"Сплав" античного наследия и христианского вероучения в поэме Иоанна Газского "Описание картины мира"

DOI:

Цитирование. Лопатина М. Ю. «Сплав» античного наследия и христианского вероучения в поэме Иоанна Газского «Описание картины мира» // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2020. – Т. 25, № 6. – С. 222–230. – DOI:

Введение. Газа Палестинская в ранневизантийское время – город высокой культуры, занимающий выдающееся положение в области красноречия. Славу этому городу принесли такие видные деятели, как риторы Прокопий и Хорикий, философ Эней, поэт Иоанн. Последний сыграл особую роль в распространении поэзии в рассматриваемом регионе, прежде всего созданием греческой поэмы «Описание картины мира» ( Descriptio Tabulae Mundi ).

На сегодняшний день Tab . Иоанна является уникальным дошедшим до нас поэтическим произведением, за исключением нескольких анакреонтических стихотворений, которое соответствует античному литературному жанру. Личность автора Tab . известна нам по названию единственной рукописи – «Экфрасис Иоанна Грамматика из Газы», в которой и сохранился текст. Манускрипт был обнаружен в Codex Palatinus 23 и Supplementum Graecum 384, хранящихся в Палатинской библиотеке Гейдельберга и Национальной библиотеке Франции соответственно. Supplementum Graecum 384 – это вторая часть кодекса Палатинской антологии (Codex Palatinus 23), имеющая обозначение как «Дополнение». Три элемента заголовка – имя (Иоанн), указание на деятельность

(грамматик) и место (Газа) – позволяют расположить поэта и его творчество в контексте, богатом событиями, а именно, в контексте Газской школы риторики, развивавшейся в Газе в христианской среде и пользующейся популярностью и известностью с последней четверти V в. до середины VI в. [7, р. 163–165]. Таким образом, цель нашей работы состоит в выявлении взаимосвязи между христианским автором Иоанном Газским и античным культурным наследием на примере поэмы «Описание картины мира» в историческом пространстве и времени.

Методы и материалы. Для решения поставленной задачи нами был использован историко-сравнительный метод, позволяющий сопоставить сочинение Иоанна Газского с произведениями других авторов, прежде всего античных. На основе проведенного сравнительного анализа мы можем установить точные цитаты, термины или выражения, которые были заимствованы и освоены поэтом из Газы.

В качестве основного источника выступает сочинение Иоанна Газского «Описание картины мира», изданное с переводом на французский язык Дельфин Лоритцен впер- вые в 2015 г. (есть также латинский перевод Ф. Мореля (1619) и немецкий П. Фридлендера (1912)). Также в качестве источников нами были использованы следующие произведения: Гомеровы гимны, «Теогония» Гесиода, лирика Тиртея, «Филоктет» Софокла, «Антология» Иоанна Стобея, «Облака», «Лисистрата» и «Птицы» Аристофана, «Взятие Илиона» Три-фиодора, Гимны Прокла, отдельные сочинения Иоанна Златоуста.

В качестве теоретической базы исследования в первую очередь мы применяли научные подходы и выводы Д. Лоритцен, активно изучающей жизнь и творчество Иоанна Газско-го, а также работы П. Фридлендера, К. Глюкер, Э. Амато, Д. Рено, Α. Корселлы.

Анализ. Для начала стоит обратить внимание на личность автора поэмы и его происхождение. Согласно Codex Palatinus 23, нам известна формулировка «Экфрасис Иоанна Грамматика из Газы». В научном мире существует три точки зрения на топоним «Газа» применительно к данному случаю: происхождение автора, место, где он преподавал, либо же обе версии связаны между собой. Именно последний вариант, «Грамматик Иоанн Газ-ский (происходящий из Газы и преподающий в ней)», играет преобладающую роль. На это указывает и тенденция, часто проявлявшаяся газийцами, оставаться верными своему городу. С этой точки зрения показательным является пример Прокопия Газского, который отказался от предложений преподавания в престижных школах (Кесарии Палестинской и др.) и продолжил деятельность на своей родине [17, р. 174–175].

