Соотношение уставных и программных целей с практической деятельностью ряда национальных движений на Северном Кавказе в годы перестройки

Независимый исследователь, Ростов-на-Дону, Россия, ,

,

Всплеск межнациональных конфликтов в период распада СССР традиционно называют одной из основных причин последующего развала государства. В последние годы существования СССР (годы перестройки 1985–1991 гг.) ситуация в сфере межнациональных отношений действительно была неспокойной. Однако, помимо крупных конфликтов, о которых знала вся страна, например, карабахский конфликт, грузино-абхазский конфликт, конфликт в Ферганской долине и др., межэтническая напряженность ощущалась и внутри национальных республик самой РСФСР.

Одним из самых неспокойных регионов РСФСР выступал Северный Кавказ, именно там общественные движения с национальной окраской получили свое наибольшее развитие.

Различные национальные движения и объединения стали одним из акторов этих «внутренних» межнациональных конфликтов (не между союзными республиками, а внутри одной советской республики). Они могли, с одной стороны, организовывать и мотивировать людей на различные действия, с другой стороны, транслировали те или иные тезисы, выражая интересы различных категорий населения.

В связи с этим в данной статье будет рассмотрена проблема влияния и определения места в общественно-политическом пространстве национальных движений и общественных организаций республик Северного Кавказа в период перестройки.

Объект исследования: влияние движений и общественных организаций, носящих национальную окраску, на общественно-политическую ситуацию на Северном Кавказе в период перестройки. Предмет исследования: программные заявления и непосредственная деятельность движений и общественных организаций, носящих национальную окраску, в период перестройки.

Цель исследования – изучение соотношения программных заявлений и непосредственной деятельности национальных движений и общественных организаций, носящих национальную окраску.

Методы исследования: контент-анализ уставов общественных организаций национального (этнического) характера; анализ общественно-политической деятельности общественных организаций национального (этнического) характера.

Важно подчеркнуть, что годы перестройки действительно стали бумом развития общественных объединений. Так, например, в Северо-Осетинской АССР в 1989 г. появились такие общественные организации и движения, как «Рухс», «Тох», «Адамом Цадис», «Хетаг» и множество других. В Карачаево-Черкесской автономной области обком КПСС выделял пять ключевых (влияющих на общественно-политический ландшафт республики) общественных самодеятельных организаций: «Джамагат», «Адыге-Хасэ» и «Адгылара», возникшие в 1989 г., а также Верхнекубанский казачий круг, появившийся в 1990 г.1 В 1989 г. создается и ключевое движение Кабардино-Балкарской АССР – «Бирлик».

Однако пик появления национальных движений в республике – 1991 г. В это время возникают «Тере», «Кабарда», «Славяне», Адыгский Национальный Конгресс (АНК), Лига возрождения Балкарии, общины Терского казачества и др. В Чечено-Ингушской АССР одним из ключевых движений стал народный фронт «Нийсхо», созданный в 1989 г. и позже переоформившийся в политическую партию. Также можно выделить появившийся в 1988 г. «Народный фронт содействия перестройке» (НФСП). В Дагестанской АССР ярко проявили себя такие движения, как «Тенглик» (1989), «Ватан» (1989), «Садвал» (1989) и многие другие.

Стоит обратить внимание на тот факт, что подавляющее большинство объединений и движений появилось и оформилось только в 1989–1991 гг., в начале перестройки (1985–1988) их деятельность была единична. Это может свидетельствовать о том, что именно политические и социально-экономические процессы начала перестройки вдохнули жизнь в такую форму проявления национального самосознания, как национальные (этнические) общественные объединения и движения, народные фронты и общественные организации. Последующая деятельность этих движений – результат перестроечных процессов.

В рамках данного исследования будут изучены программные документы, заявления и действия ряда наиболее весомых и многочисленных национальных общественных движений, таких как «Бирлик», «Садвал», «Тенглик» и некоторых других.

