Справедливость судебного разбирательства как объект гражданско-процессуальных гарантий

Применительно к анализируемой проблематике процессуальных гарантий следует разграничивать такие понятия, как объект гражданско-процессуальных гарантий, сами гарантии и факторы, обуславливающие данные гарантии либо их объект.

Принимая за процессуально-правовые гарантии правила либо установленные законом порядки, общей процессуальной гарантией следует признать гражданскую процессуальную форму. Установленные правила, процессуальные порядки, ее составляющие, будут выступать подвидами общей гражданско-процессуальной гарантии. С учетом данной позиции вполне можно говорить о таких подвидах, как процессуальный порядок отвода суда, оценки доказательств и т.д.

Кроме того, именно характеристика процессуальных гарантий как правил, определенных процессуальным порядком, позволяет четко определить место правовых норм в анализируемой категории. Общепризнанно нормы права устанавливают определенные правила поведения, действующие в той или иной сфере деятельности, жизни. Применительно к рассматриваемой категории именно гражданские процессуальные нормы устанавливают правила отправления правосудия по гражданским делам, получающим реализацию в соответствующих процессуальных порядках, гражданской процессуальной форме. Таким образом, в любой гражданско-процессуальной гарантии нормы права, безусловно, предполагаются. Таковая логическая цепочка рассуждений вполне объясняет стремление многих ученых не только в теории гражданского, уголовного процессов, но и, прежде всего, общей теории права включить нормы права в содержание правовых гарантий.

Небезынтересным в данном плане выступает вопрос о структуре процессуальных гарантий и, в частности, вопрос об объекте гарантий объективного и справедливого судебного разбирательства.

Объект процессуальных гарантий судопроизводства, по мнению ряда авторов, представляет собой результат, на достижение которого направлено осуществление процессуальных действий [1, с. 17]. В рассматриваемом нами аспекте объектом анализируемых процессуальных гарантий выступает справедливость судебного разбирательства.

В юридической литературе категория «справедливости» получила достаточно широкое исследование. Основаниями выводов авторов как по общей теории права, так и по отраслевым наука выступили положения философских учений. Внимание ученых привлекает реализация названной категории, прежде всего, в правоприменительной деятельности. Именно поэтому, большая часть научных работ по данной тематике относится к юрисдикционным производствам, в частности уголовному и гражданскому процессам.

В общей теории права получили исследование вопросы соотношения справедливости и права, выявления роли права в развитии справедливости как одной из центральных категорий морали, механизм взаимодействия моральных и правовых норм в процессе реализации, причины кризиса морально-правовой практики современного общества и многие другие положения морально-правовой концепции справедливости (С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, В.М. Баранов, Д.А. Керимова, Р.3. Лившиц, В.А. Туманов, А.И. Экимова и др.).

Рассматривая справедливость в той или иной сфере, авторы единодушны во мнении о признании за справедливостью качества аксиологической правовой ценности. Полезным с научной точки зрения в данном аспекте будет заимствование выводов о формах и способах нормативного закрепления гражданских процессуальных ценностей в целом, иных выводов по реализации отдельных правовых ценностей и, в частности, ценности справедливости [2, с. 15-19].

Справедливость представляет собой универсальное явление и тесно связано со многими основополагающими принципами и отраслевыми институтами. Она связана с конституционным принципом независимости судей и подчинению только Конституции РФ и федеральному закону (ст. 120). В ходе становления основ демократического общества государство пытается сформировать институт независимого суда. Но, к сожалению, нередко представители Фемиды, в силу различных обстоятельств, толкуют это положение как «независимость от закона. Тем самым они подрывают надежду граждан на справедливое судебное разбирательство, которое гарантирует им ст. 6 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод.

О.И. Тиунов утверждает, что «правосудие по самой природе может признаваться таковым лишь при условии соответствия требованиям справедливости и обеспечения эффективного восстановления в правах» [3, с. 118]. Следовательно, право на справедливое судебное разбирательство неразрывно связано с правом на эффективное восстановление нарушенных прав и признанием того факта, единственным в России органом, способным обеспечить такое восстановление, является суд. Представляется, что именно по этой причине все авторитетные международно-правовые акты, прежде всего, закрепляют само право на судебную защиту или обеспечение доступа к правосудию.

В современных условиях все больше возрастает интерес общественности к процессам, связанным с утверждением в нашей стране правового государства, в котором закон и право являются приоритетными для всех членов общества. Государство не придумывает право, оно призвано закрепить сложившиеся в обществе представления о справедливости. Правовое государство должно быть связано не законом, а правом, представлениями общества о справедливости [4, с. 5-7]. Только то общество, в котором превалирует справедливость, в конечном счете станет правовым.

