Современный курдский вопрос в исследованиях мозговых центров ФРГ: основные черты экспертного дискурса

ЧЕРТЫ ЭКСПЕРТНОГО ДИСКУРСА

В современных условиях усложнения мировых политических процессов все большее значение приобретают информационно-аналитические центры (так называемые мозговые центры), которые позволяют органам власти и лицам, принимающим решения, отсеивать информационные шумы, оценивать долгосрочные тенденции в той или иной проблемной отрасли. Рекомендации информационно-аналитических центров, а также их исследования в области ряда вопросов учитываются при принятии решений, формируют определенный дискурс вокруг происходящих событий [1]. Тем самым мозговые центры становятся важной частью политического процесса, в том числе курдской проблемы на Ближнем Востоке.

В ходе исследования нами рассмотрены подходы немецких информационно-аналитических центров к курдской проблеме: формулировки при описании действий сторон, оценка тенденций развития ситуации вокруг самоопределения курдского народа и рекомендации по решению проблемных вопросов, возникших в 2018 г., при наступлении перелома в борьбе с «Исламским государством» (организацией, деятельность которой запрещена на территории РФ) и восстановлении территориальной целостности Сирийской Арабской Республики. По итогам ежегодного рейтинга в рамках Всемирного аналитического отчета (Global Go To Think Tank Index) Пенсильванского университета за 2017 г. ведущими немецкими экспертно-аналитическими организациями (мозговыми центрами) в сфере внешней политики и международных отношений оказались такие структуры, как Фонд науки и политики (Stiftung Wissenschaft und Politik, SWP; 7-е место) и Германское общество внешней политики (Deutsche Gesellschaft für Auswärtige Politik, DGAP; 31-е место) [2].

Для понимания значения этих организаций в Германии необходимо выявить особенности их статуса. Так, услугами Фонда науки и политики (SWP) активно пользуются германские правительственные институты федерального уровня (бундестаг, министерства, иные), а большую часть финансирования он получает из ведомства федерального канцлера. Напротив, DGAP в значительной степени опирается на сетевое взаимодействие (при проведении круглых столов, форумов, исследовательских семинаров), финансирование в основном идет из членских взносов и спонсорской помощи [3]. В научно-аналитической деятельности указанных выше исследовательских центров теме курдского вопроса в 2018 г. уделено особенное внимание. Для получения детального представления о позиции экспертов данных центров целесообразно установить степень их активности в этой сфере, преобладающие точки зрения и аргументацию.

В частности, в 2018 г. экспертами Фонда науки и политики опубликовано около десяти аналитических работ (комментариев в СМИ, крупных исследований), посвященных курдской тематике. В нескольких из них проведен анализ новейшей истории отношений турецких властей с различными курдскими движениями: базирующейся преимущественно в Турции Рабочей партией Курдистана (Partiya Karkerên Kurdistan, PKK) и иракской Демократической партией Курдистана (Kurdistan Democratic Party, KDP), главой которой на протяжении многих лет являлся Масуд Барзани. Так, немецкий журналист Гюнтер Зойферт подчеркивал, что в течение продолжительного периода при Р.Т. Эрдогане турецкие власти стремились к развитию диалога и сотрудничества с курдами. Например, активно развивались экономические связи с Иракским Курдистаном, а с PKK в 2013–2015 гг. вели переговоры по урегулированию. Этот курс на сближение прерван в середине 2017 г. после инициативы Иракского Курдистана по организации референдума о независимости. Экспертом сформулирован прогноз о том, что, несмотря на все преимущества для турецкого государства, общее ужесточение политики Турции в отношении курдских движений, в том числе в Сирии и Ираке, делает возврат Эрдогана к кооперативному курсу маловероятным [4].

Эксперт SWP Арзу Йылмаз в статье «Меняющаяся динамика курдского вопроса», анализируя новейшую историю развития курдских политических движений в контексте последних тенденций на Ближнем Востоке, отметила их консолидацию (хотя и не объединение) и рост стремления курдов в целом к развитию собственного государственного строительства, что якобы должно стимулировать западные страны изменить подход к курдскому вопросу [5]. Последний рассмотрен экспертами SWP и в аспекте развития турецкого государства. Приглашенный научный сотрудник SWP Салим Чевик в своем комментарии «Будущее оппозиции в Турции» (The Future of Opposition in Turkey) сформулировал тезис о том, что противоречивость темы отношения к курдскому движению продолжит мешать турецким оппозиционным партиям в наращивании избирательного потенциала, а усиление (в связи с курдским вопросом) националистических настроений в верхах и обществе создаст для них дополнительные преграды [6]. Таким образом, эксперты Фонда науки и политики обращают внимание на постимперские аспекты деятельности Турции в регионе, попытки сочетать сотрудничество с бывшей периферией (ранее – вилайеты Дамаска, Мосула, Бейрута) [7].

