Formation of a New Culture in Russia After the October Revolution

• I.    ВВЕДЕНИЕ

  Культура, которая начала формироваться в России в 1917 году, а впоследствии и в СССР, в 1922 году имела под собой основания, появившиеся намного раньше. Сама по себе революция 1917 года не была стихийной и хаотичной – это был процесс, имевший целый ряд предпосылок различного характера.

• II.    ОБСУЖДЕНИЕ И РЕЗУЛЬТАТЫ

По мнению Бердяева, революция была глубоко пессимистичной и проникнутой глубоким духовным кризисом русского общества [2, С.107-109]. Культурный кризис русского общества конца XIX - начала ХХ века наложился на жестокость Первой мировой войны. Попытки русской интеллигенции пробудить в людях гуманные принципы были не поняты населением России.

В обществе царили хаос и анархия, солдаты были готовы при первой же возможности сбежать с фронта, а гражданское население устало от ужасов, которые были принесены войной и нищетой. Русские писатели начинают говорить о грядущих переменах уже в конце XIX века.

Достоевский в «Дневниках писателя» очень четко и ярко описывает духовный кризис предреволюционного общества. «Что-то носится в воздухе полное материализма и скептицизма; началось обожание даровой наживы, наслаждение без труда; всякий обман, всякое злодейство совершаются хладнокровно, убивают, чтобы вынуть хоть рубль из кармана.» [3, С. 132]

Стоит отметить, что дух грядущих перемен осознают не только жители страны. Западные писатели, в частности Уэллс, чувствуют грядущие перемены и осознают их неизбежность. Уэллс посещал страну дважды. Первый визит состоялся в 1914 году, второй – в 1920, причем стоит отметить один важный нюанс – в 1914 году Уэллсу удалось посетить Россию инкогнито, что позволило ему создать свое, независимое мнение о будущем России. Во второй части романа «Джоан и Питер», автор отправляет своих персонажей в путешествие по России, причем их маршрут полностью совпадает с маршрутом Уэллса во время его первого посещения России. В тексте Уэллс акцентирует внимание на Великой Русской Идее, которая в тот период имеет большое распространение в Европе. Но с другой стороны, Уэллс видит все контрасты России, видит страну имеющую жесткие противоречия, задавленную царским самодержавием, темнотой и нищетой. Очень ярким, скорее даже кульминационным моментом произведения является встреча героя с самодержцем. А если быть точнее – с его портретом, висящим в Государственной Думе.

«Перед ним стояла фигура самодержца, с длинным неумным лицом, в четыре раза больше натуральной величины, одетая в военный мундир и высокие кавалерийские сапоги. Портрет был таким же явным оскорблением, вызовом к самоуважению русских людей, каким был бы грубый шум или непристойный жест.

«Вы и вся империя существуете для меня», – говорило глупое лицо этого портрета в сдвинутой набекрень папахе и с лежавшей на рукоятке сабли дряблой рукой... И верноподданности — вот этой-то фигуре требовали от молодой России».»[4, С.3]

Для Уэллса портрет царя олицетворяет собой жесткую и насквозь подкупленную систему репрессий. Стоит отметить, что писатель в своем произведении не говорит прямым текстом о возможности революции, но дух грядущих перемен отчетливо чувствуется в тексте. Еще один важный эпизод в произведении связан с посещением главным героем Художественного театра. В нем он видит ту часть населения страны, которая всеми силами ищет новых путей. И на этом контрасте, контрасте деятельных молодых людей и мрачных символов самодержавия, дух приближающихся перемен, еще до этого витавший в воздухе, чувствуется еще сильнее.

Необходимо также вспомнить, что с середины 90-х годов XIX века в общественно-политической жизни начинается общественный подъем, особенностью которого становится либеральное движение, а российская интеллигенция оказывается совершенно беспомощной перед новыми требованиями общественно-политического развития.

