Современный американский консерватизм: социокультурный аспект

К ардинальные трансформации, которые произошли в мире за последние два - три десятилетия, способствовали системным и структурным изменениям основных течений общественно -политической мысли и идеологии развитых демократических стран Запада. Многие традиционные теории и концепции перестали соот-ветствовать новым реалиям. На магистральные направления совре-менного мира как на национальном, так и на глобальном уровне все большее влияние оказывает социокультурный фактор. Не стал исключением из этого правила и современный американский кон -серватизм. С этой точки зрения несомненный интерес представ -ляют тенденции, характерные для неоконсерватизма и идеологии «новых правых».

Основной костяк неоконсерваторов составили отцы - основатели, или представители первой волны этого течения конца 70 -х и 80 -х гг. прошлого века, И. Кристол, Н. Подгорец, Н. Глейзер, Д. Белл, Дж. Киркпатрик, Д.П. Мойнихен, Р. Перл и др. В качестве своих рупоров они использовали весьма респектабельные журналы Commentary и Public Interest. С неоконсерватизмом также связыва-лись лица, занимающие влиятельные позиции в элитарных уни верситетах — Гарвардском, Беркли, Стенфордском, Колумбийском, Йельском, Массачусетском технологическом институте, Американском предпринимательском институте и др. Они сотруд-ничают с такими влиятельными изданиями, как Encounter , Foreign Policy , Daedalus , Harper’s Magazine , Atlantic , Business Week , US News and World Report , New York Times magazine и др.

В настоящее время тон в неоконсервативном движении задает новое поколение весьма активных интеллектуалов, таких как У. Кристол, Р. Кейган, Дж. Болтон и др., которые внесли новые нюансы в установки неоконсерватизма.

У представителей американского консерватизма роль культуры получила признание еще на начальном этапе формирования самого неоконсервативного течения. С этой точки зрения интерес пред ставляют идеи, выдвинутые известным социологом и политологом либеральной ориентации, перешедшим в лагерь неоконсерваторов, Д. Беллом. Еще в 1976 г. он опубликовал книгу «Культурные про -тиворечия капитализма», через которую красной нитью проходила идея о том, что причины социальных и политических конфликтов капитализма коренятся в характерных для него культурных про тиворечиях1. Именно упор на культуру как главный детерминирующий фактор делает Белла и его приверженцев консер-ваторами, несмотря на их приверженность политическому либерализму.

Белл разделяет общество на 3 сферы — социальную структуру, политику и куль туру, каждая из которых, по его мнению, «организована» вокруг отличных друг от друга «осевых принципов». Так, таким осевым принципом социальной структуры является «функциональная рациональ ность и эффективность», а современной культуры — «самореализация». При этом Белл отдавал приоритет политике, по скольку именно она призвана решать проблемы, выдвинутые на передний план изменяющейся социальной структурой. При этом основополагающее значение в современном обществе он придавал цен ностям. Политика — это сфера достиже-ния целей, которые формулируются в соответствии с господствующими в обще стве ценностями. Тем самым центральное место, которое Белл придавал ценностям, логически предполагает отведение поли тике господствующего положения над социальной структурой и в то же время — господствующего положения культуры над политикой. По его мнению, именно культура непосредственно связана с цен ностями и идеалами, которые де в конеч ном итоге формируют историю. Культура определяет социальное и политическое поведение и поэтому, утверждает Белл, основа современного кризиса — в «куль -турных противоречиях капитализма»2. На этой основе Белл так сформулировал свою позицию: «...в экономике я — социалист, в политике — либерал, в культуре — кон -серватор».

Хотя при первом издании книга и была позитивно принята читающей публикой, она, при всех ее достоинствах, не вызвала такой резонанс, который выпал на долю работ С. Хантингтона в 90-х гг. прошлого и первые годы XXI в. Это в значитель-ной степени определялось тем фактом, что к тому времени Америка все еще не преодолела так называемый вьетнамский синдром, вызванный позорным пора жением в войне в Юго - Восточной Азии. Симптоматично, что в годом ранее на фоне широкомасштабных мероприятий по под готовке к празднованию 200-летнего юби-лея независимости США от Британской империи Белл опубликовал статью под многозначительным названием «Конец американской исключительности», в которой он сетовал на то, что американцы более не верят в то, что их страна наделена уникальной моральной ролью в мировых делах. «Ослабление мощи и потеря веры в будущее нации», - писал Белл, - превра тили США в «такую же как и все другие страны»3.

В силу целого комплекса внутри и внешнеполитических факторов в тот период получили популярность сужде ния о том, что американскому веку при ходит конец. Разумеется, события 70-х гг. на международной арене (поражение в Юго Восточной Азии, неудачи американ ской дипломатии в Африке и Латинской Америке, Иранская революция, особенно захват американских дипломатов в залож ников в Тегеране и их длительное пребы вание в плену у иранских студентов и др.) оставили глубокий след в национальной психологии американцев, вызвали чув ство «оскорбленной национальной гордо сти» и «национального унижения», стали как бы символом утраты Соединенными Штатами былой мощи на международной арене.

