Современные угрозы институту семьи

Современное российское общество переживает динамичные преобразования в социокультурной сфере, в ходе которых изменяются образцы взаимодействий между людьми, семейных отношений, ролей и статусов мужчин и женщин в семье, системы духовных ценностей. Это проявляется в увеличении количества разводов, внебрачных рождений, развитии альтернативных форм семьи, уменьшении количества детей, эмансипации женщин и детей. Эти процессы характеризуют развитие института семьи в большинстве стран мира. В нашей стране ситуация осложняется тяжелым экономическим положением многих семей, а также трудностями политического, социального и нравственного порядка.

В современных условиях вопросы семейных изменений, противоречия, вызванные их характером и негативной направленностью, приобретают особую актуальность, все более становясь одной из острейших социальных проблем, имеющей глобальные масштабы в связи с последствиями депопуляции и упадка института семьи, выдвигая сложные задачи как перед социальной практикой, так и перед теорией.

Глобальный характер семейных изменений и их влияния на социально-экономические и другие процессы связан, во-первых, с тем, что невыполнение основных функций семьи по рождению и социализации детей получает широкое распространение во все большем числе стран. Во-вторых, при различии конкретных форм институциональных изменений семьи в различных странах, повсюду в мире наблюдается одно и то же явление, а именно несоответствие характера и динамики семейных изменений потребностям социально-экономического развития в целом. В-третьих, глобальность семейных изменений и неустойчивость института семьи среди других социальных институтов связаны с резким расхождением мнений о необходимости воздействия на эти изменения и о путях проведения той или иной семейной политики. Цели и средства семейной политики служат предметом острой дискуссии в среде как ученых, так и политиков.

В информационном обществе, на пороге которого находится Россия, основные рычаги влияния на семью имеют информационную природу.

Информационными средствами реализации угроз функционированию семьи являются массовая литература, кино, телевидение, электронные игры и всемирная сеть Интернет.

На протяжении десятилетий американское телевидение было склонно умалять важность образа нуклеарной семьи, предлагая в качестве альтернативы различные неполные и другие нетрадиционные семьи. Желая быть прогрессивными, телепродюсеры перенимали современные им социальные тенденции и постепенно отдалялись от стабильной, традиционной нуклеарной семьи [1, с. 230].

Современная культура характеризуется актуализацией направленности внимания на тело. Если классическое общество делало ставку на рациональность, расчетливость, самодисципли- ну, достигаемые воздействием разума на аффекты души, то сегодня, напротив, можно видеть интенсификацию телесных потребностей и желаний, подогреваемых рекламой, кино и мас-смедиа. Мир стал богаче и изобильнее. Сегодня уже не аскеза и экономия, а потребление вещей становится задачей субъекта, и это коренным образом изменяет способы проблематизации человеческого тела. Тело не скрывается, а разоблачается, но это не имеет ничего общего с эмансипацией, так и обнаженное тело, назойливо выставляемое напоказ, оказывается сложной символической картиной, значения которой научается читать зритель [2, с. 36—37].

Вид массовой литературы — «любовные романы» Д. Куин, К. Андерсон, Д. Линдсей и многих других, издающиеся огромными тиражами pocket-books, призваны отвлекать женщин от насущных семейных проблем, создавая мир идеальных любовно-семейных отношений, которые мало общего имеют с реальностью. Сегодня рынок наводнили книги по вопросам семьи и брака, муссирующие договорное регулирование всех деталей от раздела имущества до внебрачного секса, часто дающие советы, как оптимизировать семейную жизнь, но их применение на практике также может дестабилизирующе действовать на семью [3, с. 176].