Историография вопроса развития различных национальных движений на Северном Кавказе в конце 1980-х – начале 1990-х гг. достаточно обширна. Ряд исследователей видят в зарождающихся национальных движениях и организациях важный субъект, влияющий на весь этнополитический ландшафт региона. Например, Х.М. Мейриев и Ю.И. Шелистов называют национальные движения источником зоны нестабильности в южных регионах России, считая, что они создали фундамент для обострения этнополитической ситуации на Северном Кавказе (Мейриев, Шели-стов, 2015). В свою очередь, исследователь Д.О. Чураков, автор ряда работ по проблематике межнациональных отношений на Кавказе в конце ХХ в., полагает, что создание и деятельность целого ряда национальных движений в республиках Северного Кавказа в конце 1980-х гг. никак не способствовала консолидации полиэтнического общества и гармонизации и без того напряженных межнациональных отношений (Чураков, 2020).

Также важным в рассматриваемом контексте представляется заключение одного из ведущих историков-кавказоведов, академика В.И. Тишкова. Говоря о национальных движениях на Северном Кавказе и их эволюции, он рассматривает две стадии:

• 1.    Создание общественной организации, провозглашающей своей целью национальнокультурное возрождение.

• 2.    Реорганизацию этих общественных организаций в политические партии, ставящие целью изменение государственного строя (Российский Кавказ…, 2007: 136).

Вопросом национальных движений и их роли в процессах периода перестройки на Северном Кавказе занимается множество современных исследователей, таких, например, как М.Ю. Курбанов (2021), А.В. Кушхабиев и Х.К. Геграев (2024) и многие другие.

То, как именно видели будущее своих республик национальные движения, можно проследить по их программным документам (программе, уставу), различным публичным заявлениям, а также практическим действиям.

Например, в уставе общественной организации «Бирлик» сказано, что организация создается «с целью более полного удовлетворения социальных, нравственных, интеллектуальных и духовных запросов народа, содействия развитию национальной культуры, языка, литературы и искусства, усиления деятельности научных учреждений, творческих организаций и коллективов в решении задач социально-экономического развития регионов, населяемых ногайцами»1.

По уставу организации можно подробно отследить те формы деятельности, в которых она планирует развиваться, а именно: организация встреч, бесед и дискуссий с деятелями культуры; пропаганда исторического знания и традиций ногайского народа, оказание помощи пожилым людям и детям, высылка книг ногайцам в другие регионы страны, проведение праздников, возрождение национальных видов спорта и ногайских народных игр и т. д. То есть ключевые направления работы включают просветительскую, художественно-творческую и исследовательскую деятельность.

Устав организации не содержит сведений об административно-территориальных претензиях ногайского народа и других политических требований. Кроме того, отсутствуют данные, которые говорили бы о другом видении устройства республики. «Бирлик» и позже не выступал в качестве инициатора митингов или протестов, однако не мог не реагировать на изменения в общественно-политическом пространстве.

Так, 17 ноября 1991 г. состоялось торжественное собрание, посвященное первой годовщине со дня провозглашения Карачаевской Республики и 71-й годовщине со дня провозглашения Карачаевской автономии. Позже собрание переросло в бессрочный митинг карачаевского народа. Его активно поддержали организация «Джамагат» и Исламская партия возрождения. «Бирлик» также не остался в стороне. Председатель общества Б. Булатуков заявил, что до 1956 г. в Карачаево-Черкесии был Икон-Халкский район, затем его административные границы изменились, и появился Адыге-Хабльский район. Начиная с 1990 г. «Бирлик» ставит вопрос о восстановлении своего района с новым названием – Ногайский. При этом Б. Булатуков подчеркивал, что данный вопрос требует обсуждения на народных сходах, а сам он выступает за единую Карачаево-Черкесию2. Бессрочный митинг карачаевского народа стал поводом для «Бирлик» снова поднять данный вопрос.