Недавнее текстологическое открытие, сделанное Э. Амато, позволяет выдвинуть предположение об отождествлении Иоанна из Газы с отцом молодой невесты, которой Прокопий Газский посвящает эпиталамий [16, р. 353]. Следует также упомянуть интересный факт, указывающий на известность двух Иоаннов из Газы, которые, по-видимому, являлись современниками и жили в одном регионе. Однако поэта Иоанна Газского следует отличать от представителя монашеской традиции Иоанна Пророка [9, р. 299–301] – ученика и последователя «великого старца» египетского происхождения Варсануфия, отшельника монастыря Аввы Серида, расположенного в непосредственной близости от города Газа [2, р. 131]. Насколько нам известно, никакое прямое свидетельство не может сблизить этих двух людей. Это говорит лишь о популярности, которой пользовалось имя «Иоанн» в то время [8, р. XII].

Расцвет риторической деятельности в Газе начинается с эпохи правления Зенона (474–475, 476–491), затем эта деятельность еще более утверждается при Анастасии (491– 518) и Юстине I (518–527) и продолжается до середины личного правления Юстиниана I (527–565). В этот шестидесятилетний период можно выделить три поколения авторов – Эней, Прокопий, Хорикий. Иоанна сложно отнести к какому-либо из этих периодов, поэтому его можно было бы назвать промежуточным в истории Школы Газы [4, р. 351], но указанная периодизация далеко не строга.

Сложно установить дату составления Tab. Сопоставление этого текста с описанием зимней бани, упомянутой в речи Хорикия Дук-су Аратию и архонту Стефану 535/536 гг. [5, p. 154–175], которое было предложено К. Зайтцем [18, S. 33–34], на данный момент считается нецелесообразным [1, р. 68–71]. Относительно датировки жизни Иоанна и его поэмы можно привести сведения об исследованиях по данной теме и различные даты, которые были для этого предложены. Например, Килиан Зайтц [18, S. 33] датировал деятельность Иоанна серединой V в. и связывал последнего с Нонном Панополитанским, а Герард Крамер перенес дату составления Tab. на VII в., утверждая, что поэт не понимал некоторые детали картины, так как сочинение было составлено позже, чем само произведение искусства [10, р. 64]. В 1608 г. ученый-гуманист Скалигер сравнил Иоанна с Нонном на основании цитаты «наш поэт, мы должны подчеркнуть» [8, р. XII]. Тот факт, что Иоанн обширно цитирует Нонна, позволяет установить относительную хронологию обоих авторов. С точки зрения абсолютной датировки ученые приходят к мнению, что Нонн является автором работ Парафраза Евангелия и Дионисиака, относящихся к третьей четверти V в., а точнее ко времени около 470 г. [8, р. XIII] (при этом, правда, следует учитывать резко обострившиеся в самые последние годы споры о датах жизни Нонна). В результате самый ранний период, который может быть предложен для начала деятельности Иоанна, – это правление Зенона (474–491). Соответственно датировка расцвета деятельности Иоанна должна падать на 500–530 гг., и, следовательно, поэта можно сделать современником Прокопия Газского, не имея возможности указать точную дату составления его великой поэмы.

Итак, произведение Иоанна Газского представляет собой экфрасис в стихах, составленный приблизительно в начале VI века. Оно состоит из 703 гексаметров и 29 ямбических триметров, разделенных на два пролога. В сочинении Иоанн до мельчайших подробностей описывает утраченное для нас произведение искусства, память о котором, тем не менее, сохранилась благодаря ему. Эта космография, представляющая вселенную в иносказательной форме, собрала около шестидесяти персонификаций (среди которых Океан, Земля, Море, Ветры, Часы, Эон, Солнце и т. д.). Это было одно из украшений зимней бани города Газа. Таким образом, Иоанн Газский преуспевает в тонкой задаче интерпретации этой «классической» иконографии в перспективе, которая смешивает христианское и неоплатоническое влияния.