Современная западная культура способствует размыванию семейных ценностей, формируя антагонистические отношения между мужем и женой. Так, Голливуд выпустил целый ряд кинофильмов: «В постели с врагом (Sleeping with the enemy)» (1990 г.) с Джулией Робертс, «Хватит! (Eenough!)» (2002 г.) с Дженифер Лопез, в которых жена, угнетаемая мужем-негодяем, борется за свое освобождение, сражается с ним с помощью различных подручных средств и в конечном счете его уничтожает. Причем чтобы жена не выглядела в глазах зрителей хладнокровным убийцей, по сюжету муж сам все время стремится сделать это первым.

На некоторых каналах российского телевидения транслируется телепродукция, предназначенная как для всей семьи (ТНТ), так и для молодежи (MTV). Телепередачи акцентируют внимание зрителей на скандальности сюжета («Блондинка в шоколаде»), непристойности поведения родителей и их негативном примере подрастающему поколению («Полный fashion с С. Зверевым», «Окна»), преобладании наживы, плотской любви, осмеянии морально-нравственных норм («Дом-2»).

Программа «Ребенок-робот», используя принцип «тамагочи», в роли которого выступает говорящая кукла, требующая ухода как настоящий младенец, призвана подменить живого ребенка его электронно-механической моделью.

В ряде сериалов рассматривается жизнь неполной семьи. Причем утверждается отсутствие всяких барьеров и различий (имущественных, культурных, образовательных) между главой семьи — преуспевающим продюсером и няней его детей («Моя прекрасная няня») или между успешной хозяйкой рекламного агентства и ее домработником («Кто в доме хозяин?»), что может позволить им создать собственные семьи.

В сериале «Папины дочки» во многом девальвируются ценности многодетной семьи, показывается новая роль отца как человека, на котором лежит весь груз семейных обязанностей, в то время как мать устраивает свою личную жизнь.

На наш взгляд, наиболее разрушительным влиянием на стабильность современной российской семьи обладает телесериал «Счастливы вместе», в котором семейные отношения являются лишь ширмой для эгоистического существования членов семьи, при этом каждый из них, не задумываясь, готов пожертвовать интересами других ради своих собственных.

Этот сериал является перевоплощением на российском экране американского мультсериала «Симпсоны», который предлагает детям и их родителям негативные модели поведения. Популярность данного шоу часто трактуется как свидетельство упадка семейных ценностей в США. «Симпсоны» — это модное, постмодернистское, рефлектирующее шоу. Мультфильм представляет собой парадоксальное нетрадиционное шоу, корни которого глубоко уходят в телевизионные традиции. Сам создатель сериала Мэтт Грейнинг после рождения у него ребенка заявил, что он не хотел бы, чтобы его сын брал пример с героев мультфильма. Это шоу отличается такой непочтительностью, что на него набросился даже президент Джордж Буш, призвавший американские семьи стараться больше походить на Уолтонов (патриархальную семью соседей Симпсонов), чем на Симпсонов [4, с. 130].

По мнению П. Кантора, несмотря на фарсовую природу мультфильма и постоянные насмешки над определенными сторонами семейной жизни, «Симпсоны» оказывают и позитивное действие, поскольку прославляют нуклеарную семью как институт [1, с. 229—251], т. е. действуют от противного, заявляя: «Возьмите наихудший вариант — Симпсонов — и убедитесь, что даже такая семья лучше, чем вообще никакой». На самом деле, считает П. Кантор, семья Симпсонов не так уж плоха. Подростки подражают Барту (сыну), проявляющему неуважение к старшим, и особенно к учителям, но его бунтарство согласуется с почитаемым американским архетипом, при котором Америка основывалась на неуважении к властям и мятежном духе. Барт — это икона Америки, современная версия Тома Сойера и Гека Финна в одном лице.

Если рассматривать мать и дочь Симпсон, то Мардж и Лиза не являются плохими образцами для подражания. Мардж в первую очередь любящая мать и хорошая домохозяйка, но иногда в ней просыпаются феминистские черточки. Отец Гомер груб, вульгарен, не способен оценить то хорошее, что есть в жизни. Он легко может выйти из себя и сорвать злость на детях, но в нем и множество хороших качеств. Прежде всего, он глубоко привязан к тому, что имеет: он любит свою семью, потому что она его. В упрощенном варианте его девиз звучит так: «Это моя семья, какой бы она ни была».

