Современные принципы военно-патриотического воспитания

Цели, задачи, содержание общие педагогические требования к процессу военно-патриотического воспитания и формирования чувства патриотизма определяют и круг средств как воспитательных методов. Их можно представить несколькими группами: внешние воспитательные средства (личное воздействие и личный пример командира, воздействие внешней среды); воспитательные средства, предусмотренные законами и воинскими уставами (награды и наказания, суды офицерской чести, дуэли, офицерские собрания); внутренние воспитательные средства (самовоспитание и самообразование).

В период второй половины ХIX — начала ХХ в. укрепляется в воинском коллективе традиция наставничества: личное воздействие офицера на личный состав как воспитательное средство выражалось прежде всего в руководстве воспитуемыми, в его советах и напоминаниях. Офицер, окончивший военно-учебное заведение, выступал не только руководителем, но и старшим братом солдата. Армия в этом случае трудами тысяч офицеров-воспитателей должна была обратиться в огромный дом нравственного, умственного развития и гигиены, оставаясь школой здорового и надежного патриотизма — чести, доблести, дисциплины и т. д. Следует помнить, что личное воздействие командира (воспитателя) лишь в том случае может стать эффективным средством, когда офицер не принуждает, а советует; не укоряет, а напоминает, вместо материальных наказаний и наград употребляет исключительно моральные меры или старается сделать так, чтобы подчиненный сам нашел свою награду и наказание в благоприятном или неблагоприятном мнении начальника о его поступках или успехах.

В то же время необходимо отметить, что личное воздействие офицера (воспитателя) не сводилось только к дружеским отношениям, советам, напоминаниям, руководству личным составом. Воспитательными средствами в дореволюционной России служили также приказы, распоряжения, контроль.

Для нашего исследования весьма важен следующий историко-педагогический факт. Основными понятиями в военной педагогике были нравственные категории честь, совесть, справедливость, милосердие и др. и нравственные обязанности по отношению к товарищам и равным себе, обязанности по отношению к начальникам и подчиненным, обязанности по отношению к другим людям; обязанности по отношению к царю и Отечеству, обязанности по отношению к самому себе и др. Важное место среди воспитательных средств занимала традиция, предусмотренная законами и воинскими уставами — суд офицерской чести, который, как указывалось в дисциплинарном уставе, утверждался для охранения достоинства воинской службы и поддержания доблести офицерского звания. На него возлагались следующие задачи: рассмотрение проступков, несовместимых с понятием воинской чести и службы, достоинства, нравственности и благородства; разбор ссор, случившихся в офицерской среде.

Многих исследователей интересовали такие понятия, как достоинство и честь, которые имеют свое историко-педагогическое объяснение. Понятие «честь» более древнее, чем «достоинство». Анализ соответствующей литературы показал, что для будущих офицеров в России были выработаны специальные этические нормы (нравы, обычаи, правила, обязательные для всех его членов), так называемая особенная воинская честь, понятие о которой находится в зависимости от прав того или иного сословия или класса; в войске — воинская честь (честь мундира) [10: 2]. Лексическое толкование слов «честь» и «достоинство» применительно к военнослужащим означает: воинская честь — «внутренние нравственные качества, достоинство военнослужащего, характеризующее поведение, отношение к коллективу, к выполнению воинского долга». Достоинство военнослужащего — «самооценка личности, осознание ею своих качеств, способностей, мировоззрения, выполненного долга и своего общественного значения» [7: 104].

Понятие «воинская честь» имело особое содержание, она считалась главной добродетелью военного человека, святыней офицера, высшим благом и его наградой. Носители гражданской одежды признавали превосходство офицерского мундира и золотых эполет. Их принимали так не за «звон шпор и золотое шитье», а прежде всего, за мужество и героизм, проявленные в сражениях за Отечество, за достоинство, с которым офицеры держали себя в любых ситуациях [9].

