Современные пенсионные системы и вызовы ХХI века

На протяжении последних двадцати лет, несмотря на принимаемые меры, уровень и качество пенсионного обеспечения оставались головной болью российского государства и российских пенсионе-ров.Плановые и внеплановые индексации и прибавки к пенсиям едва покрывали инфляционные потери. В результате размер пенсий основной массы пенсионеров колебался вокруг черты бедности, обеспечивая большинству из них удовлетворение лишь минимальных потребностей. Словом, налицо неэффективно работающая система обязательного государственного пенсионного страхования (ОПС).

Реакцией государства на эту ситуацию явилась разработка концепции модернизации пенсионной системы и подготовка необходимой законодательной базы для ее реформирования.

У разработчиков концепции были два альтернативных варианта: либо сохранить действующую, хотя и существенно обновленную, солидарно-распределительную систему с накопительной компонентой, либо сформировать принципиально иную, а именно, накопительную систему пенсионного обеспечения. Предпочтение было отдано первому варианту.

В стремлении вывести действующую систему пенсионного страхования из кризисного состояния в 2010-2011 гг. была проведена ее крупномасштабная модернизация:

– осуществлена валоризация пенсионных прав пенсионеров, заработанных до 2002 г.;

– единый социальный налог в качестве источника формирования ресурсной базы обязательного пенсионного страхования заменен страховыми взносами;

– повышены размеры страховых тарифов и т. д

Бесспорно, принятые меры положительно сказались как на уровне пенсионного обеспечения (в частности, соотношение среднего размера пенсии к прожиточному минимуму пенсионера выросло в 2010 г. до 165% против 102% в 2007 г.), так и на укреплении страховых принципов в системе пенсионного страхования.

Вместе с тем, в последнее время в российском обществе и органах государственной власти все активнее ставится вопрос о жизнеспособности, эффективности и необходимости дальнейшем реформировании пенсионной системы [1].

Во-первых, размер пенсий продолжает оставаться низким, даже не обеспечивающим социально-приемлемый воспроизводственный уровень Российский пенсионер уже более 20 лет не живет, а выживает. И как результат сегодня до 40% пенсионеров, получающих пенсию по старости, вынуждены продолжать трудовую деятельность.

Во-вторых, у значительного числа пенсионеров размер пенсии даже ниже прожиточный минимум, то есть ниже уровня физиологического выживания человека. Поэтому государство было вынуждено с 2010 г. ввести доплаты до прожиточного минимума за счет средств федерального и региональных бюджетов. Число пенсионеров, получающих такие доплаты в 2010 г. составило 4,8 млн чел. Размер доплаты колебался от 537 до 1547 руб. Следовательно, сегодня действующая пенсионная система не имеет собственных внутренних ресурсов для выплаты не только действительно высоких пенсий, но и для значительного числа пенсионеров пенсий даже на уровне прожиточного минимума.

Словом, повышенное внимание к вопросам пенсионного обеспечения и его новой модели неслучайно.

Но какая бы модель пенсионного страхования ни была выбрана,ясно одно: она должна решить триединую задачу.

Во-первых, преодолеть существующий нищенский уровень пенсионного обеспечения и вывести его на нормы вторых, восстановить финансовую самодостаточность, самообеспеченность и долговременную устойчивость пенсионной системы, устранить ее зависимость от госбюджета и, в-третьих, построить пенсионное страхование на страховых принципах и механизмах, более справедливых и более эффективных, чем действующее

Это основополагающие и системообразующие задачи. Поэтому их подмена сиюминутными, ситуационно-конъюнктурными соображениями, субъективными и волюнтаристскими подходами (а опасность такая есть всегда) неприемлема. Дело обстоит так: или будут заложены принципиально новые основы и механизмы пенсионного страхования, обеспечивающие стабильную и эффективную социальную защиту пожилых людей, или снова, наступив на одни и те же «грабли», будет создано малоэффективное пенсионное обеспечение,не отвечающее условиям ХХI века.

Отвечает ли этим требованиям и тенденциям социально-экономического развития России в среднесрочной (до 2020 г.) и долгосрочной (до 2050 г. и более отдаленной) перспективе, а также вызовам ХХI века (демографическим, структурнотрудовым и социальным изменениям и т. д.), действующая модель пенсионной системы России Попытаемся дать ответ на эти вопросы.

Способна ли российская модель пенсионного страхования обеспечить достойную старость?

Сегодня российская система обязательного пенсионного страхования весьма своеобразна и, пожалуй, не имеет аналогов в мире. Она представляет собой, во-первых, противоестественное сочетание двух диаметрально противоположных форм социальной защиты: социального обеспечения в виде, так называемых, базовых пенсий (с 2010 г базовая часть трудовой пенсии), которые никаким образом не зависят ни от страхового, ни от трудового стажа работника, его заработка социального страхования, включающего в себя противополож- ные друг другу солидарно-распределительную и накопительную компоненты. Однако, учитывая, что ее основу составляет принцип солидарности поколений, то поставленный вопрос следует конкретизировать: способна ли российская солидарно-распределительно-накопительная пенсионная система обеспечить достойную старость?

