его членам. Приближение же к другому полюсу оборачивается сверхинтеграцией, чрезмерным усилением роли государства, его силовых структур и, следовательно, жёсткой регламентации всех сторон жизни. Подобный сценарий препятствует развитию как личности, так и общества. Пример перехода от одной крайности к другой – история России в XX веке: от дезинтеграции и хаоса царского времени и революции к административно-командной системе.

В настоящее время Россия вновь стоит перед опасностью скатывания к этим полюсам. Конечно, возврат к тоталитаризму или, скажем, ельцинскому беспределу вряд ли возможен. Однако тяготение к той или иной крайности имеет своих сторонников. Задача заключается в том, чтобы пройти по «лезвию бритвы», удержаться в пределах цивилизованной нормы. Она означает легитимное расширение управленческих и контрольных функций государства во всех сферах, укрощение разгула криминала и вместе с тем обеспечение свобод для созидательной деятельности на всех уровнях.

Особая роль в развитии общества принадлежит интеллектуальной и политической элите. В конце прошлого века, когда встал вопрос о необходимости радикальных преобразований советского общества, правящая партия не сумела их осуществить. Эту функцию взял на себя узкий слой людей – «демократов», вооружённых идеологией неолиберализма. Вскоре оказалось, что те, кто действительно ратовал за развитие страны «сошли со сцены» и «потерялись». На первый план вышли люди, преследующие эгоистические интересы. Главная их цель заключалась в проведении любой ценой приватизации и создание узкого круга частных собственников.

Что касается интеллигенции в целом, то она оказалась «расколотой». Одна её часть видела выход из системного кризиса в обращении к дореволюционному прошлому, православию, русской идее, соборности и т.д. Выразителем этих взглядов и настроений можно считать А.Солженицына с его резкой критикой советского строя. Другая – смотрела на Запад и ратовала за перенесение на российскую почву его ценностей и норм, стандартов и институтов, среди которых особое значение придава- лось свободе и демократии в их специфической трактовке. Для неё кумиром выступал А.Сахаров. Главная задача и теми, и другими виделась не в том, чтобы направить интеллектуальные силы на сохранение и развитие общества, а на его разрушение. В ходе так называемых реформ, - справедливо отмечает А.Филиппов, - мы имели возможность наблюдать коллективную деградацию интеллектуалов (включая социологов), сменивших привычную фронду (в лучшем случае) по отношению к старому режиму на идеологическое обеспечение нового порядка или явную симпатию к нему и опомнившихся только тогда, когда этому последнему стала не нужна от них даже такая малость» [8, С.13-14].

Таким образом, интеллигенция и ее элита не смогли преодолеть односторонний подход к процессу развития общества, понять его сложный характер в современную эпоху, заключающийся в сочетании различных тенденций. Между тем, трудно рассчитывать на устойчивую динамику социума, если в нем отсутствуют слои, способные понимать вектор его развития и на этой основе корректировать действия власти.

Большие надежды возлагались на многопартийную систему, однако, как отмечают политологи, политические партии приобретают верхушечный, бюрократический и декоративный характер, все более отрываясь от гражданского общества [9]. Традиционное деление политических сил и движений на «славянофилов» и «западников», консерваторов и прогрессистов, левых и правых, далеко не всегда работает. Одна из причин этому – сложные процессы дифференциации и интеграции, которые происходят в социальной структуре, но не «улавливаются» партиями.

По существу в условиях нового вызова российское общество оказалось практически бессубъектным. Доминирующей силой в нём всё более становится исполнительная власть, а основным субъектом вопреки своей природе и предназначению неуклонно растущая бюрократия. По данным Росстата за последние десять лет количество федеральных и региональных чиновников увеличилась почти в два раза. Однако субъектность, выраженная в номенклатуре, не содействует развитию общества. Перед управленцами, как справедливо отмечает директор Института глобализации и социальных движений Б.Кагарлицкий, надо ставить очень чёткие цели, а не лозунги или 20-летние планы [Аргументы и факты, 2009, №38].