Исследователи отмечают, что это понятие о чести заключало себе два фактора: во-первых, внутреннее чувство собственного достоинства человека и, во-вторых, отношение других к нему, как к личности. К примеру, А. Кислов писал: «Малодушие и трусость должны быть чужды офицеру, при всех случайностях жизни он должен мужественно преодолевать встречающиеся препятствия, твердо держаться раз выработанных убеждений, чтобы всякий видел в нем человека, на которого можно положиться, которому можно довериться и на защиту которого можно рассчитывать. Повиновение законам и дисциплине должно доходить до самоотречения, в ком нет такого повиновения, тот недостоин не только звания офицера, но и вообще звания военного» [6].

Особо надо отметить, что понятие и значение воинской чести объяснялось назначением войска. Воинская честь выражалась в верности Престолу, мужестве против неприятеля, в презрении к трусу; она есть высшее духовное благо армии: армия погибает, если потеряна ее честь. И напротив, нравственные начала вселяют в армию тот великий воинский дух, который воодушевляет войска, ведет их к победам.

Определенный интерес для понимания отношений, которые складывались в офицерской среде русской армии, чувства чести и достоинства представляло введение в 1894 г. дуэлей между офицерами. Император Александр III, как отмечалось в Военном альманахе за 1901 г., даровал право защищать свою честь оружием, но ограничил это право судом общества офицеров. Решение о дуэли принимал не сам участник, а офицерское собрание на своем суде чести решало, что поединок будет единственно приличным средством удовлетворения оскорбленной чести. И офицер не мог не выполнить решения такого собрания об участии в дуэли. Отказ от поединка слыл поступком, недостойным офицерской чести. Если в течение двух недель поединок не состоялся, то отказавшийся в нем участвовать, обязан был лично подать прошение об увольнении из рядов русской армии. В этом случае, если такого прошения не последовало, начальник военно-учебного заведения или командир части сам по команде представлял документы на увольнение этого офицера.

Наряду с вышеназванными военно-педагогическими традициями как воспитательными средствами, предусмотренными законами и воинскими уставами в русской армии, определенная роль отводилась самовоспитанию и самообразованию. Офицер, по меткому замечанию М. И. Драгомирова, должен работать много, беспрерывно и без устали, если хочет быть достоин своего звания. Самовоспитание и самообразование офицерского состава, по мнению военных педагогов дореволюционной России, строилось на прочном фундаменте умственного, нравственного и физического воспитания, полученного в стенах военно-учебного заведения и в войсковых частях. Однако следует заметить, что многие офицеры, как указывают военно-педагогические источники, в тот период не проявляли интереса к науке и воспитательной работе с военнослужащими. Тем не менее, реформа военной школы оказала благотворное влияние на становление системы военно-патриотического воспитания и формирование военно-педагогических традиций среди офицерского корпуса российской армии.

В 1900 г. при Педагогическом музее военно-учебных заведений в Санкт-Петербурге были открыты Педагогические курсы ведомства военно-учебных заведений под руководством генерала А. Н. Макарова. Они стали первым учебным заведением российской армии, где проводилась психолого-педагогическая подготовка офицеров-воспитателей и преподавателей для военно-учебных заведений. Причем эта подготовка осуществлялась по самым новейшим в тот период времени технологиям экспериментальной психологии и педагогики, а занятия проводили такие педагоги, как А. П. Нечаев, А. Ф. Лазурский, Н. Е. Румянцев.

Эти курсы состояли из одногодичных воспитательских курсов, на которых готовили офицеров-воспитателей для кадетских корпусов и которые были организованы в соответствии с приказом по военному ведомству от 15.06.1900 г. № 213, и двухгодичных учительских курсов — они были предназначены для подготовки офицеров-преподавателей военно-учебных заведений и открылись в 1903 г. согласно приказу по военному ведомству от 9.09.1903 г. № 232. Данные курсы существовали до 1917 г. и внесли существенный вклад в развитие теории и практики военно-патриотического воспитания в России в начале ХХ в. После революции на их базе был открыт Военно-педагогический институт.

Уникально русское понимание идеи патриотизма, которое было отражено в трудах не только известных педагогов, но и представителей других наук, государственных и политических деятелей Российского государства. Одним из ярких представителей государственно-патриотического направления в народном образовании был обер-проку-рор Священного Синода Константин Петрович Победоносцев (1827–1907), оставивший многочисленные работы по вопросам образования и военно-патриотического воспитания. К числу представителей так называемого консервативного лагеря педагогической мысли принадлежали и другие известные авторы. Среди них — отечественный историк, профессор Высших женских курсов Николай Иванович Кареев (1850– 1931); педагог-словесник К. В. Ельницкий и целый ряд других прекрасных ученых — патриотов России, долгое время остававшихся в тени.

