Соотношение места, времени и обстановки совершения преступления

Прогресс доктрины уголовного права, как поступательное развитие по восходящей линии, реализуется в постоянном движении теоретической (научной) мысли от отражения и характеристики менее глубоких и менее общих связей к установлению более глубоких, четких и более общих связей и реальных отношений между правовыми явлениями и процессами, представляющими собой результат и форму выражения универсального взаимодействия всех явлений и предметов окружающего мира. Познание же уголовного права как науки в полном объеме возможно лишь на основе исследования причинных и иных форм связи между этими явлениями, выделения наиболее существенных связей и отношений.

На данный момент вопрос о выявлении общих закономерностей и универсального взаимодействия места, времени и обстановки совершения преступления, то есть вопрос об их соотношении, остается не решенным. И это несмотря на то, что необходимость его разрешения обусловлена развитием социальной жизни и потребностями практического решения дел, а также иными проявлениями реальной правовой необходимости, вытекающими из природы общественных отношений и явлений окружающей действительности. Это нужно также и для того, чтобы разграничить, или, наоборот, свести эти категории к единому, общему для них явлению с целью пополнения и развития уголовно-правововой теории.

«Соотношение», согласно этимологии этого слова, означает, прежде всего, внутреннее структурное единство всех элементов и свойств в каждой целостной системе, а также бесконечно разнообразные связи и отношения данной системы с другими окружающими ее системами или явлениями.

Значение познания соотношения места, времени и обстановки совершения преступления для науки уголовного права переоценить трудно. Только благодаря выявлению такого соотношения, объективно проявляющего и раскрывающего себя в формально-юридическом методе, последние категории (место, время и обстановка совершения преступления) представляют собой не хаотичное нагромождение явлений правовой действительности, а часть обобщенного и систематизированного знания теории уголовного права, полученную ясным, вполне определенным и закономерным образом. Все сказанное позволяет сделать вывод, что рассмотрение соотношения места, времени и обстановки совершения преступления имеет большое научное и познавательное значение.

В юридической литературе сложилось два относительно самостоятельных подхода к пониманию места, времени и обстановки совершения преступления.

С позиции первого подхода указанные обстоятельства рассматриваются как некие самостоятельные части, элементы объективной стороны преступления. Такое направление взглядов на их соотношение получило широкое, можно даже сказать, приоритетное распространение в отечественной доктрине уголовного права 1. Полагаем, это произошло прежде всего по той причине, что на законодательном уровне отсутствует какая-либо регламентация понятия и элементов обстановки совершения преступления. Правоведы же просто разграничили явления места, времени и обстановки, поставив их в ряд условий, в которых совершается преступное деяние, и обозначив принципиальное различие с составными частями преступного деяния в силу недостаточного анализа общей обстановки как объективного признака. По своей сущности данный подход является нормати-вистским, поскольку его сторонники, по всей вероятности, полагают, что данная позиция отражает волю законодателя относительно данного вопроса.

Другой взгляд на соотношение места, времени и обстановки совершения преступления исходит из приоритета обстановки совершения преступления над остальными признаками объективной стороны его состава. Согласно данному подходу, обстановка совершения преступления понимается и трактуется в широком смысле и включает в себя место, время и иные условия его совершения. Место, время и обстановка совершения преступления представляют собой совокупность конкретных условий, в которых совершается преступное действие (бездействие), развивается объективная сторона и наступает преступный результат 2.

Полагаем, что прежде чем приступить к решению вопроса о соотношении места, времени и обстановки совершения преступления, необходимо сначала выяснить значение вышеуказанных категорий посредством рассмотрения отдельных их определений. Целесообразно в первую очередь понять ту смысловую нагрузку, которую они в себе заключают.

С точки философского умозрения место является атрибутом пространства, то есть неотъемлемым его свойством, без которого порядок расположения одновременно сосуществующих объектов – пространство – не может ни существовать, ни мыслиться. Место – часть пространства, центр соотношения физических тел 3.

Немаловажное значение имеет также семантическое толкование понятий, которое позволяет лучше усваивать их смысл и содержание. Место, как указывает в своем «Словаре русского языка» С.И. Ожегов, это пространство, которое занято или может быть занято кем-нибудь, чем-нибудь, на котором что-нибудь происходит, находится или где можно расположиться 4.