У большинства групп российской бюрократии, о чём свидетельствуют социологические исследования, нет заинтересованности ни в чём, кроме собственного благополучия, достигнутого за счёт распоряжения капиталом государственной власти и вымогательством ренты. Показателен в данном плане рост коррупции, по уровню которой Россия далеко обогнала многие страны. Общая сумма взяток, по данным Национального антикоррупционного комитета, доходит до 300 млрд. долларов, что составляет около четверти объёма отечественного ВВП.

Безудержный рост чиновничества и коррумпированности его значительной части крайне негативно сказывается на процессах сохранения и развития общества. Во-первых, подрывая принципы и законы, он деформирует общество, усиливает в нём социальную разобщённость и напряженность, порождает многие конфликты. Во-вторых, ведёт к неуклонной формализации и регламентации всех сторон жизни и, следовательно, тормозит их развитие, прикрываясь имитацией инноваций. В-третьих, высокими доходами и образом жизни чиновничество притягивает многих людей, особенно молодёжь, тем самым отвлекая их от созидательной деятельности на производстве и в науке, образовании и здравоохранении…

И каждый пошёл своей дорогой, а поезд пошёл своей

Таким образом, эволюция России в последнее столетие показывает: и социализм, и капитализм в их «чистом» виде исчерпали свои возможности и не в состоянии каждый сам по себе обеспечивать сохранение общества через развитие.

Среди основных свойств капитализма (частная собственность, господства меньшинства, рыночная экономика с её конкуренцией и т.д.) особое место принадлежит принципу свободы. Он тесно связан с доминированием процессов дифференциации над интеграцией, приматом части над целым, крайним выражением чего является индивидуализм. Мы не поймём возникновение и эволюцию данного строя, формирование в нём гражданского общества, развитие человека как индивидуальности, конфликты и кризисы, если абстрагируемся от процессов дифференциации и принципа свободы.

Что касается социализма, то его главные черты – государственная собственность, плановые ведение хозяйства, особая роль государства во всех сферах, в том числе и в регулировании потребления, умеренный достаток пусть не самых современных товаров и услуг, зато практически доступных всем… Всё это нельзя рассматривать без главного – процессов социального выравнивания, происходящих на основе интеграции различных сфер и сторон общества. Трудно разобраться в советской истории, если игнорировать принцип социального равенства, вытекающие из его абсолютизации ограничения свобод и прав личности, боязнь отклонений и инакомыслия в политике, идеологии, науке и искусстве. Такая ориентация политического руководства, подпитываемая борьбой за власть, сдерживает не только преступность, но и позитивные девиации, прежде всего творчество, инновации, без которых трудно рассчитывать на развитие общества.

Принцип свободы и социального равенства, тесно связанные соответственно с другими основными свойствами капитализма и социализма, приобретали относительную самостоятельность и как таковые влияли на содержание каждого строя. Однако суть состоит в том, что абсолютизация одного из них происходила в ущерб другому, в результате чего они превратились в свою противоположность. Лозунг Великой Французской революции «Свобода, равенство, братство» в XX веке оказался поделённым на части, монополизированными различными социальными системами.

Сохранение общества через развитие как императив современности требует в массовом масштабе новых форм деятельности, развёртывание которых невозможно без определённого сочетания процессов дифференциации и интеграции, свободы и социального выравнивания различных слоёв. Речь идёт о таком балансе свободы и равенства, который ведёт к их взаимному ограничению, исключающему абсолютизацию любого из них.