Одним из актуальных вопросов, интересующих научное сообщество, является система ссылок, используемая Иоанном Газским в Tab . Такое исследование предполагает обращение поэта к авторам более ранних периодов, а также к современникам. По мнению Д. Лоритцен, система ссылок в Tab . выглядит изощренной, иногда сложной. Опираясь на ее исследование, мы можем установить источники – точные цитаты, то есть термины или выражения, которые могут быть точно идентифицированы в других сочинениях, – перефразированные или повторяющиеся дословно. Поскольку поэма является отражением картины мира самого автора, его идей и текстов, которые он знал, можно считать, что его произведение универсально, а анализ цитат и текстологических влияний на Иоанна – замечательный способ оценки его поэтического качества [8, р. XLIV]. Помимо ценности установления используемых источников в поэме, важно обратить внимание на степень его подражания кому-либо или его инноваций в лексическом плане, чтобы определить, что относится собственно к гению поэта из Газы.

Под последним понимается не только его способность к лексическому созиданию, но и логика, которая руководила таким процессом: подражая своим моделям, в первую очередь Нонну Панополитанскому, Иоанн раскрывает свою поэтическую идентичность, поскольку соединяет свое оригинальное с усвоенными им другими образами, смешивая их в одном сплаве и стиле [13, р. 424].

Цитируемых Иоанном авторов условно можно разделить на две группы: античные и христианские. Важное место в качестве источника заимствований, естественным образом, занимают произведения Гомера (VIII в. до н. э.). Упоминая, что его поэтическому идеалу способствует рука Музы Гомера [12, р. 227], именуемого как «истинный» или «предшественник» (Jo. Gaz., Tab. 560), Иоанн элиминирует два элемента этоса – гнев и ухищрение – обеих гомеровских поэм (Jo. Gaz., Tab. 105), что можно интерпретировать как новую мораль духовного порядка в контексте неоплатонических и христианских устремлений (Jo. Gaz., Tab. 106). Из 21-й цитаты из Гомера, которую мы смогли идентифицировать из всей Tab ., 15 происходят из «Илиады», 6 – из «Одиссеи». Больше половины (12) относятся к одному выражению, остальные – только к одному термину лексики. Цитаты Гомера встречаются в строках 27, 30, 43, 180, 204, 256, 294, 296(*2), 317, 322, 338, 353, 358, 365, 432, 475, 522, 545, 560, 703.

В начале гексаметрического пролога Иоанн ссылается на гомеровский гимн к Гермесу. Открывающая формула, которая знаменует собой переход от прозаической реальности к поэтическому введению, взята – не без юмора и пародийного намерения – из сцены из гомеровского гимна, в которой Аполлон достает из колыбели Гермеса-младенца; последний восклицает «Куда меня мчишь ты?», как, в свою очередь, поэт отправляется в небесную высь (Jo. Gaz., Tab. 26 πῆ φέρομαι ~ Hom., Merc. 307 πῆ με φέρεις). В этом гимне прилагательное λιγύφωνος (сладкогласный) также имеет гомеровское происхождение и применяется к кифаре (Jo. Gaz., Tab. 27 λιγύφωνος ~ Hom., Merc. 478 λιγύφωνον). Наконец, Иоанн использует синтагму αὐτὰρ Ἀπόλλων, которая трижды повторяется в гимне (Jo. Gaz., Tab. 30 ~ Hom., Merc. 185, 413, 523). Эти три ссылки, сгруппированные в обращении к поэтическим силам, подчеркивают характер гимна гексаме-трического пролога.

Переход от последней части предшествующего ему ямбического пролога, где поэт защищается от обвинений перед судьями, возможно, также проходит путем намека на гимн к Гермесу как покровителю риторов: поэт отказывается явиться тем, кем он является, а именно создателем Tab . В тех же условиях находится и младенец-Гермес, который не признает себя виновным в краже коров Аполлона (Jo. Gaz., Tab. 24 ἐγὼ γὰρ ἦλθον oὐ γραφεὺς τής εἰκόνος ~ Hom., Merc. 309 oὐ γὰρ ἐγὼ γε ). Парадоксальность ситуации заключается в том, что именно Гермес украл стадо и лжет.

