Современные проблемы изучения искусства плейстоцена (материалы конгресса IFRAO, 2010)

Шедевры палеолитического времени являются яркими свидетельствами бесценной общечеловеческой значимости подлинного творчества, решавшего важнейшие историко-социальные и культурные задачи. Появление способности к абстрагированию, знаковой деятельности, искусства и творчества считается важным признаком сапиенизации. Комплексные интеграционные исследования археологов, искусствоведов, этнологов, антропологов, психологов, религиоведов и философов, возможно, раскроют механизмы появления первых абстракций, их символическое значение и историко-социальный смысл, а также генетические истоки творчества и его природу, которая имеет биологический, психический, социальный и культурный аспекты. В археологической науке накоплен значительный опыт описания, интерпретации, датирования, классификации древнейших проявлений первобытной культуры и творчества. Хорошо известны русскоязычному читателю фундаментальные работы российских исследователей З. А. Абрамовой [1962], А. Д. Столяра [1985], Б. А. Фролова, А. Я. Шера [Шер, 2000], В. Б. Мириманова и иных, а также зарубежных ученых А. Брейля, Т. де Шардена, Э. Тэйлора, Ж. Гардена, А. Леруа-Гурана [Leroi-Gourhan, 1995], М. А. Маршака, Р. Беднарика [2004], П. Бана и др.

Открытие палеолитического искусства в 1879 г. Марселино Санс де Саутуоло, негативное отношение к этому факту специалистов в конце ХIX в. и признание данного уникального явления в начале ХХ в. обозначили стартовые позиции изучения палеолитического искусства. С тех пор исследования этого явления в значительной степени были сосредоточены в Западной Европе, которая дала более 370 местонахождений выдающихся примеров палеолитического искусства, обнаруженных в пещерах, гротах и на открытом воздухе. Европейскими исследователями была разработана система хронологии этого корпуса источников, основанная на изменении стилистики натуралистических изображений животных и геометрических мотивов [Leroi-Gourhan, 1995]; предложена методика поиска таких явлений в других регионах мира, что вызвало многочисленные сообщения о находках пещерного искусства по всей Евразии и в других частях мира [Беднарик, 2004]. Исследования последних десятилетий позволили предположить, что искусство палеолита в мире не может быть только образным, появились факты более древнего по возрасту (по сравнению с европейским) искусства. В отечественной науке анализу последних событий, связанных с новыми концепциями и открытиями в области первобытного искусства, посвящен ряд статей и монографий, в которых обозначены основные проблемы и подходы современной науки в исследовании первобытного искусства и культуры (см.: [Шер, 2000; 2006; Шер и др., 2004; Молодин, 2004; Лбова, Табарев, 2009] и др.).

Появление новых фактов в последнее десятилетие и концептуальных подходов, разработка различных методик поиска, фиксации, исследования и интерпретации древнейших форм изобразительной деятельности заставляют искать парадигмы к концепциям изучения и интерпретации форм и способов изобразительной деятельности, в том числе и палеолитического искусства, значительно отличающихся от популярных моделей ХХ в. (см.: [Leroi-Gourhan, 1995; Столяр, 1985; Абрамова, 1962; Окладников, 1967; Филиппов, 2004] и др.). Этим задачам подчинена деятельность Международной федерации исследователей наскального искусства (IFRAO).

Федерация была образована 3 сентября 1988 г. в г. Дарвин (Австралия) во время Первой международной академической конференции, посвященной изучению наскального искусства. Девять независимых друг от друга организаций, как национального, так и регионального масштаба, вошли в ее состав. Было принято решение регулярно проводить конгрессы, посвященные обсуждению проблем изучения наскального искусства. В течение нескольких после- дующих лет количество организаций-участников увеличилось до 44 (в том числе и за счет российской САИПИ), включая практически все организации, занимающиеся изучением наскального искусства в мире и около 7 тысяч специалистов, что также составляет большинство мирового научного сообщества в этой области. До конца 80-х гг. ХХ столетия большая часть специалистов, как и организаций, практически не имела сведений об исследованиях, проводимых в других регионах, иногда даже в пределах собственных стран. Такая ситуация вызвала появление огромного количества подходов, терминов, названий объектов и местонахождений, дублирующих друг друга и приводящих к непониманию между исследователями. Вследствие этого основным направлением работы IFRAO стала стандартизация научных принципов в области методологии, терминологии и этики, что является необходимым условием для успешной коммуникации и сотрудничества исследователей в рамках мирового научного сообщества.

С шестого по одиннадцатое сентября 2010 г. в г. Тарраскон-сюр-Арьеж (Франция, Пиренеи) случилось значительное событие в сфере изучения палеолитического искусства как культурного феномена плейстоцена – конгресс IFRAO, на котором присутствовало более 300 известных и молодых исследователей из стран Европы, Азии, Африки, Америки, Австралии 1 . Конгресс направил свои усилия на поиск решений вопросов методологического характера, определение дефиниций и иных терминов палеоискусства, тафономии и датирования, обмен новыми данными об искусстве плейстоцена на различных континентах, уточнение определения традиций и стилей в искусстве палеолита и поиск параллелей в традиционном и этническом искусстве народов Африки и Австралии. IFRAO-2010 представил уникальную возможность обсудить современные проблемы изучения и интерпретации первобытного искусства в мировом масштабе. Мы полагаем, что представленная ниже более детальная информация о направлениях работы последнего конгресса будет инте- ресной и полезной для российской научной общественности.