Сказанное даёт основание утверждать: в 21 веке особую актуальность приобретает конвергенция (сближение) различных общественным систем, к которой во второй половине прошлого столетия призывали такие крупные социологи и экономисты как П. Сорокин, Дж. Гэлбрейт, Ян Тинберген. Сегодня становится всё более очевидным необходимость соединения «разорванных» прежде во времени и пространстве социальных процессов. С одной стороны тех, которые сориентированы на сохранение общества, интеграцию и выравнивание в нём различных слоёв, защиту интересов большинства, социальную справедливость и т.д. С другой – выражающих стихийное развитие социума с его относительной свободой, дробление и атомизацию, защиту интересов господствующего меньшинства…

О том, в какой мере достигнуто их сближение можно судить по состоянию социальной структуры общества. На уровне же индивидов его критерием выступает ИРЧП, который показывает и степень обеспеченности личности, и её потенциальные возможности как субъекта деятельности.

Определенное сочетание указанных процессов происходило и раньше. Как капитализм, так и социализм в их исторически конкретных формах представляли собой односторонние социальные системы. Каждая из них абсолютизировала отдельные стороны жизни и двигалась по соответствующей траектории. Поэтому они приходили к «истощению» и самоотрицанию, проявляющихся в социальной напряжённости, конфликтах и кризисах. Хотя XX век прошёл под знаком противостояния капитализма и социализма, но ни тот, ни другой уже не могли пребывать в своём «чистом виде». Каждый из них пытался в той или иной мере «встроить» в свою систему чуждые ему элементы и механизмы с тем, чтобы сохранить себя [см. 10].

В настоящее время речь идёт не только о заимствовании ими друг у друга отдельных свойств, но и более тесном их взаимодействии, которое способствует интеграции данных систем и, следовательно, придаёт обществу новое качество. Однако интеграция предполагает критическое осмысление и использование свойств как того, так и другого.

Советская форма социализма, несмотря на все её деформации, изъяны и издержки, во многом обусловленные экстремальными условиями, сформировала механизмы и институты, направленные на преодоление социального неравенства, реализацию интересов большинства, социальную защиту людей. Многие из них, как известно, используются в различных странах. Между тем, в СМИ по-прежнему, с ельцинской поры господствует негативное отношение ко всему советскому прошлому. Искажается даже Великая Отечественная война, победу в которой одержал не просто русский, как часто утверждается, а советский народ, проявивший сплочённость и единство в борьбе за своё сохранение. Фальсификация истории пронизывает многие печатные издания, в том числе и учебники, что вызвало необходимость создания специальной комиссии. Множество теле- и радиопередач пытаются показать: тогда были одни репрессии, преследование инакомыслящих, ограничение свободы, жестокая борьба за власть и т.д. успехи же в экономике, социальной сфере, науке, образовании, здравоохранении, искусстве остаются за кадром. Иногда выдвигаются прогнозы относительно сроков полного забвения россиянами «химер коммунизма». При этом вспоминают библейскую историю о Моисее, который 40 лет водил евреев по пустыне, чтобы умерли те, кто родился в египетском рабстве. Отсюда вывод: для полного освобождения от советского бремени теперь потребуется немногим более 20 лет.

Однако вектор развития событий оказался не столь однозначным, как предполагали «предсказатели». Мировой финансово-экономический кризис свидетельствует об изъянах и пороках либеральной рыночной экономики. Он не был спровоцирован внешними и случайными явлениями, а порождён логикой развития современного западного капитализма. Поэтому в развитых странах настойчиво раздаются призывы о необходимости реформирования капитализма, о переходе к государственному управлению макроэкономическими процессами, что и осуществляется в практических действиях по выходу из кризиса.

Не только кризис, но и опыт России последних двух десятилетий говорит об ущербности капитализма, особенно его устаревшей модели, которой руководствовались отечественные реформаторы. Страна по важнейшим показателям откатилась далеко назад. Резкое падение про- изводства, утрата многих его отраслей, снижение занятости и престижности труда, огромный разрыв в уровне и качестве жизни россиян, бедственное состояние значительной части населения, неуверенность в будущем, сращивание государственных структур с олигархическим капиталом, произвол хозяев и чиновников, криминализация и бездуховность – вновь и вновь заставляет обращаться к социализму. Причём теперь это происходит не в силу ностальгии и идеологических привязанностей, а в результате собственного опыта и повседневной жизни людей.

