Специфика социалистической модели развития экономики регионального типа

Сегодня стало очевидным, что не следует отрицать некоторые аспекты одного из инструментов системы административного управления – директивного планирования. К тому же анализ практики хозяйствования стран с рыночной экономикой показывает успешное использование целого ряда достижений российской плановой науки. Отказ от идеологического клише, осмысление и взвешенность накопленного опыта территориального менеджмента оказались важными с точки зрения формирования на его основе новой системы мезоуровневого управления, отвечающей современным требованиям экономического реформирования.

Следует иметь в виду, что, например, стагнирующее состояние, кризис и разрушение советской экономики, характерные для России 1970–1990-х гг., не были результатом фатального стечения обстоятельств, ошибок или просчетов руководства, а стали закономерным и неизбежным итогом ее общественно-политического и социальноэкономического развития, предшествующим трансформациям после распада Советского Союза [3]. На протяжении нескольких десятилетий отчетливо высветилась кажущаяся прочность социалистической модели развития экономики в СССР наряду с быстрым индустриальным вариантом и ростом промышленной мощи государства. За устойчивыми и высокими темпами индустриализации последовали не статистические факты, а реальные взаимосвязанные феномены – кризис и неожиданный коллапс системы.

В плановой экономике финансовые взаимозависимости традиционно играли подчиненную роль по отношению к задаче обеспечения натурально-вещественных пропорций, отражаемых и на приоритетах советской экономической науки. Понятные для развитых рыночных экономик финансовые вопросы функционирования народного хозяйства и зависимости между экономической политикой и социально-экономическими процессами оказались новыми для ученых, изучающих переходные экономики. Несмотря на колоссальную потребность подобных изысканий, существует два способа вмонтировать оценку последующих результатов в механизм принятия решений. Первый связан с методом ситуационного анализа, проводимого исследовательскими институтами. Второй опирается на изучение общественного мнения по отношению к каким-то проектам [1, с. 182]. Значительная доля такого рода проблем в экономике переходного типа пока исследована недостаточно по причине наличия ряда серьезных ограничений. Во-первых, статистическая база не всегда соответствует реальным процессам (некоторые динамические материалы содержат искажения цифр в сторону завышения и разночтения по отдельным показателям). Методология, используемая российскими статистическими органами, лишь в последнее время начала придерживаться мировых стандартов. По-прежнему сохраняется очень высокая степень латентных отношений в экономике, снижающих качество и надеж- ность статистических показателей. Многие данные приходилось реконструировать и оценивать, используя методы индивидуальных, групповых либо экспертных подходов. Во-вторых, накопленные мировой экономической наукой к началу 1990-х гг. теоретические знания непосредственно не затрагивали аспекты перехода от социализма к капитализму. Разработанные модели относились скорее к частным вопросам (факторы экономического роста, политико-экономические циклы, соотношение занятости и инфляции, механизмы макроэкономической стабилизации и т. д.), чем к комплексному анализу переходного процесса [44, с. 11–113]. В связи с этим разнообразным группам примененных в исследовании источников свойственны некоторые особенности. Статистические источники советского периода отличаются преобладанием количественных характеристик над качественными и не дают представления о глубинных процессах в экономической и социальной сфере. Статистика 1990-х гг. более приближена к реальности, официальные издания включают сведения об уровне жизни населения, его минимальной и средней зарплате, доходах и т. д. Их комплексное использование объективно разрешает ряд задач, в большей степени позволяя избежать информационной асимметрии.

Вместе с первоначальным признанием успехов, возникновением и укреплением коммунистической системы в экономической литературе XX в. усиливается аргументация в пользу неэффективности функционирования этого строя. Среди многочисленных тематических публикаций пропагандистского характера можно выделить работы Л. Ф. Мизеса и Ф. А. Хайека первой половины 1990-х гг., посвященные оценке социалистической модели с либеральных позиций, подробной и убедительной системе доказательств исторической обреченности социализма и невозможности построения эффективной системы, элиминирующей частную собственность и конкуренцию [16; 41]. Но при всей их логической последовательности настоящие построения не могли дать объяснений системного кризиса, гибели советского коммунизма и общих причинно-следственных связей его исторического проигрыша в состязании с западным капитализмом из-за отсутствия тщательного анализа на основе конкретного исторического опыта и нереальности предсказать стремительное развитие событий, которые детерминировали развал общественноэкономической формации. Из двух характеристик советской социально-экономической системы – ее устойчивости и уязвимости – они придавали наибольшее значение первой и игнорировали вторую. Между тем устойчивость заключалась в отторжении любых ноу-хау, выходящих за рамки сложившегося индустриального порядка, основанного на типовых технологиях и централизации управления, не обладающей внутренними источниками адаптации к инновационным и социальным вызовам. К тому же она оказалась плохо приспособленной к внешним противодействиям и разрушительным внутренним напряжениям, не соответствующим традиционным для социализма мобилизационным методам, с помощью которых на определенном историческом лаге решались хозяйственно-политические проекты.