Несмотря на отсутствие таких заявлений в уставе, в публичном пространстве руководители «Бирлик» предъявляли и территориальные претензии. Но данные требования выражались скорее в формате «предложений» и «заявлений», не носили агрессивного характера.

Национальное движение «Джамагат» было создано в 1989 г. и представляло интересы карачаевского народа. Лидеры «Джамагата» считали, что необходимо создавать Карачаевскую Республику в составе России, и именно формирование государственности карачаевцев стало ключевой политической задачей движения. В то же самое время в справке об общественных самодеятельных общественных организациях Карачаево-Черкесской автономной области о задачах «Джамагата» говорилось следующее: «…возрождение народных традиций карачаевцев, изучение истории и языка, развитие культуры, укрепление и развитие дружественных связей с народами области. Восстановление попранных прав карачаевского народа добиться полной полити- ческой, юридической и морально-психологической реабилитации народа, возрождение исторических традиций карачаевского народа, а также других народов области. Бороться за фактическое национально-русское двуязычие»1. Влияние организации было достаточно большим, учитывая, что она смогла собрать 30 тысяч человек на общенациональный траурный митинг в 1989 г. в Карачаевске, посвященный годовщине депортации карачаевцев.

Репутация «Джамагата» была противоречивой. С одной стороны, движение получало награды за укрепление дружбы народов (от Фонда гражданского согласия Карачаево-Черкесской автономной области), с другой стороны, оно стало одной из главных политических сил, угрожающей единству Карачаево-Черкесии, поскольку активно поднимало вопрос создания карачаевским народом собственной «государственности» в составе России.

Важно отметить, что иногда национальные движения не могли не поднимать вопрос административно-территориального устройства, так как те этносы, чьи интересы они представляли, жили в районах нескольких соседствующих республик, а иногда и советских республик.

Такая ситуация сложилась с лезгинской организацией «Садвал». Учредительный съезд народного движения прошел в 1990 г. Его цели включали содействие развитию культуры и языка, возрождение традиций. Но в отличие от «Бирлик», «Садвал» официально заявлял об одной из ключевых программных целей – создании национально-государственного образования «Лезгистан» путем объединения лезгин, проживающих в Дагестанской АССР и Азербайджанской ССР (Лысенко, Гаджиева, 2022: 159). Активисты «Садвала» активно пытались воплотить свои идеи в жизнь.

Также важно подчеркнуть, что в своих письмах в адрес Верховного Совета ДАССР «Садвал» писал о цели существования движения, а именно, о сохранении лезгинского этноса. Активисты движения обращались в Верховный Совет Республики с претензиями к Совету Министров ДАССР, который якобы искажает в своих публичных заявлениях требования движения по улучшению положения лезгиноязычных народов. Сопредседатель ЛНД «Садвал» Г. Абдураги-мов также требовал участия представителей лезгинского этноса в обсуждениях Декларации о суверенитете Дагестанской АССР2.

Историк Ш.Ю. Пашаева даже считает, что именно благодаря руководству движения в 1991 г. удалось предотвратить установление жесткой государственной границы между Азербайджанской Республикой и Дагестанской АССР и, тем самым, не допустить окончательного разъединения лезгин, проживающих по разные стороны границы (Пашаева, 2023: 12). Ратификация межгосударственной границы между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой произошла только в 2010 г.

От своей идеи о создании Лезгистана «Садвал» не отказался и после развала СССР. В 1992 г. движением были проведены массовые протесты с требованием создания единой Республики Лез-гистан, однако большой поддержки населения эти акции тогда не получили, растворившись среди многочисленных событий, связанных с «парадом суверенитетов» (Узнародов, 2017: 112–113).