Необходим диалектический подход к прошлому. Действительно, многие применяемые тогда методы достойны осуждения. Но нельзя отрицать результаты как в материальной, так и в духовной сферах и, следовательно, тот огромный труд и усилия людей, благодаря которым он был достигнут. Нельзя вместе с водой выплескивать и ребёнка. Точно также неправомерно односторонне подходить и к капитализму. Восторгаясь его успехами в той или иной области, мы, как известно, не всегда хотим видеть, изучать и должным образом использовать те механизмы и средства, благодаря которым они достигнуты. Особое значение в этом отношении приобретает рынок, который, являясь «плохим хозяином, но хорошим слугой», может эффективно работать в качественно преобразуемом обществе.

Особое внимание при анализе различных систем следует обратить на содержание и характер протекающих в них процессов дифференциации и интеграции. В настоящее время на первый план всё более выходят интеграционные процессы. Именно они подвергают эрозии капитализм и подрывают его устои. Эти процессы проявляются не только в объективном векторе динамики производства и социальной структуры, но и в системной интеграции общества. Под последней понимается усиление связи и взаимодействия между политикой, экономикой, духовно-идеологической и социальной сферами жизни. На разных этапах истории одна из них выступает в качестве лидера. Так, например, при феодализме доминантой была политическая власть, которая вкупе с религией являлась основным стабилизирующим и скрепляющим общество фактором. Капитализм же есть не что иное, как господство либеральной рыночной экономики, пронизывающей и подчиняющей себе и политику, и нравственность, и культуру в целом. Один из «диагнозов» международной конференции «Современное государство и глобальная безопасность», состоявшейся в Ярославле в сентябре 2009 года, гласит «Капиталистическая экономика, которая держится на безудержной погоне за материальными благами, себя исчерпала». Если в западных странах выработан механизм сдерживания действия рыночных законов, то в постсоветской России они получили полную свободу. Здесь «дикий» рынок, почувствовав себя хозяином, подчиняет и преобразует по своему образу и подобию все другие сферы, просачиваясь в самые потайные ниши жизни людей. В результате коммерциализации политика, наука, образование, здравоохранение, искусство и т.д. утрачивают свою специфику и перестают выполнять присущие им функции. Происходит примитивизация и стандартизация всей общественной жизни, обеднение её социально-культурного многообразия, что не может не сказываться негативно на процессе сохранения и развития общества.

За явным доминированием отдельных сфер не трудно увидеть интересы тех или иных слоёв. В усилении роли политики заинтересованы группировки, стоящие у власти, «силовики», значительная часть чиновничества, в господстве рыночной экономики – крупные собственники, усилиями которых общество превращается в «общество потребления».

Анализ тенденций развития современного общества показывает, что всё большую значимость в нём приобретает социальная сфера. Её контуры проступают не так чётко, как скажем, в политике, идеологии. Поэтому и в теории она освещена значительно слабее по сравнению с ними. Понимаемая в широком смысле слова, социальная сфера представляет собой определенный срез общественной жизни, включающий в себя различные компоненты, непосредственно направленные на сохранение, воспроизводство и развитие индивидов. Вбирая в себя различные структуры и институты, она, не лишая их собственной специфики, включает их в новые связи и отношения, превращает в предпосылки, условия и средства указанного выше процесса. Так, государство превращается в социальное государство, экономика в социальноориентированное производство и распределение, бизнес в социально ответственную деятельность, образование в средство развития личности и т.д. По своему содержанию социальная сфера направлена на удовлетворение потребностей не узких, а широких слоёв населения. Поэтому по мере преодоления социальной поляризации общества усиливается связь и взаимодействие его различных сторон как компонентов социальной сферы.