Одной из целей конгресса IFRAO являлся обмен новой информацией о состоянии исследований в области изучения искусства плейстоцена в Африке, благодаря чему в настоящее время новые памятники приобретают более четкий статус. На основе новых данных предполагается и дальнейшее изучение возможных временных и тематических связей между африканским наследием и искусством плейстоцена Евразии.

Секцией «Искусство плейстоцена в Африке» руководили Питер Бомонт и Дирк Хъюг. Известно, что до настоящего времени наиболее значимыми находками в искусстве плейстоцена в Африке были окрашенные каменные плиты, найденные в 1969 г. в пещере Аполлон-11 на юге Намибии, датируемые, примерно, 26–28 тыс. л. н., а также резаные кости из пещеры Бордер Кэйв в Южной Африки с возрастом более 100 тыс. л. н. Кроме этого, из различных культурных слоев местонахождений в Замбии и Южной Африке, возраст которых до нескольких сотен тысяч лет, были извлечены разнообразные пигменты, находки которых, возможно, отодвинут историю искусства в Африке до среднего плейстоцена [Bednarik, 2001]. В последние годы были отмечены новые открытия, которые свидетельствуют о наличии сложной геометрической традиции и искусства позднего плейстоцена и являются доказательствами символического поведения в Южной Африке еще более 70 тыс. л. н. и, возможно, древнее. В серии докладов П. Б. Бьюмонт и Р. Г. Беднарик представили обзор основных местонахождений образцов искусства плейстоцена к югу от Сахары. На основе известных данных и новых открытий они показали, что только шесть пунктов могут быть квалифицированы как комплексы наскальных изображений плейстоценового возраста. Купулы (cupula – чашеобразное углубление), обнаруженные в пустыне Калахари на местонахождениях Нчваненг, По-толес Хук, Клипбак, выполнены в традиции Фаурсмит (средний палеолит), но, возможно, эта традиция доживает до голоцена. В любом случае, авторы связывают свидетельства ранней символической деятельности с появлением архаичного Homo Sapiens. Неоднократно подчеркивается значение находок пигментов и манупортов в известных местонахождениях раннего палеолита – Бломбос и Вондервок (ЮАР), происходящих из культурных слоев с возрастом от 100 тыс. до 900 тыс. л. н. [Беднарик, 2004].

Поиск искусства эпохи плейстоцена в Африке был предметом интереса Ф. Мори, первого исследователя, поставившего проблему существования древнейшего искусства в Сахаре старше голоценового возраста, факт которого по-прежнему отвергается некоторыми учеными. Несколько последних находок в Северной Африке, особенно в Египте (местонахождение Кварта) (доклад Д. Хъюга, Бельгия), Марокко (местонахождение Иффрин Аммар) (доклады А. Салих и Р. Хеккендорф), Северной Ливии (местонахождение Киренаика) (доклад Д. Зампетти) и Алжире (А. Бу Руммель) значительно расширили представления о раннем этапе развития искусства плейстоцена. Новые открытия в пустыне Калахари (доклад Р. Бед-нарика и П. Бьюмонта) предоставили более весомую аргументацию в пользу наличия памятников древнейшего искусства и на территории Южной Африки.

Секцией «Искусство плейстоцена в Америке» руководили Алиса Тратебас, Андре Прос и Мария Мерседес Подеста. Большинство памятников наскального искусства в Южной Америке датируется временем перехода от плейстоцена к голоцену, т. е. относятся к этапу первоначального заселения континента. В Северной Америке исследователи до недавнего времени уделяли меньше внимания наскальному искусству, вследствие чего, на данный момент известно не так много памятников, относящихся к древним периодам. Тем не менее, в последние годы экспериментальные исследования дают новые результаты, благодаря которым можно судить об устоявшихся в наскальном искусстве традициях, датируемых концом плейстоцена и началом голоцена.

В докладе М. Альдендерфера (США) наскальное искусство высокогорных Анд на основе анализа особенностей стилистики, смысловой нагрузки и археологического контекста рассматривается как источник информации о заселении и возможных путях миграции населения в пределах региона. Проблеме миграции населения в связи с климатическими изменениями на основе данных о наскальном искусстве Патагонии был посвящен доклад Р. Гони и Х. Беларди (Аргентина). Авторы показали взаимосвязь между миграциями населения и сменой культурных традиций, изменение предпочтений художников в технике и появление обилия различных стилей в наскальном искусстве начала голоцена в южной Патагонии. В докладе Л. Миотти, Н. Карден и Р. Бланко (Аргентина) на основе анализа исторического контекста и специфики символических образов в наскальном искусстве того же региона продемонстрированы возможности хронологической атрибуции нескольких групп изображений.