Лезгинское национальное движение «Садвал» имело противоречивую репутацию: от единственного защитника лезгинов до террористического движения (в Азербайджане после терактов в Баку 1994 г.). Однако точно можно сказать о достаточно требовательном характере его деятельности. Помимо вышесказанного, подтверждением этому может служить «перечень требований», подготовленный ЛНД «Садвал». Среди них: решить вопрос об открытии прямых связей между северными районами Азербайджанской ССР и южными районами Дагестанской АССР для совместной хозяйственной деятельности, немедленно прекратить разрушительную хозяйственную деятельность в зоне Самурского леса и организовать заповедник, восстановить Докузпарин-ский район в прежних границах, возвратить все земли в горах Лезгистана лезгиноязычным народам, которые ранее были переданы в аренду другим районам и т. д.3

В одной из актуальных монографий по теме межнациональных отношений на Северном Кавказе «Политические процессы в полиэтническом обществе» ее авторы даже предполагают, что именно объединение «Садвал» стало заказчиком «Албанской книги» – исторической фальсификации, якобы доказывающей исторические корни лезгинского языка и обнаруженной в Дагестане в 1991 г. (Шебзухова и др., 2024: 129).

В ДАССР активно действовало кумыкское народное движение «Тенглик». В 1990 г. во время второго съезда движения была принята Декларация о национальном самоопределении кумыкского народа. Исследователь А.С. Халилова пишет, что этим документом взамен лозунга о сохранении и развитии древнего этноса кумыков в рамках «Общедагестанского Дома» было декларировано образование национальной государственности кумыков ‒ Кумыкской республики (Халилова, 2021: 41).

В 1991 г. деятельность «Тенглика» еще более радикализировалась. Недалеко от г. Хасавюрта был разбит лагерь сторонников «Тенглика». По некоторым сведениям, там ежедневно находилось около 30 тысяч человек. Требования актива сводились к отставке руководства всех правоохранительных органов, проведению досрочных выборов в Верховный Совет ДАССР. В октябре было организовано перекрытие железнодорожного сообщения и автотрассы по направлению «Ростов – Баку». В ряде районов ДАССР была прекращена работа предприятий.

В 1992 г. Президиум Верховного Совета Республики Дагестан даже принял постановление «О противозаконных действиях руководства Кумыкского народного движения “Тенглик”», а лидеров движения предупредили об ответственности за возможные последствия их практических дей-ствий1. Активность движения в политическом пространстве начала угасать только с 1993 г., когда прокуратура республики начала официальные протесты в судебной коллегии.

В 1988 г. была создана организация «Нийсхо», которая публично ставила своей основной целью восстановление ингушской государственности. Один из исследователей Т.Х. Матиев пишет, что учредительные документы «Нийсхо» делали особый акцент на задачах восстановления законным путем ингушской автономии в ее исторических границах, а национальное движение добивалось территориальной реабилитации, придерживаясь строгого соблюдения советских и российских законодательных норм (Матиев, 2024). Тем не менее актив движения постоянно прибегал и к таким формам выражения собственной позиции, как сбор многочисленных митингов и массовых акций.

Также стоит отметить, что требование «восстановления ингушской автономии в исторических границах 1944 года» (Ужахов, 2015: 219) затрагивало не только административно-политическое деление в Чечено-Ингушской АССР, но и Северо-Осетинской АССР, так как звучали лозунги о возвращении Пригородного района.

В 1988 г. в Чечено-Ингушской АССР появилось научно-просветительское общество «Кавказ». Несмотря на то, что это общество официально считалось дискуссионным клубом при ЧеченоИнгушском обкоме ВЛКСМ и своей целью ставило изучение истории и культуры вайнахов, оно также сыграло свою роль в общественно-политической ситуации и стабильности. Так, в 1989 г. активисты общества развернули массовую критику концепции «добровольного вхождения Чечено-Ингушетии в состав России» (Мисербиева, 2021).

