Сталинградская битва и коренной перелом во Второй мировой войне: события и образы

DOI:

80-летие победы советских войск в Сталинградской битве – одном из самых крупных сражений Второй мировой войны и Великой Отечественной войны как ее важнейшей составной части – дает хорошую возможность переосмыслить его историческое и символическое значение. Сражение под Сталинградом разворачивалось в самый напряженный, критический момент войны, когда войска вермахта и его союзников рвались на Кавказ и к Волге, и продолжалось 200 суток – 6,5 месяцев – на территории почти в 100 тыс. кв. км, относящейся к современным Воронежской, Ростовской и Волгоградской областям и Республике Калмыкия. С обеих сторон в битве участвовали более 2,1 млн человек, свыше 26 тыс. орудий, 2,1 тыс. танков, 2,5 тыс. самолетов [36, с. 15]. Переход советских войск в контрнаступление 19 ноября 1942 г. считается началом коренного перелома в войне. Завершение сражения 2 февраля 1943 г. привело к ликвидации крупной группировки противника и создало условия для перехода в наступление частей и соединений Красной армии (далее – РККА) на других участках фронта.

Наряду с этим, Сталинград приобрел особое символическое значение в исторической памяти народов бывшего СССР и других стран, выходящее за географические рамки сражения, пусть даже одного из самых решающих и кровопролитных. Об этом свидетельствует не только то, насколько масштабно тема Великой Отечественной войны представлена в мемориальном пространстве самого города на Волге, но и то, насколько часто к теме Сталинграда обращаются в различных отраслях и видах культуры и искусства – кинематографе, художественной литературе, музыке, а в последние десятилетия – и в компьютерных играх.

Высокая значимость происходивших под Сталинградом событий широко осознавалось их современниками, потомками и историками. Непосредственно в ходе самого сражения и по его окончании о нем рассказывали многие корреспонденты и писатели в сотнях газетных и журнальных статей, радиопередач, десятках брошюр, а затем и книг. В конце 1942 г. – начале 1943 г. в Сталинграде работала группа членов Комиссии по истории Великой Отечественной войны Академии наук СССР, часть собранных ими материалов сравнительно недавно опубликована [37].

В советской и современной российской историографии Сталинградская битва была и остается одной из наиболее широко разрабатываемых проблем истории Великой Отечественной войны. Согласно подсчетам исследователей, к ноябрю 2012 г. вышло более 4 тыс. монографий, диссертаций, статей, сборников конференций и архивных документов, а также мемуаров участников сражений [6]. Немало внимания уделяется сражению под Сталинградом и зарубежными исследователями (см.: [8; 27]).

Наличие соответствующих обзоров позволяет не останавливаться подробно на предшествующей историографии и лишь кратко коснуться общих тенденций в развитии современных исследований. В новых трудах переосмысливаются предпосылки, ход и итоги сражения ([5; 18; 38; 39] и др.), включая отдельные малоизученные сюжеты, разрабатываемые профессиональными историками и краеведами (например, бои за Еланский плацдарм на правом берегу Дона, удерживаемый советскими войсками с 20 августа 1942 г. [14]), его геополитическое и общественно-политическое значение [34; 35], а также трагедия мирных жителей Сталинграда [26], в том числе детей [32], реконструируемая на основе их собственных воспоминаний [15].

Расширение спектра исследований приводит к появлению новых трудов, посвященных и другим событиям 1942–1943 гг. – сражениям на Кавказе ([7; 46] и др.) и Курской дуге ([17] и др.), на ржевском направлении ([12; 13] и др.) и на Миус-фронте [22], что позволяет современной историографии представить более полно коренной перелом в Великой Отечественной войне.

Немалый вклад в изучение Сталинградской битвы внесли волгоградские историки, среди которых в первую очередь следует отметить роль ветерана Великой Отечественной войны, заслуженного деятеля науки России, первого ректора Волгоградского государственного университета (далее – ВолГУ) Максима Матвеевича Загорулько (1924–2021) [44]. С первого набора в 1980 г. студенты ВолГУ собирали документы о курсантах военных училищ, брошенных в бой под Сталинградом в августе 1942 года. В результате в ВолГУ был создан Музей курсантских полков. Собранные материалы и результаты исследований регулярно публиковались на страницах созданного в 1996 г. «Вестника ВолГУ». С 1995 г. по инициативе М.М. Загорулько и декана исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета И.Я. Фроянова в ВолГУ ежегодно проводятся «Сталинградские юношеские чтения по истории». Целая плеяда участников чтений получили высшее историческое образование, некоторые защитили диссертации и стали ведущими специалистами по истории Сталинградской битвы.

В 1995 г. М.М. Загорулько возглавил Научно-исследовательский институт проблем экономической истории ХХ века при ВолГУ и занялся изучением экономических составляющих Победы. Под его руководством были изданы документальные сборники о военнопленных в СССР [10] и добровольческих формированиях сталинградцев [25], монографии и статьи, защищены докторские и кандидатские диссертации. В 2008 г. Указом Президента РФ был создан Центр по изучению Сталинградской битвы, научным руководителем которого стал М.М. Загорулько. Благодаря его усилиям сотрудниками Центра были подготовлены энциклопедия «Сталинградская битва. Июль 1942 – февраль 1943» [36], выдержавшая семь изданий и переведенная на английский язык, а также целый ряд других справочников [4; 11; 41; 42] и документальных сборников [2], ставших основой для новых исследований по истории сражения. Среди них постановления Государственного Комитета Обороны, посвященные Сталинграду и Сталинградской области [43], а также документы Сталинградской группы войск, сформированной из войск бывшего Донского фронта после ликвидации группировки Паулюса и оказавшей значительную помощь в восстановлении разрушенного хозяйства [40].

Со времени основания «Вестника ВолГУ» стало доброй традицией посвящать его отдельные номера битве на Волге и истории Второй мировой войны в целом. Прямым продолжением этой традиции является подготовка данного специального номера «Вестника Волгоградского государственного университета», приуроченного к 80-летию завершения Сталинградской битвы и посвященного коренному перелому во Второй мировой войне в целом.

Представленные в нем статьи сгруппированы в несколько разделов. Первый из них посвящен Вооруженным силам СССР накануне и в начале Второй мировой войны. Публикуемые статьи рассказывают о создании и боевом применении новых вооружений в предвоенный период, а также о системе награждений, выступающей важным стимулирующим фактором для действий войск, позволяя оценить меры советского руководства по подготовке страны и армии к войне.

Опираясь на недавно опубликованные документы Разведывательного управления наркомата обороны СССР, М.В. Новиков приходит к выводу о том, что участие советских танкистов в гражданской войне в Испании позволило республиканцам удержаться у власти на этапе создания регулярной Народной армии, хотя и не смогло предотвратить в итоге их поражения. Кроме того, был получен ценный боевой опыт, выявлены достоинства и недостатки танка Т-26, принятого на вооружение еще в 1931 г., остававшегося самым массовым к 1941 г. и широко применявшегося во всех предвоенных конфликтах и на начальном этапе Великой Отечественной войны. В публикации А.М. Рябкова в научный оборот вводятся новые документы о создании систем артиллерийского вооружения на Кировском заводе во второй половине 1930-х гг., взаимоотношениях представителей разных конструкторских школ между собой и с партийным руководством. Д.В. Шу-няков проанализировал практики присвоения звания Героя Советского Союза в вооруженных конфликтах до начала Великой Отечественной войны.

Статьи второго раздела характеризуют различные вопросы социально-экономического развития СССР во время Великой Отечественной войны. В первой из них на материалах Сталинградской и Челябинской областей, а также Казахской ССР сделаны выводы о высокой значимости социальной политики на промышленных предприятиях для повышения производственной дисциплины и выживания работников. Две следующие статьи выполнены на материалах предприятий речного транспорта в годы Великой Отечественной войны. В одной рассматриваются кадровые изменения численности персонала нефтеналивного пароходства «Волготанкер». В другой – деятельность Красного Креста на речном транспорте в годы Великой Отечественной войны на примере бассейнового комитета Средневолжского пароходства. Завершает раздел статья петербургских историков М.В. Ходякова и О.А. Гавриловой о ранее практически не изученной деятельности управляющих хозяйствами (управхозов или управдомов) как ключевых фигур в коммунальном хозяйстве Ленинграда в период блокады. Все статьи объединяет стремление авторов не останавливаться на хозяйственных показателях, характеризующих военную экономику, но и обращаться к практикам выживания населения в условиях советского тыла, прифронтовой территории и блокады.

Третий раздел посвящен непосредственно Сталинградской битве и коренному перелому в Великой Отечественной войне. Его открывает статья В.И. Афанасенко и М.В. Медведева о военно-политических решениях высшего командования СССР и Германии накануне и в начале Сталинградской битвы в июне – июле 1942 года. По мнению авторов, Ставкой Верховного Главнокомандования еще до начала боевых действий на сталинградском направлении были приняты меры по сосредоточению стратегических резервов, созданию оборонительных рубежей, реорганизации управления фронтовыми войсками.

Следующая статья ведущего белорусского военного историка А.М. Литвина рассказывает об участии в Сталинградской битве выходцев из Белоруссии. Об участии в сражении представителей отдельных народов и регионов страны немало говорилось в энциклопедии «Сталинградская битва». Однако рамки словарных статей предоставляли для этого меньше возможностей, чем журнальные публикации. Очевидно, что дальнейшие перспективы в изучении данной темы предполагают широкое использование количественных и картографических методов в анализе и представлении собранных материалов.

Активно разрабатываются в последние годы проблемы военного плена, в том числе и положение немецких военнопленных и военнопленных из стран-союзников Германии в СССР ([9; 10; 16; 20; 31] и др.). В номере эту тему продолжает статья С.Г. Сидорова, доказывающего, что основной причиной высокой смертности среди военнопленных сталинградского «котла» стала высокая степень истощения вследствие длительного пребывания в окружении в суровых условиях зимы при отсутствии регулярного питания. Отказ немецкого командования принять советский ультиматум привел к гибели большей части окруженных войск.

Завершающей в данном разделе выступает статья И.В. Киселева, рассказывающая о боевых действиях между советскими и немецкими войсками в труднодоступной местности – в приазовских плавнях в феврале – сентябре 1943 года.

Следующий раздел объединяет в себе два блока статей, посвященных различным международным и социальным последствиям Сталинградской битвы. Необходимо отметить, что СССР уделял особое значение вопросу об открытии Второго фронта в Западной Европе союзниками по антигитлеровской коалиции. Несмотря на то что победа под Сталинградом имела важнейшее международное значение [34], добиться от США и Великобритании в 1943 г. этого не удалось. Однако в 1943 г. в СССР началось формирование 1-й польской дивизии им. Т. Костюшко, в дальнейшем последовательно развернутой в пехотный корпус, общевойсковую армию и в конечном итоге – в две общевойсковые армии Войска польского. В том же 1943 г. сформированный годом раньше чехословацкий пехотный батальон был преобразован в бригаду, а еще через год – в армейский корпус. О перипетиях судеб польских и чехословацких соединений, воевавших на стороне Красной армии, говорится в статьях А.Ю. Безугольного и Ф.Н. Синицына.

Второй блок посвящен восстановлению работы социальных институтов и повседневной жизни по завершении битвы. А.Е. Епифанов и Е.Е. Красноженова анализируют организацию и проведе- ние санитарно-эпидемиологических мероприятий в Сталинграде и отдельных районах Сталинградской области в 1942–1943 гг., позволивших предотвратить массовое распространение эпидемических заболеваний. А.В. Луночкин рассматривает восстановление работы системы общественного питания в Сталинграде по окончанию битвы, а В.А. Агеева – возрождение системы школьного образования Сталинградской области в 1943–1945 годах.

Статьи завершающего раздела посвящены отражению Сталинградской битвы и других событий Великой Отечественной войны в историографии и различных формах исторической памяти. Т.В. Евдокимова проанализировала динамику взглядов немецкого историка В. Ветте на историю германского вермахта в годы Второй мировой войны, рубежом между которыми стало разоблачение мифов о Сталинградской битве. По мнению автора, исследования В. Ветте и его общественная деятельность способствовали формированию в Германии демократической культуры памяти.

Все больше авторов обращаются к вопросам о том, как представлена Великая Отечественная война в культуре памяти советского и современного российского общества, а также связанным с ней «войнам памяти» ([1; 24; 28; 30] и др.). Появились и первые исследования, в том числе защищенные диссертационные работы [19; 23], о практиках мемориализации отдельных событий коренного перелома и посвященных им мемориальным объектам, структурирующим пространство коллективной памяти о войне. К таким объектам относится и мемориальный комплекс «Героям Сталинградской битвы» на Мамаевом кургане. История его создания рассматривается в статье А.Д. Попова в контексте общих тенденций в развитии советской монументальной культуры и взаимодействия разных групп акторов в данных процессах.

Не раз поднимались в историографии проблемы взаимосвязи художественной литературы и исторической науки, в том числе и возможности использования художественного текста как исторического источника ([33; 45] и др.). М.Н. Опалев, сопоставляя документы военных лет из фондов Центрального архива Министерства обороны РФ с повестью «В окопах Сталинграда» участника Сталинградской битвы В.П. Некрасова, пришел к выводу о реалистичности многих изображенных в ней событий. Изучение того, как Сталинградское сражение отразилось в творчестве советских писателей-фронтовиков, какие сюжеты и события оказались в центре их внимания, а какие и почему – в зоне умолчания, как и той роли, которую они сыграли в увековечивании памяти о битве, сохраняет определенные перспективы. Достаточно сказать, что именно В.П. Некрасов стал автором первого памятника в Сталинграде на могиле командира 1-го батальона 1047-го стрелкового полка 284-й (впоследствии 79-й гвардейской) стрелковой дивизии, погибших в боях за Мамаев курган в сентябре 1942 г. – феврале 1943 года [29].

Кинодокументы давно и небезуспешно рассматриваются в качестве самостоятельного вида исторических источников [21]. В последнее время исследователи все чаще обращаются к вопросам отражения исторических процессов и в игровом кино, выступающем одним из важнейших средств воздействия на массовое сознание. Порой именно кинематографические образы оказывают решающее воздействие на формирование тех или иных представлений об исторических личностях и событиях.

В данной связи особый интерес вызывает динамика кинематографических образов Сталинградской битвы. Е. Барабан выделила шесть советских художественных фильмов («Дни и ночи» (1945), «Великий перелом» (1945), «Сталинградская битва» (1949), «Солдаты» (1956), «Возмездие» (1967) и «Горячий снег» (1972)), подробно рассмотрев первые три, относящиеся к сталинскому периоду, «ибо именно в них были заданы стратегии интерпретации Сталинградской битвы, которые остались устойчивыми в течение многих десятилетий после войны», и отметив влияние на кинематограф изменений политического курса СССР [3]. Однако в этот список надо добавить, помимо таких известных картин, как «Они сражались за Родину» (1976) и «Сталинград» (1989), советско-итальянский фильм «Они шли на Восток» (1964), в котором показана трагедия немецких союзников – итальянских солдат на Дону. Достаточно часто обращались и продолжают обращаться к теме Сталинградской битвы зарубежные и современные российские кинематографисты, в творчестве которых также сказываются историографические и политические стереоти- пы. Так, немало пропагандистских штампов содержит один из самых известных зарубежных фильмов «Враг у ворот» (2001), ставший результатом совместного творчества кинематографистов США, Великобритании, Германии и Франции.

Все это обусловливает необходимость сравнительного анализа отечественных и зарубежных кинематографических образов войны. Данной теме посвящены две статьи номера. В первой из них, принадлежащей Я.А. Левину, рассматривается формирование образа внутреннего врага в американском кинематографе, позволившее обосновать первоначально непопулярные меры по интернированию японцев в концентрационные лагеря. А крымские историки О.В. Романько и Е.В. Прасолова проанализировали эволюцию образа коллаборациониста в послевоенном советском кинематографе, что позволяет говорить о специфике отражения данной темы в советской массовой культуре.

Надеемся, что материалы, представленные в специальном выпуске журнала «Вестник Волгоградского университета», позволят не только ответить на отдельные малоизученные вопросы истории Сталинградской битвы, коренного перелома в Великой Отечественной войне и отражения данных событий в исторической памяти, но и откроют возможности новым научным дискуссиям.