Анализ основополагающих тенденций социально-экономического развития России в ближайшей и более отдаленной перспективе, оказывающих непосредственное влияние на уровень и качество пенсионного обеспечения, оснований для положительного ответа не дает Начнем с фактов.

Низкий уровень материального положения живущих сегодня пенсионеров. В этой связи правомерен вопрос, является ли низкий уровень выплачиваемых пенсий случайностью или это закономерность, перманентно воспроизводимая действующей системой обязательного пенсионного страхования? Рассмотрим динамику основных показателей пенсионного обеспечения за 2000-2010 гг. Она приведена в таблице 1.

Таблица 1

Основные показатели пенсионного обеспечения 2000-2010 гг. (в %)

Показатели	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010
Рост средней реальной пенсии в % к предыдущему году	28,0	21,0	16,3	4,5	5,5	9,6	5,1	4,8	18,0	10,7	34,8
Отношение средней пенсии к прожиточному минимуму пенсионера	7,6	90	100	102,0	106,3	97,8	99,8	102,0	115,02	127,0	165,0
Отношение средней пенсии к средней зарплате	31,2	31,6	31,6	29,8	28,4	27,6	25,6	23,0	24,2	27,7	34,7
Покупательная способность средней пенсии (количество наборов прожиточного минимума пенсионера)	0,76	0,9	1,0	1,02	1,06	0,98	1,0	1,0	1,25	1,39	8,6
Расходы пенсионного фонда на выплату пенсии в % ВВП	4,5	5,5	6,1	5,9	5,5	5,9	5,5	5,2	5,7	7,7	9,4

Источник: Социально-экономическое положение России. Ростат 2010 г., Статистический бюллетень СНГ, 2011 г., № 8.

Систематизированные в таблице данные дают основания для следующих выводов. Прежде всего, четко прослеживается тенденция снижения темпов роста реальных размеров пенсий. За 200-2007 гг. они упали почти в шесть раз. В 2008-2010 гг. темпы их роста значительно ускорились в результате самого большего за последние десять лет повышения размера пенсионных выплат, потребовавших значительных трансфертов из федерального бюджета (только на валоризации было затрачено 502,2 млрд руб). Однако повышающая тенденция их роста не приобрела устойчивого характера. Так уже в 2011 г. вновь началось их снижение. В январе-сентябре размер пенсий в среднегодовом исчислении составил по отношению к январю-сентябрю 2010 г. 100,9% (увеличение менее чем на 1%) Прогнозы на ближайшие годы и более отдаленную перспективу подтверждают неспособность действующей системы переломить этот негативный тренд. По оценкам экспертов, темпы роста реальных размеров пенсий резко замедлятся в следующие два десятилетия и опустятся до 2,5-3% год [2].

Как известно, важнейшим показателем, характеризующим эффективность пенсионной системы, является коэффициент замещения пенсией утраченного заработка при выходе работника на пенсию (Кз). Динамика данного показателя характеризуется его растущим снижением, что прямо свидетельствует об относительном ухудшении материального положения пенсионеров в сравнении с работниками. С 2000 г. реальный рост заработной платы составил 121,6%, а пенсий лишь – 61,7%. В результате коэффициент замещения пенсией утраченного заработка при выходе на пенсию упал с 31,2% в 2000 г. до 23% в 2007 г., то есть на 9,2 процентных пункта.

При такой ситуации трудно понять, как можно на пенсию, составляющую менее одной трети утраченной работником зарплаты, при выходе на заслуженный отдых, не понизить пенсионеру свой жизненный уровень минимум в три раза. Тут уже, образно говоря, не до заграничных путешествий и отдыха на Багамах.

Вместе с тем, правомерно возникает вопрос, не является ли поворотным пунктом в движении коэффициента замещения его быстрый рост в 2008-2010 гг. В 2010 г. он составил 34,8% от средней зарплаты по стране, то есть Россия вышла на номинальный уровень (40%) развитых социально ориентированных стран. Здесь можно сказать:

во-первых, этот уровень замещения был достигнут не за счет собственных ресурсов пенсионной системы, а за счет крупномасштабных финансовых вливаний государства. У нее таких средств нет. Во-вторых, это позволило лишь временно затормозить снижение Кз. При существующих условиях функционирования пенсионной системы и их сохранении падение этого показателя продолжится: по прогнозам Института финансового развития, коэффициент замещения к 2015 г. может уже снизиться до 22%, в 2020 г. – до 19%, в 2027 г. – до 16,5%. Поскольку у пенсионной системы собственных ресурсов для реального повышения Кз до уровня 40% от средней зарплаты по стране нет, поэтому решить эту проблему возможно только за счет трансфертов из федерального бюджета Такая ситуация, с одной стороны означает, что все больший объем страховых выплат финансируется не за счет страховых взносов, а за счет бюджетных средств, а, с другой, возрастание пенсионной нагрузки на бюджет. Последствиями такой ситуации являются: первое, разрушение страховых принципов, на которых базируется российская пенсионная система и, прежде всего, ослабление взаимосвязи размера заработка и размера пенсии; второе, реальные возможности бюджета по поддержке пенсионной системы. Согласно прогнозам, Россия к 2030 г. должна будет практически расходовать на это порядка 19-20% ВВП, то есть удвоить расходы в сравнении с 2010 г., при этом Кз не превысит 30%, если условия пенсионного страхования не будут изменены.