Нам представляется, что трудно согласиться с П. Кантором в том, что сериал восхваляет исконное общество, в котором все более или менее всех знают, и, возрождая это забытое чувство общности, сериалу удается вырабатывать тепло из постмодернистской холодности, благодаря которому он пользуется успехом у американских зрителей.

Еще одним мощным информационным средством является телеканал MTV, программы которого ориентированы на молодежь. Многие шоу целиком посвящены воспитанию дистанцированной и ироничной зрительской аудитории, для которой не существует ни авторитетов, ни рамок приличий, ни зон вне критики, в том числе и фамилистских ценностей [4, с. 149—213].

Отношения «родители — дети» часто сегодня носят конфликтный характер, во многом это обусловлено тем, что на уровне пропаганды и рекламы идет явное или завуалированное их противопоставление и внедрение идей утилитарного использования возможностей старшего поколения. Типичный рекламный тезис: «Я всего достиг сам и никому ничего не обязан».

По мнению Д. Иванова, очень быстро в настоящее время развивается компьютерная индустрия, поставляющая на рынок разнообразные киберпротезы семейных отношений. Например, в 1990 году в США и Европе популярной стала игра-стратегия SimCity, которая предлагает симуляции исполнения всевозможных половозрастных ролей, образования любовных связей, формирования семьи. Замещение реальных отношений отношениями с образами может быть и не буквальным. Дефицит общения с родителями мальчики и девочки могут компенсировать, играя в компьютерные и видеоигры, подспудно формирующие гендерную идентичность и гендерную дифференциацию [5, с. 123—129].

Гендерно дифференцирующими являются игры, вырабатывающие психофизические реакции, в которых есть трансляторы мужской идентичности, как, например, милый ежик Суперсо-ник, или женской идентичности, как, например, предельно жесткий суперагент Лара Крофт. Повзрослев, индивиды компенсируют дефицит взаимодействия с реальным партнером, взаимодействуя как с образами, сконструированными авторами компьютерных игр и дизайнерами развлекательных web-страниц, так и с образами, конструируемыми участниками обмена посланиями / репликами в chat'ax.

Отчуждение человеческой сущности в виртуальную реальность может принимать и более изощренные формы киберпротезирования реальной сексуальности и гендерного поведения. Создаются и активно продвигаются на рынке эротической продукции интерактивные игры на CD-ROM, симулирующие сексуальный контакт с партнером / партнершей подобно симуляции передвижения и огневого контакта в классических компьютерных играх «от первого лица» типа Doom.

В сети Интернет функционирует гигантское количество web-страниц, предоставляющих возможность просмотра порнографии и стриптиз-шоу, рассчитанных на различные сексуальные ориентации, без риска для своей безопасности и репутации. В той же сети существуют многочисленные чаты и блоги с сексуальной тематикой, анонимное общение в которых дает возможность интенсивно стимулировать главную эрогенную зону человека — мозг посредством симуляции любой сексуальной ориентации и принадлежности к иному полу. В XXI веке на базе Интернета происходит консолидация этих отчужденных форм в виде глобальной сферы виртуального секса.

К 2057 году С. Лем относит создание компьютера IVM [6, с. 757], с помощью которого можно реализовать различные типы воспитания (поведения) ненормального и криминального характера, при этом IVM гарантирует «непод-сматриваемость» (антископтофиличность) наиболее безобразного, наиболее неприличного поведения; можно собственным копиям («виртуальным близнецам») изменять пол, убивать членов семьи, жить жизнью каннибала и т. д. Виртуальный компьютер имеет только один не- достаток: тот, кто был подключен к нему достаточно продолжительное время (от восьми до двадцати часов), после отключения от электродов теряет осознание того, что наверняка уже полностью вернулся в обычную реальность, вследствие чего легко может дойти, например, до убийства нелюбимой им реальной особы, принимая ее за виртуальную.