Несмотря на то, что ощущение приближающегося «конца мира» отчетливо витает в воздухе, начало XX века все равно смогло стать временем культурного ренессанса, Серебряным веком русской культуры.

Переломным этапом становится революция 1905-1907, которая смогла уже в этот период определить идейные позиции части художественной интеллигенции. Параллельно с этим поднимается вопрос о роли интеллигенции в общественной борьбе, а во многих произведениях того времени отчетливо видно, что старая эпоха рушится как карточный домик.

К 1917 году русская интеллигенция отчетливо понимает, что перед ними стоят новые задачи, которые требуют глубокого понимания и включения в данные вопросы и связаны с построением нового мира и нового общества. Особенно сильно эти задачи стоят в культурной сфере.

12

В этот период усиливается идейное размежевание русской интеллигенции. Революция 1917 года разделила интеллигенцию на 3 группы:

• •    Убежденные и непримиримые противники революции

• •    Ярые сторонники революции

• •    Не определившиеся, но сотрудничающие с новой властью, так называемые «попутчики».

Революционные события 1917 года ознаменовали начало коренных перемен в российском государстве и обществе. Свержение монархии вызвало небывалый подъем всех слоев общества. Интеллигенция, как уже упоминалось выше, разделилась во взглядах на произошедшую революцию, кто-то эмигрировал, но те, кто решил остаться, были готовы внести свой вклад в развитие культуры. Сразу после революции, произошедшей в феврале 1917 года, начинает обсуждаться вопрос о создании новых органов политической власти в сфере искусства. И. Билибин, М. Добружинский, К. Петров-Водкин, Н. Рерих, А. Бенуа, Н. Лансере, И. Фомин, А. Ершов, Ф. Шаляпин собрались на квартире М. Горького для того, чтобы обсудить создание министерства искусства, в обязанности которого входила бы и охрана культурного наследия. Деятели искусства считали одной из первостепенных своих задач, сделать все, чтобы уберечь русское наследие и не дать вывести его за границу. Реформы Временного правительства, а именно - отмена сословий, религиозных и национальных ограничений, провозглашение гражданских свобод, отделение церкви от государства, открывали дорогу к демократизации культурной жизни в стране. Осенью 1917 года был создан Пролеткульт – организация, объединившая деятелей левого искусства[5, С. 77].

Временное правительство не смогло победить революционный кризис в стране, пошла вторая волна революционных настроений, а руководители комитетов по делам культуры начали массово подавать в отставку.

Сразу после Великой Октябрьской социалистической революции культурная жизнь страны была пущена на самотек – большевики направили все внимание на борьбу со своими политическими оппонентами. Но долго находиться в такой ситуации страна не могла – сфера культуры была одной из приоритетных для дальнейшего развития государства, и уже 9 (22) ноября 1917 года издается Декрет ВЦИК и СНК об учреждении государственной комиссии по просвещению.

После революции возникла и другая проблема – население страны, ненавидящее прежнюю власть разрушало и грабило то, что с ней ассоциировалось. Но разрушенные здания были памятниками архитектуры, а предметы интерьера – культурным наследием нашей страны. Советское правительство прекрасно понимало, что в результате разбоя и грабежей страна теряет значимые произведения искусства – часть из них разрушается, часть – вывозится заграницу. Уже 8 декабря 1917 года Наркомпросс подает заявку на средства для охраны дворцов и музеев, которая необходима для сохранения материально-культурного достояния страны. За ней следует еще ряд важных документов, таких как Декрет «о памятниках республики» от 12 апреля 1918 года, Декрет о запрещении вывоза и продажи за границу предметов особого художественного и исторического значения от 19 сентября 1918 г. и Декрет о регистрации, приеме на учет и хранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений от 5 октября 1918 г. В книге «Политика и культура при Ленине и Сталине, 1917-1932» Карл Аймермахер приводит доказательства того, что многочисленные декреты и указы, принятые сразу же после революции, имели две основные цели. 1 – установить контроль над основными институтами, участвующими в формировании образа мыслей народа, 2 – быстро и эффективно поднять образовательный уровень населения, особенно рабочих и крестьян. Партия видела в сфере культуры очень мощную агитационно-пропагандистскую силу и никогда не отказывалась от принципиального права вмешиваться в вопросы культуры и своей руководящей роли в этой области, хотя стоит отметить, что партия все же давала деятелям искусства определенную степень свободы, особенно в области литературы. Ленин говорил о том, что «… литературное дело менее всего поддается механическому равнению, нивелированию, господству большинства над меньшинством» [1, С.87].

