Советский опыт популяризации традиционной культуры алтайцев (1920-е годы)

В 1920-х гг. в Сибири были созданы этно-национальные административно-территориальные образования. 1 июня 1921 г. ВЦИК принял постановление об образовании Ойротской автономной области. Вслед за этим в печатном органе Народного комиссариата национальностей, газете «Жизнь национальностей», появилась статья, поясняющая сущность политики советской власти по «национальному вопросу» на примере Ойротии. В тексте акцентировались идеологемы, характерные для советского этнополитического дискурса периода формирования Советского социалистического государства: «дикость туземного населения» до Октябрьской революции, ассимиляционная политика Алтайской духовной миссии, мотив дружбы народов и преодоления хозяйственной и культурной отсталости коренных народов под руководством советской власти.

В статье, посвященной будущему Алтая, перед его коренным населением была поставлена следующая задача: «…на почве самобытных местных условий изыскать практические пути и методы для приобщения и ойратов к тем грандиозным задачам, которые стоят ныне перед трудящимися народов всей федерации» [Жизнь национальностей…, 1922, с. 1–2].

Проводя в жизнь политику коренизации, развивая местные языки и внешние формы этнической идентичности, советская власть особое внимание уделяла музейным и выставочным практикам в национальных регионах. Ярким примером воспроизводства культурной самобытности стала череда сельскохозяйственных и кустарно-промышленных выставок, организованных в различных автономиях страны. В Ойротии подобная выставка прошла в с. Улала 7 июля 1923 г. По ее итогам 139 лучших экспонатов направили на Первую всероссийскую сельскохозяйственную и кустарно-промышленную выставку, проведенную в 1923 г. в г. Москве, на территории современного Нескучного сада и Парка культуры и отдыха им. М. Горького. Одно из центральных мест на выставке отводилось экспонатам, демонстрирующим преимущества национальной политики советской власти на местах.

Анализируя организацию и результаты Первой сельскохозяйственной выставки, заведующий отделом национальных меньшинств при Нарком-наце А. Скачко выделил среди главных ее задач одну: сравнение Российской империи, преследовавшей интересы русского большинства за счет пренебрежения интересами других народов, с новой Россией, представляющей союз равноправных народов. Смотр народов, по мнению эксперта, призван был убедить мировое сообщество, что «многочисленный сильный физически и экономически народ (в данном случае русский) может жить с другими, более слабыми, не только не угнетая и не эксплуатируя их, а, наоборот, путем самопожертвования, поднимая на равную себе экономическую и культурную высоту» [Скачко, 1923, с. 5].

Одной из важных задач выставки стала демонстрация развития хозяйства народов страны в связи с выполнением национальной политики РКП. «Любопытное зрелище будет представлять на выставке территория, отведенная нерусским национальностям. Там сойдутся люди со всех концов света… Сойдутся со своими постройками, саклями, юртами, кошами, чумами, со своим хозяйством, со своими промыслами, со своим искусством, своими нравами и обычаями, чуждыми и неизвестными друг другу. Сойдутся говорящие на сотнях языков, будто бы для того, чтобы оживить старинный библейский миф о постройке вавилонской башни» [Скачко, 1923, с. 12–13].

Большое значение в подготовке выставки было уделено окраинным территориям России. Отдельного павильона Сибири не существовало. Представители алтайцев (ойротов), хакасов, якутов, бурят, северных народностей были представлены в Отделе народного быта. Общий уровень культурных достижений народов Сибири, развитие их хозяйства были показаны в схемах и диаграммах Павильона Наркомнаца.

На территории Нескучного сада организовали выставочное пространство, где экспонировались традиционные постройки сибирских народов, в т.ч. юрты алтайцев, полностью обустроенные. Рядом с аилом были установлены подлинные жертвенник и коновязь. На протяжении работы выставки в традиционных жилищах проживали представители коренных народов, выполняя, насколько это возможно в предложенных условиях, повседневную работу. Им также вменялось за правило носить традиционные костюмы. Для придания зрелищности мероприятию из Ойротской автономной области выписали шамана, который должен был камлать для посетителей выставки, демонстрируя «темное прошлое туземцев» (ГАРФ. Ф. Р-3920. Оп. 1. Д. 11. Л. 21). Каждый вечер проводились концерты этнической музыки, исполнялись эпические произведения, обряды и «живые картины» (ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д. 1271. Л. 25).