Специфика социалистической модели развития регионального типа, сформировавшаяся в СССР на базе модели импортозамещающей индустриализации в конце 1920-х – начале 1930-х гг., состояла в ее способности на некоторое время ускорять экономический рост. В итоге за этим последовали отставание государства в НТП, падение производства и другие болезненные проявления [3]. Выбор такой модели позволил решить фундаментальную проблему рыночной индустриализации – преодолеть инерционность и заданность нормы национальных сбережений. Однако отключение стимулов эффективного использования ресурсов, механизмов отбора результативных инноваций предопределили хронически высокую ресурсоемкость ВВП и более низкую долю экспорта обрабатывающих отраслей в ВВП, что видно из статистических материалов того времени. Уже к середине 1980-х гг. общественно-политическая ситуация в стране характеризовалась снижением трудовой активности населения, недоверием к партийным и советским органам, политической пассивностью и социальной напряженностью. При постановке комплексных организационных мероприятий с позиций новых требований к хозяйствованию перестраивалась деятельность системы управления на мезоуровне [10, с. 11; 18, с. 41].

При общей характеристике развития промышленности нужно указать, что вторая половина 1980-х – начало 1990-х гг. в историографии оценивается неоднозначно. Многие современные исследователи перестроечных процессов в экономике России сходятся на том, что в данное время рыночная экономика не была создана, несмотря на наличие ее отдельных признаков. Регионоведы называют ее революцией сверху с радикальными преобразованиями в сфере экономики, социальных отношений, в политической организации и духовной жизни общества. Ученые базируются на оценке периода с 1985 г. как начального этапа реформ, призванных сохранить существовавшую в государстве систему, придав ей цивилизованные черты. Высказывается тезис и о начале реставрации частнорыночной системы, этапе реставрации капитализма [2, с. 253].

В Мордовии при перестройке сохранялась относительная стабильность индустриального развития. Среднегодовой прирост объемов производства составлял 5,4 %. Однако признан и факт, что этот период стал сложным этапом в промышленном развитии республики: в начале 1980-х гг. приостановились строительство и размещение новых промышленных объектов, основное внимание уделялось более эффективному использованию уже функционирующих мощностей и повышению производительности труда. Именно с этими процессами связывались введение на предприятиях механизированных поточных (1985 г. – 590, 1987 г. – 626) и автоматических (1985 г. – 91, 1987 г. – 102) линий, рост комплексно-механизированных и автоматизированных участков, цехов, производств (1985 г. – 275, 1987 г. – 305) и т. д. В число ведущих отраслей входили: машиностроение, пищевая промышленность, индустрия стройматериалов и химическая. Данные свидетельствуют, что производство приборов, средств автоматизации и запчастей к ним увеличилось на 43,0 %, кузнечнопрессовых машин – на 81,3, химического оборудования и запчастей к нему – на 93,5 %. Одновременно выпуск тракторных прицепов уменьшился на 18,4 %, экскаваторов – на 13,4 %. Наблюдались скачкообразность в производстве электроламп и снижение этого показателя в целом на 2,1 %. Очевидность вышеприведенных фактов говорит о том, что во второй половине 1980-х гг. в республике продолжалось инвестирование в машиностроение и тяжелую промышленность, как и в предыдущие годы, что впоследствии привело к появлению дефицита потребительских товаров [13, с. 45– 59; 19, с. 16–17; 20, с. 21, 30; 21, с. 86–87; 22, с. 71; 32; 34; 37; 39].