13

Правда, цензура была введена достаточно быстро, хотя с этим тоже был ряд трудностей. Например, партийные цензоры плохо разбирались в литературе, но были хорошо политически и идеологически подкованы.

Еще одна трудность, связанная с цензурой, заключалась в том, что партийное руководство по-разному относилось к одним и тем же культурным феноменам, что создавало некоторые затруднения у цензоров.

Стоит отметить, что в первые годы после революции была еще одна проблема. Пролеткульт во главе с Луначарским выступал за то, чтобы пролетарская культура была полностью независима от культуры прошлого. Данная позиция не была поддержана Лениным, и в октябре 1920 года на третьем Всероссийском съезде комсомола Владимир Ильич резко обрушился на концепцию пролетарской культуры как независимой от культуры прошлого. В конечном счете, в ЦК партии была разработана резолюция, согласно которой Пролеткульту была отведена функция «борьбы с открытыми буржуазными отклонениями» [1, С.49]. После этого Пролеткульт вышел на открытую конфронтацию с партией. Аналогичная ситуация у партии сложилась и с коммунистами-футуристами, которых поддерживал Луначарский. Иные отношения сложились у партийного руководства с «попутчиками» - теми деятелями искусства, кто в самом начале занял нейтральную позицию, не выступив однозначно против революции, либо однозначно «за». Партийное руководство хорошо понимало, что необходимо добиться лояльного отношения «попутчиков» и здесь инициатива должна исходить не от деятелей искусства, а уже от партии. У попутчиков было относительно больше свободы в сфере культуры – они могли позволить себе выразить несогласие с политическими взглядами партии, а партия, в свою очередь старалась не вступать с ними в открытую конфронтацию в целях недопущения хаоса в сфере культуры. «Попутчики» чаще всего были представителями старой дореволюционной интеллигенции, и могли обучить своему мастерству пролетарских деятелей культуры.

В конечном счете, футуристам, Пролеткульту и партийному руководству удалось прийти к компромиссу. Полный отход от старого искусства и вычеркивание из сферы культуры дореволюционной творческой интеллигенции было невозможно – крайне низкий образовательный уровень населения вынуждал искать соратников, среди тех, кто нейтрально воспринял революцию.

• III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В свете всего вышесказанного можно сделать несколько выводов. Первый – новое советское государство вводило различные преобразования в сферу культуры для того, чтобы нивелировать ряд социальных противоречий, возникших в стране. Так, учреждение Государственной комиссии по просвещению, на которую возлагалась задача руководить всей системой народного образования и культуры, должно было решить проблему с тем, что значительная часть населения страны была неграмотной, либо же имела недостаточный для дальнейших преобразований уровень образования. Также в сфере культуры было необходимо решить вопрос с сохранением материального и культурного наследия страны, которое в годы революции разрушалось или вывозилось за границу.

Второй – в годы Гражданской войны, а затем и в первые годы после образования СССР, правящая партия стремилась задавать тон культурной политике страны. Для этого было две причины. С одной стороны, советское правительство стремилось построить новое общество, которое, как известно, невозможно без собственной культуры, которую создают люди, верящие в построение нового мира. С другой стороны, необходимость в сильном управлении в сфере культуры была вызвана тем, что разрозненное общество, пережившее революцию, а затем гражданскую войну, все же нуждается в сильном управлении. В противном случае мог произойти возврат во времена смуты и восстанавливать все стало бы намного сложнее.

14