Обратимся к определениям понятия места совершения преступления, которыми располагает юридическая наука. Место совершения преступления – это описанная в законе конкретная территория (сухопутная, водная или воздушная), на которой совершается преступление 5. Оригинальное определение читаем в немецком учебнике по Общей части уголовного права (Allgemeines Strafrecht), автором которого является доктор Жост Бенфлер: «Место преступления – это любое место, в котором действовал преступник или должен был действовать в случае бездействия, где произошел принадлежащий к составу преступления успешный результат или должен был произойти после совершения деяния преступ-ником»6. В «Большом юридическом словаре» место преступления определяется как «место, на котором произошло деяние, значимое в криминалистическом и уголовно-правовом отношении»7. Считаем, что приведенных определений понятия места будет достаточно для уяснения его смыслового значения, а это значит, что необходимо перейти к рассмотрению понятия времени.

Определенный интерес вызывает происхождение слова «время»: М. Фасмер в «Этимологическом словаре русского языка» приводит его сравнение с древнеиндийским словом «variman», которое переводится как размер, объем 8. В самом деле, время может быть охарактеризовано такими измерительными и взаимосвязанными признаками качества и количества предмета или явления, как объем, размер и продолжительность.

В Толковом словаре В. Даля время определяется как «длительность бытия; пространство в бытии; последовательность существования; продолжение случаев, событий» и т. п. 9

Определение, несколько отличающееся от представленного выше, содержится в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова: «Время – это промежуток той или иной длительности, в который совершается что-нибудь; определенный момент, в который происходит что-нибудь»10.

Заслуживает также внимания определение, которое имеется в «Большой советской энциклопедии»: «Время – это основная (наряду с пространством) форма существования материи, заключающаяся в закономерной координации сменяющих друг друга явлений»11.

Философское знание рассматривает время как форму протекания всех механических, органических и психических процес- сов, условие возможности движения, изменения и развития 12.

Исходя из представленных определений времени видно, что под ним понимается некая последовательность существования сменяющих друг друга явлений, развивающихся в одном направлении – от прошлого к будущему.

Понятие времени совершения преступления формально определено законодателем в ч. 2 ст. 9 УК, где определенно указано: «Временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий». Учитывая значимость данного в уголовном законе определения, отметим, что применительно ко времени совершения преступления, как объективному признаку его состава, оно не вполне достаточно выражает его смысл. В данном контексте вполне оправданным и целесообразным по объективным соображениям было бы привести одно из определений, имеющихся в юридической литературе. Так, в Общей части курса российского уголовного права под редакцией А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова «время совершения преступления как признак состава преступления понимается в смысле определенного временного периода, в течение которого совершено преступление»13.

Следует особо подчеркнуть, что указанные категории – место и время, в соответствии с современной научной картиной мира, рассматриваются отнюдь не в отрыве друг от друга, а, наоборот, в их единстве и взаимосвязи.

Это обстоятельство можно также под- твердить главным выводом теории относительности Эйнштейна о том, что пространство (а место есть точка выражения пространства) и время существуют не сами по себе, в отрыве от материи, а находятся в универсальной взаимосвязи. В ней они теряют самостоятельность и выступают как относительные стороны единого и неделимого целого 14.

Необходимо отметить, что в действующем уголовном законодательстве усматривается неполное урегулирование вопроса относительно формальной определенности понятия места совершения преступления. Сказанное позволяет сделать вывод о наличии в нем про- бела. Характеризуя это явление, В.В. Лазарев указывает: «Пробелы в позитивном праве всегда означают отсутствие норм в отношении фактов и социальных связей, находящихся в сфере правового регулирования»15. В данном случае особое значение приобретает толкование ч. 2 ст. 9 УК РФ. Из нее можно вывести определение категории места совершения преступления, под которым необходимо понимать место совершения общественно-опасного действия (бездействия) независимо от места наступления последствий.

Место и время совершения преступления характерны для всех без исключения преступлений. Другое дело, когда условия места и времени юридически безразличны, а следовательно, не имеют значения для квалификации. Случается и так, что и место и время могут одновременно иметь значение для признания деяния преступным, но оказывать влияние на квалификацию будет лишь один из признаков, как это можно вывести из положений ст. 258 УК РФ о незаконной охоте. На территории заповедника (место) в определенных случаях может допускаться отстрел волков в обозначенные временные сроки (время) по соответствующему разовому разрешению (лицензии, путевке) или без таковых, но обязательно лицом, достигшим 18 лет, имеющим соответствующее разрешение на охотничье (спортивное) гражданское оружие, являющимся членом общества охотников. И в случае если лицо будет производить охоту (отстрел) без соответствующей разовой путевки (если таковая требуется согласно нормативным предписаниям) и не в разрешенный период на территории заповедника, то налицо нарушение условий места и времени. Но криминообразующее значение для квалификации данного преступления будет иметь только лишь то обстоятельство, что охота производилась на территории заповедника, что можно рассматривать и в качестве конструктивного признака преступления 16. В этой связи необходимо усматривать разницу между преступлениями, состав которых предусматривает определенное место совершения преступления и определенное время его совершения в качестве особых признаков такового деяния, и составами преступлений, в которых этого нет.