Реформа судебной системы и процессуального законодательства, проводимая в России на протяжении последних лет, была направлена, главным образом, на приведение российского правосудия в соответствие с западными стандартами, выраженными в таких принципах, как независимость и объективность суда, состязательность и равноправие сторон. Одной из целей данной реформы является гарантированность гражданам России судебной защиты и «справедливого судебного разбирательства» в соответствии со ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая действует в отношении России с 1998 г. [5, с. 17-20].

Интересным в анализируемом аспекте представляется рассмотрение соотношения справедливости как объекта анализируемых процессуальных гарантий и категорий независимости, беспристрастности суда.

Независимость и беспристрастность судьи представляют собой особые качества, приобретаемые статусом судьи в силу соблюдения определенных условий. Эти определенные качества сами по себе не могут выступать гарантами реализации той или иной категории. Они выступают промежуточным звеном между объектом процессуальных гарантий, будь то объективность либо справедливость судебного разбирательства, и самими процессуальными гарантиями, например, порядком отвода судьи.

Вместе с тем беспристрастность выступает также и в качестве детерминирующего фактора, качества, обуславливающего реализацию объективности и справедливости судебного разбирательства. Именно этим и объясняется использование данной категории в сущностной характеристики как объективности, так и справедливости центральной стадии гражданского процесса.

Рассматривая этимологическое значение вышеназванных категорий, несложно заметить, что зачастую эти понятия отождествляются либо считаются синонимами. Однако с таковым полным отождествлением вряд ли можно согласиться с учетом, в том числе и проявления анализируемых категорий в рамках гражданского судопроизводства.

Тем самым несомненным, на наш взгляд, остается положение о промежуточном характере категорий беспристрастности и независимости в структурной и сущностной характеристике гражданско-процессуальных гарантий справедливости и объективности стадии судебного разбирательства.

Принимая за основу выводы теории права и процесса, представляется возможным акцентировать внимание на следующих положениях сущностной характеристики понятия справедливости как объекта гражданско-процессуальной гарантии. Во-первых, данная категория имеет сложную и многозначную структуру и характеристику. Во-вторых, основу категории справедливости составляют начала нравственности и морали, преобладающие в обществе на момент реализации данной категории. Вследствие сказанного, объективный характер данной категории весьма сомнителен и ее содержательная характеристика субъективна по своей природе.

В-третьих, следует четко разграничивать справедливость в философском, социальном и правовом значении. Хотя взаимообусловленность данных категорий никоим образом не должна исключаться.

В-четвертых, правовая сторона справедливости получает выражение исключительно в развитии категории «юридическая справедливость». В данном аспекте понятия справедливость тесно соприкасается с понятием законность, но не взаимозаменяет ее. В остальных вариациях на первый план выступает социально-нравственная сторона категории справедливости. При этом средствами реализации данной стороны справедливости выступают средства, способы и формы, закрепленные в нормах права.

В-пятых, применительно к правоприменительным актам, будь то деятельность, либо документальные акты, действует презумпция справедливости. Что означает, что каждый правоприменительный акт предполагается справедливым, пока иное не будет доказано. Хотя в юридической литературе и встречаются споры по возможности признания за указанным выше положением качества презумпции, но каким бы не был результат таковых дискуссий, совершенно очевидно наличие такого правового предположения в правоприменительной деятельности.

Таким образом, понятие «справедливости» тесно связано с поиском истины, честностью и беспристрастностью. Оно имеет большую юридическую значимость, так как широко применяется законодателем и судебными органами. Категория справедливости давно обрела научные и философские очертания. Справедливость имеет не абстрактную форму обсуждения, а вполне реальную и непосредственно связана с верховенством права, которое раскрывается через его определенность и эффективность. Этому содействует законодатель, доктринальная разработка основных принципов, а также судебная практика.

Ссылки:

• 1.    Богомолов А.А. Процессуальные гарантии правильности и своевременности рассмотрения и разрешения гражданских дел: автореф. дис. … канд. юридич. наук. Саратов, 2004.

• 2.    См.: Мишутина Э.И. Аксиологические аспекты в гражданском процессуальном праве: автореф. дис. … канд. юри-дич. наук. Саратов, 2012.

• 3.    Тиунов О.И. Конституционный суд и международно-правовые акты об обеспечении прав человека // Журнал российского права. 1997. № 7.

• 4.    См.: Морхат П.М. Справедливость в деятельности суда // Государственная власть и местное самоуправление. 2007. № 7. С. 5-7.

• 5.    См.: Аболонин В.О. «Справедливый» гражданский процесс: иллюзии или реальность? О роли морали и нравственности при разрешении гражданских дел // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. № 2. С. 17-20.