На самом деле такой компьютер может быть создан гораздо раньше. Уже сегодня подростки в США и даже в благополучной Финляндии, беря в руки оружие и расправляясь с одноклассниками, часто говорят о том, что для того чтобы вернуть их к жизни, их надо «перезагрузить».

По мнению А. Ваджры, для обывателя главное, чтобы его существование соответствовало общепризнанным стандартам потребления (комфорта) и приносило новые изощренные удовольствия, стимулирующие интерес к жизни. Равнодушие, парализовавшее интерес эгоцен-трированных масс к окружающему миру, отступает лишь перед желанием созерцать зрелище или участвовать в действе, которое было бы способно возбудить вялое, инертное сознание, наполнить его энергией, вывести из ступора. Этот психологический феномен З. Бжезинский назвал «титтитейнментом» (от англ. «tits» — груди и «entertainment» — развлечение), понимая под ним аппарат ненасильственного контроля и управления обществом [7, с. 441].

Таким образом, информационные средства ставят перед собой целевую установку, направленную на поиск новых форм получения удовольствия (даже самых изощренных). Можно предположить, что основные усилия СМИ направлены на сферы бессознательного, ее развитие и стимуляцию с последующим замещением сознательных образов бессознательными, рационального эмоциональным.

Непосредственные духовные угрозы со стороны СМИ прослеживаются на различных уровнях. Вся информация носит ненавязчивый, легко воспринимаемый и усваиваемый характер, но имеет ярко выраженный идеологический флер: семья — это не есть какое-то жестко определенное социальное образование, формальные и содержательные стороны ее многообразны, каждый имеет право свободного выбора образа, стиля семейного поведения в зависимости от ситуации и того, что индивид считает для себя полезным, важным, интересным, приносящим удовольствие. На моральном уровне осуществляется пропаганда плотской любви, высмеивание традиционных моральных норм, размыв фамилистических ценностей в целом, формирование терпимости в отношениях противостояния «муж — жена», воспитание иронии к устоявшимся рамкам приличия. Социально-психологический уровень представлен распространением любовной эротики как способа отвлечения от семейных проблем, способа ухода от разных невзгод (непонимание, исчезновение любовных чувств, повседневная рутина и т. д.), противопоставлением отношений взаимопонимания, взаимопомощи, взаимного доверия и индивидуалистических позиций отдельно взятых членов семьи с доминантой эгоистических интересов.

Развитие в системе СМИ такого сегмента, как Интернет, реализует идею подмены реального мира виртуальным. Интернет снимает завесу таинства глубокой интимности с отношений «мужчина — женщина», обнажая голую, зрящ-ную, пугающую зрелищностью сексуальность. Компьютер выступает здесь средством симуляции половозрастных ролей, становления гендерной идентичности и дифференциации, позволяет формировать виртуальные образы эрзац-заме-нителей симулякров, псевдообразцов поведения. А набирающая силу глобализация секса, сексуальной индустрии по своим последствиям может рассматриваться как один из факторов демографической безопасности нашей нации.

• 1.    Кантор П. «Симпсоны»: Атомистическая политика и нуклеарная семья // «Симпсоны» как философия : Эссе. Екатеринбург : У-Фактория, 2005.

• 2.    Марков Б. В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры. СПб. : Алетейя, 1999.

• 3.    Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М. : Прогресс-Традиция, 2000.

• 4.    Рашкофф Д. Медиавирус. Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание. М. : Ультра.Куль-тура, 2003.

• 5.    Иванов Д. В. Виртуализация общества. Версия 2.0. СПб. : Петербургское Востоковедение, 2002.

• 6.    Лем С. Приложение. Фантастика? // Молох. М. : ACT : Транзит-книга, 2005.

• 7.    Ваджра А. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. М. : ACT : Астрель, 2007.