В русском языке слово «обстановка» на обыденном уровне человеческого восприятия понимается как некая особая объективная реальность, важное условие, обстоятельство, которое, по своей сущности являясь неизбежным фактором, оказывает доминирующее воздействие на процесс постоянных изменений окружающей действительности.

Обстановка – это условия, обстоятельства, положение 17.

В «Словаре русского языка», составленном под редакцией А.П. Евгеньевой, обстановка определяется как «совокупность условий, обстоятельств, в которых что-либо про-исходит»18.

В философской науке категория «обстановка» как таковая отсутствует. Но есть очень сходное с ней по смысловому значению понятие «условия». Условие – это философская категория, выражающая отношение предмета к окружающим его явлениям, без которых он существовать не может. При этом сам предмет выступает как нечто обусловленное, в то время как условие представляет собой относительно внешнее предмету многообразие объективного мира, составляющее некую среду, обстановку, в которой возникают, существуют и развиваются все явления и процессы 19. В результате получается, что условие представляет собой то, без чего не может существовать явление. Но вряд ли обстановку разумно связывать только с тем, без чего не может быть совершено преступление.

Как часто мы бываем «скованными» своего рода условностями, установками, стереотипами, формальностями и другими разнообразными факторами, обстоятельствами, которые не всегда можем преодолеть. Не находим в себе сил и воли разорвать этот порочный круг, освободить себя от него и, находясь за пределами круга, не быть в его власти. Наверное, это и есть судьба, то есть то, что по представлениям фаталистов не зависит от волевых действий человека, а уже на стадии предпосылок определяет его жизненный путь. В этой связи показателен следующий пример (он не имеет выраженного отношения к той обстановке, которую мы понимаем с позиций ее уголовно-правового значения, но все же с его помощью представля- ется возможным, глубже проникнув в суть рассматриваемого явления, в конечном итоге выразить последнее в форме, адекватной его содержанию). Он взят из Священного Писания, тексты которого являются достаточно убедительными не только для представителей христианских конфессий. Большинство последователей иных религиозных направлений воздерживаются от их отрицания. Основоположник христианского вероучения – Иса (Иисус. – Р. К.) – считается в исламе одним из пророков, последним перед Мухаммедом 20. Для людей, которые не придерживаются религиозных воззрений, но считают себя достаточно образованными представителями интеллигенции, данная книга должна, прежде всего, иметь аксиологическое, то есть ценностное значение как философского труда, который учит не только человечности и гуманизму. Возможно, что именно это учение во многом предопределило в свое время ход исторического развития и судьбу человечества.

Как нам известно, предательством Иуды Искариота Иисус был подвергнут смертной казни посредством распятия на кресте 7 апреля 33 г. от рождества Христова. Это было предсказано не только ветхозаветными пророками, но и самим потерпевшим, поскольку так утверждают библейские повествования: «Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи? Он же сказал в ответ: опустивший руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем, Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. И при сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал» (Евангелие от Матфея, 26, 20–25; практически тот же смысл вытекает из Евангелия от Марка, 14, 18–21, Евангелия от Луки, 22, 21–22 и Евангелия от Иоанна, 13, 21–27) 21.

Таким образом, получается, что если судьбой была заранее предопределена роль Иуды в жизненном пути Мессии в качестве предателя, то выходит, что у него просто не было иного выбора, он просто исполнил функцию марионетки, являясь, по сути, заложником неумолимого рока, данности. Возможно это и так, но все же с этим следует не согласиться. Скорее, здесь прослеживается эклектическое сочетание идеи божественного предопределения и свободы воли человека. Во всяком случае, следуя одному из христианских постулатов, а именно: «Не судите, да не судимы будете; ибо каким судом судите, таким будете судимы, и какою мерою мерите, такой и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: дай я выну сучек из глаза твоего; а вот, в твоем глазу бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза брата твоего» (Евангелие от Матфея, 7, 1–5), постараемся в данной, конкретно взятой ситуации избежать оценочных суждений.