Наиболее яркими в этом отношении, на наш взгляд, являются идеи патриотического воспитания педагога-словесника, автора учебников по педагогике, истории педагогики, русскому языку и словесности, активного последователя гуманистических педагогических идей К. Д. Ушинского — Константина Васильевича Ельницкого (1846–1917), взгляды которого отражались в публичных лекциях, проводимых для педагогов и студентов и посвященных именно теме воспитания патриотического чувства у учащихся.

Русский педагог К. В. Ельницкий писал: «Еще с юных лет, на школьной скамье, нужно подготовлять питомцев к мысли, что им, по выходе из школы, надлежит быть полезными слугами царю и родине... Дети, и вообще учащиеся, готовятся к жизни в отечестве и среди соотечественников. Известно, что человеку приятно жить в стране, в которой он родился, и среди людей, с которыми он связан или близким родством или узами сочувствия, и, наоборот: ему тяжело жить на чужбине и среди людей, с которыми он ничем не связан, которым не сочувствует. Следовательно, чтобы питомцы вышли более счастливыми в своей жизни, необходимо воспитывать в них любовь к отечеству и соотечественникам, так чтобы жить в среде последних было для них внутреннею потребностью и вместе с тем своего рода счастьем». То есть Ельницкий считал, что лю-бовь к отечеству и соотечественникам и служение им есть высокий нравственный долг каждого гражданина, и выполнение этого долга обыкновенно доставляет человеку внутреннее довольство, счастье. «Кроме блага, счастья самих питомцев, — далее говорил Ельницкий, — не менее важным побуждением к воспитанию в молодом поколении патриотического чувства служит также забота о благоденствии отечества. Для государства более полезны такие граждане, которые проникнуты патриотическим чувством и готовы посвятить отечеству свои силы и даже свою жизнь, чем такие, которые равнодушно относятся к его судьбе и его славе. Сила и слава каждого государства в значительной мере зависит от силы патриотического чувства его граждан, от желания и умения их служить ему. Значит, для благоденствия государства нужно воспитывать в питомцах, будущих гражданах, патриотическое чувство».

Как известно, вторая половина XIX в. является новым этапом развития теории и практики военного воспитания в России. Его обусловливали те социально-экономические изменения, которые происходили в стране. Крымская война особенно наглядно показала отсталость крепостного строя, тормозившего развитие инициативы и самостоятельности в армии. Развитию прогрессивных тенденций военно-воспитательной системы в военно-морском флоте способствовало то, что на протяжении предыдущего периода здесь свято соблюдались петровские традиции. Адмиралы Ф. Ф. Ушаков, В. А. Корнилов, В. И. Истомин, П. С. Нахимов, С. О. Макаров сохраняли и совершенствовали систему воспитания, исходя их российских национальных традиций. Так, адмирал С. О. Макаров одним из первых стал использовать термины «военная психология» и «военно-морская педагогика». Военная психология, по его мнению, изучает нравственный элемент. «...В морском бою нравственный элемент имеет еще большее значение, чем в армии» [2].

• С . О. Макаров на практике прилагал усилия, чтобы привить офицерам «характер, храбрость и хлад-

• нокровие, ум, глазомер, морской глаз, познания, здоровье, справедливость», а матросам — «здоровье и выносливость, привычку к дисциплине, привычку к морю, смелость, познания», любовь к судну, формировал личное достоинство моряка.

Благодаря усилиям талантливых русских полководцев и флотоводцев, а также воспитанных ими офицеров и генералов в армии и на флоте в период реформ 60-х годов XIX в., проводимых по инициативе военного министра Д. А. Милютина, широкое распространение получила прогрессивная система воспитания военнослужащих.