Тем не менее в период пребывания у власти Р. Рейгана, который претендовал на некое «моральное перевооружение мира», Америка как бы снова обрела веру в себя, идеи американской исключительности и «американского века» приобрели новое дыхание и беспрецедентные масштабы. На этот период приходится пик так назы-ваемой неоконсервативной революции. Переход в ряды неоконсерваторов таких известных представителей интеллекту ального истеблишмента, как сам Д. Белл, С.М. Липсет, Дж. Киркпатрик, сенатор Д.П. Мойнихэн и др., придал довольно узкому кругу исследователей и публици стов респектабельность, что дало им воз можность оказывать заметное влияние на внешнеполитический курс стра ны. Показательно, что Дж. Киркпатрик получила от администрации президента Р. Рейгана пост постоянного представи теля США в ООН.

Впрочем, идеи и политическая активность неоконсерваторов довольно широко освещены в отечественной политологии. Здесь можно ограничиться констатацией того факта, что в конце 80-х и особенно в 90-х гг. в атмосфере эйфории по поводу предполагаемой победы либерализма во всемирном масштабе создавалось впечатление, что консерватизм утратил импульс к дальнейшему развитию и даже исчез с идейно-политической арены. Некоторые представители неоконсерватизма пришли к выводу, что само это понятие изжило себя из-за своей бесполезности. Не кто иной, как один из основателей и идеологов этого течения И. Кристол, в 1995 г. опубликовал книгу Neoconservatism: The Autobiography of an Idea , в которой он задавался вопросом: «Где неоконсерватизм стоит сегодня?» На этот вопрос давался такой ответ: «Очевидно, что то, что было названо неоконсервативным импульсом, …представляло собой феномен одного поколения, который в настоящее время в значительной степени поглощен более крупным, более масштабным течением – консерватизмом»¹. Годом позже другой ведущий представитель первой волны данного течения Н. Подгорец заявил, что «неоконсерватизм умер».

Однако, как представляется, неоконсерваторы по большому счету не покидали идейно-политическую авансцену. Об обоснованности данного тезиса свидетельствует тот факт, что в 2003 г. накануне начала американской агрессии против Ирака понятие «неоконсерватизм» снова стало популярным в идеологических и политических дискуссиях и спорах. Как отмечал Дж. Хайлбранн в газете Los Angeles Times, «именно неоконы являются мозгами, которые стоят за стремлением Дж. Буша свалить Хусейна. Без них не было бы и разговора о войне». Одновременно в ведущих престижных изданиях, таких как New York Review of Books, Newsweek, появились статьи авторов разных идейно-политических ориентаций – П. Бьюкенена, К. Метьюза, П.К. Робертса и др., – имеющие такие характерные названия, как Neocons On The Line , The Neocons in Charge и др.

Наследники первого поколения неоконсерваторов, громко заявившие о себе на идейно-политической авансцене в начале нулевых годов, выбрали себе название «неоконы».

Особенность идейно-политических ориентаций неоконсерваторов и «неоправых», помимо всего прочего, состояла в росте интереса к социокультурным и моральноэтическим проблемам, что было отнюдь не случайно. Если совсем недавно проблематика культуры представляла собой как бы неотчуждаемую собственность философии культуры или, в лучшем случае, философии истории, то в последние десятилетия она приобрела социологическое и политологическое измерение, обнаружив органичную связь с социальноэкономическими проблемами. Более того, имеет место тенденция к беспрецедентному росту влияния культуры на характер межгосударственных отношений, которая стала одной из действенных инструментов внешней политики. Понятия «культурное доминирование», «культурная гегемония», «культурное господство» заняли соответствующее место в геополитическом лексиконе, усиливая идеологическую составляющую глобального информационного пространства. Культурная экспансия стала одним из ключевых атрибутов имперской власти, важнейшим инструментом рекламирования и распространения соответствующих ценностей, институтов, самого образа жизни.

Поэтому не удивительно, что в последние два-три десятилетия как в левых, так и в консервативных кругах американского интеллектуального истеблишмента все более растущую популярность приобрела свое образно трактуемая концепция «культурной гегемонии». В этом контексте интерес представляет тот факт, что сама впервые данная концепция была выдвинута еще в 30-х гг. прошлого века одним из руководителей Коммунистической партии Италии А. Грамши. Ее суть состояла в утверждении, что необходимым условием завоевания политической власти является достижение культурной гегемонии в обществе.

В этой связи интерес представляют рассуждения С. Хантингтона, по мнению которого, на протяжении всей американской истории граждане США определяли свою идентичность в терминах «раса», «этнос», «идеология» и «культура». Теперь же, сетовал Хантингтон, эти составляющие американского кредо, сформировавшиеся на основе англо-протестантской культуры отцов-основателей, теряют свою значимость. По его мнению, жизненно важное значение приобретает восстановление значимости таких основополагающих составляющих американского национального сознания, как английский язык, 10 библейских заповедей, идеи верховенства права и прав человека, а также протестантские ценности – индивидуализм, трудовая этика, убежденность в необходимости сохранения за Америкой статуса «града на холме», примера для всех остальных народов мира и т.д.