П. А. Кабаль, Э. К. Монтеро и др. (Аргентина), Л. К. Переза (Уругвай), Р. Паунеро (Аргентина), Х. Якобачо, П. Сола и др. (Аргентина), Б. Альперт (США), Б. Пурди (США), Ж. Штейнбринг (США) представили новые материалы, полученные в результате исследований последних лет, в том числе, результаты раскопочных и разведочных работ, комплексных полевых и камеральных исследований. Некоторые доклады представляли собой обзоры истории исследований и современного состояния изученности отдельных аспектов наскального искусства Южной и Северной Америки.

Исследования ряда ученых американских континентов посвящены сравнительно-стилистическому анализу и культурно-хронологической атрибуции памятников искусства. Например, Л. Лоэндорфу (Мексика) удалось на основе результатов изучения палимпсестов наскальных изображений Североамериканских равнин выявить тенденцию к абстрактным формам в искусстве для раннего архаического периода (7 500–5 000 л. н.). Одним из наиболее интересных в этой области представляется доклад М. М. Подеста и К. А. Аскеро «Фрагменты древнего наскального искусства охотников-собирателей Пуны (Северо-Запад Аргентины)». Авторы предприняли попытку выделить в наскальном искусстве района Пуны ряд устойчивых иконографических традиций. В результате они пришли к выводу, что на уровне макрорегиона определенный набор древнейших изображений мог представлять собой принятые в рамках системы коммуникации древних сообществ некие устойчивые средства передачи информации.

В рамках секции большое внимание было уделено уточнению датировок наскальных изображений. Например, К. К.-Урибе и Т. ван дер Хаммен (Колумбия) представили результаты десятилетних исследований ар- хеологического местонахождения Чириби-кет в Амазонии. Благодаря комплексному изучению объекта с применением новейших полевых методик, современных методов прямого датирования как археологических материалов, так и наскальной живописи, авторам удалось уточнить временные рамки существования археологического комплекса (19 500 л. н. – XVII в. н. э.) и установить последовательность существования различных культурных традиций. Вопросам хронологической атрибуции древнейших наскальных изображений запада Северной Америки был посвящен доклад Д. Уитли и Р. Дорна (США) – благодаря применению различных методик датирования им удалось установить, что самые древние изображения в этом регионе относятся ко времени около 11 100 л. н.

Вопросы стилистики и возможностей атрибуции памятников наскального искусства на основе подробного анализа и сопоставления стилистических особенностей, как отдельных наскальных изображений, так и целых культурно-хронологических пластов, рассматривались в докладах К. Аскеро (Аргентина) и Э. Малотки (США).

Особое место в секции занял доклад Э. Трэтебас «Наскальное искусство равнин Северной Америки в эпоху позднего плейстоцена», в котором автор, основываясь на данных о технологии изготовления петроглифов, выделил три изобразительных традиции, отличающиеся и различными наборами сюжетов. Автор убедительно аргументировал собственные выводы на основе результатов экспериментов и микроанализа поверхности скальных плоскостей.

Секцией «Искусство плейстоцена в Азии» руководили Гирирадж Кумар и Маджид Хан. Важнейшей задачей данной секции являлось представление вниманию научного сообщества новых материалов в пределах Евразии, объединение воедино ограниченного спектра источников, которыми располагают исследователи на данный момент, создание некой общей картины в рамках модели культурного и когнитивного развития первобытных обществ. Древнейшее искусство Азии весьма богато, несмотря на то, что не достаточно полно опубликовано. Наиболее значительные открытия в области наскального искусства эпохи плейстоцена в Азии за последнее время были сделаны в центральной части бассейна р. Инд. В ходе разведочных работ зафиксированы следы пикетажа, а в процессе раскопок в нижнепалеолитических слоях ряда памятников были найдены орудия, которые могли служить для пикетажа. На территории Сибири, Японии и Китая, Афганистана, Израиля и Индии найдены предметы мобильного искусства, датируемые эпохой плейстоцена.

На секции были представлены к обсуждению следующие темы: наскальное и мобильное искусство Азии эпохи плейстоцена; сырье и техника в наскальном и мобильном искусстве Азии; археологический контекст и проблемы датировки; проблемы интерпретации в контексте развития древнейших художественных практик на территории Азии; модели пространственной и хронологической атрибуции; возможные связи искусства плейстоцена с искусством начала голоцена.

Одной из главных тем нескольких докладов и обсуждений стали новые открытия кварцитовых пещер с чашеобразными выбоинами, так называемыми «купулами» – им была посвящена серия докладов Г. Кумара (Индия) и Р. Беднарика (Австралия). Основное внимание авторы уделили индийским находкам в контексте развития гоминид в континентальном и мировом масштабе, представили результаты корреляций с другими подобными находками в Европе, Африке, Америке и Австралии. Несколько докладов содержали информацию об архаических формах орудий из кварцита, найденных in situ в пещере Дараки-Чаттан (Индия), где были обнаружены древнейшие формы монументального искусства. Предположения исследователей о возможности использования гоминидами этих орудий для изготовления купул, обнаруженных в пещерах, подтверждается серией экспериментов.

