Сравнение роли инвестиционной деятельности банков в развитии реального сектора России и ведущих экономик мира

Любой инвестбанкинг держится на трех китах. Во-первых, это консультирование - в отношении сделок слияний и поглощений, защиты от враждебных поглощений, помощи в реструктуризации бизнеса. Во-вторых, управление активами и ценными бумагами, в том числе различного рода фондами, портфелями, в интересах третьих лиц. В-третьих, непосредственно торговля на рынке ценных бумаг и помощь в размещении ценных бумаг — акций и облигаций.

Согласно данным медиакомпании Thomson Reuters [1], от 20 до 40% своих доходов ведущие инвестбанкиры мира зарабатывают на сделках слияний и поглощений, еще от 30 до 45% — на торговле ценными бумагами и 20–30% — на привлечении капитала для эмитентов.

Непреложным является факт того, что между тремя этими видами бизнеса инвестиционных банков всегда имеет место быть конфликт интересов. Приведём яркий пример, демонстрирующий это: допустим, консультанты сделок по слияниям и поглощениям знают внутреннюю информацию компании. В получении такой информации всегда заинтересованы управляющие активами, покупающие для своих клиентов акции и облигации. Но в то же время, у любого инвестбанкира периодически возникает желание опереться на кошелек своих клиентов — например, продать активы фондам, которыми инвестбанк управляет.

Как известно, размеры многих эмитентов ценных бумаг — как крупных корпораций, так и государств — настолько велики, что ни один банк не сможет в одиночку удовлетворить их потребности в финансировании. Ярким тому примером служит широко известная сделка «Роснефти» по поглощению ТНК-ВР, которая потребовала привлечения около 55 млрд. долларов. Ни один банк как в России, так и во всем мире не смог бы выдать такого займа. И именно в таких ситуациях ярко проявляется роль инвестиционных банков. Инвестиционные банки обеспечивают диверсификацию и доходность для инвесторов и позволяют найти необходимый капитал на развитие компаний, привлекая деньги от большого количества инвесторов. Весьма показательным в этой связи выглядит недавнее заявление управляющего активами ИК «Грандис Капитал» Андрея Толстоусова - «Основная роль инвестбанков состоит в привлечении недолгового и долгового финансирования для государств и корпораций».

Тот же Толстоусов отмечает, что в России в классическом банковском бизнесе норма доходности (по оценке Центробанка, на уровне 20%) [13] непропорционально высока на фоне общемирового уровня и именно в этом российские банки очень похожи на ведущие инвестбанки мира. Таким образом, можно утверждать, что на данный момент российские банки находятся в благоприятных условиях. Они могут зарабатывать неплохую маржу без повышенных рисков, которые традиционно присущи инвестбанкингу (это связанно с тем, что все три направления бизнеса инвестбанка могут приносить прибыль только при растущей экономике, тогда как классический банкинг способен заработать и при стагнации, и даже при спаде).

Необходимо отметить и тот факт, что Россия не единственная страна в мире, где население предпочитает ценным бумагам вклады, а инвестбанкинг не представлен в широком виде. Такая же модель финансового сектора присуща таким быстрорастущим странам как Китай и Бразилия, а также Японии и Германии. При этом отсутствие высокоразвитых инвестбанков не помешало этим странам в своем развитии. Однако во всех этих экономиках работает такой мощный институт как банк развития.

Во многом именно банки развития позволили Германии, Китаю и Бразилии направлять значимые финансовые ресурсы на инвестиции.

Не зря, сейчас весьма актуальна тема создания единого банка развития в рамках стран БРИКС.

Основная функция банков развития — гарантированное финансирование для приоритетных отраслей и компаний, а также для банков. К примеру, при поддержке Бразильского банка развития (BNDES) в Бразилии возникла отрасль авиастроения, а бразильские самолеты Embraer стали всемирно известным брендом.

Можно утверждать, что у банков развития есть с инвестбанками много чего общего: они готовы брать на свой баланс акции предприятий. А сочетание в одном банке различных подходов к финансированию приносит неплохие результаты: так, рентабельность собственного капитала того же BNDES — 18,8% [2]. На балансе этого банка хранятся акции ведущих бразильской компаний — нефтяной компании Petrobras и горнометаллургической Vale. Помимо этого BNDES владеет акциями более сотни бразильских предприятий. Всего же размер активов BNDES на конец 2014 года составлял 925 млрд долларов — это в несколько раз больше, чем у российского ВЭБа.

Схожая ситуация у Китайского банка развития. Китайский банк развития широко финансирует проекты в инфраструктуре, добыче сырья, нефтехимии и сельском хозяйстве. На конец 2014 года активы банка превышали 1,3 трлн долларов. [3]

Весьма богатый опыт имеется и у немецкого банка развития KfW. Kfw нельзя назвать крупным банком [4], однако он играет весьма значимую роль для экономики страны. И если бы Россия пошла по пути классической банковской модели, то опыт Германии оказался бы крайне полезным. Соотношение ВВП/капитализация фондового рынка у Германии в три-пять раз ниже, чем в англосаксонских странах [4]; на миллион немцев приходится всего лишь 10 публичных компаний против 43 в Великобритании и 17 в США. Только 5% немецких компаний публичны. Население, как и в России, не любит инвестиций в ценные бумаги и предпочитает банковские вклады. Основным же источником капитала для немецких компаний выступают банки. Они же являются акционерами тех немногих немецких компаний, которые стали публичными. Сами банки привлекают капитал у населения, а также на рынке облигаций. Активно привлекает на рынке облигаций средства и Немецкий банк развития (на облигации приходится до 90% его пассивов) [4]. Привлекая деньги на долговом рынке, KfW обеспечивает долгосрочное и недорогое финансирование другим немецким банкам (KfW не может работать напрямую с предприятиями). При этом в некоторых секторах роль KfW огромна. Например, каждый второй кредит в сельском хозяйстве выдан по программам целевого финансирования KfW. И хотя немецкий Deutsche Bank — самый крупный по активам банк в мире и имеет очень сильное по мировым меркам инвестбанковское направление, это скорее ответ на мировые тренды, а не на потребности немецкой экономики.

Резюмируя, можно сказать, что в развитии реального сектора экономики России большую роль играют классические банки, нежели инвестиционные. Данное обстоятельство объясняется высокой маржой классического банковского рынка России, которой присущи значительно меньшие риски в сравнении с инвестбанками. Считать данную модель финансового сектора низкоэффективной и несостоятельной не следует: как показывает опыт стран, сделавших мощный индустриальный рывок, высокая роль инвестбанкинга не всегда обязательна для высоких темпов роста реального сектора экономики.