Помимо культурной программы, организаторы выставки устраивали беседы, читали лекции о национальной политике советской власти, борьбе с культурной отсталостью и мерах, предпринятых для организации образования среди меньшинств Сибири (ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д. 64. Л. 23).

На закрытии выставки 30 сентября 1923 г. был проведен «Праздник народов СССР». Подготовительная работа к этому мероприятию предполагала организацию «бытовых картин» (свадьба узбеков, живая картина из татарской жизни, азиатский караван с арбами и национальными костюмами, выступление на сцене народов Кавказа) и разъяснительных бесед о значении праздника как символа сплоченности, впервые декларируемой властью Советов. По мысли организаторов, цель праздника заключалась в показе политического и экономического значения объединения народов, культурного сотрудничества на фоне этнографической специфики (ГАРФ. Ф. Р-3920. Оп. 1. Д. 18. Л. 214). Открывало мероприятие шествие народов в традиционных костюмах. Затем был проведен митинг, на котором выступили лидеры РКП. Закончился праздник концертом народной музыки и танцев.

Активное участие в выставке приняли делегаты от Ойротской автономии и учащиеся Коммунистического университета трудящихся Востока (КУТВ). В дар организаторам выставки было преподнесено знамя ойротов, выполненное алтайским художником, бывшим членом Главного национального комитета алтайских туземных народностей Алтайской Горной думы Н. Чевалко-вым. Творческой презентацией стало исполнение сюиты «Кан-Алтай», написанной алтайским этнографом и композитором А.В. Анохиным, а также демонстрация горлового пения [Ойраты…, 1995, с. 20–21].

Профессор Б. Соколов, фольклорист и организатор музейного дела в СССР, так воспоминал об этом празднике: «Впервые со всей ясностью испытываешь чувство моральной справедливости за эти народности, что им наконец дано право на устройство своей жизни, развития своей культуры, без насильственного их подавления главенствующей русской народностью. Но при этом с еще большей ясностью осознаешь всю крепкую связь, какая при всей разноликости племен СССР объединяет их с нами единством наших интересов, устремлений и культуры, которая определена многовековой прожитой совместной жизнью, совместной борьбы и общими идеалами. С жадным любопытством ходите вы по выставке и, словно, совершаете быстрейшие перелеты из одной местности России в другую… Но ваше представление было бы не полным, если бы все эти постройки не были бы оживлены их обитателями – человеком, под которого и который все это создает. Перед вами не безжизненные манекены, а живые типы. Вы видите их, слышите их речь, их песни, …вы видите их в подлинной своей обстановке, с их способами передвижения. А когда вся эта разноплеменная, разноликая толпа народа вышла на улицу, чтобы принять участие в шествии народов в воскресенье 30 сент., то трудно передать то великолепие, яркости жизни, пестроту и раз- нообразие костюмов, народных песен, когда это шествие движется перед вами» (РГАЛИ. Ф. 483. Оп. 1. Д. 3048. Л. 1–2).

Успешная работа выставки позволила поставить перед Народным Комиссариатом по делам национальностей вопрос о создании на основе собранных экспонатов Музея народного быта СССР. Музей должен был стать символом единения народов, их «братского союза» на почве хозяйственного строительства (ГАРФ. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д. 1270. Л. 102).

При этом главное значение при подборе экспонатов уделялось способности «местных туземных культур», в т.ч. ойротов, к адаптации к меняющимся условиям, а также к народному творчеству. Народное искусство рассматривалось как пример творчества трудящихся различных этнических групп и символ подлинного таланта народов.

Анализируя выставочные практики советского государства 1920-х гг., посвященные коренным народам Сибири, в т.ч. алтайцам (ойротам), можно сделать следующий вывод: идеологию определяло двойственное отношение к традициям. С одной стороны, традиции рассматривались как воплощение архаики и «отсталости туземцем», а с другой – свидетельствовали о творческом потенциале. Поддержка национальных традиций в масштабах выставок демонстрировала успехи новой власти в национальной политике. В 1920-е г. в области политической идеологии и науки формировался концепт «народная культура», под которой понималась, прежде всего, творческая деятельность трудящихся – представителей коренного населения.