Тем не менее, если обстановка и не является аспектом неумолимого рока, судьбы, тогда это то объективное стечение обстоятельств в жизни человека или целого народа, конкретная жизненная ситуация, вытекающая из природы социальных отношений и окружающей среды, которая хотя и не является условием, без которого по определению не может существовать явление, но в свою очередь, характеризуя особенные, значимые признаки таковых, может выступать критической фазой, своего рода точкой бифуркации 22 применительно к общественным отношениям и процессам.

В данном аспекте вполне оправданно было бы рассматривать обстановку сквозь призму таких понятий, как фактор и ситуация. В «Русском толковом словаре» В.В. Лопатина и Л.Е. Лопатиной читаем: «Фактор – существенное обстоятельство, движущая сила в каком-нибудь процессе, явлении»23. Под фактором также понимается «причина, движущая сила какого-либо процесса, определяющая его характер или отдельные его черты»24. Затем обращаемся к определению ситуации, которое представлено в «Толковом словаре русского языка конца XX века»: «Ситуация – обстановка, положение»25. Полагаем, что данные определения можно считать наиболее верным отражением содержательной стороны рассмат- риваемого явления – обстановки, поскольку они в достаточной мере четко и лаконично выражают его сущность. Поэтому с ними стоит согласиться и принять во внимание.

Многие философские издания справочного характера по неизвестным причинам обходят своим вниманием категории фактора и ситуации либо описывают их слишком абстрактно, можно даже сказать, расплывчато. В таких определениях, ввиду их неопределенности, очень сложно разобрать смысл и в конечном счете усмотреть применимость к теории уголовного права. Представляется возможным привести одно определение ситуации, из которого можно сделать некоторые выводы о сущности интересуемого явления: «Ситуация (в этике) – придающие индивиду ценность одноактность и неповторимость всех жизненных положений, открывающихся переживанию и деятельности... Ситуации суть поле деятельности человека и даже содержательный базис всей его этической жизни вообще. Их разнообразие и образует всю полноту содержания его существования...»26. Безусловно, термин ситуация в данной интерпретации передает с определенной долей оригинальности ту смысловую нагрузку, которую несет в себе категория обстановки. Не случайно законодателем предусмотрено в примечании к ст. 151 УК, что «действие настоящей статьи не распространяется на случаи вовлечения несовершеннолетнего в занятие бродяжничеством, если это деяние совершено родителем вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств, вызванных утратой источника средств существования или отсутствием места жительства». Такая тяжелая жизненная ситуация может случиться благодаря определенной обстановке и во многом определить и поле деятельности человека, сузив его до ограниченности, и содержательный базис не только родителя, но и его несовершеннолетнего ребенка. Поэтому нельзя наказывать за указанное деяние не только из гуманных соображений, но и по той только причине, что не всегда человек может воздействовать на ход объективных жизненных событий и процессов.

В юридической литературе практически отсутствует такое понятие обстановки совершения преступления, которое бы адекват- но выражало сущностные свойства объекта в соответствии с требованиями научного (теоретического) познания. В основном она (обстановка) определяется не через особенности объективных явлений, а непосредственно в виде условия, но, как было показано выше, подобное положение дел вряд ли может быть допустимым. Поэтому следует с осторожностью относиться к таковым. Например, в учебнике по общей части уголовного права под редакцией Б.В. Здравомыс-лова, автор главы VII – В.Е. Мельникова – пишет: «Понятие обстановки совершения преступления означает положение, обстоятельства, условия существования кого-нибудь или чего-нибудь. Под обстановкой следует понимать условия совершения какого-либо деяния»27(курсив наш. – Р. К.). В другом учебнике содержится определение, данное Л.К. Савюком, несколько отличающееся от предыдущего: «Обстановка совершения преступления – это те условия (курсив наш. – Р. К.), которые сопутствуют совершению деяния»28. Но и оно по известным причинам не удовлетворяет требованиям объективности научной истины.

