Современные дискуссии о реформировании организации объединенных наций

а искуссия о реформировании ООН началась еще до офици-ального открытия этой организации¹. В последующие деся-тилетия шаги по ее реформированию предпринимались и ринимаются постоянно. Министр иностранных дел России Сергей Лавров в поздравительной речи, посвященной 65-летию Организации Объединенных Наций, констатировал, что «в ООН процессы реформирования являются перманентным явлением. Организация, которая пыталась бы сохраниться в незыблемом состоянии, скорее всего, давно бы развалилась, поскольку мир динамично развивается, и задача ООН — соответственно адаптиро-ваться к новым вызовам»².

Тем не менее вопрос о реформировании ООН остро встал после принятия Декларации тысячелетия, призвавшей активизировать усилия по проведению всеобъемлющей реформы ООН. В последую щие годы проблема интенсификации реформирования ООН подни малась постоянно. Например, на 59-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2004 г. вопрос о реформировании ООН (в основном — о рас -ширении состава СБ) поднимался в выступлениях руководителей более 120 делегаций3, а особой остроты дискуссия достигла в 2005 г. на 60 -й сессии (а также на предшествующем ей саммите на высшем уровне), когда обсуждалась инициатива Генерального секретаря ООН Кофи Аннана расширить СБ до 24 членов.

БЕЛЕНКОВА Елена

Прецедент изменения численного состава СБ ООН уже имел место в 1965 г. Тогда число государств было увеличено с 11 до 15. При этом, однако, не изменились число постоянных его членов и их особые полномочия, включая право вето. В последние годы обсуждается и вопрос о добавлении новых постоянных членов. Основными претендентами на новые постоянные места в СБ ООН считаются Бразилия, Германия, Индия и Япония, которые в 2004 г. договорились объединить усилия в этом направлении.

В марте 2005 г. за включение всех четырех стран - кандидатов в число постоянных членов Совета Безопасности ООН высказался тогдашний Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан1.

Директор Института США и Канады Сергей Рогов, считающий реорганизацию СБ ООН более значительным и насущным шагом, чем удовлетворение потребностей отдельных стран и совершенствование регионального представительства, что является отражением основных реалий мировой политики и экономики, кар-динально изменившихся за десятилетия существования организации, отмечает, что «ООН, в отличие от Лиги Наций, при -знавала, что все государства являются рав ными, но некоторые — “болееравные”. Что и записано в виде права вето постоянных членов СБ — Великобритании, Франции, США, Китая, СССР, а последние 15 лет — России. Это был список великих держав на 1945 год, поскольку другие великие го -сударства — Германия, Италия, Япония, — бывшие врагами антифашистской ко алиции, были лишены каких либо прав. Сегодня, 60 лет спустя, становится ясно, что список главных игроков мировой политики и мировой экономики устарел. Он является неполным, и это означает, что идея постоянных членов СБ с правом вето оказывается неэффективной»2.

Так же считает бывший министр ино -странных дел и бывший председатель пра вительства России Евгений Примаков, отметив, что «критерием принятия той или иной страны в состав постоянных членов СБ ООН не может быть ее участие во Второй мировой войне»3.

В июле 2009 г. в том же духе выска-зался премьер - министр Индии Манмохан Сингх, подчеркнув, что «двухуровневая система членства, в которой право вето есть у пяти постоянных членов, то есть стран, победивших во Второй мировой войне, это очевидный анахронизм»4.

Аналогичной позиции придержива ется президент Института стратегических оценок Александр Коновалов, пола -гая, что «нынешняя институциональ-ная структура ООН определялась ситуа цией, сложившейся в мире после Второй мировой войны. После этого мир очень изменился — выросли гигантские эконо -мики, в том числе японская, бразильская, индийская. Поэтому структура СБ ООН — пять постоянных членов Совета, а также временные, меняющиеся на ротационной основе, не может дать полную картину мирового общественного мнения». Однако ситуацию, в которой все члены ООН имеют равные полномочия, Коновалов не считает реалистичной, т.к. «количество государств, которые хотели бы, чтобы их голос был решающим, практически равно всем членам ООН, а вот количество стран, которые могут взять на себя ответствен ность и имеют для этого достаточно эко номических и военных сил, <^> можно пересчитать по пальцам»5.