Особое внимание вызвал доклад Р. Кришны и Г. Кумара (Индия), которые применили так называемый психологический подход в изучении купул Дараки-Чаттан. Этот подход, по словам авторов, заключается в изучении психических состояний человека, задействованного в каком-либо технологическом процессе. Исследование было направлено на выяснение технологического принципа изготовления крупных выбоин на кварците, объема необходимых трудозатрат, а также особенностей влияния технологического процесса на состояние человека, за- действованного в этом процессе. Авторы пришли к выводу, что изготовление подобных купул не могло быть связано с простым досугом, так как трудозатраты достаточно велики, требуется большая выдержка, концентрация, владение навыками и даже знание некоторых простейших инженерных принципов. На основе этих данных исследователи пришли к выводу, что изготовление подобных купул имело глубокий смысл в жизни тех, кто их создавал. Внимание привлек и доклад Х. Танга (Китай), в котором автор представил материалы местонахождений Чжусишан и Чжанчжуния (Китай). На этих памятниках были обнаружены, как и в Индии, следы пикетажа различной формы – от чашеобразной до геометрической. Материалы из Китая датируются 11 тыс. л. н.

Новые и уже известные мировому научному сообществу, но еще не опубликованные, материалы представили М. Фараджова (Азербайджан) – древнейшие петроглифы Гобустана (Азербайджан), Дж. Н. Пал (Индия) – новые находки мобильного искусства с плато Виндхья (Индия), С. Б. Ота и Шейла Мишра (Индия) – бусины из страусиной скорлупы с местонахождения Хапархера (Дхар, Индия), датируемые радиокарбоновым методом 15 680 л. н. Последние находки привлекают особое внимание, поскольку обнаружены не только готовые бусины, но и заготовки на разных стадиях обработки, что позволяет реконструировать технологию их изготовления.

Секцией «Искусство плейстоцена в Австралии» руководили Роберт Беднарик и Джон Кэмпбелл. Предположения о возможности существования пещерного искусства на Австралийском континенте неоднократно высказывались ранее, но в течение долгого времени не удавалось получить этому убедительных доказательств. Открытия в пещере Куналда на равнине Налларбор в 1970 г., серии петроглифов на полуострове Кейл-Йорк в 1981 г. и в ряде иных карстовых пещерах на южном побережье континента позволили поставить проблему поиска памятников искусства плейстоцена и на территории Австралии, тем более что к тому моменту уже было доказано присутствие здесь человека в Ледниковом периоде. В последнее время исследования в северной части штата Квинсленд предоставили ряд прямых, весьма показательных, свидетельств об остатках рисунков и краски. В регионах

Лаура на полуострове Кейп Йорк в СевероВосточной Австралии, Кимберли и Пилбара (архипелаг Дампиер) в Западной Австралии отмечено наличие крупных скоплений рисунков довольно раннего возраста, установленного путем прямого датирования AMS 14C в пределах 17–35 тыс. л. н. (доклады М. Дональдсона, К. Милваней, М. Морвуд и Д. Росс).

В ходе работы секции отмечалось, что все наскальное искусство плейстоцена Австралии не является символическим, как это имеет место в большинстве памятников в других регионах мира. Кроме того, все памятники раннего пещерного искусства континента связаны с основной традицией использования отщепов, что имеет аналогии в Тасмании, где эта техника использовалась до времени европейской колонизации (доклад Р. Косгрова). Было подсчитано, что от 10 до 15 % петроглифов Австралии имеют плейстоценовый возраст, а так как общее число петроглифов на континенте насчитывает более десяти миллионов, Р. Беднарик предполагает, что объектов наскального искусства в Австралии во много раз больше, чем в Европе. Несмотря на то, что большинство исследователей высказывают скепсис по поводу древности наскальных рисунков Австралии, ряд докладов симпозиума показал, что первые признаки знакового поведения обозначены в хронологическом промежутке 35–40 тыс. л. н. и они связаны с технокомплексом с характерной среднепалеолитической техникой и изготовлением орудий на отщепах (местонахождение Са-хул). Однако население, оставившее эту культуру, связывается с анатомически современным человеком. При этом подчеркивается, что признаки поведенческого комплекса не вполне соответствуют устоявшимся характеристикам, выделенным для Европы П. Мелларсом (2005 г.) (доклады Р. Беднарика, Д. Макдольда и П. Веса).

На секции «Искусство плейстоцена в Европе» под руководством Жана Клотта и Мануэля Гонсалеса Моралеса были заслушаны как обзорные, информирующие доклады, так и весьма дискуссионные, обращающие внимание на проблемы изучения и интерпретации наскального искусства.