На фоне общего спада стройиндустрии и сокращения бюджетных средств, ассигнуемых на поддержание жилищного фонда в стране в конце 1980-х – начале 1990-х гг., анализ номенклатуры стройиндустрии республики позволяет заявить об относительной стабильности в работе отрасли при возникновении тенденции к снижению производства отдельных видов продукции. Достижение максимального объема жилищного строительства в 1987 г. (76,0 млн м2) во многом предопределялось Постановлением ЦИК КПСС от 17 октября 1986 г. «Об ускорении решения жилищной проблемы» и базировалось на опыте жилищной политики периода 1960-х гг., когда выдвигалась задача обеспечения каждой советской семьи отдельным жильем к 1980 г. и делался упор на значительное увеличение ресурсов, направляемых в жилищное строительство. Выпуск цемента в Мордовии до 1989 г. увеличился на 7,5 %, строительного кирпича – на 39,4, шифера – на 10,3, сборных железобетонных конструкций (ЖБК) и изделий – на 3,8, минеральной ваты и изделий из нее – на 18,2 %. С 1990 г. начался спад по производству цемента (за два года на 15,0 %), строительного кирпича (6,0), сборных ЖБК и изделий (9,5), минеральной ваты и изделий из нее (на 2,6 %). За годы перестройки лишь производство цемента снизилось на 9,3 %, по остальным видам продукции отрасли показатели возросли от 8,8 (минеральная вата и изделия из нее) до 34,0 % (сборные ЖБК и изделия) [20, с. 30; 21, с. 86–87; 33; 37; 40]. Несмотря на начало кризисных проявлений в развитии промышленности, к 1990 г. стройкомплекс добился высшего развития: в строй действующих введены новые мощности в ПО «Электровыпрямитель», на Алексеевском цементном заводе и комбинате «Резинотехника». Освоение объемов капвложений по всем источникам финансирования достигло в 1991 г. 636,0 млн руб., ввод в эксплуатацию автодорог составил 800 км. С 1986 по 1990 г. вводилось в среднем в год 430,0 тыс. м2 жилья и 350,0 км автодорог. Уже к концу 12-й пятилетки этот комплекс превратился в гармоничную систему, которая под эгидой Министерства строительства и архитектуры МССР (образовано в 1992 г.) включала проектноизыскательские, строительные организации и организации-заказчики, стройиндустрию и промышленность стройматериалов [42, с. 295–300]. Все же при достаточно высоких показателях возведения жилых микрорайонов в Мордовии снять «квартирный» вопрос так и не удавалось [14, с. 9; 39, с. 31].

Лесопромышленный комплекс, выступающий неотъемлемой составной частью природно-ресурсного потенциала и важной воспроизводственной составляющей региона, в период перестройки в первую очередь из-за резкого сокращения лесосечного фонда и изменения экономической конъюнктуры утратил былое значение, что проявилось в последующие реформенные годы. Анализируя сложившуюся в лесной, деревообрабатывающей и целлюлознобумажной промышленности ситуацию, отметим, что к 1989 г. в структуре промышленного производства она занимала 10,7 %. В нее входили 24 предприятия из 225 производственных объединений, комбинатов и объектов, состоявших на самостоятельном балансе. Отрасль развивалась в достаточно критических условиях: вывоз древесины в 1991 г. составил 64,0 % от уровня 1985 г. (т. е. сократился на 36,0), в т. ч. деловой – 69,1 (30,9), пиломатериалов – 66,8 (на 33,2 %) [20, с. 29–32; 21, с. 75; 37; 40]. Это было связано не столько с возникновением сырьевой про- блемы ввиду направленности предприятий в основном на привозные ресурсы, сколько с неоперативностью их руководителей, не сумевших переориентироваться на выпуск новой продукции. Кроме того, продукция реорганизованных производств (например, мебели) не отвечала возрастающим требованиям клиентов, следовательно, не стала конкурентоспособной на средневолжском рынке товаров.

При характеристике функционирования предприятий легкой и пищевой промышленности укажем, что в структуре промышленного производства МАССР первые на начало 1989 г. занимали 23,6 %, вторые – 21,8 %. В 1989 г. производство чулочно-носочных изделий составило 99,4 % от уровня 1988 г., трикотажных изделий – 107,6, шерстяных тканей – 100,6, хлопчатобумажных тканей – 99,2 %. В целом за годы перестройки выпуск шерстяных тканей к 1991 г. сократился по сравнению с 1985 г. на 25,5 %, трикотажных изделий – 15,6. Выпуск хлопчатобумажных тканей, наоборот, возрос на 118,0, чулочно-носочных изделий – на 168,7 %. Рост производства товаров народного потребления (ТНП) во многом обеспечивался за счет выпуска более дорогостоящих. Так, на Саранской швейной фабрике производство изделий с индексом «Н» и особо модных в 1989 г. возросло по сравнению с уровнем предыдущего года на 25,4 %, в то время как по остальным товарам снизилось на 9,6 %, на фабрике декоративных тканей – соответственно на 84,6 и 38,6 %. Шесть отраслевых предприятий (4,1 %) не справились с установленными заданиями по выпуску непродовольственных ТНП (без товаров легкой промышленности) – ими было недопоставлено продукции на 1,9 млн руб. [20, с. 6, 31–34; 22, с. 75; 36; 40].