В том же 1988 г. в г. Грозном появился Союз содействия перестройке, который перерос в Народный фронт ЧИ АССР под председательством Х.-А. Бисултанова. Начав с лозунгов о защите природы, активисты движения стали выдвигать и требования демократизации общественно-политической жизни, объективного освещения событий в республике на телевидении и в СМИ. Хож-Ахмед Бисултанов был организатором митингов, на которых поднимались самые различные темы: от «геноцида чеченского народа» до призыва в Советскую армию. По аналогии с «Кавказом», Народный фронт ЧИ АССР требовал восстановления исторической правды о вайнахском народе.

Тема депортации чеченцев и ингушей в 1944 г. в период перестройки стала настоящим предметом политических манипуляций и инструментом давления на общественные настроения.

Таким образом, базовый анализ ключевых документов и практической деятельности национальных общественных движений и организаций демонстрирует высокий уровень их влияния на общественно-политическую и этнокультурную ситуацию в Северо-Кавказском регионе. Многие крупные движения, которые позиционировали себя как представителей интересов определенного этноса, на практике часто прибегали к нелегальным или провокационным формам выражения этих интересов. Например, они устраивали многотысячные митинги, требовали отставок республиканских политиков и изменения административно-территориального деления республик. Стоит сказать, что в большинстве случаев это относится к формам проявления своей активности, а не заявленным методам в программных и уставных документах. Безусловно, та деятельность, которая сопровождалась нарушением действующего законодательства, провоцировала усугубление межнациональной напряженности, – разрушительна, какие бы «благие намерения» ни озвучивались лидерами движений.

Некоторые национальные общественные движения настолько сосредотачивались на политических целях своей практической деятельности, что такие программные установки, как развитие культуры и национального языка, гармонизация межнациональных отношений, уходили на второй план либо совершенно забывались. В связи с этим можно вполне уверенно выдвинуть тезис о том, что большинство рассмотренных организаций, зарождаясь как общественные движения, по характеру своей деятельности выполняли функции уже политических организаций. «Нийсхо», «Тенглик», «Джамагат» – яркие примеры того, как общественные движения помогали участвовать гражданам в политической жизни республики, предпринимали действия для повышения роли той или иной национальности в принятии решений в органах власти.

Что касается национально-территориальных автономий, то такие организации, как «Садвал», «Джамагат» или «Нийсхо», открыто заявляли о стремлении к их созданию. Важным выводом является и тезис о том, что нередко радикальные действия были ответной реакцией на действия властей или других организаций. Такой локальный сепаратизм, который выражался в стремлении создания собственных национальных республик, но в составе России, все же являлся опасной тенденцией. Только при поверхностном взгляде ситуация могла выглядеть как предложение незначительных административно-территориальных изменений, поскольку государственная граница оставалась прежней. На практике любое заявление о создании собственной автономии вызывало цепную реакцию среди других нетитульных этносов северокавказских республик, актуализировало дискуссию об исторической принадлежности земель. При этом отсутствовали какие-либо свидетельства, подтверждающие поддержку этих инициатив со стороны простого населения. Наоборот, республиканские газеты постоянно публиковали письма местных жителей, которые выражали идеи о необходимости сохранения единства и мира (например, призыв к сохранению единой Карачаево-Черкесии). Также не стоит забывать о том, что и в руководстве национальных движений не было единодушия. Некоторые наиболее радикально настроенные активисты предлагали и варианты выхода из РСФСР, примером чего может выступить проект создания Лезгистана, который, по задумке, на первом этапе выходил из состава России, на втором – становился частью Азербайджана. Это свидетельствует о том, что сепаратизм становился актуальной угрозой национальной безопасности.

Межнациональные отношения в Северо-Кавказском регионе настолько связаны и переплетены друг с другом, что зачастую требования общественных сил одного народа просто не могли не затрагивать интересы (административно-территориальные, земельные, политические и др.) другого.

Значимым моментом в анализе проектов будущего устройства республик национальных движений можно назвать фокус исключительно на собственных интересах. Как те или иные предложения могут ущемить права других этносов, в том числе и титульных, редко становилось предметом обсуждения.