Тема, связанная с операцией Турции в районе сирийского города Африна, раскрыта в материалах Г. Зойферта и научного сотрудника SWP Райка Хэнляйна. Три статьи, посвященные этой теме, опубликованные в 2018 г., содержат следующие выводы. Во-первых, вторжение Турции в район Африна, контролируемого курдскими силами, в январе 2018 г. консолидирует курдское движение в противодействии Турции, а также приведет к осложнению отношений этого государства с партнерами по НАТО (ввиду курдского вопроса) и сближению с Россией [8]. Во-вторых, данная операция – показатель решительной смены стратегии Турции в пользу силового варианта, ради чего турецкое руководство готово пойти в дальнейшем на ухудшение отношений с США. При этом ставка на использование формально независимых суннитских вооруженных групп на территории Сирии провалилась [9]. В-третьих, конфликт с курдами представляет собой как внутриполитическую (откат демократизации), так и внешнеполитическую (отсутствие последовательной стратегии в Сирии, т. е. противоречие заинтересованности в создании суннитских автономий, в поддержании сильной центральной власти и неприязненного отношения к Асаду) слабость Турции [10].

Более того, противоречия в понимании курдского вопроса между Турцией и НАТО рассматривались Г. Зойфертом, Р. Хэнляйном и М. Каймом как один из факторов возможного выхода Турции из этой организации [11]. Не случайно наблюдается отсутствие альтернатив НАТО в регионе и наполнения незападной (в крайнем случае – антизападной) политики Турции [12].

Итак, нами представлены результаты анализа различных аспектов курдского вопроса с позиций экспертов SWP. Как комплексный научный труд в этой области можно охарактеризовать исследование «Курды в Ираке и Сирии после потери ИГИЛ контроля над территорией», выпол- ненное группой экспертов под руководством Г. Зойферта в июле 2018 г. В нем рассмотрены положение Иракского Курдистана после референдума о независимости, потенциал данного региона в сфере энергетической политики, взаимоотношения PKK, опирающейся на турецких курдов, и KDP, базис которой составляют иракские курды (на примере района города Синджара, находящегося между курдскими районами на севере Сирии и центром Иракского Курдистана – Эрбилем), а также ситуация в областях проживания курдов в Сирии в ретроспективе с 2011 г. Эксперты стремились проанализировать положение внутри курдского движения и ответить на вопросы о том, какую социальную, экономическую и политическую основу имеют их требования самоопределения, насколько соответствует действительности риторика ключевых акторов о единой курдской нации и в какой степени зависит вероятность реализации стремления к самоопределению от реального потенциала той или иной группы как заметной политической силы.

Авторы пришли к следующим выводам. Во-первых, вызывает сомнения правильность решительного непризнания западными государствами референдума иракских курдов о независимости ради стабилизации Ирака. Меры экономического и политического давления, принимаемые иракским правительством, делают очередную эскалацию неизбежной, что вкупе с усилением иракских шиитов также может привести к росту влияния Ирана. Во-вторых, попытки центрального иракского правительства отрезать Иракский Курдистан от доходов, получаемых при эксплуатации энергетического сектора, в среднесрочной перспективе угрожают существованию автономии и ослабляют потенциал региона в сфере самостоятельных внешних связей, косвенно усиливая влияние Ирана. В-третьих, представление западных стран о том, что PKK и KDP находятся в состоянии вражды, ошибочно. Несмотря на постепенное усиление PKK в ущерб KDP, их объединяет панкурдское национальное самосознание, сформировавшееся несмотря на конкуренцию и конфликты. В-четвертых, ввиду убедительности пессимистического сценария в случае дистанцирования западных стран от кризиса в Сирии становится более явной необходимость решительной поддержки курдского движения в этой стране для децентрализации власти, формирования противовеса правительству Асада. Однако это неизбежно приведет к осложнению отношений с Турцией, а вероятность того, что Турции удастся полностью уничтожить курдское самоуправление в Сирии, эксперты SWP оценили как низкую [13].