Две наиболее очевидные ссылки на известные мелодические темы были заимствованы Иоанном у Гесиода (VIII–VII вв. до н. э.). Речь идет о золотом роде, упоминаемом в мифе о пяти поколениях (Jo. Gaz., Tab. 64 χρυσοῖο γενέθλη ~ Hes., Op. 109 χρύσεον μὲν πρώτιστα γένος ), и об оскоплении Урана в «Теогонии» (Jo. Gaz., Tab. 74 ~ Hes., Th. 181).

От лирического поэта Тиртея (VII в. до н. э.) заимствована единственная формула (Jo. Gaz., Tab. 105 ἐνὶ στέρνοισι φυλάσσειν ~ Tyrt., 21.1–2 ἐ ν ὶ στέρνοισι φυλάσσων ), которая используется весьма уместно в связи с определением этоса поэта, который выбирает добродетель, в отрывке, посвященном Совершенству [8, р. LV].

Введение трагической ссылки в прологе, для которого риторические заповеди требуют более комических цитат, указывает на конкретное намерение [3, р. 122–123]. Предположительная синтагма ὡς ἐκ βίας , взятая из Филоктета (Jo. Gaz., Tab. 14 ~ Soph. Ph. 563, 945, 985) Софокла (496/5–406 гг. до н. э.), по-видимому, используется Иоанном для установления сходства между характером Неоптолема и им самим на тему зависимости: сыну Ахиллеса пришлось подчиниться воле Одиссея, как и поэту было предписано составить экфрасис картины в зимней бане Газы, причем в стихотворной форме.

Два фрагмента заимствованы у Еврипида (480–406 гг. до н. э). Первый – метафора «наступающий день» (Jo. Gaz., Tab. 359 ἐπιστείχουσα ~ Eurip., 816.7, а также у Stob.

Anth. 4.53.10.8 ἐπιστείχουσαν ), другой – лексический термин «с прекрасным шлейфом» (Jo. Gaz., 364 εὔλοφος ~ Eurip., 175.1, а также у Stob. Anth. 4.44.14.2 εὐλόφως ). Обе цитаты также находятся в IV книге «Антологии» Иоанна Стобея.

Существует заметное несоответствие в использовании цитат между первым ямбическим прологом (Jo. Gaz., Tab. 1–25) и промежуточным ямбическим прологом (Jo. Gaz., Tab. 386–389). В то время как первый, очевидно, получил особую заботу от поэта из-за существенного места, которое он занимает в риторической логике произведения, второй имеет чисто формальную функцию. Здесь мы можем наблюдать возможный экспромт в момент создания поэмы или при редактировании, когда текст уже окончательно написан. Автор прерывает, а затем возобновляет декламацию где-то в середине и не включает никаких литературных ссылок.

В первом ямбическом прологе есть, по существу, два типа цитат. Первый касается упоминаний классических поэтов. Среди комедиографов выделим две великие фигуры: Аристофан (444–387/380 гг. до н. э.) как представитель древнеаттической комедии и Менандр (342–291 гг. до н. э.) как представитель новоаттической комедии. Однако условия их цитирования различаются.