Хантингтон считает, что американской идентичности «стали угрожать идентичности субнациональные, двунацио -нальные и транснациональные». По его мнению, эта угроза коренится в таких факторах, как новая волна иммигрантов из Азии и Латинской Америки, растущая популярность доктрин мультикультурализма и диверсификации, распространение испанского в качестве второго языка на территории США и испанизация части американского социума, утверждение групповых идентичностей, основанных на понятиях расы, этноса и пола, растущее влияние диаспор, крепнущая приверженность элит космополитизму и транснациональным идентичностям1.

Эти опасения ныне покойного именитого исследователя имеют под собой реальную почву, поскольку в США, равно как и в других ведущих странах Запада, имеет место тенденция неуклонного изменения расового, этнонационального и конфессионального облика, трансформации его социокультурных, политикокультурных, ценностных систем.

Что касается нового правого движения, то в разработке и распространении его идейно-политических программных установок ключевая роль принадлежит П. Уэйричу, К. Филлипсу, Френсису, Р. Уиверу и др.

В этом движении кризис культуры, морали и религии, всего комплекса буржуазных ценностей нашел, пожалуй, наиболее законченное выражение. Религиозная ортодоксия и культурный консерватизм часто идут рука об руку. Религия всегда служила источником традиционных ценностей. В конце концов, религия тесно связана с культурной тра- дицией как частью образа жизни в целом. Когда этот образ жизни подвергается опасности, его религиозные и моральные ком поненты оказываются опорными пунктами защиты существующей системы и привычного образа жизни.

Новые правые пытаются использо -вать в своих целях недовольство широких слоев населения характер ными для последних десятилетий негативными тенденциями в культур е, морали, нравах, обычаях, выражающимися в разгуле порнографии, во вседозволенности, в разрушении семейных тра-диций и т.д. Резко критикуя эти тенденции с позиций морально-религиозного традиционализма, новые правые связывают их с либерализмом, социал-демократией и марксизмом. Собственно говоря, «новое» у них состоит в том, что они делают упор на социокультурные и религиозные проблемы, на религиозное и культурное отчуждение. Как утверждал идеолог американских «неоправых» П. Уэйрич, «сама суть нового правого – это основанный на морали консерватизм... Наши лозунги базируются не на экономической теории, а на религиозных взглядах»2.

Отказ от традиционных ценностей рассматривается новыми правыми как главная причина всех негативных явлений в современном обществе. Так, К. Филлипс усматривал главную опасность для будущего США во фрагментации и обособлении населения по географическому, расовому, полово му, политическому и тому подобным признакам. По словам Филлипса, фрагментация – свидетельство упадка страны, поскольку «прогресс всегда реализуется в движении от ограниченного, местного к более общему и универсальному». Этот принцип нарушается, когда «торжествуют разные формы партикуляризма и дробление функций, личности, культуры или политики»3. В несколько иной форме подобные идеи отстаивает Р. Уивер. Подразумевая под традицией универсальные, трансцендентальные ценности и принципы, он утверждал, что отрицание всего трансцендентного привело к релятивизму, рассматривающему человека как «меру всех вещей», к отказу от доктрины первород- ного греха, которую заменили идеей о доброй природе человека.

Особый упор новые правые делают на исчезновении уверенности людей в себе, в упадке таких «традиционных» ценно -стей, как закон и порядок, дисциплина, сдержанность, консенсус, патриотизм и т.д. Широкую публику привлекает то, что, осуждая принцип вседозволенно сти в сфере культуры, в массовой лите -ратуре, телевидении, кино, они приво дят довольно веские аргументы против вульгаризации и опошления культурных ценностей, высказываются даже за введе ние цензуры в области культуры и против порнографии.

Придавая первостепенное значение культуре в качестве системообра зующего фактора, новые правые одну из своих главных целей видят в ликвидации «монополии левых в области культуры» и завоевании «культурной власти над обществом», считая это необходимой предпосылкой политической власти. Примечательно, что новые правые назы вают свою стратегию «правым грамшиз мом». Она основывается на понимании культуры как носителя национального начала каждого народа, его традиций, морально этических ценностей, опреде ляющих весь строй мировоззренческих и идейно политических ориентаций людей.

В целом идейно - политические ориен -тации, установки и ценности новых пра вых сформировались на стыке правого радикализма, традиционалистского кон серватизма и неоконсерватизма. Их уста -новки и ориентации выражены в более заостренной, жесткой, порой доведенной до логического конца форме. Можно ска -зать, что расхождения между неоконсер ваторами и новыми правыми в трактовке многих общественно политических про блем зачастую лежат не столько в пло скости основных исходных принципов, сколько в степени упора, концентрации внимания на тех или иных их аспектах.

Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ. Проект: «Консерватизм в современном мире: кризис или возрождение?» (№ 12-03-00599а).