Одной из характерных особенностей монументального верхнепалеолитического искусства, в том числе Европы, является использование естественного рельефа скальной поверхности при создании изображений. Этой теме посвящен ряд исследований, результаты которых были представлены на секции в докладах Ж. Брота (Франция), М. Аземы и Ф. Ривьеры (Франция), М. Огава (Япония). Многие исследователи приходят к выводу, что естественные особенности рельефа скальной поверхности использовались не только на стадии создания изображений – это в большинстве случаев не вызывает сомнений; но в процессе демонстрации специфическое освещение и рельеф изображений использовались древними художниками для создания иллюзии движения, делавшей образы более живыми. Заслуживает внимания утверждение М. Азе-мы, что в пещерном искусстве верхнего палеолита Европы применялись некоторые принципы мультипликации. Результаты изучения ранее неизвестных изображений пещеры Ля Пасьега (Эль-Монте-Кастильо, Кантабрия, Испания) с точки зрения использования естественного рельефа поверхности скалы представили в совместном докладе Ж. Клотт (Франция), Ж. С. дель Морал и М. Г. Диес (Испания). Отдельно необходимо отметить новые исследования Е. Д. Резникова (Франция), направленные на изучение акустики пещер с палеолитическим искусством. Представленные им результаты обследования пещер Нио (Франция), Каповой (Урал) и других в ряде случаев демонстрируют специфические параметры акустики участков пещер с живописью. Полученные автором данные открывают новые перспективы для дальнейших исследований в этом направлении.

Были представлены и результаты исследований, посвященных проблемам культурно-хронологической атрибуции наскальных изображений. В этом ряду особый интерес вызвал доклад А. Абграль (Франция) о принципах использования различных пигментов в живописи эпохи мадлена, в зависимости от специфики сюжета и техники выполнения рисунков. Р. Бурийон (Франция) на основе анализа стилистики женских образов в пещерном искусстве верхнего палеолита Франции пришел к выводу о наличии нескольких стилистических инвариантов, которые, по мнению автора, являются индикаторами различных художественных традиций, связанных с разными культурными группами. На основе изучения археологического контекста и стилистических со- поставлений О. Фуэнт (Франция) выделил различные иконографические инварианты передачи антропоморфных образов в мад-ленской изобразительной традиции и на основе полученных данных предположил, что наличие разных инвариантов обусловлено различной смысловой нагрузкой.

Серия докладов секции была направлена на уточнение датировок первобытного искусства Европы. Доклад Р. Беднарика (Австралия) открыл дискуссию о возрасте европейских петроглифов на открытых пространствах. Долгое время негласно было принято, что поскольку Франко-Кантабрийская область (Франция, Испания) является мировым центром первобытного искусства, то все наскальные изображения, находящие -ся в этом регионе, являются палеолитическими. Но новые датировки показывают, что многие памятники открытого типа имеют голоценовый возраст.

Одним из важных тематических блоков секции стало обсуждение проблем консервации памятников пещерного искусства. К данной тематике относятся доклады Ф. Буржа, Э. Модуи и др. (Франция), Н. Фурман, Д. Баро и др. (Франция). Новые результаты датирования, мультидисциплинарных комплексных исследований, а также консервации уже известных памятников наскального искусства Европы эпохи плейстоцена, были представлены исследователями Испании, Франции, Италии, Японии, Австралии.

В отдельный блок можно выделить доклады российских специалистов - В. Широкова (Екатеринбург), В. Житинева (Москва) и А. Солодейникова (Санкт-Петербург). Авторы представили результаты последних исследований южно-уральских пещер Сер-пиевской-2, Игнатьевской и Каповой. Новые данные вызвали живой интерес со стороны европейских коллег, большинство из которых имели самые общие представления о памятниках пещерной живописи на Урале, датируемых эпохой верхнего палеолита. В ходе обсуждения была поднята проблема обмена информацией внутри мирового научного сообщества.

Дискуссию о происхождении символической деятельности в палеолите затронул коллектив авторов Ф. Д'Эрико, К. Хэндшил-вуд и др. (Франция), которые привели аргументы в пользу гипотезы постепенного становления символической активности древних сообществ, основываясь на данных материальной культуры. Не менее сложный вопрос индивидуального и коллективного аспектов создания наскальных изображений осветили в своем докладе К. Фриц и Г. Та-зелло (Франция).

Секция включала и блок докладов, представивших результаты экспериментального изучения техники создания палеолитической живописи. К ним можно отнести исследования М. Гарсия-Диеса и Д. Гарридо-Пиментеля (Испания), Дж. Клегг (Австралия). Основная задача экспериментального изучения техник первобытной живописи, по словам авторов - понять ментальнопсихологический характер процесса ее создания человеком. Подобный подход пока представляется не достаточно методологически обоснованным и требует дальнейшей доработки, на что указывают сами авторы.