Как уже отмечалось, характерной особенностью пенсионного обеспечения для России вплоть до 2008 г. являлась консервация размера пенсий на уровне прожиточного минимума пенсионера, либо с небольшими отклонениями со знаком плюс или минус.

При этом особенно тревожно то, что эти неблагоприятные тенденции сформировались в наиболее благоприятных условиях для развития солидарно-распределительной модели пенсионного страхования, принятой в России в качестве его основы. В результате прожиточный минимум пенсионера стал не просто индикатором черты бедности, а фактически социальным стандартом величины пенсионной выплаты для основной массы пенсионеров. К сожалению, прожиточный минимум пенсионера (ПМП) в качестве социального стандарта размера пенсионного обеспечения со- хранен и разработчиками Концепции модернизации обязательного пенсионного страхования и в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 г (к 2015 г. размер средней пенсии предполагается довести до 1,5 ПМП и 2020 г. – 3 ПМП). Какими бы соображениями в этом случае ни руководствовались авторы этих новаций, ясно одно, они являются отступлением от основополагающей целевой функции страховой формы защиты пожилых людей – обеспечить им достойную старость. Поэтому неслучайно в социально-ориентированных государствах размер пенсий устанавливается на основе других критериев и механизмов. Последствия ориентации на ПМП имели и имеют явно отрицательный характер: планка обеспечения пенсионеров с самого начала оказывается заниженной, ибо точкой отсчета берется минимальный набор необходимых жизненных средств (который, кстати говоря, урезан на 30% по сравнению с прожиточным минимумом для работающих и на 20% со средним по стране), обеспечивающий удовлетворение лишь физиологических потребностей; нарушается взаимозависимость размера пенсии и величины заработка, трудового и страхового стажа, заработанных пенсионных прав, что обуславливает уравниловку и т. д. Вместе с тем, ориентир размера пенсии на некий прожиточный минимум не дает четкого представления о фактическом материальном положении пенсионера. Оно вуалируется и заключает в себе количественную и качественную неопределенность,ибо величина ПМ пенсионера в значительной мере субъективна, поскольку устанавливается государством, которое под давлением тех или иных обстоятельств может изменить как размер, так и структуру потребительной корзины, на основе которой рассчитывается прожиточный минимум. Сегодня она как по объему, так и по структуре весьма скудна (в 2010 г. ПМ пенсионера составлял порядка 156 рублей в день). Комментарии, как говорится, излишни.

Кроме того, следует иметь ввиду, что оценка реального размера пенсий, их динамики официальной статистикой и действительным уровнем значительно разнятся. Они, как известно, индексируются по общему росту потребительских цен, а не по росту цен на товары и услуги, которые приобретают пенсионеры. То, что последние растут быстрее, секрета никакого нет. По данным директора НИИ статики В.М. Симчеры, цены на товары первой необхо- димости, то есть которыми пользуются наши пенсионеры, выросли в 2008-2010 гг. на 67%, а общие потребительские цены (по данным Госкомстата), по которым индексируются пенсии, лишь на 30,9% [3] А это означает, что фактически реальный размер пенсии за эти годы повысился не на 50%, а лишь на 18%, или в среднем на 6% в год.

Все это дает основание сделать следующий вывод: действующая солидарно-распределительная система (с 2002 г. смешанная) оказалась не в состоянии обеспечить социально-приемлемый уровень материального обеспечения пенсионеров. Размер получаемых пенсий предоставляет возможность лишь физиологического выживания

Одновременно возникает вопрос, в состоянии ли обновленная в результате модернизации солидарно-распределительная система решить фундаментальную задачу радикального изменения уровня и качества пенсионного обеспечения как ныне живущих, так и будущих пенсионеров? Ответ на этот вопрос предполагает ее конкретизацию, то есть четкое определение количественных и качественных параметров, которые должны быть достигнуты. Без этого «меню страданий» российских пенсионеров не будет закрыто, а ложные обещания вновь могут стать явью.

Что касается качественной стороны пенсионного обеспечения, то модернизация, как представляется, должна обеспечить переход от состояния «выживания» пенсионеров к «их устойчивому благосостоянию» на уровне социальных стандартов стран с социально-ориентированной рыночной экономикой. И это вполне логично. Страна, которая ставит перед собой амбициозную задачу войти к 2020 г. в число пяти наиболее развитых экономик мира, такие же амбициозные задачи должна ставить и в социальной сфере, и, в первую очередь, в обеспечении пенсионеров. При этом необходимо особо подчеркнуть, что такая задача в равной мере относится не только к будущим пен-сионерам,но и ныне живущим.