Можно утверждать: основная тенденция динамики современного общества – процесс превращения его в социальную систему, заключающийся в том, что различные сферы и компоненты всё более преобразуются в предпосылки, условия и средства сохранения, воспроизводства и развития подавляющего большинства населения. Поэтому представляется явно недостаточной их узкая трактовка. Так, например, сведение функций государства только к аппаратному управлению затушевывает указанную тенденцию. Между тем, ограниченный взгляд на него, вытекающий из неолиберализма – этого «мейнстрима» нашего времени – широко распространен, в том числе и в высших эшелонах власти, порождая соответствующую практику. Подобная трактовка государства выхолащивает его социальное содержание как носителя «общего блага», на что обращалось внимание ещё античными мыслителями.

Аналогичная ситуация складывается и с частной собственностью, которая служит только её владельцам и тем самым «вырывается», выпадает из контента социальной жизни российского общества. Во многих же странах она законодательно ограничена и социально сориентирована. Так, например, в Конституции Германии говорится о том, что собственность обязывает, её использование должно одновременно служить и общему благу. Особая роль в этом отношении принадлежит государственной собственности, которая в настоящее время в России составляет около 10%, в то время как даже в классических буржуазных странах она превышает 25%. Не случайно выход из кризиса как в прошлом, так и ныне осуществляется с опорой на данную форму собственности, на государство в целом.

Что касается системы образования, здравоохранения, физической культуры и спорта, сферы услуг в целом, то они по своей внутренней логике также тяготеют к экстенсивному развитию, к вовлечению в свою орбиту всё более широких слоёв населения. Однако реализация этой объективной тенденции сильно тормозится их ком-мерционализацией, постоянно повышающейся платностью, низким уровнем жизни людей. Если социализм делал ставку на социальное выравнивание различных слоёв населения, на экстенсивное развитие, то капитализм акцентирует усилия на развитии лишь отдельных групп. Поэтому можно предположить, что критерием процесса конвергенции различных систем выступает степень органического соединения указанных начал.

Речь идёт не о смешанном, гибридном обществе, со- циальном кентавре, а об интеграции, придающей ему новое качество. Последнее есть результат существенных изменений, как в социальной структуре, так и в динамике общества, принимающей всё более сознательный характер и потому требующей теоретического обоснования. На этом пути появляется возможность на каждом этапе ставить более высокие социальные цели, а достигнутые превращать в условия и средства их достижения. Поэтому вряд ли правомерно противопоставлять конвергенцию социализму, рассматривать её как средство контрацепции по отношении к нему. О трудностях формирования представления о новом обществе свидетельствует опыт левых партий, в частности, «Справедливой России». На последних выборах в Государственную Думу она, как известно, получила поддержку немалой части избирателей. «Новый социализм, - говорится в её документах, - это антитеза варварскому олигархическому капитализму». Однако в чём конкретно заключается содержание нового социализма и главное – как осуществить переход к нему – здесь больше вопросов, чем ответов.

Превращение общества в социальную систему как объективный процесс позволяет оценить направленность и эффективность реформирования общества. Представляется, что проводимые ныне преобразования экономики, системы образования, здравоохранения, армии, других сфер и институтов, мягко говоря, далеко не всегда находятся в русле указанного процесса, ибо преследуют, как правило, интересы узких слоёв. Отсюда проистекает непонимание большинством смысла реформ, незаинтересованность и пассивность в их проведении, разочарование в демократии, отчуждение от власти…

Действительный прогресс общества имеет место тогда, когда оно продвигается если не во всех, то, по крайней мере, во многих сферах. Успехи на отдельных участках могут быть столь же эффектны, сколь временны и скоротечны. Так, например, создание «вертикали власти» в условиях дезинтеграции общества – достижение президентства В.Путина. Однако оно не привело к существенным изменениям в других сферах. Более того, усилились авторитарные тенденции в политике, произошла консервация прежнего экономического курса, не изменилась ситуация с преступностью…

Вехи на путях социальной и системной интеграции показывают определенную направленность динамики общества и приобретение им новых свойств, сфокусированных в его структурах и институтах. Однако эти свойства «работают» на развитие общества тогда, когда «доходят» до индивидов и групп, способствуя расширению их свободы, автономии, самореализации, повышению трудовой мотивации и инициативы. Следовательно, интеграция неразрывно связана с дифференциацией, обособлением, индивидуализацией людей, ибо только как самостоятельные существа они могут воздействовать через труд, политическую и гражданскую активность на государство и его институты. Если же интеграция не сопровождается дифференциацией, она оборачивается установлением авторитарных и тоталитарных режимов.

