Становление норм в деловом языке второй половины ХVIII века (на материале предложных конструкций)

Русский национальный язык второй половины ХVIII века – это многоярусная функциональная система, в которой, помимо обиходно-разговорного, диалектного, письменного и устного литературного языка, важной составляющей была деловая письменность. Она представлена обширными малоизученными фондами разноструктурных деловых бумаг, которые касались глобальных и частных вопросов политической, хозяйственной жизни, административного устройства, церковного строения, государственных и межличностных отношений.

Деловые документы этого времени отличаются жанровым многообразием (законы, наставления, прошения, предписания, доклады, доношения, экстракты, ревизские сказки, промемории, сообщения, рапорты, жалобы).

Скорописные деловые бумаги местного делопроизводства второй половины ХVIII века сопоставляются нами со столичными документами – указами Сената и Синода, предписаниями царских канцелярий того же периода, изданными в «Полном собрании законов Российской империи». Здесь представлена вся внешняя и внутренняя история России во времена царствования Петра I, Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны, Петра III, Екатерины II.

ХVIII век – эпоха формирования общенациональных норм русского литературного языка на фоне кардинального переустройства всех сфер жизни России.

Сложная проблема формирования национального русского литературного языка связана с вопросом о роли делового языка в системе общенародного на разных этапах его развития. Исследование делового языка ХVIII века важно для изучения проблем нормирования. А.А. Алексеев считает, что одним из важных путей стабилизации языковой нормы в России ХI–ХVI веков стал именно деловой язык, который в этот период зависел не только и не столько от образцов делового письма, но прежде всего от живого употребления. В отличие от церковнославянского, деловой русский язык не был мертвым письменным языком [1].

По мнению О.В. Никитина, «деловая письменность фиксировала такое первостепенное свойство литературной речи, как норму, и в этом смысле играла одну из центральных ролей в образовании единых трафаретов, оставаясь в то же время не замкнутой, а открытой для лингвистического эксперимента и организованной по законам языкового развития системой» [3].

К ХVIII веку начинается вычленение в деловом языке двух пластов: кодифицированного, строго нормированного языка законов, указов и языка личной деловой переписки, судебного делопроизводства, предписаний, прошений и жалоб, более «вольных» в содержательном и в формальном отношении. В провинциальных канцеляриях ХVIII века копировались столичные документы и создавались свои документы-сплавы. В них повторялись целые блоки из столичных документов. В документах провинци- альных канцелярий ХVIII века особенно ощутим разрыв между жестко формализованными и стилистически «вольными» документами.

По мнению Л.А. Глинкиной, глубоко ошибочно и поверхностно представление о консервативности делового языка в ХVIII веке. Это было живое развивающееся звено формирующегося национального языка в условиях парадоксальной языковой ситуации, которая состояла в стремительной демократизации литературного языка во всех его стилях, кроме «высокого слога», и столь же наступательной формализации деловой письменности [2].

Скорописные деловые документы ХVIII века отражают вариативность как одну из характерных черт русского литературного языка эпохи становления его национальных норм. Варьирование является признаком колебаний при формировании норм.

В печатных и рукописных деловых документах второй половины ХVIII века, отражающих состояние делопроизводства центральных и провинциальных канцелярий, проявляется общерусская тенденция эволюции предлогов, которая позволяет говорить о наддиалектности процессов развития делового языка в целом и предлогов в частности. Вместе с тем язык документов центральных канцелярий, указов Сената и Синода отличается более высокой степенью нормализации. Поэтому наибольшую устойчивость и соответственно минимальную вариативность обнаруживают предлоги в столичных документах, в то время как в местных деловых документах функционирование предлогов характеризуется большей архаичностью и вариативностью.

В целом специфику делового языка послепетровской эпохи определяли высокий уровень узуальной нормализации и сокращение в языке деловых бумаг регионального компонента в пользу общерусского начала, что и формировало наддиа-лектность делового языка этого периода.