Необходимые финансовые ресурсы для поэтапного достижения этой цели экономика России в состоянии выделять. Конечно, сетования бизнеса на «непомерные» страховые взносы неизбежны. Но продолжать обеспечивать отечественному бизнесу прибыли, которые и не снятся их западным коллегам за счет нищенских пенсий, это верх экономического эгоизма и политического цинизма. И здесь свое слово может и должно сказать государство.

Реализация данной фундаментальной задачи, естественно, предполагает также радикальное изменение размера выплачиваемых пенсий. Их уровень должен обеспечить не убогий прожиточный минимум, а нормальное воспроизводство индивида, то есть удовлетворение сложившихся в обществе как физиологических потребностей в пище, одежде и т. д., так и других – духовных, культурных, поддержания здоровья и т. п. Изобретать здесь ничего не надо. Просто следует взять на вооружение опыт других стран. Во-первых, установление размера пенсии в виде процента от заработной платы Во-вторых, исходя из Конвенции МОТ, минимальный размер пенсии должен устанавливаться не ниже 40% заработка работника (нижний уровень), что касается его верхнего уровня, то как показывает практика стран с социально-ориентированной экономикой, он может достигать 75-80% заработка Именно коэффициент замещения пенсией утраченного заработка наиболее реально характеризует уровень пенсионного обеспечения, насколько материальное положение работника изменяется при выходе на пенсию. Если с этих позиций оценивать прогнозируемое изменение размера пенсий к 2020-2030 гг. и в дальнейшей перспективе, то с полной определенностью можно сказать, что при модернизации действующей солидарно-распределительной пенсионной системы задача радикального повышения уровня пенсионного обеспечения не находит решения. Даже при оптимальном, так называемом, инновационном варианте, коэффициент замещения пенсией утраченного заработка, по прогнозу Министерства экономического развития РФ не превысит 30% (по рекомендации МОТ сегодня уже планка замещения с 40% поднята до 5055%). И это притом, что ассигнования из федерального бюджета в пенсионную систему составят в этот период не менее 3,6% ВВП.

Вместе с тем, и в отдаленном будущем (2050 г.) система обязательного пенсионного страхования, по оценкам специалистов [4], не в состоянии обеспечить социально приемлемый уровень пенсий И самое невероятное при этом то, что изменить эту ситуацию как ныне живущим, так и будущим пенсионерам при солидарно-распределительной модели пенсионного страхования невозможно Обусловлено это особенностями и принципами самой модели.

Ее фундаментом, как известно, является принцип солидарности поколений, предполагающий, что ныне работающее поколение содержит старшее, которое, в свою очередь, содержало предыдущее и т. д. Это предопределяет, что, во-первых, размер и качество пенсионного обеспечения, в конечном счете, зависит от того, какой объем отчислений на эти цели будут делать будущие работающие поколения. И, во-вторых, никто из будущих пенсионеров точно не может знать, какая пенсия у него будет.

Поэтому баланс между обязательствами перед пенсионерами и финансовыми ресурсами по их обеспечению в распределительной системе – постоянная проблема. Возможности распределительной системы по аккумуляции необходимых ресурсов для содержания пенсионеров уже зависят непосредственно ни от их усилий, а от государства, состояния экономики, численности работающих, уровня оплаты их труда и т. д.

При устойчивом поступательном развитии страны, политической стабильности, благоприятных демографических процессах открываются возможности обеспечить достойную старость. При их неблагоприятной динамике старшее поколение обрекается на нищенское существование, какой бы объем пенсионных прав не был накоплен, другими словами, работнику не гарантируется возмещение вклада в пенсионную систему. Именно в таком положении оказались российские пенсионеры, став, по существу, заложниками солидарно-распределительной системы: размер пенсии обеспечивает лишь выживание, но и выйти из системы пенсионеры уже не могут. Новые «хозяева жизни», при попустительстве государства, бросились набивать себе карманы, напрочь забыв о солидарности поколе-ний,и нищим пенсионерам осталось лишь одно – стучать пустыми кастрюлями на Горбатом мосту и выживать на 156 рублей в день.

Все это дает основания сделать следующий вывод: нищенский уровень пенсионного обеспечения кроется не только и не столько в ошибках реформаторов (хотя и они имели место), а в том, что российская система пенсионного страхования строилась по лекалам конца XIX в. (когда на одного пенсионера приходилось 5-6 работающих, социальные стандарты были низкие, солидарность поколений и сплоченность работников были высоки и т. д.) без учета глубинных социально-экономических изменений и вызовов XXI в.

Последние требовали новых подходов обеспечения работниками своей старости. Но они не были в полной мере учтены. Хотя уже в период формирования системы обязательного пенсионного страхования и, тем более, при ее реформировании в 2002 г., пробуксовка пенсионных солидарно-распределительных систем западных стран, еще обладающих значительным запасом прочности, ощущалась все явственнее.

В результате действующая солидарно-распределительная модель в новых социально-экономических условиях оказалась неэффективной, неспособной противостоять вызовам XXI в. Поэтому, как представляется, модернизация этой системы, предполагающая сохранение ее основ и базовых принципов, возможно, и будет в состоянии дать некоторый эффект в повышении уровня пенсионного обеспечения, но носить он будет кратковременный характер. Через несколько лет (по расчетам к 2027 г.) ее несостоятельность неизбежно проявится.