Общий вывод, сформулированный указанными выше авторами работы, заключается в утверждении о том, что данные аспекты курдского вопроса делают разумным ожидание критического осмысления политики, проводимой западными странами по отношению к курдам. В качестве альтернативы эксперты SWP предлагают большую приверженность политическим принципам. Первым шагом в соответствующем направлении должно стать четкое формулирование ожиданий от курдских сил и государств, в которых они действуют. Например, Иракский Курдистан в обмен на поддержку Европы должен был бы следовать демократическим стандартам в области транспарентности, защиты меньшинств, а иракское правительство – еще и придерживаться положений конституции. РKK следовало бы отказаться от антитурецких терактов, дабы не подрывать свою легитимность, а Турции – от позиции, состоящей в том, будто деятельность РKK составляет основное содержание курдского вопроса на Ближнем Востоке (а не наоборот), и вынесения конфликта с курдами на территорию других государств. Следует отметить, что в характеризуемых нами исследованиях отсутствует экологическая проблематика, несмотря на существенные вызовы устойчивому развитию региона из-за сокращения водных ресурсов, засоления почв и увеличения загрязнения пластиковыми материалами [14].

Эксперты Германского общества внешней политики в 2018 г. обращали внимание на значительный вес турецкого фактора в курдском вопросе. Так, в начале января DGAP опубликована статья «Резкая смена курса Турции» приглашенного эксперта Саваша Генча. В ней показана роль курдского вопроса в смене подхода турецкого руководства к взаимодействию с правительством Асада в Турции. Как пишет эксперт, ввиду возникновения реальной угрозы формирования курдского государства Турция выбрала терпимость в отношении сохранения власти Башара Асада и сотрудничество с Россией и Ираном как «меньшее из зол». Независимость так называемого штата Рожавы (самопровозглашенного курдского федеративного образования на западе Сирии) стала бы для Турции «наихудшим вариантом развития событий». В отношении курдского вопроса сформулированы рекомендации турецкому правительству предпринять в перспективе еще одну попытку начать переговоры с курдским движением в Турции, выстроить интенсивные политические и экономические отношения с сирийскими курдами по примеру связей с Иракским Курдистаном [15].

Одновременно в этот же период на сайте DGAP вышла статья под названием «Победа без мира» репортера журнала «Шпигель» Кристофа Ройтера. Курдский вопрос рассматривается им с точки зрения влияния военной операции США в Ираке и Сирии на положение курдов, их роли в борьбе США против ИГИЛ. Подробно анализируются деятельность Сирийских демократических сил (SDF), различия между их имиджем и реальной сущностью, а также рост самостоятельности SDF в отношении американского командования на примере битвы за Ракку. Автор приходит к выводу о том, что США, ликвидировав в виде ИГИЛ «симптом» глубинных противоречий между различными этноконфессиональными группами в Ираке и Сирии, действовали тактически, а не стратегически, проигнорировали обстоятельства кризиса в регионе и усугубили указанные конфликты [16].

Курдский вопрос находит отражение и в статье «Нечеткие красные линии» главного редактора журнала «Международная амнистия» (Amnesty Journal) Маркуса Бикеля, опубликованной на сайте DGAP. В ней подчеркиваются и анархичность сирийского конфликта, и высокая динамика его переменчивости. В контексте положения курдского движения в Сирии это привело, по мнению автора, к неконтролируемому столкновению турецких и американских интересов на севере территории сирийского государства, где при активной поддержке США действуют аффилированные с PKK курдские отряды самообороны. Результат этого – начало Турцией военной операции «Оливковая ветвь». Но из-за соотношения сил в вопросе определения будущего сирийской государственности и роли России в данном процессе наиболее вероятен сценарий закрепления в будущем влияния курдов в условиях нового федеративного устройства Сирии [17].

В целом анализ материалов ведущих аналитических центров ФРГ показывает, что курдский вопрос на Ближнем Востоке остается объектом пристального внимания экспертного сообщества. В частности, курды рассматриваются в качестве важной силы, которая чаще всего способствует стабилизации обстановки в регионе. В формируемом экспертном дискурсе по курдскому вопросу особенно выделяется роль Турции, и преимущественно в негативном свете. Взгляды специалистов ведущих немецких мозговых центров сходны в том, что действия Р.Т. Эрдогана в отношении курдов в Турции, Сирии и Ираке носят излишне ожесточенный характер и выходят за рамки разумной предосторожности. Аналогично и немецкие эксперты в аспекте международно-политических вопросов склонны мягко критиковать непостоянность позиции США по курдскому вопросу. Кроме того, информационно-аналитические центры ФРГ делают акцент на важности демократических преобразований на Ближнем и Среднем Востоке, способствующих по карйней мере частичному разрешению курдского вопроса. Таким образом, можно констатировать, что в исследованиях ведущих мозговых центров Германии и экспертном дискурсе преобладает сдержанно-позитивное отношение к процессам национального самоопределения курдов.

Ссылки: