Современные концепции социальной структуры и социальной стратификации

В течение длительного времени исследование проблематики социальной стратификации в нашей стране осуществлялось в рамках марксистской парадигмы.

Обращаясь к работам, пусть даже не самым новым, западных ученых в данной области, мы знакомимся в с объяснительными моделями, вошедшими в арсенал отечественной социологии через фрагментарные цитаты, идеологически отредактированные обзоры, косвенные пересказы и другие каналы информации.

Независимо от значения, придаваемого в той или иной концепции понятию «класса», наиболее распространенный подход к стратификации можно охарактеризовать как «функционалистский». Его сторонники исходят из того, что ранговая дифференциация необходима для выживания и процветания социальной системы. Причем, как ни парадоксально, здесь с ними солидарны и такие “антифункционалисты” как А. Шюц, П. Бергер, П. Бурдье, характеризующие социальные классы как сумму типизаций, позволяющих создавать и институционализировать повторяющиеся образцы поведения, хотя и имеющих интерсубъективную природу.

Принципиально иная позиция состоит в том, чтобы видеть в социальном неравенстве результат борьбы за привилегии и власть, которые являются целями индивидов и классов, но не общества в целом. Хотя возможности использования этого подхода для социальной критики не вызывают сомнения, его познавательное значение оказалось более узким.

В центре нашего внимания — наиболее распространенные положения функционалистской концепции социальной стратификации, сформулированные в 50–60-х годах, и представляющие собой теоретические основания большинства современных исследований в этой области. Мы рассмотрим как определения основных понятий теории социальной стратификации, так и признанные наиболее адекватными методы исследования социальной структуры.

Основные вопросы, на которые призвана отвечать теория стратификации, следующие: что заставляет общество быть стратифицированным, что стратификация дает обществу, как эмпирически проверить основные гипотезы [1]. Базовая гипотеза, на которую опираются исследователи-функционалисты, связана с именами К. Дэвиса и У. Мура и состоит в том, что ранговая дифференциация существует во всех обществах, ибо нет общества, которое могло бы выжить без неё. Стратификация необходима человеческому обществу и благодаря ей оно существует.

Согласно функционалистской теории различия в вознаграждениях гарантируют рекрутирование подходящих людей для выполнения особо важных ролей в обществе. Иначе говоря, чем важнее роль и выше должность, тем больше она должна оплачиваться [2].

В основе определения стратификации, таким образом, лежит еще одно понятие — социальная дифференциация. Этот термин описывает процесс коллективного творения и признания либо наделения различными характеристиками некоторых людей. Словом, он означает разделение людей на категории или группы, соотносимые между собой как по горизонтальной, так и по вертикальной шкале.

Возраст и пол признаны во всех обществах как основа дифференциации. Вертикальное градуирование людей по половозрастным категориям варьируется от общества к обществу. Например, статус женщины как существа равного, низшего или превосходящего мужчину, отличается и в разных обществах, и в одном и том же обществе в различные эпохи. Точно так же от культуры к культуре оценивается статус ребенка как превосходящего, равного или нижестоящего взрослому.

Сам термин «класс» ассоциируется с неравенством. Действительно, сегодня общества практически во всех странах стратифицированы, т.е. имеют формальные системы неравенства.

Такими формальными системами социального неравенства являются социальные классы, касты и сословия. В условиях неравномерного распределения в обществе экономических, интеллектуальных и прочих ресурсов стратификация обеспечивает социальную идентификацию и устанавливает границы взаимодействия между людьми и группами с различным социальным статусом.

Идентификация переменных, определяющих социальный класс, ведется в исследованиях по социальной стратификации начиная с 1920-х гг.

Для анализа потребительского поведения наиболее интересны шесть переменных социального класса, определенные американским социологом Joseph Kahl (1957): занятие, персональное исполнение (в сравнении с коллегами), взаимодействия, владения, ценностные ориентации, классовое сознание. Рассмотрим их подробнее.

Занятие (occupation). Это один из лучших единственных индикаторов социального класса. Работа, выполняемая потребителями, серьезно затрагивает их жизненные стили и является существенной базой оценки престижа, почета и уважения. Потребление варьирует в зависимости от занятости. Рабочий класс, или «голубые воротнички», тратит большую часть своего дохода на продукты питания, тогда как менеджеры и квалифицированные специалисты - на питание вне дома, одежду и финансовые услуги.