У концепции расширения Совета Безопасности ООН есть и оппоненты. Так, в марте 2003 г. официальный представи-тель министерства иностранных дел КНР Кун Цюань заявил, что реформировать СБ еще рано, хотя и признал, что изменения, происшедшие за полвека после создания ООН, требуют реформ в этой организа ции. Он определил главным приоритетом этих реформ расширение представитель ских прав в СБ для развивающихся стран6. В сентябре 2005 г. специальный пред -ставитель Генерального секретаря ООН Юлий Воронцов, признавая, что идея рас -ширения СБ одобряется многими стра нами, предостерегал, что «такое расшире ние может угробить Совет Безопасности, который просто превратится в дискусси онный клуб»7.

В 2003 г. министр иностранных дел РФ Игорь Иванов утверждал, что Россия пред -лагает добавить в СБ 5 новых постоянных членов — Германию, Японию и по одному государству от Азии, Африки и Америки. Однако, отмечал он, Италия и Испания тоже претендуют на это место, поэтому единодушия по этому вопросу нет даже в пределах Европы1.

В пользу Бразилии высказались пред -ставители США, хотя официальной под -держки эта страна не получила. Германия и Япония также поддерживались Соединенными Штатами, но к моменту проведения 60-й сессии ГА ООН позиция администрации Дж. Буша-младшего сво -дилась к поддержке только Японии.

Индию последовательно поддерживает Россия. В декабре 2004 г. президент РФ Владимир Путин, выступая в мемориаль-ном фонде Джавахарлала Неру в Дели, заявлял, что «наша поддержка Индии в этом вопросе последовательна и не под лежит конъюнктурным колебаниям. Она отражает принципиальную позицию России»2.

В то же время претензии Японии на постоянное членство в Совете Безопасности вызывают резко негативную реакцию КНР. Например, в марте 2005 г. три крупнейших интернет портала Китая всего за несколько дней собрали 11,5 млн подписей под онлайн протестом против получения Японией статуса постоянного члена СБ, а официальный представитель МИД КНР Лю Цзяньчао заявил, что этот сбор подписей не является антияпон ским действием, а призывает Японию осуществить «правильный и ответствен -ный подход к историческим проблемам». Активисты кампании против принятия Японии в состав постоянных членов СБ считают, что в Японии искажа ют или замалчивают факты японской агрессии против Китая в 1930—1940-х гг.3

Председатель 58 -й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Джулиан Хант, под -водя итоги общеполитической дискус сии сессии, констатировал, что прин цип географического представительства, зафиксированный в Уставе ООН, уста -рел за прошедшие шесть десятилетий: в частности, лидеры развивающихся стран считают, что два места у Европы в Совете Безопасности — это слишком много, ведь нынешнюю Европу можно в значительной степени считать единым государством4.

Годом позже министр иностранных дел Великобритании Джек Стро заявил, что его страна считает возможным добавить в СБ 9—10 членов, но не видит смысла увеличивать число членов, обладающих правом вето, добавив, что, «осуществляя данную реформу, мы должны прежде всего руководствоваться не проблемой представительства, а признанием той от ветственности, которую налагает член ство в СБ ООН»5.

В целом, в последние годы все больше обсуждаются пути реформирования Совета Безопасности, однако этим направлением не ограничивается ни сама реформа ООН, ни дискуссия о ней. Главным вопросом начала XXI в. остается роль Организации Объединенных Наций в мировой политике.

Российская позиция сформулирована министром иностранных дел России Сергеем Лавровым, который отмечает, что «дело не в скорости осуществле ния реформы ООН. Этот вопрос должен завершиться широким общим согласием. Сейчас, к сожалению, такого согласия мы не наблюдаем.

Реформа ООН — не попытка преодолеть кризис, как это нередко пытаются пред ставить, а естественный этап развития, эволюции Организации. Наша позиция по вопросу реформы ключевого органа ООН, Совета Безопасности, остается конструк тивной и весьма гибкой. Мы выступаем за такой вариант расширения СБ ООН, который получил бы максимальную под держку среди стран членов и не привел бы к пусть даже временному снижению его эффективности. Именно поэтому мы последовательно выступаем за сохране ние в полном объеме статуса нынешних постоянных членов Совета Безопасности, и прежде всего — права вето»6.

Россия заинтересована в стабильной системе международных отношений, основанной на принципах равноправия, взаимного уважения и взаимовыгодного сотрудничества государств и опираю щейся на международное право.