Более предпочтительной может показаться позиция, изложенная в учебнике уголовного права России, составленном под редакцией А.С. Сенцова, в соответствии с которой обстановка совершения преступления определяется В.М. Головчанским как «юридически значимые особенности (курсив наш. – Р. К.) социальных условий и окружающей среды, в которых было совершено пре-ступление»29. Это совершенно правильно, поскольку именно особенности в виде факторов, разнообразных ситуаций, детерминированных условиями места и времени, объективно задают и выражают сущностное значение обстановки совершения преступления. Далее автор указывает: «Эти своеобразные условия могут характеризовать обстановку как во всей стране, так и в определенном ре-гионе»30. Действительно, если внимательно ознакомиться с диспозицией ч. 3 ст. 331 УК РФ, в соответствии с которой уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации во- енного времени, то можно увидеть, что в данном случае характеристиками обстановки выступают условия места и времени, поскольку любой вооруженный конфликт развивается на определенной территории, которая становится театром войны 31 и охватывается определенным периодом времени. В связи с этим думается, что Н.Н. Панов в своей монографии совершенно верно указывает: «Всякое преступное действие (бездействие) осуществляется в определенном месте и времени. Однако место и время как элементы объективной стороны преступления не могут выступать в качестве самостоятельных детерминант способа совершения преступления. Они [место и время] оказывают детерминирующее воздействие на способ лишь в совокупности с другими обстоятельствами объективного характера, в которых совершается преступление, и образуют (речь идет, прежде всего, о месте и времени. – Р. К.) в своем единстве объективную обстановку совершения преступления»32. В свою очередь, в данном контексте следует помнить о том, что способ не может рассматриваться как элемент обстановки, поскольку он представляет собой составную часть самого деяния, тогда как место, время и обстановка выступают в качестве объективных признаков, общих факторов, имеющих внешнее выражение, которые ни в какой мере не зависят от воли и действий субъекта. Кроме того, в соответствии с п. «л» ч. 1 ст. 63 УК (совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках), обстановка совершения преступления может быть учтена при назначении наказания.

Определение понятия обстановки совершения преступления, которое можно отчасти признать, имеется в Курсе уголовного права, составленном под редакцией Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. В нем «под обстановкой совершения преступления понимается совокупность взаимодействующих обстоятельств, при наличии которых совершается преступление»33.

На наш взгляд, в данном контексте можно с определенной долей уверенности предположить, что универсальной взаимосвязью для места и времени, применительно к их уголовно-правовому значению, как раз и выступает обстановка совершения преступления, которая помимо этих признаков вполне может включать и некоторые другие объективные условия в виде особенных, юридически значимых обстоятельств, ситуаций и факторов, происходящих из природы возникновения и стечения различных социальных отношений и окружающей среды. Вряд ли кто возразит по поводу того, что и место, и время – это определенные особенности внешних условий, при которых совершается преступление, потому что данное утверждение является истинным. А обстановка это и есть совокупность непосредственных объективных особенностей условий и взаимодействующих обстоятельств случайного, ситуативного характера, оказывающих доминирующее воздействие на создание объективно способствующей совершению отдельного преступления ситуации. Обстановка совершения преступления по всем известным своим описательным признакам вполне может включать в себя характерные признаки места и времени. К тому же порой очень сложно отграничить указанные особенности объективных условий от самой обстановки совершения преступления. Например, ст. 106 УК РФ предусматривает ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов, а равно убийство матерью новорожденного в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. Убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов означает, что оно совершается в течение относительно непродолжительного времени, а точнее, согласно судебно-медицинскому критерию, длительность обозначенного периода новорожденности составляет одни сутки с момента появления ребенка на свет 34. Временные границы рассматриваемого состава преступления обозначенного вида детоубийства выполняют функцию конструктивного признака.

Другими видами детоубийства являются убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. В первом случае психотравмирующая ситуация может быть вызвана общей обстановкой, в которой оказывается роженица, которая негативно на нее влияет. Общая обстановка может быть связана с отказом в помощи и поддержке, отказом отца ребенка признать его своим и с другими отрицательными факторами, которые приводят женщину к аффективному поведению. Во втором случае речь идет о родовых и послеродовых психозах. Но в любом случае в обеих ситуациях конструктивным признаком будет выступать временной промежуток, равный одному месяцу. Значит, криминообразующим обстоятельством данного состава является прежде всего время совершения, а также иные объективные ситуативные проявления общей обстановки совершения преступления, которые сопутствуют деянию. Этот пример еще раз убедительно показывает, насколько тесно соотносятся между собой обстоятельства, принадлежащие к объективной стороне состава преступления или связанные с ней.