К началу 1990-х гг. с достаточной остротой обозначились в целом в стране и проблемы обеспечения населения продуктами первой необходимости, призванными прежде всего поддерживать его жизненный уровень. В Мордовии в 1985–1991 гг. значительно сократились показатели по производству животного масла (на 12,7 %), водки и ликероводочных изделий (12,5), консервов

(8,4), макаронных изделий (4,2) и сахара-песка (на 1,3 %). Улучшение показателей отмечалось при выпуске кондитерских изделий (на 138,9 %), безалкогольных напитков (84,9), колбасных изделий (57,3), мяса (23,6) и цельномолочной продукции (на 0,9 %) [20, с. 31–34; 22, с. 75; 36; 40].

Диагностика развития промышленного производства в данный период в отраслях свидетельствовала о начале глубоких трансформаций в региональной экономике. Кризисные тенденции наиболее ярко проявились в устойчивом спаде выпуска отдельных видов продукции. Выход из создавшейся ситуации традиционно видели в укрупнении производства в основном за счет расширения производственных мощностей на СПО «Светотехника», заводах «Электровыпрямитель», экскаваторном, «Резинотехни-ка» и «Центролит». К 1985 г. действовали 11 производственных объединений, 54 производственных единиц и самостоятельных предприятий, в том числе 18 – на самостоятельном балансе. Удельный вес валовой продукции таких объединений составлял 30,3 %, что привело к увеличению основных производственных фондов предприятий Саранска на более чем 75,0 %, в машиностроительной, металлообрабатывающей, химической и в стройиндустрии – почти в два раза. Все это не переломило характерную для всего этапа начальную стадию кризиса. Среднегодовые темпы прироста объема промышленной продукции были значительно ниже плановых показателей и составляли 5,5 % против 7,9 % по плану. В последнем году 12-й пятилетки в промышленности нарушилось экономически обоснованное соотношение между ростом производительности труда и заработной платы – на каждый процент прироста первого показателя приходилось 1,3 % прироста второго. Число использованных в производстве изобретений и рацпредложений уменьшилось: в 1985 г. внедрено 7 739, 1989 г. – 5 636 (72,8 % от уровня 1985 г.), в 1990 г. – 3 916 (50,6), сократив процент экономического эффекта (в 1990 г. он составил 58,2 % от 1985 г.). К тому же снизился процент выполнения предприятиями договорных обязательств по поставкам продукции за четыре года 12-й пятилетки (1986–1989 гг.) до 98,6 % от плана, что в денежном выражении означало ее недопостав-ление потребителям на более чем 130 млн руб. [4, с. 97; 11–12; 17, с. 120; 19, с. 25; 20, с. 18–20, 22, 27–28; 22, с. 68; 23; 40].

Не справлялись также с плановыми заданиями отдельные предприятия машиностроительного комплекса. В связи с этим высказывались нарекания в адрес рузаевского завода «Химмаш», который не выполнял плановые объемы в течение ряда лет. Снизились показатели выпуска продукции высшей категории качества на Саранском инструментальном заводе, заводе автосамосвалов, «Химмаш» и др. В целом в сфере промышленности план за январь-декабрь 1987 г. по реализации продукции с учетом ее поставок по договорам был выполнен на 97,3 %. Так, из 185 предприятий союзного, республиканского и двойного подчинения не выполнили план 29 (15,7 % от общего их числа). Они недопоставили товаров на сумму более 49,0 млн руб. [7, с. 10; 8, с. 7; 9, с. 8; 27; 40]. СПО «Светотехника», например, реализовало за девять месяцев 1987 г. продукции сверх плана на 1,6 млрд руб., осуществив договорные обязательства на 96,9 % с недопоставкой потребителям изделий на 6,4 млн руб. (общий процент реализации по поставкам на этом предприятии за год составил 98,2 %). Такая же ситуация складывалась в объединениях «Электровыпрямитель», «Промприбор», на заводах «Резинотехника», инструментальном и др. Причины срывов договорных обязательств зависели как от самих предприятий, так и от Госплана, Госснаба СССР и различных министерств. На это также влияло отсутствие прямой связи между потребителем и производителем. Согласно существующим положениям министерства отвечали за производство продукции, а специальные органы Госснаба СССР – за изучение спроса и распределение фондов потребителям. Поэтому министерство с производственными объединениями и предприятиями, реализующее продукцию опосредованно через Госснаб, не наделялось прямыми правами влияния на спрос, формирование потребностей, выбор потребителя или поставщика, но несло ответственность за неудовлетворение народнохозяйственных потребностей и за органы Госснаба, вовремя не распределившие заказы на продукцию [15; 33, с. 5–40; 40]. Существовавшая в стране система планирования производства и распределения фондов на продукцию ориентировала предприятия на наращивание объема производства, полную загрузку их производственных мощностей без учета сбыта продукции. Курсу на удовлетворение потребностей подчинялась и оргструктура управления сбытом. Так, производственный и сбытовой отделы с целью оперативного решения разногласий между производством и реализацией продукции были объединены в один – производственносбытовой.