Адмирал Макаров считал духовно-нравственную закалку военнослужащих основанием для формирования воинских коллективов. В книге «Рассуждения по вопросам морской тактики» он писал: «Дело духовной жизни корабля — дело самой первостепенной важности и каждый из служащих, начиная от матроса до адмирала, имеет в нём долю участия» [7]. Формировать боевой дух у матросов по его понятиям должны были офицеры, а для этого кадетам необходимо, по мысли С. О. Макарова, «с юных лет обучаться не на учебных кораблях, а на боевых, где они приобретут больше полезных знаний, чем на судне учебном» [8].

• С . О. Макаров утверждал, что пример офицеров в службе является главным условием духовно-нравственного воспитания подчинённых.

Военные педагоги постарались взять из теории воспитания все лучшее, что было создано до них величайшими мыслителями и педагогами всех времен и народов. Они опирались на достигнутые к своему времени знания педагогической антропологии, возрастных особенностях человека. Ведь воспитание по определению И. Канта — это искусство, применение которого должно совершенствоваться многими поколениями и «может двигаться вперед лишь постепенно, и только благодаря тому, что одно поколение передает свой опыт и сведения последующему, а оно прибавляет что-нибудь в свою очередь и в таком виде передает их дальнейшему поколению» [5].

Таким образом, в результате реформ, проходивших в России в 60–70-х годах XIX века и выведших наше государство на одно из ведущих мест в мировом развитии, родился новый, до сих пор неизвестный, уникальный феномен мировой истории — культура России рубежа ХIХ–ХХ веков, одной из многих граней которой стали отечественная педагогическая наука и народное образование. Именно на этот период приходится небывалый расцвет этих двух областей отечественной культуры.

Важнейшей тенденцией развития военно-педагогических знаний в конце XIX и начале XX вв. было стремление обеспечить единство обучения и воспитания в процессе подготовки офицерских кадров и войск. В наибольшей степени это удалось достичь генералу М. И. Драгомирову, который изучал проблему военно-патриотического воспитания в тесной взаимосвязи с обучением личного состава. Обучение войск, согласно взглядам М. И. Драгомирова, базировалось на таких принципах: учить тому, что необходимо на войне; целесообразность; сознательность в обучении; систематичность и последовательность; наглядность; учить примером, показом; прочность усвоения; тесная связь теории с практикой. М. И. Драгомиров рекомендовал своим офицерам при обучении солдат избегать «книжных слов», говорить простым и понятным языком и в качестве основных учебных целей ставить следующие: формирование и совершенствование боевых качеств воина, искусное владение своим оружием, умение согласовывать свои действия с действиями товарищей; выработка ловкости и сноровки в преодолении встречаемых на местности препятствий и др. [3].

М. И. Драгомировым было написано значительное количество военно-педагогических работ, его по праву считают создателем военной педагогики как науки. Его система сформировала основные подходы к военному обучению и воспитанию. Им были возрождены суворовские идеи бережного отношения к военному человеку. «Кто не бережет солдата, — говорил он, — тот недостоин чести им командовать». О действенности военно-педагогической системы М. И. Драгомирова свидетельствуют победы его дивизии во время русско-турецкой войны.

Главным направлением в военном воспитании М. И. Драгомиров считал духовно-нравственное. Он признавал необходимость прежде всего «честного развития головы, твердой постановки сердца». «Воспитание солдата должно стоять выше образования», — подчеркивал он. Им выделены три основные стороны воспитания — «воспитание ума и воли, воспитание нравственное и физическое» [3: 64]. По мнению М. И. Драгомирова, цель воспитания заключается в том, чтобы солдат был надежен, т. е. правдив и исполнял свои обязанности всегда одинаково, как на глазах начальника, так и за глазами. Солдата нужно не муштровать, а воспитывать, стараясь сделать из него сознательного бойца. Заслуживают внимания требования М. И. Драгомирова к офицеру как воспитателю подчиненных: «Кто не бережет солдата, тот недостоин чести им командовать» [3: 112].

