Совершенствование федеративных отношений и его этносоциальные последствия

Мировой опыт свидетельствует: наибольший эффект в экономическом развитии достигнут в тех странах, где многие годы реализуется эффективная национальная политика человеческих ресурсов, например, в Финляндии, Норвегии, Австралии, Китае, Кубе, Ю. Корее, Японии и др. В этих странах ставка делается на молодое поколение, что позволит, например, Китаю уже в первой половине XXI века стать основной экономической державой в мире1.

В условиях коренных трансформаций возможность приведения в действие и эффективного использования составляющих национального богатства страны зависит от качества человеческого потенциала, от воспитания и образования молодого поколения. В противном случае при деградации молодежи и снижении качества человеческого потенциала в целом у России нет будущего. Это аксиома2.

Культура каждого этноса неповторима, в этом контексте все национальные культуры равнозначны. Однако если этническая культура не взаимодействует с другими, то со временем это приводит к ее истощению. Имеют значение и стереотипные представления, идейные установки, чувства, выражающие отношения конкретного человека не только к себе или к своей референтной группе (этносу), но и к другим национальностям. Это отношение выступает в виде реальных или воображаемых свойств представителей своей и других наций, симпатий и антипатий. История межэтнических отношений (конфликты и сотрудничество) неизбежно остается в памяти поколений и фиксируется в национальном характере.

За последние два десятилетия существенно расширилась проблематика эт-носоциологических исследований3. Вот только основные их направления: социальные аспекты этноконфликтных и постконфликтных ситуаций, отношение социальных групп к этнополитическим инновациям периода принятия деклараций о суверенитетах республик и новых конституций, реакции на введение государственных языков в республиках и социальные последствия этих актов, влияние новых социальных иерархий на межэтнические отношения, в том числе проблема участия во власти людей разной этнической принадлежности; новые статусные роли взаимодействующих групп, этнический фактор в социальных перемещениях, социальные аспекты адаптации новых миграционных потоков (новая этничность), изменяющиеся социокультурные дистанции групп, наконец, формирование новых идентичностей и солидарностей, — прежде всего, изучение социальных и социальнополитических факторов формирования российской идентичности; соотношение гражданской, региональной и этнической, а также социальная обусловленность толерантности — интолерантно-сти в разных регионах страны.

Политика поощрения этнокультурного плюрализма чревата самыми тяжелыми результатами как для общества, так и для государства в случае Рос- сии — считает последовательный конструктивист В. Воронков; В. Малахов признает эту точку зрения справедливой. В то же время в иных условиях модели «со-общественной демократии, построенной на распределении власти между этнолингвистическими группами», эффективны — делает вывод В.С. Малахов в работе «Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ»1.

В частности, приведем пример этносоциальных последствий объединения региона в контексте совершенствования федеративных отношений в нашей стране и его значение для молодого поколения. Итак, 1 декабря 2005 г. на карте России официально появился новый субъект Федерации – Пермский край. Процесс объединения Коми-Пермяцкого автономного округа (КПАО) и Пермской области, который начался с принятия соответствующего решения Законодательным собранием КПАО 2003 года, прошел важный этап2. Решены основные организационные вопросы, порядок формирования и функционирования органов власти объединенного региона. На референдуме практически 90% населения Коми округа, в составе которого 59% составляют коми-пермяки, сказали «да» объединению с областью3. Но это не простое объединение: ведь слияние двух субъектов РФ, отличающихся по статусу, означает отказ от национальной государственности коми-пермяков, имеющей свою исто-рию4.

В 1990-е годы в связи с глубоким кризисом, поразившим Россию, миграция населения за пределы округа почти прекратилась. Но демографическая структура населения КПАО оставалась существенно деформированной, особенно на селе, что не позволяло осуществлять даже простое демографическое воспроизводство. В эти годы в округе в возрастной группе от 18 до 29 лет в сельской местности на 1000 мужчин приходилось только 812 женщин того же возраста, а во многих небольших деревнях ситуация была много хуже, и проблема рождаемости стояла крайне остро5. Неблагоприятная демографическая ситуация при минимальной миграции за пределы округа вела к быстрому сокращению численности населения и его стремительному старению. По данным переписи населения 2002 г., в Коми-Пермяцком округе проживало уже только 135,6 тыс. человек, из которых примерно четверть имела возраст старше трудоспособного.

Демографический кризис дополнился кризисом экономики округа. Особенно сильно он проявился на рубеже 1980-90х годов, когда страна вступила на путь глобального общественного преобразования. Но реального реформирования или хотя бы поиска местных вариантов адаптации к новым экономическим реалиям в КПАО не происходило, что, в конечном итоге, парализовало нормальную хозяйственную жизнь. Падение производства и низкий уровень бюджетной обеспеченности субъекта стали хроническими явлениями. Округ оказался в полной зависимости от федеральных дотаций, которые на 80% формировали его бюджет6. Работавшая осенью 1994 г. авторитетная правительст-

ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: теория и практика венная комиссия была вынуждена констатировать, что «положение в экономике и социальной сфере округа критическое».