Перманентная финансовая неустойчивость

Неспособность российской системы обязательного пенсионного страхования обеспечить выполнение установленных законодательством обязательств перед застрахованными известна Более того, она приобрела перманентный и необратимый характер. В попытках как-то свести концы с концами широкое распространение получило ущемление прав застрахованных (введение коэффициента 1,2 при учете зарплаты, других ограничений размера пенсий,исключение из ста- жа так называемых нестраховых периодов, в отмене накопительных взносов для мужчин от 1953 до 1966 года и женщин от 1957 до 1966 года рождения и т.д.).

Тем не менее, с 2005 г. бюджет пенсионной системы становится дефицитным. Он приобретает постоянный характер. Сегодня дефицит бюджета (ПФР в сравнении с 2005 г. вырос в 15 раз и составляет уже порядка 3,0% ВВП).

Особенно высокими темпами он нарастал в последние годы:

В 2008 г. дефицит ПФР составлял 491,5 млрд руб., в 2009 г. – 374 млрд руб.;

В 2010 г. – 1 трлн 166 млрд руб., в 2011 г. – 875 млрд руб.

Федеральным бюджетом на 2012 г. и на 2013 г. предусмотрено выделение средств на покрытие дефицита бюджета ПФР соответственно 959,4 млрд руб. и 1 трлн 84,4 млрд руб. Кроме того, федеральным бюджетом выделяются дополнительные ассигнования для покрытия обязательств Пенсионного фонда РФ перед застрахованными (например, доплаты до прожиточного минимума пенси-онера,валоризации и др.Общая пенсионная нагрузка на федеральный бюджет представлена в таблице 2.

В результате вынужденного наращивания трансфертов федерального бюджета, выделяемых пенсионной системе, возрастает доля нестраховых источников формирования финансовой базы ПФР Данные на этот счет представлены в таблице 3.

Таблица 2

	2009 г.		2010 г.		2011 г.		2012 г.
	Млрд руб.	% ВВП	Млрд руб.	% ВВП	Млрд руб.	% ВВП	Млрд руб.	% ВВП
Общие отчисления бюджета в ПФР	853,6	2	2519,9	5,3	2373,9	4,4	2584,4	4,6
Финансирование дефицита	354,7	0,8	1166,3	2,4	890,4	1,6	959,4	1,8
Валоризация	0	0	502,2	1,1	561,3	1,1	609,5	1
Другие отчисления	498,9	1,2	851,4	1,8	922,2	1,7	1015,5	1,7

Источник: Федеральные законы «Об исполнении бюджета Пенсионного фонда РФ» за 2009 г., 2010 г.

и Федеральный закон «О бюджете Пенсионного фонда РФ на 2011 г. и на плановый период 2012 и 2013 гг.»

Доля средств федерального бюджета в бюджете ПФР (в %)

Таблица 3

2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011
41,3	43,2	43,3	50,9	56,6	68,0	52,8	57,3	56,2

Источники: Отчеты «Об исполнении бюджетов Пенсионного фонда РФ» за 2003, 2004, 2005, 2007, 2008, 2010, 2011.

Вместе с тем, как показывают прогнозные расчеты, такая ситуация сохранится как в ближайшей, так и в отдаленной перспективе. В 2013 г. эта доля составит 63,2% в 2014 г. – 61,8%. Особо следует отметить, что продолжается выделение средств из федерального бюджета на финансирование выплат базовой пенсии, хотя по замыслам идеологов модернизации ОПС, она с 2010 г. должна финансироваться за счет страховых взносов. На деле и в 2011 г. из федерального бюджета на ее выплату предусматривалось финансирование в сумме более 1,5 трлн руб. Данная тенденция, согласно прогнозам, не только сохранится в дальнейшем, но и усилится. Как отмечается в Концепции социальноэкономического развития России до 2020 г., «разрыв между доходами обязательного пенсионного страхования и расходами на пенсионное обеспечение будет увеличиваться и составит к 2020 г 3,7% ВВП. Источник финансирования этого разрыва – доходы федерального бюджета» [5, с. 85].

Таким образом, налицо перманентная зависимость финансовой системы от федерального бюджета, ее неспособность обеспечить пенсионные права пенсионеров за счет собственных ресурсов

В этой связи принципиальное значение приобретает выявление характера причин такого положения. Либо они носят случайный и временный характер, либо они имманентно присущи солидарно-распределительной системе и в новых социально-экономических условиях ХХI в. в ее рамках не могут быть преодолены. В этом случае она как страховая форма социальной защиты неизбежно деградирует и заменяется государственным социальным обеспечением.

Этот процесс в последние годы, можно сказать, достиг уже опасной черты, что наглядно видно в на изменении соотношения средних размеров страховой части трудовой пенсии и размера базовой пенсии (табл. 4).