Попытки разрешения возникшей проблемы предпринимались, как правило, на уровне хозяйствующих субъектов. С конца 1980-х гг. совершенствованию системы управления сбытом уделялось большое внимание ПО «Электровыпрямитель» (планово-экономический, производственнодиспетчерский отделы и отдел сбыта, подчиняясь разным заместителям директора, не оперативно решали производственные вопросы, усугубляя противоречия между производством и сбытом товаров). В частности, совместно с учеными МГУ им. Н. П. Огарева инициировалось несколько вариантов функционирования этой системы. Один из них предусматривал реорганизацию отдела сбыта в отдел заказов и цех отгрузки, подчинение их одному заместителю директора по производству. В сборочных цехах организовывались группы сбыта. Более того, были разработаны системы оперативно-производственного планирования и материального стимулирования с целью выполнения договоров поставок. Например, в СПО «Светотехника» сложностей, связанных с реализацией номенклатурной продукции, практически не возникало ввиду ее высокого спроса в разных отраслях хозяйства. Задания по объему продаж перевыполнялись за счет выгодных заказов или выпуска более рентабельных изделий или изделий, не требующих переналадки оборудования, приобретения отсутствующих в настоящий мо- мент сырья, материалов и комплектующих. Участие объединения в экономическом эксперименте способствовало выполнению объема реализации продукции с учетом договорных поставок на конкретные заказы потребителей. Была перестроена система материального стимулирования: каждое подразделение и цех премировались в зависимости от выполнения плана поставок. Вместе с тем срывы в выполнении договорных обязательств подтверждали необходимость перестройки системы управления производством по линии улучшения оперативно-производственного планирования и более тесной взаимоувязке планов поставок с планами материальнотехнического снабжения и производства. Уже к началу 1990 г. в Мордовии насчитывалось 25 предприятий, не выполнивших договорные обязательства. На некоторых из них невыполнение составило от 99,8 (атяшевский завод «Автозапчасть») до 59,4 % (сахарный завод «Ромодановский»). В 1990 г. процент недопоставки продукции по договорным обязательствам в целом по республике составил 98,9, или 28 043 тыс. руб. [30–35; 40].

Невыполнение плана поставок отдельными производственными объединениями и предприятиями означало несовершенство механизма взаимодействия между республиканскими органами Госснаба, Госплана СССР и промышленными министерствами. Если выполнение договорных обязательств зависело только от предприятий, то несбалансированность планов производства, поставок и снабжения предопределялась механизмом их разработки в Госплане, Госснабе СССР и министерствах. В этом скрывалось несоответствие в сроках их формирования, требующее корректировки ранее установленных плановых заданий после заключения договоров с потребителями. Получалось, что предприятие, приступая к выпуску продукции в новом календарном году, не имело полного представления о своих заказчиках, технических характеристиках продукции, ее ассортименте и календарных сроках, устраивающих конечного потребителя [15; 43, с. 59–60].