Что же происходит в бывшем автономном округе, который активно интегрируется в Пермскую область, каково социальное самочувствие его населения, каковы настроения элит? Разумеется, пока рано говорить о результатах интеграции и их последствиях. Обратим внимание лишь на некоторые проблемы и тенденции, которые влияют на ситуацию в рассматриваемом регионе1.

Тревогу вызывает, прежде всего, отсутствие роста производства, все более или менее крупные предприятия давно бездействуют, многие колхозы фактически обанкротились и в трех районах из шести аграрное производство по существу свернуто, а угодья зарастают лесом. Большинство молодых трудоспособных мужчин и женщин уже многие годы не заняты в производственной сфере и просто перестали числиться безработными. Очевидно, что в депрессивный регион очень трудно привлечь инвестиции, которые дали бы стимул для развития местной экономики – здесь нужна очень последовательная и кропотливая работа. Опасения, что к серьезному улучшению объединение с Пермью не приведет, сегодня доминирует в настроениях жителей бывшего округа, а это порождает усиление социальной апатии, которая давно стала отличительной чертой местного сообщества.

Существует и угроза дальнейшего обострения указанных проблем, поскольку сами административные преобразования могут провоцировать углубление кризиса. Например, многие федеральные структуры из столицы округа Кудымкара переводятся в Пермь, и работники аппарата управления должны

трудоустраиваться. Но сокращаться будут не только окружной управленческий аппарат и федеральные службы, а и многочисленная армия чиновников районного уровня, ибо районное звено ликвидируется.

Изменение статуса округа повлечет за собой значительные сокращения занятых в социальной и образовательной сфере. Так, в ведение края передается архивное дело округа; видимо, перестанет существовать как самостоятельное заведение Коми-Пермяцкое книжное издательство. Под угрозой ликвидации находятся пять профессиональнотехнических училищ, действующих в Кудымкаре. Скорее всего, подготовка квалифицированных рабочих кадров будет полностью осуществляться в Перми, но там многие ПТУ ликвидируют свои общежития, поэтому детям из бывшего округа туда дорога будет закрыта. У большинства семей нет средств для того, чтобы посылать детей в далекую Пермь. Местные же ПТУ были обеспечены и общежитиями, и столовыми, и педагогическими кадрами. Угроза закрытия или резкого сокращения учебных программ и штатов нависла над Кудымкарским лесным и сельскохозяйственными техникумами; несомненно, в нынешнем виде они существовать перестанут. Скорее всего, изменение административного статуса округа приведет к существенному ослаблению роли г. Кудымкара как этнокультурного местного центра.

Местная интеллигенция все чаще говорит о том, что объединение с Пермью приведет к ущемлению национальной самобытности региона, подрыву этнической культуры коми-пермяков. Вероятно, он утратит возможность играть роль координатора национальнокультурного развития, ибо в массовом сознании будет восприниматься не как национальный центр, а только лишь как административный.

Что показывает опыт первых объединительных проектов? Ситуация в быв- шем округе может затруднить реализацию идеи единого края, снизить ее социальный и экономический эффект. Опыт создания Пермского края показывает, что культурологический и социальный аспект проблемы объединения учтен инициаторами этого проекта недостаточно, равно как неэффективна и сама «технология» объединения, поскольку в том виде, в каком применима в КПАО, она не дает очевидной выгоды депрессивным регионам.

В предложениях об укрупнении регионов доминируют обычно аргументы экономического или политического характера, причем последние чаще всего и являются реальными стимулами для инициирования объединительных проектов. Примером могут служить призывы к объединению Архангельской области и Ненецкого автономного округа (НАО) в один субъект федерации.

Этнический фактор в немалой степени сказывался на процессе объединения Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского округа, ибо среди бурятской интеллигенции существует альтернативный проект объединения Республики Бурятия, Усть-Ордынского и Агинского Бурятского автономных округов в единую республику. Тот же самый фактор стал препятствием на пути объединения Тюменской области, Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского округов. Как только данный проект приобрел реальные очертания, против него выступили и Ассоциация коренных народов Ямала, и ассоциация «Ямал – потомкам», которые в противовес предложили объединить Ненецкий АО, Ямало-Ненецкий АО и Таймырский (Долгано-Ненецкий) в один субъект на том основании, что титульным населением всех трех субъектов являются ненцы и другие коренные малочисленные народы Севера1.

Очевидно, что учитывать этнический фактор при инициировании и реализации объединительных проектов необходимо. Анализ ситуации в различных регионах РФ показывает, что этнический фактор может быть как препятствием, так и стимулом для объединения субъ-ектов2.

Вполне вероятно, что и далее Пермский край будет рассматриваться и политиками, и экспертами как своего рода «модельный регион», в котором отрабатывается методика укрупнения субъектов РФ. Поэтому здесь требуется не только постоянный мониторинг социальной и экономической ситуации, но и целенаправленная работа по отработке указанной методики, в том числе и в решении сложных социальных и этнокультурных проблем, возникающих в процессе масштабных административных трансформаций.