Что касается Аристофана, то пять цитат, которые мы смогли идентифицировать, взяты из трех произведений: Облака, Лисистрата, Птицы. Две ссылки на Облака связаны с фигурой философа или того, кто утверждает, что таковым является: это Стрепсиад и Сократ (Jo. Gaz., Tab. 2 ἐκτόπως ἐπηρμένοι ~ Ar., Nue. 810 φανερῶς ἐπηρμένου; Tab. 12 ἀεροβατεῖν ~ Nue. 225 ἀεροβατῶ). Иоанн берет на себя ответственность за репрезентацию «интеллектуала», чтобы установить дистанцию по отношению к роли, которую он получает от заказчиков поэмы: приходится толковать аллегорические фигуры эллинской традиции деликатно, а порой даже рискованно, в контексте Газы VI века. Вероятно, что Иоанн цитирует аристофановский глагол ἀεροβατεῖν в Tab. 12, чтобы предложить параллель между фигурой Сократа в комедии и собственным представлением о поэте, чье вдохновение, восходящее к высочайшим вершинам фило- софского воодушевления, было на самом деле заказано другим человеком. Цитата из Лиси-страты (Jo. Gaz., Tab. 14 ἐξωπλισμένον ~ Ar., Lys. 454 ἐξωπλισμένων) демонстрирует точное знание содержания и интерпретаций, которые могут быть заимствованы из комедии. Поэт действительно изображен в шуточной форме как женщина-воительница, с военной атрибутикой, которая ему мало подходит, – то есть переносит в терминах ямбического пролога пародию на автора, которому настоятельно была предложена тема и манера, к которой он не привык. С другой стороны, две цитаты из Птиц кажутся менее уместными: одна из них относится к термину (Jo. Gaz., Tab. 2 ἐκτόπως ~ Ar., Αv. 1474 ἔκτοπον), а другая проходит через фильтр еще одного автора, формулировка которого повторяется Иоанном (Jo. Gaz., Tab. 4 δάκνουσι καὶ πλήττουσι ~ Ar., Αv. 353 τίλλειν καὶ δάκνειν, 1348 ἄγχειν καὶ δάκνειν). В последнем случае важно указать в источнике наложение двух ссылок, потому что отзвук Аристофана повторяется также Иоанном Златоустом, и, вероятно, именно по этой причине Иоанн Газский решил процитировать этот отрывок.

Две отсылки к Менандру следуют другой логике цитирования, которая проходит через «Антологию» Иоанна Стобея [14, p. 309–327]. Первый стих пролога, взятый из пьесы Кифарист , цитируется Иоанном через Антологию , материал которой был снабжен коллекцией фрагментов Менандра в виде изречений (Jo. Gaz., Tab. 1 Ἄρ ’ ἐστὶ συγγενές τι μόχθος καὶ λόγος ~ Μen. Cith. 1.8 ~ Stob. Anth. 4.34.54.2 ἆρ ’ ἐστὶ συγγενές τι λύπη καὶ βίος ). Именно тогда Иоанн работал над этой книгой в поисках подходящего выражения и прочитал соседний отрывок. Это привело к тому, что он взял полустишие из другой части Менандра, находящейся сразу перед первым фрагментом в порядке, переданном Антологией (Jo. Gaz., Tab. 6 τὴν ταλαίπωρον φύσιν ~ Μen. Syn. 5.1 ~ Stob. Anth. 4.34.53.1 καὶ ταλαίπωρον φύσει ) [15, p. 127–135].

Единственная цитата Трифиодора (ок. V в.), уроженца Панополя, как и Нонн, заимствована из эпической поэмы «Взятие Илиона» (Triph., Alos. Ιl. 515 οὐρανὸν αἰγλήεντα ). Но существует предположение, что взята она у Квинта Смирнского из эпоса

Постгомерика на том основании, что цитируемое выражение в обоих случаях относится к Гесперу, вечерней звезде (Jo. Gaz., Tab. 208 οὐρανὸν αἰγλήεντα ~ Quint., Posthom. 5.131 οὐρανὸν αἰγλήεντα Ἕσπερος ). Более того, поэма Трифиодора по содержанию близка к произведению Квинта. Другие параллельные места у Трифиодора и Иоанна не могут рассматриваться как цитаты, так как они встречаются также у Нонна (например, Jo. Gaz., Tab. 128 μοχθίζων ἀτέλεστα ~ Triph., Alos. Ιl. 125 μοχθίζειν ἀτέλεστα , 435 μοχθίζεις ἀτέλεστα ~ Non., Dion. 33.224 μοχθίζων ἀτέλεστον ; Tab. 243 φιλαγρύπνοιο ~ Alos. Ιl. 597 φιλαγρύπνοιο ~ Dion. 4 раза).

Под большим вопросом рассматривается Квинт Смирнский (ок. IV в.) как «источник» для Иоанна Газского. Только в двух случаях можно установить, что цитирование действительно существует. Первый выражается в изменении формы слова (Jo. Gaz., Tab. 225 φαεοσφόρος Ἠριγενείης ~ Quint., Posthom. 2.186, 2.656 φαεσφόρου Ἠριγενείης ), а второй – в уже упоминаемом выше цитировании по отношению к Трифио-дору. Все остальные термины или выражения, присутствующие у Квинта и Иоанна, также есть у Нонна и других авторов.

Обозначение «вселенского могущества», похоже, заимствовано у Прокла (410–485 гг.) (Jo. Gaz., Tab. 13 κοσμικαῖς ἐξουσίαις ~ Procl., In Rem publ. 2.186.14 κοσμικῶν δυνάμεων ). Иоанн ссылается на Гимны Прокла (Гимн к Музам, Гимн к Афине, Гимн к Афродите, Гимн к Солнцу) в первоначальном гексаметриче-ском прологе.

Отдельное место в работе Иоанна Газ-ского занимает египетский поэт Нонн Пано-политанский (третья четверть V в.), выступающий образцом для поэта. Подавляющее большинство цитат, используемых в Tab ., взято из «Дионисиаки» и в меньшей степени из Парафраза Евангелия. Д. Лоритцен была предпринята попытка суммировать цитаты, взятые из этих двух работ [13, р. 427]. А. Кэмерон по этому поводу отмечал: «Нонн <...>, чья ‘‘Дионисиака’’ повторяется практически в каждой строке стихотворения Иоанна» [4, р. 351], а П. Фридлендер высказал предположение, что Иоанн – ученик Нонна [6, S. 110]. Это привело к тому, что Иоанн рассматривался 227

в тени своего учителя. Но если посмотреть с другой стороны, наш поэт сыграл важную роль в распространении произведений Нонна в Газе Палестинской [13, р. 432–433]. К тому же его работа является важной вехой для целой ветви энкомиастической поэзии византийского периода. Подробный список (ориентировочный) отрывков «Дионисиаки», использованных Иоанном, был составлен Д. Лоритцен в издании поэмы Иоанна 2015 г. [8, р. 251–254]. Отдельный раздел в книге, посвященный заимствованиям из «Дионисиаки», указывает на важность труда Нонна Панополитанского для газского поэта.

Второй тип ссылок, использованный Иоанном Газским в поэме в целом и в его ямбическом прологе в частности, состоит из цитат из Иоанна Златоуста (ок. 347–407 гг.). Мы определили восемь из семи разных работ. В отличие от цитат классических авторов, выбранных по значению, которое они несут в контексте Tab ., Иоанн принимает стиль Златоуста, будь то простые выражения или метафоры. Таким образом, последний представляется скорее риторической моделью, нежели источником богословских идей для газского поэта [19, р. 180–218]. Сначала мы встречаем парафраз аристофановского выражения, о котором уже упоминалось выше в Толковании на послание к Евреям (Jo. Gaz., Tab. 4 δάκνουσι καὶ πλήττουσι ~ Chrys., Hebr. 63.85.8 πλήττει καὶ δάκνει ). Слово θυμηδία (радость) в Толковании на послание к Колос-сянам (Chrys., Coloss. 62.391.5 ἐκεῖ θυμηδία , ἐνταῦθα φροντίς ) понимается с точки зрения Хризостома как противоположность φροντίς (внимательность) в Tab . 11. Метафора «волнение сердца» из сочинения О неясности пророчеств (Jo. Gaz., Tab. 5 τῇ ζάλῇ τῆς καρδίας ~ Chrys., De prophet. obscurit. 56.164.32 οἷον ζάλη θυμοῦ κάτωθεν στρέφουσα τὴν καρδίαν ) получила широкое распространение среди последователей и читателей Иоанна Златоуста. В строке 6, возможно, что причастие άνατρέποντες берет свое начало в проповеди на Первое Послание к Коринфянам (Chrys., I Cor. 61.102.58 ἀνατρέπεσθαι ), причем это приближение предполагает возобновление выражения «быть уверенным в своих господах» несколькими дальнейшими строками (Jo. Gaz., Tab 11 δεσπόταις πεπεισμένος ~