Секцией «Знаки, символы, мифы, идеология в искусстве плейстоцена: данные археологии и их антропологическое значение» руководили Дарио Сельи, Майк Синглтон, Марсель Отт, Энрико Комба и Луис Устер-бик. Работа секции была направлена на поиск новых идей и гипотез, инновационных подходов к изучению искусства плейстоцена, знакомство с новыми неопубликованными материалами и обмен информацией о последних событиях в области изучения искусства плейстоцена. В рамках секции обсуждались роли иконографии и мифа в первобытном искусстве, а также возможности этноцентрического подхода, заключающегося в сопоставлении археологических данных и результатов этнологического изучения образа жизни и менталитета народов, чья материальная культура имеет аналогии с культурой наших доисторических предков. Необходимо признать, что культурная антропология и археология с их соответствующими категориями эмпирической реальности (среди которых искусство, ритуал и миф) рассматриваются как чистые продукты западной истории. Творческие и критические подходы могут вывести далеко за пределы обычного междисциплинарного синкретизма, к принципиально новой герменевтической системе, способной атрибутировать неоднозначный смысл самих терминов при обсуждении, таких как «художественная культура плейстоцена», «палеолитическое искусство», «примитивная религия» и «охотники-собиратели». В целом представленные доклады можно было бы разделить на следующие тематические блоки:

• •    проблемы археологической и антропологической документации местонахождений искусства с особым акцентом на архео-палеоантропологические данные (доклады М. Буллен (Австралия), Д. Банта (Англия);

• •    корреляции, синхронные и диахронические аналогии между палео-этнокультурными областями в различных периодах и на различных территориях - довольно интересными представляются доклады Е. К. Ниту об открытии фактов использования охры неандертальцами, о чем свидетельствуют находки специальных контейнеров в пещере Циоарей и Бордул Мэйп (Румыния) и Д. Фрэнсиса (Франция) об эволюции представлений о животных, их функции в жизни человека и символического отображения на протяжении всего верхнего палеолита Европы;

• •    иконография искусства плейстоцена как отражения палеоэтнических традиций -проблематика эволюции символов от эпохи плейстоцена до этнографической современности в культурах Австралии и Африки рассмотрена в докладах К. Чиппендейл (Австралия) и Э. Комба (Италия); особо можно выделить доклад Д. Сельи (Италия) «Наскальная палеолитическая живопись Италии: иконография знаков и основные символы» о выделении с позиций герменевтического анализа среди сюжетов палеолитической живописи Средземноморья серии знаков, которые представляют собой цифры, геометрические, абстрактные формы;

• ^•    обрядовые аспекты и основные смыслы, возможная роль и функции искусства плейстоцена в соответствии с эко-социальнокультурными изменениями; большую серию здесь составили доклады, основным содержанием которых представлялась связь пещерного искусства и шаманизма как первопричины и следствия - такой подход был реализован в докладах А. Разводовского (Польша), М. Отта (Бельгия) и иных исследователей; интерес вызвал доклад Г. Бозин-ского «Символы как хронологические и территориальные маркеры», развивающий гипотезу А. Леруа-Гурана о значении некоторых знаковых систем в палеолитической живописи как проявлений социального смысла;

• ^•    новые данные (материалы, методики) для хорошо изученных объектов, которые используются и в современных исследованиях искусства плейстоцена - например, доклад «Тайны Венеры из Лосселя, декодированные в свете новаторского антропологического подхода» А. Бертуччи (Италия), содержавший предположения о развитии знаний первобытного человека в области математики, биологии, астрономии, медицины, а также мифологии и религиозных систем, основанных на концепции смены фаз Луны; доклад Э. Буагоро (Франция), в котором рассмотрены технологический, социальный, художественный и символический контексты использования глины в верхнем палеолите Европы на примере павловской культуры в Моравии и мадленской во французских Пиренеях; доклад А. Пас-торс (Германия) с предложением использовать методику микротопографии и пространственного анализа при изучении наскального пещерного искусства, в том числе и для интерпретации символического смысла изображений; особый интерес вызвали доклады Е. Резникова (Франция) «Существование звуковых знаков и их значение», где был предложен метод акустического изучения пещер и взаимосвязи звуковых отражений и характера изображений, и Л. В. Лбовой, Д. В. Кожевниковой, П. В. Волкова о находках музыкальных инструментов в сибирских коллекциях начальной стадии верхнего палеолита.

Работа секции «Датирование и тафономия искусства плейстоцена» под руководством Жана Клотта и Роберта Беднарика была направлена на решение таких важных вопросов, как определение возраста наскальных изображений, портативных (мобильных) предметов, иного атрибутивного материала для датировки и проблем изучения тафономических условий. Этот подход предполагает усовершенствование методов датирования наскальных рисунков с учетом последних оценок возраста таких находок со всего мира различными физико-химическими методами, оценку сложностей и противоречий в интерпретации возраста плейстоценовых местонахождений и особенностей их тафономии в региональном и общемировом аспектах.