Важное место в структуре общества занимает сельская молодежь, поскольку является носителем определенных связей в социуме, принимает в его жизнедеятельности активное участие. Группа российской сельской молодежи выделяется на основе двух признаков: национального и поселенческого. Она рассматривается как социальнодемографическая группа, обладающая общими для всей молодежи характеристиками, но отличающаяся специфическим образом жизни, вытекающим из особенностей функционирования села как социально-территориального обра-зования3.

Так, например, специфические черты образа жизни русской сельской молодежи Бурятии и Читинской области определяются особенностями экономиче-

ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: теория и практика ского, бытового, психологического порядка, а также этнокультурными чертами села (религия, традиции, обряды, история и т.д.), характера контактов русских жителей сел с представителями других народов.

Этнокультурные особенности русской сельской молодежи Бурятии и Читинской области определяются, с одной стороны, локальной микросредой, так как жизнедеятельность русских протекает в условиях полиэтнической среды региона, с другой стороны – макросредой, поскольку в основе характера жизнедеятельности русских региона важную роль играет культура европейской России. В совокупности, микро- и макросреда определяет специфику русской сельской молодежи Бурятии и Читинской области, позволяет выделить внутри нее три группы: старожилов, казаков, семейских. Принадлежность к той или иной группе русских, в большинстве своем даже не осознаваемая молодежью, накладывает отпечаток на характер жизнедеятельности ее представителей. Степень же проявления этого отпечатка зависит от качества укорененности в жизни того или иного села особенных черт каждой из трех групп русских.

Распространение ценностей гражданского общества способствовало тому, что иждивенческие настроения постепенно заменяются в сознании и поведении сельской молодежи установками на собственную активность, самостоятельность. В ориентациях значительное место стали занимать не только ценности семьи (85,7%), но и ценности самореализации (63,9%). Профессиональная самореализация стала важным составляющим в представлении молодежи о жизненном успехе (69,1%).

В крайне сложных социальноэкономических условиях жизнедеятельности сельского населения, духовнонравственные ценности (семья – 85,7%, любовь – 73,4%, дружба – 72%, доброта – 76,7%, порядочность – 65%, честность

– 71,1%, образованность, интеллигентность – 56,3%, трудолюбие – 83,4%) в Бурятии и Читинской области в ориентациях молодежи преобладают над утилитарными, прагматическими. Только 9,8% от числа опрошенной сельской молодежи считают, что политика государства должна быть направлена на распространение утилитарных ценностей.

Результаты исследования1 позволили заметить, что глубина духовнонравственных убеждений личности зависит от уровня образования: чем выше уровень образования, тем более глубоки духовно-нравственные убеждения личности. Поэтому повышение уровня образованности сельской молодежи – важная задача в контексте решения проблемы улучшения качества жизни сельского населения. Поведение сельской молодежи регулируется, главным образом, их собственными убеждениями, основанными на разуме, совести, привычках. Признавая высокую значимость ценностей добра, бескорыстия, интеллигентности, образованности, молодые люди считают допустимым в некоторых случаях действия (поступки), которые «подрывают» их авторитетность.

Для развития позитивных нравственных установок и преодоления негативных процессов, протекающих в сельской молодежной среде, нужны коорди-нальные действия со стороны государства, прежде всего, по улучшению условий жизни сельского населения, подъема сельского хозяйства, предоставлению молодежи возможностей для самореализации, полноценного личностного развития. Сельская молодежь как никогда сегодня нуждается в социальной защите (которая включает в се-

бя: экономическую, политическую, социально-правовую, моральную защиту) и вместе с тем высказывает готовность к участию в преобразовательных процессах на селе - 80%. Эта готовность – благоприятная предпосылка в эффективности решения задач реформирования села, улучшения качества и уровня жизни сельского населения, условий для полноценного духовнонравственного, физического, психологического, интеллектуального развития молодого поколения.

В условиях более полиэтничной среды (Бурятии) и меньшей численности русских в национальном составе сельского населения, более усиленной становится работа национального самосознания молодежи, более выраженной становится ее потребность приобщения к этнонациональным ценностям своего народа, более важное место занимают эти ценности в ориентациях молодежи. При этом, тесный характер контактов между людьми разных национальностей не способствует возникновению национальных противоречий, а скорее наоборот, углубляет взаимопонимание, уважение, толерантность в межэтнических отношениях.

Влияние процессов реформирования современного российского общества на приобщение молодежи к этнонациональным ценностям сегодня не является однозначным. С одной стороны, именно эти процессы обусловили тенденцию роста национального самосознания российских граждан, актуализировали ценность свободы, в том числе и свободы развития этнонацио-нальных традиций. Поэтому роль этнона-циональных ценностей в социализации молодежи усилилась. С другой стороны, период реформирования российского общества значительно актуализировал западные, вестернизированные ценности. Процессы распространения этих ценностей не только негативно отражаются на характере приобщения современной молодежи к ценностям этнонациональной культуры, но и во многом обуславливают выявленные противоречия ценностного сознания и поведения молодежи. Пока большинство сельской молодежи достаточно четко осознает необходимость развития человека в лоне традиций своего народа, своей культуры. Однако при отсутствии единой государственной идеологии1 в отношении сохранения в российской культуре примата отечественных, этнонациональных ценностей над западными, рыночными, ситуация может измениться2.