Как видим, средний размер страховой и базовой пенсии к 2008 г. сравнялись. В планах Правительства РФ на 2009-2011 гг., как следует из приведенных данных, предусматривается опережающее повышение размеров базовой пенсии.Опасность такой тенденции отмечается и разработчиками Концепции модернизации ОПС. «Если оставить как есть, то в 2050 г. бюджет ПФР на 86% был бы зависим от федерального бюджета. Сейчас это соотношение составляет 48%» [6].

Концепцией модернизации обязательного пенсионного страхования предусматривается ряд мер, которые должны обеспечить его финансовую устойчивость, автономность и независимость от федерального бюджета. В их числе: восстановление страхового механизма формирования финансовой базы пенсионной системы,повышение на 6 п.п. тарифа страховых взносов, отмена имеющихся льгот для отдельных категорий населения (самозанятых, фермеров и др.) по размеру страхового тарифа и объему возникающих прав, введение минимальной страховой суммы, уплачиваемой работодателем за работника независимо от размера зарплаты. Расширена финансовая база для начисления страховых взносов в связи с отменой шкалы регрессии.

Но решат ли они финансовые проблемы пенсионной системы? Попытаемся ответить на этот вопрос.

Прежде всего, отметим следующие обстоятельства, имеющие определяющее значение при формировании ресурсной базы обязательного пенсионного страхования.

Аккумулированные в пенсионной системе финансовые ресурсы в виде страховых взносов представляют собой часть заработной платы (необходимого продукта) работника. Это принципиальный момент, означающий, что они являются неотъемлемой частью цены труда, то есть затрат

Отношение средних размеров страховой части трудовой пенсии и размера базовой пенсии (руб.)

Таблица 4

	На 1.01.2003	На 1.01.2008	На 1.01.2009	На 1.01.2010
Страховая часть трудовой пенсии	881,6	1852,4	2457,6	2895,5
Базовая часть трудовой пенсии	551,5	1795,6	2080,4	2854,8
Отношение средних размеров страховой и базовой частей пенсий	1,6	1,03	1,18	1,01

работодателя на рабочую силу. В силу этого, рыночная экономика в соответствии с ее внутренними законами (закон стоимости, закон цены труда и т. д.) сама создает и воспроизводит финансовые ресурсы для обеспечения застрахованных при наступлении старости. Государство к этому никакого прямого отношения не имеет. Поэтому финансовая система должна быть автономна и самодостаточна. Что касается участия государства в формировании финансовой базы системы обязательного пенсионного страхования, то оно необходимо в двух случаях: во-первых, когда оно является страхователем тех или иных групп населения и, во-вторых, когда в порядке субсидиарной ответственности оказывает ПФР помощь при возникновении разовых форс-мажорных обстоятельств.

Таким образом, основным источником финансовых ресурсов пенсионной системы являются страховые взносы,вносимые непосредственно работником или за него работодателем с его заработка. А это означает, что возможности по аккумулированию финансовых ресурсов ОПС определяются, в первую очередь, состоянием и уровнем эффективности экономики, числом занятых, их уровнем оплаты труда. Чем ниже эффективность экономики, уровень оплаты труда, тем уже база для отчислений в пенсионную систему. Идентичны последствия и в случае уменьшения числа занятых. В случае противоположной динамики этих факторов, база формирования финансовых ресурсов пенсионной системы расширяется.

Реальное состояние российской экономики, обозначившиеся долговременные тенденции ее развития, обострение демографической ситуации создают объективные ограничения для та- кого наращивания ресурсной базы ОПС,которое позволило бы кардинально изменить уровень и качество пенсионного обеспечения, придав системе финансовую устойчивость и независимость от государственного бюджета. Низкая эффективность действующей экономики неслучайна, ибо основная масса системообраующих предприятий и производств базируется на устаревших технологиях и оборудовании (См. таблицу 5).

Поэтому неслучайно число убыточных предприятий в целом по экономике в 2007 г. составляло более 23%, в отдельных отраслях оно колеблется от 30% (добыча полезных ископаемых) до 45% (производство электроэнергии, газа, воды).

Такое положение, естественно, обуславливает сужение базы (низкий уровень оплаты труда на убыточных предприятиях, уклонение от уплаты страховых взносов в силу неплатежеспособности и т. д.) для формирования финансовых ресурсов пенсионной системы. Преодоление этих ограничений возможно лишь на путях перехода экономики на качественно новую производственнотехнологическую базу. А это требует времени Каких-либо иных, альтернативных источников (скажем, в виде инвестиционного дохода) финансирования пенсионной системы в распределительной модели нет. Отрицательное влияние на финансовую устойчивость ОПС оказывает и демографический кризис, что будет рассмотрено позже. Вместе с тем, по мере расширения участия работающего населения в накопительной системе (к 2027 г. все работающие будут ею охвачены) финансовые ресурсы солидарно-распределительной системы будут снижаться, что не может не сказаться отрицательно на финансовой устойчивости пенсионной системы и усилении ее зависимости от госбюджета.

Степень износа основных фондов (%)

Таблица 5

Отрасли	Степень износа	Коэффициент обновления	Коэффициент убытия
Добыча полезных ископаемых	53,3	6,7	1,0
Обрабатывающие производства	46,8	6,6	1,9
Производство и распределение электроэнергии	51,4	2,9	0,5

Источник: Россия в цифрах. М. 2008 г. с. 209.

Все это позволяет сделать вывод: потенциал роста ресурсной базы действующей модели пенсионного страхования и в перспективе не позволяет преодолеть ее перманентную финансовую неустойчивость и высокую степень зависимости от государственного бюджета. Поэтому неслучайно концепцией реформы предполагается сохранить положение, что 10-процентных пунктов тарифа, так называемая «солидарная» компонента финансовой системы, не будут учитываться на лицевых (условно-накопительных) счетах застрахованных. В результате обязательства по выплате пенсий и, соответственно, потребность в финансовых ресурсах на их выплату существенно занижается (в распределительную систему на выплату страховой и базовой пенсии поступает лишь 38,4% тарифа, то есть столько же, сколько аккумулируется в «солидарной» компоненте). За счет этого, очевидно, мыслится достижение сбалансированности доходов и расходов системы обязательного пенсионного страхования. Но это чисто бухгалтерский подход, который неприемлем ни с социальной, ни со страховой точек зрения. Во-первых, нарушается социальная справедливость и один из основополагающих принципов страхования «взнос – выплата». Здесь же взнос работника есть, а эквивалентной взносу выплаты нет. Во-вторых, непонятно на каких основаниях ущемляются права будущих пенсионеров. Заработанное пенсионное обеспечение бесцеремонно урезается. Такая стабилизация финансовой системы ОПС не может быть принята.

В этом же ряду стоит и другая новация: индексация базовой и страховой частей пенсии осуществляется в зависимости от суммы аккумулируемых средств.

И, наконец, необходимо иметь в виду, что глубокие социально-экономические изменения, происходящие в мире или, так называемые, вызовы XXI в. разрушают основы солидарно-распределительной пенсионной системы. Рассмотрим это подробнее.

Вызовы XXI века разрушают солидарно-распределительную модель пенсионного страхования

Солидарно-распределительная модель пенсионного страхования существует более ста лет и сегодня используется в большинстве индустриально развитых стран.Но было бы неправильно думать, что здесь ничего не происходит. Новые социально-экономические реалии нашего времени, получившие обобщенное название «вызовы XXI века», разрушительно действуют на ее основы. И сколько бы мы не размахивали волшебной палочкой, и какие бы заклинания не произносили, остановить эти изменения невозможно. Поэтому осознание того, что жизнеспособность и эффективность той или иной модели пенсионного страхования, в решающей мере, определяется, насколько она адаптирована к вызовам XXI в. и способна им противостоять, приобретает не только теоретическую, но и практическую значимость. Без того, как представляется, невозможно определить подлинные (а не мнимые), долгосрочные (а не сиюминутные), фундаментальные (а не конъюнктурные) проблемы развития пенсионной системы и путь их решения, с которыми в полной мере система пенсионного страхования только начинает сталкиваться или столкнется в будущем. А это означает, что утрачивается возможность работать на опережение. К числу таких вызовов, оказывающих прямое влияние на систему пенсионного страхования, относятся:

– демографический кризис и старение населения, носящие объективный и долговременный характер;

– глубокие изменения в структуре занятости населения;

– масштабное развитие непостоянной и формальной занятости, новых ее форм (работа на дому, неполный рабочий день и т. д.);

– возрастающее свободное межстрановое перемещение трудовых ресурсов;

– рост индивидуализации и атомизации общества.

Какие же последствия эти изменения имеют для пенсионной системы? Если ответить на этот вопрос коротко, то их общая направленность – разрушение ее финансовых основ и основополагающего принципа поколенческой солидарности Первопричина таких процессов, обусловленных вызовами XXI в., кроется в сокращении общей численности населения, населения трудоспособного возраста, количества наемных работников, снижения уровня охвата населения пенсионным страхо-ванием,в наличии гендерных диспропорций и т д. Подобные явления в той или иной мере имели место всегда. Но их особенностью на нынешнем этапе социально-экономического развития явля- ется масштабность, однонаправленность и долговременный характер.

Наиболее фундаментальной угрозой солидарно-распределительной системе является демографический кризис в современной России и тенденции его дальнейшего углубления.

Его характерными проявлениями служат сокращение рождаемости, рост смертности и как результат устойчивая тенденция депопуляции численности населения: за последние годы (с 1992 г. – по 2007 г.) она уменьшилась на 6,6 млн человек Неутешителен прогноз и на перспективу. Согласно докладу ООН, прогноз динамики численности населения представлен в таблице 6.

Таблица 6

Динамика численности населения 2000-2025 гг.

Год	2000	2025	2050
Численность населения, млн чел.	145,1	125,7	104,3

Согласно прогнозам российских демографов, численность населения в 2025 г. составит 126,2 млн чел., то есть цифры вполне сопоставимы. Необходимо также иметь в виду, что темпы сокращения населения будут ускоряться.