Chrys., I Cor. 61.101.24–25 ἀπὸ τῆς δόξης τῶν δεσποτῶν ἡμῶν πεπεισμένοι ). Две другие формы речи также, по-видимому, были заимствованы у Златоуста: первая – из сочинения Деяния Апостольские , где указывается, что один составляет (план книги, план картины) до того, как приступить к выполнению произведения (Jo. Gaz., Tab. 17 ἔγραψε συνθείς ~ Chrys., Act. apostol. 60.13.12 ὁ γράψας αὐτὸ καὶ συνθείς ), а вторая – из труда Беседы на Книгу Бытия , где говорится, что смелость должна быть «подогрета» (Jo. Gaz., Tab. 22 θερμὴν ποιοῦντες ... προθυμίαν ~ Chrys., Gen. 53.354.33–36 τῷ θερμῷ τής προθυμίας ). Наконец, цитирование с изображения, которое часто встречается в библейских текстах, имитируя древнее судебное красноречие, то есть представление себя перед собранием как таковым, рассматривается Иоанном Газским в точной формулировке, использованной Иоанном Златоустом в Первом послании к Тимофею (Jo. Gaz., Tab. 24 ~ Chrys., 1 Τim. 62.537.31 ἐγὼ γὰρ ἦλθον ), хотя можно увидеть и другие влияния. Последний момент касается использования термина φιλάνθρωπος (филантроп) в Tab . 18. И идея, и термин «филантропия» Христа постоянно встречаются в строках Иоанна.

В строке 16 мы находим отголоски морали из нравственных стихотворений богослова Григория Назианзина (IV в.). На это указывает выражение «горячая смелость» (Jo. Gaz., Tab. 16 ζέων θράσει ~ Naz., Carm. 845.11 ζέων τε καὶ πνέων θράσος ).

Обращался Иоанн и к произведениям таких авторов, как Феокрит (ок. 300–260 до н. э.) Идиллии , Каллимах Киренский (ок. 310–240 гг. до н. э.), Аполлоний Родосский (295–215 гг. до н. э.) Аргонавтика и др.

Результаты. С литературной точки зрения Tab. имеет четыре основные характеристики, которые явно указывают на отголоски культурного наследия античности. Во-первых, мы обращаем внимание на аллегорическое представление упорядоченного мира, Космоса, во всей его полноте, включающее около 60 персонификаций. В этом, несомненно, заслуга принадлежит художнику картины, а затем уже Иоанну. Во-вторых, усилиями поэта поэма принимает форму экфрасиса, сложного описания, выразительная сила которого на- правлена на то, чтобы оказать живое воздействие на аудиторию. В-третьих, специфика текста заключается в том, что написан он в стихах. Поэтому, если правомерно оценивать поэзию Иоанна Газского в целом, ставя его даже в зависимость от Нонна Панополитан-ского, то можно сказать, что его «личность» и уникальность остаются не менее весомыми. Это оригинальное произведение, в котором насчитывается 732 строки, способствует формированию византийского литературного вкуса VI века [11, р. 61–79]. Наконец, поэма Иоанна Газского является сложным объектом, который включает описание визуального произведения искусства с помощью использования ссылок на литературные произведения как античных, так и христианских авторов. Используемые цитирования накладываются друг на друга, переплетаются, но не путаются и не сбивают с толку слушателя/читателя. Именно в этом заключается, на наш взгляд, гений поэта. Принимая во внимание историческое время, связанное с трансформацией религиозного сознания, толкование и понимание аллегорических и христианских образов в ранней Византии с помощью Гомера, Нонна Панопо-литанского, Аристофана, Менандра и других занимало по-прежнему существенное место в жизни газийцев. Сам автор так говорит в своем ямбическом прологе, заключительная часть которого посвящена различию между художником и поэтом: «последний несет ответственность за толкование, которое он дает произведению искусства, а не за то, что написано» (Jo. Gaz., Tab. 24–25). Таким образом, поэма Иоанна Газского стоит в финальной части живой жизни античной поэтической традиции, являя образец ранневизантийского культурного синтеза и символического переосмысления классических образов.