Процесс сохранения общества через развитие, предполагающий баланс интеграции и дифференциации, следовательно, предъявляет новые требования и к индивидам. Сохранение человека как биологического и социокультурного существа во многом зависит от степени усвоения и освоения им социального опыта, достигнутого уровня знаний, культуры в целом. Преступления, алкоголизм, наркомания, зависимость от различных игровых форм в значительной степени обусловлена тем, что человек «застревает» на какой-то ступеньке онтогенеза, «смотрит не в окно, а в зеркало», не видит перспектив ни для себя, ни для общества, уходит в самоизоляцию, впадает в аутизм, нарциссизм и фанатизм.

Очевидно, теоретическое и практическое приобщение индивидов к процессу сохранения общества через его развитие способствует усвоению ими гуманистических ценностей, расширению их кругозора, видения мира, предохраняет от его односторонних трактовок. Если, например, сторонники либерализма абсолютизируют свободу, плюрализм, толерантность, интересы меньшинств и т.д., то приверженцы социалистических идеалов то же самое делают относительно принципов равенства, справедливости, интересов большинства, роли государства… Приобщение личности к указанному выше процессу заставляет её рассматривать те и другие не только сами по себе, но и включать их в новые связи и отношения. Поэтому они превращаются из абстрактных, оторванных друг от друга явлений в предпосылки и средства деятельности по реализации процесса сохранения личности и общества через их развитие. Тем самым они ограничиваются и удерживаются в определённом диапазоне.

Таким образом, прежние достижения, ценности и принципы не исчезают, а трансформируются в новую систему. Полное их отрицание прерывает связь времён, нарушает преемственность, без которой нет развития. В российском обществе оно обернулось господством рыночных отношений, их гиперболизацией и универсализацией, ведущих к его атомизации, физической, моральной и духовной деградации. Переживаемый ныне кризис есть кризис не только экономики, но и неолиберальных ценностей. В конечном счёте, любые ценности проверяются основанными на них целями, способами их достижения и главное – результатами.

Так куда же движется история? Она не имеет собственного смысла, приданного ей какой-то неведомой, потусторонней силой. История, как отмечает Маркс, есть не что иное, как деятельность преследующих свои цели людей. Однако цели могут быть разными. Проблема заключается в осознании своих целей, вытекающих из исторически изменяющихся потребностей, интересов и ценностей, высшими из которых всё более выступает сохранение общества и личности через их развитие. Оптимальное протекание данного процесса возможно на основе социальной и системной интеграции общества, сопряжённой с такой его дифференциацией, которая обеспечивает становление индивидов как субъектов рациональной, социально ориентированной деятельности. Поэтому никто в отдельности не может монополизировать те или иные процессы и выступать узурпатором воли других.

Выявление вектора развития общества связано с рас- крытием его целостности и взаимодействий между отдельными сферами и сторонами. Замена же развития изменениями, имеющая распространение в социологии, наоборот, ведёт к атомизированному, дробному видению социального мира, к игнорированию в нём многих связей и отношений.

Признание принципа «сохранение общества через его развитие» как императива современности будет способствовать разработке и реализации стратегического курса. Он оптимизирует процесс прохождения общества через постоянно сменяющие друг друга «волны» интеграции и дезинтеграции, порядка и хаоса, норм и флуктуаций, институционализации и деинституционализации, позволяет ему обеспечить не только политическую, экономическую, но и, что весьма существенно, социальную стабильность.

Статья