Специфика и характерные черты кочевого менталитета: культурологический анализ

Сегодня, в XXI в. мир кочевой культуры по-прежнему остается загадкой для большинства жителей Земли. На Западе же с легкой руки известного историка А. Тойнби до сих пор считают кочевые культуры «тупиковыми ветвями развития человечества». Это глубоко укоренившееся в сознании европейцев отношение к кочевникам, которое Л. Н. Гумилев образно назвал «черной легендой», определяет негативное или, в лучшем случае, снисходительное отношение к ним. Разрушить подобное отношения к номадам позволит комплексное изучение уникальной кочевой культуры, главной особенностью которой является способность существовать в суровых, а часто и в экстремальных природных условиях, то есть в наиболее хрупких и уязвимых экосистемах планеты.

Кочевой мир – сложное переплетение различных этнических общностей, каждая из которых имеет самостоятельную историю и судьбу, собственные темпы развития, но всех их объединяет своеобразное видение окружающего мира, представления о человеке и его месте в нем, стереотипы поведения и т.д. В последние десятилетия отечественными философами, психологами, социологами для описания различных аспектов духовной культуры довольно широко стало использоваться понятие «менталитет». В современной гуманитарной науке отсутствует цельная культурологическая теория менталитета. Эта научная категория сегодня является объектом изучения многих наук, каждая из которых внесла существенный вклад в разработку этого понятия. В качестве рабочей для нашего иссле- дования взята культурологическая трактовка менталитета, как совокупности представлений, воззрений, «чувствования» общности людей определенной эпохи, географической области и социальной среды, которые влияют на исторические и социокультурные процессы [1]. Другими словами, менталитет – это некая интегральная характеристика людей, живущих в определенной культуре, которая позволяет описать своеобразие того или иного типа культуры. Исходя из изложенных теоретических положений, попытаемся выявить особенности и вычленить основные элементы кочевого менталитета.

Характер развития этой культуры, некие неповторимые, уникальные ментальные характеристики определились, в первую очередь, кочевым образом жизни номадов и скотоводческим типом хозяйства. Возможность двигаться, перемещаться в пространстве, не останавливаясь надолго на ограниченной территории, кочевник воспринимал как высшее благо. Идея пути, дороги – одна из главных проявлений его бытия, основа жизнедеятельности, соответственно, все то, что неподвижно, оседло, обладает вторичной ценностью. Оседлость номадами рассматривалась как вынужденное состояние, состояние несчастья. Фиксированность и неподвижность – характеристики трансцендентного, живое же – солнце, луна, звезды, вода, животные, птицы, люди – должно находиться в постоянном движении. Характерно, что сакральная архитектура развивалась у кочевников именно как стремление зафиксировать место вечного упокоения мертвых [2].

Жилище живых – юрта, являлась символом космоса, она перемещаема, что маркирует ее принадлежность к миру живых. Именно поэтому динамизм – это элемент мировосприятия, а, впоследствии, и мировоззрения кочевого общества. При этом необходимо различать динамизм как способ бытия западного человека и динамизм как свойство самоощущения кочевника. Динамизм западного человека вытекает из философии антропоцентризма, когда человек мыслит себя центром мироздания и, соответственно, стремится подчинить себе окружающий мир природы. Динамизм же кочевника – это скорее способность идти в ногу с развитием природы, продиктованная изначальной гармонией природы и человека. Кочевник не противопоставляет себя миру, а живет по принципу единства сосуществования и соразвития [3, с. 180]. При этом необходимо отметить, что кочевание номадов практически никогда не носило беспорядочного характера, то есть кочевники не двигались за скотом в любом направлении. По мнению большинства исследователей, «чистые кочевники», не имеющие никаких элементов оседлости, являются редкостью, большинство номадов ведут или вели полукочевой образ жизни. Каждое племя и отдельный семейно-родовой коллектив имели ясное представление о границах территории своих традиционных кочевий и не допускали хозяйничанья на них посторонних.