Персональное исполнение (personal performance). Персональный статус оценивается также относительным успехом индивидуума в своей группе занятости. Например, в группах занятости программистов, менеджеров, юристов, консультантов всегда есть лучшие, ведущие профессионалы. Они наиболее компетентные, признанные, известные, уважаемые и высокооплачиваемые. Персональное исполнение затрагивает и непрофессиональные сферы индивидуумов одной сферы занятости.

Взаимодействия (interactions). Люди чувствуют себя наиболее комфортно, когда находятся в среде людей со сходными жизненными ценностями и поведением. Поэтому групповое членство и взаимодействия индивидуума отражают его социально-классовую принадлежность. Интерактивные характеристики персонального престижа, ассоциации и социализации - значимые компоненты статуса. Престиж интерактивен, т.е. проявляется во взаимодействиях людей. Он существует только тогда, когда другие относятся к индивидууму с уважением и почтением. Ассоциация -характеристика, связанная с повседневными отношениями индивидуума с людьми, которым нравится делать те же вещи, тем же образом и с кем индивидуум чувствует себя комфортно. Социализация - процесс, посредством которого индивидуум обучается умениям, отношениям и обычаям для того, чтобы жить в сообществе. Социальные взаимодействия индивидуума обычно ограничены его непосредственным классом принадлежности. Хотя возможности для более широких контактов существуют, люди обычно не склонны их широко использовать.

Владения (possessions). Владения - символы принадлежности к классу. Видимое потребление (conspicuous consumption), сообщающее окружающим статус владельца, затрагивает такие предметы, как одежда, жилье, автомобили. Владения в стабильных странах связаны с богатством, которое обычно - результат аккумулированного прошлого дохода. В странах высокой территориальной мобильности выбор места жительства, а также университета для получения образования, клубного членства и типа отдыха -решения, отражающие социально-классовую принадлежность. Продукты и марки часто стремятся позиционировать как символы статуса - как продукты, используемые средним или высшим классами. Покупка такого товара людьми, стремящимися стать, ассоциированными с этими классами, основывается на желании такой ассоциации, или идентификации.

Ценностные ориентации (value orientations). Ценности, т.е. разделяемые суждения, - как люди должны поступать, - определяют класс, к которому индивид принадлежит. Степень приверженности классовым ценностям свидетельствует о степени принадлежности к классу. Роль ценностей как идентификатора классовой принадлежности растет. Аналитики потребительского поведения должны отвечать на вопрос: "Какие ценности характеризуют конкретные рыночные сегменты?" Эти верования могут отражать общие ценности относительно политических идей, религиозных событий, мотивации к работе, капиталистической экономической системы.

Более специфические ценностные ориентации затрагивают вопросы воспитания детей, структуры семьи, сексуального поведения.

Классовое сознание (class consciousness). Классовое сознание - важная политическая переменная социального класса. Она отражает степень осведомленности людей класса о себе как об отличной от других группе с разделяемыми политическими и экономическими интересами. Чем больше люди осознают себя как класс, тем больше они склонны к организации (движений, партий, клубов, забастовок, профессиональных ассоциаций) для выдвижения своих групповых интересов. Классовое сознание используется в продвижении товаров. Реклама товаров для высшего класса обычно насыщена символами высшего класса. Однако реклама товаров, предназначенных для среднего и низшего класса, использующая прямое классовое обращение, может быть не очень хорошо принята.

Власть (power) и мобильность (mobility) - также переменные политической группы. Власть - это потенциал индивидуума или группы распространять свою волю на других. Мобильность и преемственность (succession) - двойственная концепция, затрагивающая стабильность или нестабильность стратификационной системы Преемственность - процесс наследования детьми классовой позиции своих родителей. Когда имеет место мобильность вверх по социальной лестнице, потребители могут нуждаться в обучении новым образцам потребительского поведения - в отношении продуктов и марок, соответствующих их новому статусу.

Используя параметры социально-классовой идентификации, следует помнить, что социально-классовая система общества обоснована, если выделяемые классы: имеют границы, т.е. классы ясно отличаются друг от друга. Для каждого класса должны существовать правила, позволяющие включать или исключать из него каждого конкретного индивидуума; внутренне упорядочены, т.е. каждый класс имеет внутренние измерения престижа, или статуса, - от высшего до низшего; взаимоисключающи, т.е. каждый индивид может принадлежать к одному социальному классу (хотя движение из одного класса к другому возможно). Это требует существования определенных правил для отнесения одного индивидуума к одному социальному классу; исчерпывающи, т.е. каждый член социальной системы должен соответствовать какому-то классу. Не должно оставаться не идентифицированных индивидуумов; значимы, т.е. должны существовать значимые поведенческие различия между классами. Значимость класса связана со степенью осведомленности членов общества или осознанности ими существования класса.

Отмечая необходимость этих пяти критериев для обоснованной классификации, следует, однако, признать, что строгой и жестко определенной системы социальных классов не существует в большинстве развитых стран. Первый критерий - границы - могут определяться по-разному (например, на основе разных значений дохода). Именно поэтому классические подходы выделяют и разное количество классов. Кроме того, использование различных критериев социального класса относит индивидуумов к различным категориям. Так, человек может быть отнесен к высшей группе среднего класса по критерию образования, но к верхнему слою низшего класса по критерию дохода. Это затрудняет построение взаимоисключающих социальных классов.

База статуса может быть различной в различных странах, что определяет различия в статусе групп. В США, например, врачи, ученые, государственные должностные лица, университетские (вузовские) преподаватели и юристы занимают высшие статусные позиции. Эти позиции определяются ценностями американского общества, т.е. высокой социальной ценностью здоровья, образования, закона и права в США. В свою очередь, в Европе университетские (вузовские) преподаватели и юристы по статусному рейтингу ниже, чем артисты и писатели [3].

Кристаллизация статуса (status crystallization) определяется сходством оценок статуса по всем статусным измерениям.

Кристаллизация статуса относительно невысока в США, т.е. высокая оценка социального статуса индивидуума по одному направлению часто не сопровождается высокой оценкой по другому направлению. Здесь многие «синие воротнички» могут иметь более высокие доходы, чем многие профессионалы, т.е. специалисты с высшим профессиональным образованием (например, учителя публичных школ).

В России с развитием рыночной экономики и проникновением ее в сферы образования и здравоохранения кристаллизация статуса усиливается. Хорошее образование все более становится товаром на рынке и фактором получения квалифицированной, высокооплачиваемой работы; фактором роста социального статуса.

Интересы работы с потребителями обусловливают возможность и необходимость деления населения на статусные группы, имеющие сходные жизненные стили. Это оправданно, по меньшей мере, в отношении конкретной продуктной категории или деятельности. Людей с высоким уровнем кристаллизации статуса достаточно много. И эти люди часто демонстрируют многие образцы поведения, ассоциируемые с системой классов.

Анализируя данные социологов, можно видеть, что в России так называемый средний класс, т.е. общество массового потребления, относительно мал - около 21% в сравнении с США, где к среднему классу относится около 70% населения. Это значит, что область традиционно американского маркетинга (бренды, супермаркеты, мерчандайзинг, интернет-маркетинг, фокус-группы), ориентированного на большинство населения (около 84% - средний и высший классы), в России специфична, поскольку ориентирована здесь пока еще на меньшинство населения (около 28% - средний и высший классы) [4]. Стоит учитывать, что маркетинговая активность американского типа предполагает наличие развитой и тотальной рыночной экономики, которая в свою очередь опирается на идеологию и институты экономической свободы, демократии, прав личности, собственности и законности. Поэтому не удивительно, что маркетинг как идеология или философия делового поведения далеко не всегда и не полностью принимается в России даже теми, кто непосредственно работает на рынке товаров и услуг.

В условиях относительно высокой (в сравнении с Западом) социальнополитической нестабильности, развитого сектора «серой» экономики в России, а потому при отсутствии надежных статистических данных о занятости и доходах населения мы имеем в России весьма приблизительную картину социальной стратификации [5]. Не удивительно, что в маркетинговых целях (анализ сегментов рынка, прогноз продаж, программа выхода в регионы или на иностранные рынки) российский бизнес нередко использует зарубежные модели социальной стратификации.