Иногда общая обстановка совершения преступления создается действиями потерпевших лиц. Обратимся к ч. 1 ст. 107 УК, предусматривающей уголовную ответственность за убийство, совершенное в состоянии аффекта. Конструктивным признаком убийства в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения – физиологического или же патологического аффекта, – спровоцированного виктимным (противоправным или аморальным) поведением потерпевшего, является общая обстановка совершения преступления, которая в данном случае вызывает сильное душевное волнение и возникновение внезапного умысла на преступление, ставших результатом неправомерного либо аморального поведения, провокации со стороны потерпевшего. Следует сказать, что в случае убийства, совершенного в результате длительной психотравмирующей ситуации, которая может возникнуть в связи с систематическим вик-тимным поведением потерпевшего, объективный признак времени, наряду с иными юридически значимыми проявлениями обстановки совершения преступления, будет также иметь криминообразующее значение.

Вывод, который напрашивается, определенно соответствует широкому, наиболее распространенному толкованию, обозначенному в начале статьи в качестве одного из подходов к пониманию соотношения места, времени и обстановки совершения преступления. Вполне оправданно, наверное, было бы косвенным путем вывести его из общего смысла работы доктора Иоахима Ренне-берга «Объективная сторона преступле-ния»35. В ней автор вообще не рассматривает обстановку совершения преступления как таковую, а условия места и времени относит к прочим обстоятельствам, принадлежащим к объективной стороне преступления или связанным с ней. Рассматривая его характеристику места и времени совершения преступления, подчас убеждаешься в том, что она имеет очень сходные черты с тем, что в доктрине отечественного уголовного права отдельными представителями науки понимается скорее как обстановка. Например, И. Реннеберг пишет: «Время совершения преступления оказывает влияние на степень общественной опасности и морально-политической предосудительности также тогда, когда преступление совершается в условиях обостренной классовой борьбы в определенный период строительства социализма в Германской Демократической Республике, и связано с этим обострением классовой борьбы»36. Как нам представляется, сказанное гораздо в большей степени относится к общей обстановке, в которой совершается подобное преступление, нежели чем ко времени его совершения.

Видимо, следует согласиться с мнением профессора М.И. Ковалева о соотношении места, времени и обстановки совершения преступления: «Строго говоря, и время, и место – конкретные компоненты обстановки, которые по каким-либо причинам выделяются в самостоятельные признаки объективной стороны состава преступления»37.

Подводя итоги, еще раз отметим, что на данном этапе существуют некоторые разногласия среди специалистов по вопросу о соотношении места, времени и обстановки совершения преступления. Подобного рода проблемы в науке уголовного права и по сей день являются открытыми для научных исследований. Однозначно при этом нельзя иг- норировать закон исключенного третьего, который утверждает, что из двух суждений одно из них ложно, а другое истинно. Опосредованно этот закон можно подкрепить цитатой из Нового Завета: «Но да будет слово ваше: “да, да”, “нет, нет”, а что сверх этого, то от лукавого» (Евангелие от Матфея, 5, 37). Это означает, что истинной является только одна из теорий. Но настоящий логический закон не действует на те противоположные суждения, каждое из которых не просто отрицает другое, а сообщает сверх этого дополнительную информацию. Указанный случай вполне может способствовать образованию так называемого интегративного подхода в теоретическом познании.

В заключение отметим, что взгляды сторонников нормативистского подхода не всегда могут претендовать на безупречность, они могут и не быть «истиной в последней инстанции». Резюмировать сказанное можно теоретическими взглядами на настоящее обстоятельство, содержащимися в учебнике по общей теории права и государства, составленном под редакцией В.В. Лазарева: «Так, например, закон, коль скоро он не отменен, считается целесообразным и справедливым, соответствующим общественным потребностям, выражающим волю большинства и т. п. А между тем он может быть и несправедливым, и необоснованным, и нецелесообразным, и народной воли не выражающим. Были фикции другого рода, прямо призванные скрыть реалию. Практиков всегда ориентировали на то, чтобы они руководствовались только законом. Этот принцип фиксировался законода-телем»38. Относительно вопроса о соотношении места и времени совершения преступления, думаем, что эти признаки взаимообус-ловливают друг друга и соотносятся равным образом, как часть с частью, что, в общем, не противоречит современной научной картине мира и доктрине уголовного права в частности. Что касается соотношения места к обстановке и времени к обстановке совершения преступления, то главным выводом является положение об устойчивой взаимосвязи между этими уголовно-правовыми явлениями, приоритете последней и включенности в нее характеристик места и времени. Также представляется, что общая обстановка совершения преступления может пониматься как уголовно-правовая категория, включающая в себя обстоятельства и признаки, принадлежащие к объективной стороне преступления или непосредственно связанные с ней, за исключением тех из них, которые имеют непосредственное отношение к составным частям деяния.