Кочевники жестко привязаны к земле: двигаясь за скотом в рамках определенной замкнутой территории, они строго соблюдали районы своего передвижения. Их жизнь была также по-своему оседлой, естественно, эта оседлость имела определенные особенности. «Экодом» кочевников занимает значительно большие, чем у земледельцев, пространства, охватывая крупные географические объекты (реки, горы), подразделяясь на отдельные микрозоны, обжитые родоплеменными группами. Для кочевника земля имела такое же важное не только экономическое, но и нравственное значение, как и для земледельцев. Подвижный образ жизни номадов, необходимость в товарообмене с земледельческими народами, и, наконец, частые военные походы способствовали активному проникновению в материальную и духовную культуру кочевников инокультурных факторов. Кочевник, меняющий место жительства несколько раз в течение одного поколения или даже раз в два-три поколения, вынужден был культивировать в себе умение приспосабливаться к обстоятельствам и другим народам. Принцип отношения был связан с определенной этикой, в основе которой лежал принцип отношения к другим народам как к равным, независимо от их этнокультурного облика, поэтому толерантность становится формой кочевого общежития, основой формирования кочевого менталитета.

Для кочевников циклическое движение, постоянное перемещение по кругу – принцип жизни, имеющий глубокий мировоззренческий смысл. Зло, нанесенное людям, природе особенно страшно тем, что циклическое время, возвращаясь, возвращает и его. По тем же законам живет и Добро: однажды совершенное, оно вернется обратно. Гостеприимство, взаимопомощь – святые принципы кочевого менталитета.

Малочисленность кочевников по сравнению с окружающими соседями, суровый климат степей, наличие постоянных внешних угроз воспитали у номадов корпоративность, чувство единства, доведенное до Абсолюта. В обществе, где все социальные отношения жестко регламентированы, существовала очень сильная связь людей друг с другом, они ощущали себя жизненными частями целого, к которому принадлежали. Ценности культуры принимались и разделялись всеми ее членами как священные и вечные. Поэтому еще одной основой кочевого менталитета являлись интересы рода, уважение к старшему поколению, культ почитания умерших предков, который, как известно, существо- вал практически у всех народов, однако степень его развития при этом была далеко не одинаковой. Если у оседлых народов этот культ со временем исчезает, то у кочевников он на все времена остается системообразующим фактором их взаимоотношений [4]. Человек всецело растворялся в коллективном целом и уже не представлял свою жизнь вне его. Проявить свои индивидуальные качества кочевник мог только в рамках своего родового коллектива. Культ героя, воина-защитника получил наивысшее развитие, стал абсолютом (идеалом) кочевой поведенческой модели, воплощением коллективных интересов, то есть интересов своей семьи, своего рода, народа в целом.

Менталитет кочевника тесно связан с его способом мировосприятия. Созерцательность как пассивное восприятие познаваемой действительности, без активного воздействия на нее является выражением философичности мышления кочевников. У номадов не была развита философская традиция, как на Востоке, так и на Западе, нашедшая свое воплощение в научных трактатах и системах. Проявлением познавательной глубины кочевого мышления была чувственно-символическая форма восприятия мира. Соответственно, у номадов получила развитие преимущественно устная культура речи, долгие столетия не получавшая фиксированности в письменных источниках. Письменные тексты не относились к числу важнейших «архетипов» их культуры. Степной скотоводческий уклад по своей внутренней природе не требовал развития таких сложных систем учета и контроля, которые породила в древнейших земледельческих цивилизациях потребность в этой социально значимой информации [5]. Этот уникальный феномен развития кочевого сознания отразился в искусстве сложения эпосов, которые играли у номадов ту же роль, что и мифы у оседлых народов [3, с. 179].