Анализ работ М. И. Драгомирова показывает, что он видел несколько направлений в содержании нравственного воспитания: привитие военнослужащим боевого духа («нравственной энергии»), необходимого для одержания победы в бою, патриотизма и дисциплины, что являлось принципиальным и в деле воспитания кадет; строгую взаимосвязь дисциплины с нравственной зрелостью военнослужащего, замечая, что духовный потенциал военнослужащего может раскрыться в условиях строгого соблюдения дисциплины и через дисциплину. В-третьих, обязательным условием здорового воинского коллектива Драгомиров считал товарищеские взаимоотношения [3: 71]. Четвертым условием Драгомиров отмечал требования к личности офицера-воспитателя, который, по его мнению, должен обладать «искренней преданностью и любовью к военному делу, которое потребует от него значительного напряжения как духовных, так и физических сил, и добросо- вестно его сможет выполнять только тот, у кого есть любовь к нему, кто посвятил себя этому делу и решился служить ему не только за страх, но и за совесть...» [3: 145].

В Инструкции по воспитательной части также подчеркивалось, что духовное, умственное, военное и физическое воспитание должны «взаимно дополнять» и «вспомоществовать друг другу» [4]. В воспитательно-образовательный план кадетских корпусов учебного курса были введены «Основные понятия о нравственности, праве и общежитии». Это был специальный курс законоведения для кадетских корпусов на основании утвержденной программы, составленный по поручению Главного Управления военно-учебных заведений.

Подводя итоги проведенному анализу, можно сделать выводы о том, что военно-патриотическое воспитание будущих воинов рассматривалось в историко-педагогической и военно-педагогической литературе XIX века как процесс формирования у воспитанников высоконравственного сознания, твердых моральных убеждений и навыков социального поведения. Основу жизни личности воина и ее поведения представлял целый ряд норм, правил и требований, которые должны были направлены на выработку взглядов и убеждений, соответствующих им привычек поведения и на военно-патриотическое воспитание в кадетских корпусах. Оно включало в себя формирование следующих моральных отношений к:

• •    монархии и политике государства (т. е. правильная оценка событий внутри страны и на международной арене; понимание моральных и духовных ценностей; стремление к справедливости и т. д.);

• •    Родине, другим странам и народам (любовь и преданность Отечеству; доброжелательность ко всем странам и народам; культура межнациональных отношений);

• •    воинской службе, труду (добросовестное отношение к служебным обязанностям, труду; соблюдение воинской дисциплины);

• •    общественному достоянию (забота о сохранении и умножении общественной и личной собственности; бережливость; охрана природы);

• •    людям (коллективизм, взаимопомощь, гуманность; взаимное уважение; забота о семье и воспитании детей);

• •    себе (высокое сознание воинского долга; честность и правдивость; простота и скромность в общении и личной жизни; нетерпимость к нарушению порядка и дисциплины; принципиальность).

Таким образом, одним из важнейших средств обновления содержания, форм и методов военно-патриотического воспитания курсантов военных училищ является опора на лучшие педагогические традиции русской школы воинского воспитания, сформированные в дореволюционной армии. Важнейшими боевыми и военно-патриотическими традициями, оказывающими набольшее воспитательное воздействие на курсантов, являются: верность военной присяге, Боевому Знамени и Во- енно-Морскому флагу; единство военно-патриотического и нравственно-религиозного воспитания; любовь, уважение к героическому прошлому; сознательное отношение к воинской дисциплине, самоотверженность и самопожертвование в бою ради достижения общей победы; массовый героизм и мужество в период, когда решается судьба независимости Отечества; воинская доблесть, умение стойко переносить трудности военной службы; демократизм взаимоотношений между подчиненными и командирами, военнослужащими и взаимное доверие.

Освоение этих традиций обеспечивает преемственность в работе по формированию у будущих офицеров высоких морально-боевых качеств, а как же способствует повышению педагогического мастерства у преподавателей и офицеров-воспитателей военных вузов. Традиции эти должны быть использованы как в учебное (особенно при изучении гуманитарных и социально-экономических дисциплин), так и во внеучебное время (в процессе информирования, культурно-досуговых мероприятий, в повседневной жизни курсантов). Творческое использование героических традиций наших предков и всей многовековой истории России позво- ляет вести настойчивую целеустремленную работу по военно-патриотическому воспитанию у курсантов гражданственности и патриотизма в современных условиях.