Так, в докладах Р. Беднарика (Австралия), А. Сефсановой и И. Свободы (Чехия), Б. Гордона (Канада), Ж. М. Женеста (Фран- ция) были представлены результаты решения проблемы прямого датирования методом АМS (угля и пигмента) ряда известных местонахождений наскальной живописи Европы. Это позволило внести существенные изменения в определение возраста археологических объектов как палеолитического, так и неолитического возраста. Особое внимание уделено датированию органических остатков в культурных слоях под рисунками. При определении возраста культуровмещающих отложений с находками мобильного искусства традиционно используются методы АМS, люминесцентного датирования, радиометрические методы, на что было указано в докладах бельгийских, французских, российских специалистов. Отдельную проблему представляет датирование объектов нижнего палеолита, возраст которых выходит за пределы возможностей традиционных методов. В частности, в докладах Г. Кумара, К. Сингха (Индия) и Р. Беднари-ка были предложены результаты датирования отложений методом OSL и уран-ториевым методом с использованием теплового масс-спектрометра на основе изотопов 234U/238U и 230Th/238U образцов из раскопанных участков нижнепалеолитических объектов Бхимпетка и Дараки-Чаттан на р. Чамбал в Индии. Авторы отмечают ряд проблем при использовании этих методов, когда они не смогли получить удовлетворительных результатов. Особые надежды ими возлагаются на применение 26Al-10Ве и других радиометрических методов датирования.

Большой интерес вызвал доклад Е. Шал-мин и И. Рейше (Франция) о способах датирования по характеру и возрасту микроорганизмов (их микробиологической активности) в кальцитовых образованиях пещеры Арси-сюр-Кюр (Франция). Извлеченные из конкреций природного кальцита бактерии использованы для изготовления синтетических образцов в условиях лаборатории, которые затем были исследованы с помощью синхротронного метода, основанного на дифракции рентгеновских лучей, после чего результаты сравнивались с образцами, взятыми в пещере.

Секцией «Применение судебно-медицинских методов в исследованиях искусства плейстоцена» руководили Ян-Пьер Мон-телль и Роберт Беднарик. В последние годы методы криминалистики все чаще исполь- зуются в археологии, в том числе разрабатываются новейшие методики изучения первобытного искусства на базе криминалистики. Работа данной секции была направлена на интеграцию опыта и выработку некой единой методологической основы в этой области. Представлены следующие направления исследований: реконструкция кинематики двигательной активности в процессе создания произведений палеолитического искусства; поведенческий аспект при изучении объектов наскального искусства на основе материальных данных; макро- и микроанализ следов изготовления предметов палеолитического искусства; материальные свидетельства человеческой активности на памятниках и их тафономия; экспериментальные разработки в области изучения палеолитического искусства; изучение орудий и материалов, использовавшихся для изготовления предметов палеолитического искусства; другие методы криминалистики, применяемые для изучения наскального и мобильного искусства палеолита.

Большинство докладов на секции были посвящены результатам исследований пещер с наскальным искусством, например доклады Р. Кришны и Г. Кумара (Индия), Р. Беднарика и Я.-П. Монтелля (Австралия). Комплексная методика исследования поверхности стен пещер, в течение нескольких лет применяемая авторами, включает экспериментальные разработки и анализ следов на поверхности стен пещер. Заслуживает особого внимания методика, предложенная Я.-П. Монтеллем (Австралия). На основе сопоставления следов, оставленных спелеологами на стенах пещер во время их обследования, со следами на стенах пещер с живописью исследователь делает выводы о характере физических контактов древних людей со скальной поверхностью. Насколько надежные результаты может давать подобный метод, пока сказать сложно, поскольку автором были представлены первые разработки в этом направлении. Необходимы дальнейшие исследования в данной области.

Результаты недавних исследований в области апробирования методики экспериментально-трасологического анализа петроглифов на материалах Шалаболинской писаницы (Красноярский край) представила Л. В. Зоткина.

Часть докладов секции, например М. Бор-рини и Ф. Мартини (Италия), была посвящена изучению характера следов на поверхности артефактов, использовавшихся для создания наскальных изображений эпохи плейстоцена.

Особое внимание привлек доклад Я. Бруце-ка, М. Галетовой и др. (Франция), в котором авторы осветили основные методологические аспекты применения принципов криминальной медицины к изучению отпечатков рук, найденных в палеолитических пещерах. Результаты исследований показали, что, основываясь на данных физической антропологии, по форме отпечатков рук невозможно установить половую принадлежность индивидов. В свете новых данных точка зрения о том, что большинство отпечатков принадлежало женщинам, представляется не вполне обоснованной. Тем не менее метод криминальной медицины позволяет установить возраст и комплекцию индивида по отпечаткам его рук, а статистическая обработка полученных данных дает исследователям возможность создать некое общее представление о физиологических параметрах людей древности.

Важная информация о методике изучения наскальной живописи с помощью макро- и микроанализа была представлена в докладе С. Оэрле и Л. Бертрана (Замбия), которые использовали оптический и сканирующий электронный микроскопы для изучения скальной поверхности с палеолитической живописью на юге Африки. Трасологический анализ на разных уровнях увеличения позволил исследователям получить новые данные о характере структуры и композиции изображений.

Секцией «Портативное искусство» руководили Алина Авербух и Валери Ферульо. Современные исследования портативного искусства направлены на выявление исходного материала (фрагменты кости или рога, короткие или длинные плоские кости, раковины, различные формы каменных галек, орудия или оружие и т. д.), который сыграл определяющую роль в выборе темы и композиции, а также методов или способов изготовления такого изделия. Достаточно широкое понимание термина вносит определенные проблемы и в хронологию. В частности, это касается раннего этапа становления знаковой деятельности и портативного искусства. В Европе, например, та- кая хронология существует уже давно. Дискуссии или изменения в рамках общепринятой хронологической системы, как правило, касаются исторических периодов (например, начальной стадии верхнего палеолита и характеристик поведенческой стратегии человека современного физического типа). Последние открытия в Южной Африке дали очень древние даты возникновения графических традиций, но можно ли такие данные отнести ко времени зарождения портативного искусства? Этот вопрос остается темой неутихающих дискуссий. Сегодня становится ясным, что в целях создания общей хронологии основных культур плейстоцена необходимо иметь базу всех известных дат, которая поможет в решении проблемы хронологии и периодизации художественных культурных традиций и будет способствовать решению ряда частных вопросов, например: возникают ли или существуют эти феномены систематически и в каких формах, как они развиваются, связано ли это со схемами производства, техники, отражается ли на изменении стиля, мотива, каким образом они передаются (в той мере, насколько мы можем получить доступ к этому процессу)? Сбор таких данных поставит под сомнение различные ассоциации, связанные с портативным искусством, и расширит наши знания о доисторических обществах. Таким образом, предметы портативного искусства могут стать одной из самых информативных категорий артефактов. Это в равной степени касается идентификации культурных групп и сетей обмена (объекты, методы, идеи, концепции) и может оказаться уникальным инструментом для создания точной общей хронологии и периодизации.

В докладах секции были представлены как новые материалы, например находки палеолитических «Венер» в Центральной Италии на местонахождении Фрасази Горги с датой 13,5 тыс. л. н. (доклад группы итальянских специалистов во главе с М. Колторти), на Русской равнине – новая находка в Хотылево-2, оцененная в рамках граветтийской традиции и, по мнению автора, стилистически близкая к изображению барельефа Арии-сюр-Англен (Франция) (доклад К. Н. Гаврилова, Россия). Большой интерес вызвал доклад И. Свободы о новых и известных находках антропоморфной и зооморфной скульптуры в Чехии, орнамен- тированного бивня и изделий из глины на местонахождениях Павлов 1 и Павлов 6; автор определяет место новых находок в контексте пространственно-временной модели Дольни-Вестонце – Павлов – Милови-це граветтийской области. В ряде докладов были представлены современные интерпретации известных ранее находок орнаментированных предметов из Мезино (Украина) (доклад М. Лажниковой-Галетовой, Моравия) и Фонт Мауэр (Германия) (мустье) (доклад Д. Уилсон), выполнен обзор музейных коллекций Швейцарии (доклад М. Браун), представлен обзор искусства граветта и эпиграветта Румынии – представлены Миток-Малул Галбен, Циоарей (доклад М. Карциумару, Е. Ниту и М. Тутуиану, Румыния). Слушатели были ознакомлены с данными трасологического (микроскопического) исследования известных мадленских материалов Ла Кальдас (Австрия), Ла Гарма (Кантабрия, Испания), Истюриц (Пиренеи, Франция) и культур эпиграветта – Грот Континенза и Грот Де ла Венери (Италия) (коллективные доклады испанских, французских, итальянских специалистов).

А. А. Синицын (Россия) представил глубокий научный доклад «Фигуративное и декоративное искусство Костенок: хронология и культурная дифференциация», в котором было предложено современное понимание модели палеолита Костенок (Центральная Россия, бассейн р. Дон). Все археологические комплексы Костенок на основе результатов технико-типологического анализа и данных абсолютного датро-вания автор делит на четыре культурнохронологических подразделения, с которыми совпадают известные типы символической деятельности (человеческие фигурки и фигурки животных, орнаментированные изделия, украшения из кости, инструменты). Предметы искусства и украшения, по мнению автора, могут быть использованы в качестве хорошего диагностического способа оценки культурного компонента.

В докладе специалистов из Университета Бордо-2 (Франция) под руководством П. Ж. Тиксиера представлены уникальные материалы из пещеры Дипклоф (Южная Африка) – древнейшие символические изображения орнамента в виде параллельных и скрещенных линий, вырезанных на скорлупе яиц страуса, которые использовались как емкости для воды. Находки происходят из слоев, датированных около 60 тыс. л. н. (TL и OSL), и ассоциируются с деятельностью человека современного физического типа. Подобные находки известны и в более ранних комплексах пещеры Бломбос в Южной Африке, датируемых около 75 тыс. л. н., что позволяет ставить вопрос о более раннем возрасте графической традиции, чем предполагалось ранее.

Таким образом, предcтавленный нами общий обзор материалов конгресса IFRAO-2010 достаточно полно вводит читателей в современную актуальную проблематику исследований искусства плейстоцена в мире, что важно учитывать и использовать как при решении проблем теоретического, методологического характера, так и оценке последних открытий, вносящих коррективы в наши представления о процессах распространения и формах древнейшего искусства в ойкумене, применении новых методик изучения этих памятников.

MODERN PROBLEMS OF PLEISTOCENE ART STUDY (THE MATERIALS OF IFRAO CONGRESS 2010)