Иными, чем у оседлого человека, были и отношения кочевника с природой. Для оседлой культуры природа становится чем-то подлежащим покорению, подчинению, поэтому принципиальным становится противопоставление «свой – чужой». В соответствии с этой фундаментальной парадигмой воспринимается и сама природа: есть дом – «свое» и есть дикое поле – «чужое», причем за «домом» закрепляются благостные, сакральные коннотации, а за «диким полем» – демонические, связанные с ощущением враждебной противоположности природе [6]. Кочевые народы с самого начала шли больше по адаптивному пути развития. Адаптация к природно-климатическим условиям степи достигла такого уровня, что номады становились почти органической частью степных экосистем [7].

Природа для кочевника сохраняет самостоятельный статус, имеющий собственные, не зависимые от человека, равные с ним права и происхождение. Для кочевника гораздо естественнее было брать у природы произведенное ею в готовом виде, чем производить самому. Отношения людей с природой рассматривались скорее как взаимозависимость, чем как ее эксплуатация, и подобная почтительность по отношению к миру природы позволяла кочевникам жить на своей земле тысячелетиями без отрицательных последствий для окружающей среды.

Суровые условия кочевого образа жизни способствовали формированию еще одного важного для менталитета кочевника качества – рационализма, которому подчинено было все: убранство юрты, порядок землепользования, традиции, обычаи, мировоззрение и т.д. Материальная культура кочевников бедна, они производили только то, что было жизненно необходимо. Кочевнику было непонятно стремление оседлого населения, особенно горожан, к накопительству и комфорту – это противоречило его образу жизни и мировоззрению. «Кочевник все, что ему дорого, носил в душе, а горожанин все ему дорогое видел в материальном достатке».

Таким образом, кочевая культура – это сложное социокультурное явление, которое выражает отличное от оседло-земледельческой культуры онтологическое отношение «человек – мир». В этой связи вполне правомерно говорить о специфической ментальности кочевников, которая стала складываться в самые ранние периоды его становления и продолжала сохраняться (хотя, возможно, частично в измененном виде) в последующие периоды развития номадной культуры. По мнению Б. Г. Нуржанова, изучение кочевой культуры невозможно без изучения собственно кочевого менталитета, взгляда на кочевника со стороны степи [8].

Серьезная попытка изучения кочевого менталитета была предпринята П. К. Дашковским, который, понимая под ментальностью универсальные базовые конструкты духовной жизни общества, формирующиеся в социокультурном пространстве в конкретные исторические периоды, выявил следующие особенности ментальности кочевников, сложившиеся в скифскую эпоху, но, по его мнению, продолжающиеся сохраняться в последующие исторические периоды: 1) достаточно высокая степень слияния индивида с окружающей средой. Природа рассматривалась как часть общества, а общество – включенным в природу и зависящим от космических сил; 2) значительный уровень интеграции индивида и структурных элементов социального пространства (семья, клан, военно-политическое объединение); 3) экстравертированное отношение человека и общества к миру, что проявлялось, прежде всего, в высокой эмоциональной чувствительности и аффективной напряженности в общении. Это объясняется мобильным образом жизни, а также характером переживаний, с которыми постоянно было связано как физическое, так и психологическое существование людей: смерть близких, рождение человека, внешняя угроза, природные катаклизмы и др.; 4) созерцательность и символичность кочевого мышления, что нашло выражение в искусстве, устном народном творчестве, музыкальной культуре номадов и т.д. [9].

Несмотря на непрерывно возрастающий процесс оседания номадов, часть населения Центральной Азии, Монголии, Казахстана, Кыргызстана, Западного Китая, Тибета, Крайнего Севера, Северной Африки до сих пор кочует. Это районы с очень суровыми климатическими условиями, где земледелие невозможно, и только кочевое животноводство может обеспечить жизнь человека, существование сообщества. В настоящее время насчитывается свыше 50 млн кочевников, а значит, кочевой образ жизни еще актуален, эта культура не изжила своего потенциала и требует дальнейшего изучения.