В 2011-2020 гг., по оценкам специалистов, сокращение составит 0,2% в год, а в дальнейшем, после 2025 г. ускорится до 0,53% в среднем за год. В результате, численность населения уменьшится на 20% в сравнении с 2006 г. и составит 112 млн чел.

Последствия ожидаемого изменения численности населения имеют явно негативный характер как для страны в целом, так и для российской пенсионной системы.

Сохранение размеров складывающейся депопуляции создает угрозу безопасности и целостности страны, в экономике – сокращение трудовых ресурсов, в социальной сфере – возрастание социальной нагрузки на бюджет при сокращении его возможностей. Большинство этих изменений носит объективный и необратимый характер Используя различные компенсационные меры, государство может частично их смягчить, но не предотвратить. В пенсионной системе эти изменения приведут к тому, что каждая новая когорта населения, вступающая в трудовую жизнь должна содержать когорту работников, вышедших на пенсию, значительно превышающую ее численность

Но это одна сторона демографических процессов Другая сторона характеризуется тем, что одновременно с сокращением численности населения имеет место его старение. В этой связи, следует особо подчеркнуть, что было бы большой ошибкой, с точки зрения перспектив развития действующей пенсионной системы, подойти к этому явлению как временному и преходящему. Наоборот, жить россияне будут дольше (к 2050 г. до 72-75 лет, против 66,5 лет в 2005 г.), то есть, процесс старения нации продолжится. Влияние разрушительного характера этой демографической тенденции на солидарно-распределительную систему пенсионного обеспечения трудно отрицать. Формы его проявления – разные, но направленность одна – эрозия распределительной модели пенсионного страхования.

Прежде всего, это обуславливается тем, что доля пожилых людей в структуре населения будет расти, а доля трудоспособного населения сокращаться. К 2026 г. доля трудоспособного населения с 63,2% (2008 г.) снизится до 55,1%, то есть сократится более чем на 14 млн чел.

В результате коэффициент демографической и пенсионной нагрузки на работающее население резко возрастет (см. табл. 7).

Таблица 7

Годы	К демографической нагрузке (на 100 работающих количество нетрудоспособных)	К пенсионной нагрузке (на 1000 работающих количество пенсионеров)
2008	582	334
2026	812	478

Источник: Демографический ежегодник России. 2007 г., с. 53.

Как видно, из приведенных данных и та, и другая нагрузка на работающих к 2026 г. возрастет не менее чем на 140%. В дальнейшем эти процессы не только не ослабеют, но и усилятся: доля пожилого населения к 2050 г. возрастет до 31%, а трудоспособного сократится до 50,8%.

Уже в 2015 г. численность выходящих за пределы трудоспособного возраста почти в два раза превысит численность вступающих в трудовой возраст. В результате, как показывают расчеты специалистов, после 2010 г. предложения рабочей силы станет быстро уменьшаться: в 2011-2030 гг. темпы сокращения составят в сред- нем 0,9% в год, в 2030 г. – 1,2%, в 2040 гг. – 1,4%

В целом к 2050 г. прогнозируемое предложение рабочей силы уменьшится на 1/3 в сравнении с 2000 г. А это означает, что в связи с сокращением доли занятых сужается налоговая база и база для выплат взносов в пенсионную систему. Наряду с изменением возрастной структуры населения,глубокие изменения происходят в структуре и характере занятости населения, которые также ведут к подрыву финансовых основ солидарно-распределительной пенсионной системы. Тренд этих изменений заключается в сокращении количества и доли наемных работников и, соответственно, в росте численности и доли самозанятых и индивидуальных предпринимателей. Если в 2007 г. численность наемных работников составляла 48,2 млн чел., то к 2050 г. прогнозируется ее сокращение до 28 млн чел Одновременно возрастает число самозанятых В настоящее время их удельный вес в структуре занятости по разным оценкам колеблется от 15

до 20%. В этом же ряду стоит и риск обесценивания пенсионных накоплений.

Пути защиты от подобных рисков известны, но это отдельная тема, как и тема стратегии и тактики перехода к накопительной системе.

• 1.    А. Шохин, Газета.ru 03.10.2011 г., А. Кудрин, «Коммерсант Daily» № 3 от 19.02.2011 г., Ю. Воронин, «Независимая газета» от 19.11.2011 г., Е. Гурвич, газета «Аргументы и факты». – 2010 г., № 26.

• 2.    Е. Гурвич, Приоритеты нового этапа пенсионной реформы. Журнал «Spero», весна-лето 2008 г.

• 3.    В. Симчера Возвращение пенсионного долга – это у нас все еще неосознанное действие. http://www epochtimes.ru/content/view/42037/54.

• 4.    Е. Гурвич Перспективы Российской пенсионной системы // Вопросы экономики. – 2007 г., № 9.

• 5.    Http://www.ekonom.gov.ru. Концепция социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 г.

• 6.    Ю. Воронин. В автономной пенсионной системе по определению нет дефицита. Интервью газете «Коммерсант», 31 октября 2008 г.