В исследуемом материале у фразеологических предлогов наблюдается компонентное варьирование. Варьируется в наших примерах, как правило, служебный компонент – лексический предлог. Вариативность в сочетании с разными предлогами является одним из признаков становления одного фразеологического предлога в будущем. Наибольшую устойчивость и соответственно минимальную вариативность обнаруживают предлоги в указах царских канцелярий Сената и Синода, тогда как в скорописных деловых документах мы наблюдаем компонентное варьирование предлогов ( по окончанiи (чего) / во окончанiи (чего); за неимением (чего) /от неимения (чего) / по неименiю (чего); во исполненiе (чего) / со исполнением (чего) / к исполнению (чего); во избежание (чего) / к избежанию (чего) / во уб h жание (чего) ). Данные употребления не отмечены в современном русском языке в качестве фразеологических предлогов.

Вариативность данных производных лексических предлогов является признаком неустойчивости нормы.

Так, в южноуральских деловых текстах (в переписке, в публикации, протесте), а также в царских указах представлена каузативная синтаксема за неимением + Р.п. , при указании на вынужденную причину действия. Сочетается синтаксема за неимением + Р.п. с глаголами принуждения, перемещения, осуществления, физиологического состояния. В качестве управляемых слов выступают неодушевленные имена и одушевленные имена существительные, обозначающие людей по роду деятельности:

...явился за неимением канцеляриста досмотрщик тимофеи решетниковъ (И-28-1-4-136); ...штоб денежной пределъ за неименiемъ воды скоро началъ деистовать (И-172-1-65-11); ...и въ работе за   неимhнiемъ же дровъ и на покуп ку ихъ денегъ принуждено сносить холодъ (ПСЗ, т. ХХ, с. 318); ...отправить нынh от Сената 4 человhкъ за неимhнiемъ при Сенатh гедеозистовъ (ПСЗ, т. ХVI, с. 319).

Особую группу составляют каузативные син-таксемы по неимению + Р.п. , отмечаемые нами в основном в текстах местных деловых документов при указании на вынужденную причину действия. Употребляется данная синтаксема, как правило, при глаголах передачи объекта:

... по неимению тамо с товарами купечества и по желанию ихъ надл h жащимъ образомъ их продавать (И-28-1-4-93); ...определенные въ 1794м году досмотрщикъ лабутинъ да целовалникъ решетников по неимению тогда в них надобности ис числа таможенных служителей выключены были... (И-28-1-4-88).

Каузативная синтаксема по неимению + Р.п. встречается в указах, репортах, доношениях, объявлениях.

В единичном случае в переписке Демидова с приказчиками уральских заводов представлена каузативная синтаксема от неимения + Р.п. :

...то за таким от неiменiя воды конфузомъ i остановкою ден h жнаго предела штобъ галка въ ротъ вамъ не вл h тела... (И-172-1-65-11).

Активно функционирует в деловом языке второй половины ХVIII века темпоративная син-таксема по окончанiи + Р.п. , употребляющаяся при указании на временной отрезок, событие, действие, после которых что-либо происходит.

Наиболее продуктивно эта синтаксема представлена в документах столичных канцелярий. Употребляется синтаксема при глаголах принуждения, разрешения, передачи объекта, а также в глагольных устойчивых сочетаниях. Управляемые слова при предлоге – имена существительные, называющие единицы измерения времени, а также отглагольные существительные:

Языковая норма

Депутатамъ же Дворянамъ по окончанiи сего д h ла дозволяется сiи знаки въ гербы свои поставить (ПСЗ, т. ХVIII, с. 188); ...которые по окончанiи сл h дствiя взыскать с виновныхъ не-упустительно (ПСЗ, т. ХVIII, с. 83); ...и по окончанiи межеванiя къ межевымъ книгамъ и пла-намъ руку прикладывать стану ... (ПСЗ, т. ХХI, с. 850); ...о томъ по окончанiи года въ коллегiю подавать прошенiе (ПСЗ, т. ХVII, с. 311).

В южноуральских документах отмечаем примеры употребления фразеологического предлога во окончанiи в составе темпоративной синтаксе-мы во окончанiи + Р.п. :

...протопопомъ Галляховским во окончанiи того 1782 года въ Чилябинскомъ сборе ризница и протчiе церковные вещи освидетельствованы (И-33-1-218-1).

При указании на цель действия, необходимость избежать чего-либо в исследуемом материале отмечаем финитивную синтаксему во избежание + Р.п. , сочетающуюся, как правило, с глаголами владения. В роли управляемых слов представлены отглагольные имена существительные, в семантике которых сильно ослаблена связь с глаголом движения, лишения:

...сюда м h дныхъ денегъ наймемъ во изб h жанiе излишняго отъ платежа за то провоз-ныхъ денегъ казеннаго расхода (ПСЗ, т. ХVII, с. 613); ... во избежание в долгахъ запущенiи нанимать людеи надежных (И-172-54-30-1).

В текстах деловых документов в основном местных канцелярий в ряде случаев представлена конструкция во убежание (чего) в значении предлога во избежание (чего), для (чего) :

...а также под случай сего занадобно признанw во убежание пожарного случая... (И-28-1-4-96).

Следует отметить встречающуюся в нашем материале конструкцию к избежанию (чего) , также выступающую в значении предлога во избежание (чего) :

... къ избежанию сих надобностей черезъ то м h сто гд h нын h существуетъ плотина выстроить укрепленный на свинкахъ... (И-1-1-69-1).

Являясь яркой стилеобразующей приметой делового языка второй половины ХVIII века, рассмотренные нами предлоги во уб h жание (чего), к избежанию (чего) в современном русском языке не зафиксированы.

Следует отметить, что вариативность в сочетании с разными лексическими предлогами – один из признаков становления одного фразеологического предлога в будущем.

Особый интерес представляют трехчленные фразеологические предлоги не смотря на + В.п., не взирая на + В.п., которые представлены в равной мере в документах царских канцелярий, а также в местных документах (переписка заводчика Демидова с приказчиками уральских заводов). В нашем материале фразеологические предлоги не смотря на (что), не взирая на (кого, что) являются трехкомпонентными и употребляются, как и в современном русском языке, для выражения уступительных отношений в значении «препятствующей» причины. Сочетаются уступительные син-таксемы не смотря на + В.п., не взирая на + В.п. с глаголами и краткими причастиями разнообразной семантики (движения, сохранения, осуществления события, передачи объекта). Управляемые слова при фразеологических предлогах не смотря на (что), не взирая на (кого, что), как правило, отвлеченные имена существительные, указывающие на наименование документа, а также отглагольные имена существительные:

...многiя разнаго званiя обоего пола люди, не взирая на публикованное приказанiе приезжаютъ и приходятъ къ пожару... (ПСЗ, т. ХIХ, с. 274); Их Величество, не взирая на военныя обстоятельства , непрем h нно другъ къ другу сохраняли взаимную дружбу и почтенiе (ПСЗ, т. ХIХ, с. 988); А какъ въ у h здахъ н h которыхъ губернiй, разбои и грабительства къ разоренiю и вс h конечной пагуб h б h дныхъ жителей, не взирая на предписания о искорененiи въ законахъ и указахъ строгости, и донын h происходятъ... (ПСЗ, т. ХVI, с. 720); ... не смотря на починку и на употребленное къ спасенiю ихъ старанiе, спущено изъ оныхъ чрезъ вс h пороги только три барки (ПСЗ, т. ХVIII, с. 175).

Данный графический облик трехкомпонентных фразеологических предлогов не смотря на (что), не взирая на (кого, что) является свидетельством того, что многие предлоги в то время еще находились на стадии формирования.

В наших текстах фразеологический предлог на ряду съ (кем, чем) тоже является трехкомпонентным:

...вс h хъ т h хъ, кои на ряду съ Государственными крестьянами подати платят ... (ПСЗ, т. ХХI, с. 363).

Таким образом, можно сделать вывод, что документы столичных канцелярий, изданные в «Полном собрании законов Российской империи», строятся по более устойчивым и невариантным моделям, в большей степени соответствующим норме того времени. Язык таких документов в целом традиционен и консервативен, строго нормирован и кодифицирован.

Деловой язык второй половины ХVIII века является той непосредственной основой, на которой в ХIХ веке окончательно стабилизируются нормы современного русского литературного языка.