По сумме годовых планов по Мордовии план 1986–1989 гг. был перевыполнен по производству многих видов промышленной продукции (осветительные электролампы, бронекабель, неформовые резинотехнические изделия (РТИ), приборы, средства автоматизации и запасные части к ним, автосамосвалы, тракторные прицепы, конструкции, асбестоцементные трубы, минеральная вата и изделия из нее). В то же время остался недовыполненным план по выпуску формовых РТИ – на 97,7 %, химического оборудования и запасных частей к нему – 88,3, металлообрабатывающих инструментов – 98,5, экскаваторов – 94,2, антибиотиков – на 92,0 %. В 1990 г. сокращение объемов производства по сравнению с уровнем 1985 г. произошло и в отдельных отраслях: выпуск электроэнергии составил 1 484 млн кВт·ч (94,2 %, 1 575 млн кВт·ч), экскаваторов – 7 600 шт. (92,0, 8 257 шт.), вывоз древесины – 579,3 тыс. плот. м3 (75,0, 772,0 тыс. плот. м3), выпуск шерстяных тканей достиг 82,5 %. Низок был и уровень использования новейшей техники. Коэффициент сменности работы металлорежущих станков с ЧПУ, установленных на основном производстве, равнялся 1,45. В 1989 г. по сравнению с 1985 г. общее их число, внедренных в производство, снизилось с 29 до 24 единиц . Создание образцов новых типов машин, оборудования, аппаратов, приборов и средств автоматизации в 1989 г. составило 40 % от показателей 1985 г. С производства было снято 14,7% устаревших видов промышленной продукции (в 1985 г. – 109,0 %, в 1989 г. – 16,0 %). Промышленностью республики в 12-й пятилетке было освоено производство более 1 тыс. новых видов изделий, но обновление продукции машиностроения в 1989 г. составило 9,9 %. Также недостаточно использовался накопленный научный потенциал. Заметно снизились темпы создания новых образцов новой техники. Если в среднем ежегодно в 11-й пятилетке создавалось 27 новых образцов, то в 12-й – 5 [19, с. 13–25; 20, с. 4–5, 20–22, 29–31, 34; 22, с. 71, 75; 24; 40].

Следовательно, основное внимание во второй половине 1980-х – начале 1990-х гг.

было уделено более эффективному использованию уже введенных мощностей, повышению производительности труда. Параллельно вводились механизированные поточные и автоматические линии в промышленности, происходил рост комплексно-механизированных и автоматических участков, цехов, производств, активизировался ввод бригадной формы организации и стимулирования труда, хозрасчета и самофинансирования на предприятиях. За годы 12-й пятилетки в Мордовии был перевыполнен план выпуска отдельных видов продукции, возросла фондовооруженность, увеличились капвложения на основные промышленно-производственные фонды. Наряду с этим, просматривались некоторые очертания надвигающегося кризиса. Среднегодовые темпы прироста объемов выпуска промышленной продукции были значительно ниже плановых показателей. Нарушилось экономически обоснованное соотношение между ростом производительности труда и заработной платы. Снизились процент выполнения договорных обязательств и производство продукции в отдельных отраслях и по ряду позиций. Сокращение числа использованных в производстве изобретений и рацпредложений проходило в условиях энергодефицитности экономики и незавершенности ее газификации. Падение темпов экономического роста на фоне сформировавшихся на предшествующем этапе производственных структур вызвало, с одной стороны, перестройку механизмов экономического регулирования через подключение рыночных регуляторов, а с другой – поиск нового источника ресурсов, определяющего современную динамику НТП объектов управления. Возможность обеспечения достаточного экономического роста уже в качественно иных условиях рыночной системы попытались связать со стратегиями их развития.

Преломление обозначенных проявлений на мезоуровне виделось в достижении общественно-политической стабилизации, переломе кризисных тенденций, выводе региона из числа депрессивных, решении проблем занятости и создании условий долговременного социально-экономического развития, ликвидации дотационности бюджета. Это требовало [6; 25; 38, с. 62–64], во-первых, повышения конкурентоспособности продукции предприятий и обеспечения расширения рынков сбыта за счет освоения новых видов продукции в электротехническом комплексе, машиностроении и стройиидустрии, более глубокой переработки сырья в АПК; во-вторых, улучшения баланса товарно-денежных отношений республики с зарубежными странами и регионами РФ за счет развития экспортно-ориентированных и импор- тозамещающих производств; в-третьих, обеспечения сохранения сопутствующих и технологически связанных отраслей, роста доходов регионального бюджета и внебюджетных фондов; в-четвертых, создания долговременной основы развития через реализацию комплекса системообразующих проектов в электроэнергетике, транспорте и связи; в-пятых, повышения уровня и качества жизни населения; в-шестых, обеспечения комплексного подхода к решению вопросов охраны природы и улучшения экологической ситуации.