Становление правового режима криптовалюты в России и зарубежных странах

В современном мире привычные нам устоявшиеся правовые категории подвергаются трансформации под воздействием стремительного изменения рыночных отношений в условиях развития новых технологий.

Новые явления, формирующиеся в экономических отношениях на разных этапах исторического развития, как правило, вначале подвергаются критике цивилистики, проходя путь от полного отрицания через частное признание новых объектов в качестве суррогатов до включения сложившихся правовых институтов в правовую доктрину. Одним из серьезных вызовов существующим правовым теориям и моделям является появление новых объектов в виде так называемых виртуальных денежных средств, или криптовалюты.

Понятие криптовалюты и её правовой статус не закреплены на законодательном уровне в Рос- сийской Федерации, впрочем, как и в большинстве других стран.

Под криптовалютой, как правило, понимают разновидность цифровой валюты, создание и контроль за которой базируются на криптографических методах.

В настоящее время насчитывается более 2 500 криптовалют, лидерами являются Bitcoin, Ethereum, Ripple [15].

Криптовалюта в настоящее время введена в качестве законного платежного средства лишь в некоторых государствах (например, в Бразилии, США, Японии). В нашей стране она официально не признана, поэтому ее использование сопряжено с огромными рисками для участников оборота [3].

Криптовалюта не является законным платежным средством. Она приобретает статус средства платежа только по соглашению пользователей. При этом следует отметить, что данные пользователи равноправны и не действуют через посредников [8].

А.И. Гончаров указывает на недопустимость применения самого термина «криптовалюта», так как «крипто» означает «шифрование». Следовательно, тождественным будет термин «шиф-ровалюта». Исходя из норм, содержащихся в Федеральном законе «О валютном регулировании и валютном контроле», цифровые объекты-шифры никаких государственных привязок не имеют вообще, ни на каких банковских счетах не находятся, называть их валютой – безграмотно и противозаконно. В этой связи наиболее допустимым является употребление термина «расчетная цифровая криптозапись» [9].

По мнению Л.Г. Ефимовой, криптовалюта является новой формой частных денег, и отсутствие признанного правом статуса не может изменить того, что она стала фактическим средством платежа, который позволяет производить расчеты за товары и услуги [5]. Отсутствие статуса денежного средства не позволяет криптовалюте погашать денежные обязательства, следовательно, она не может быть единицей торговых расчетов с точки зрения права, что противоречит начинающему формироваться рынку оборота криптовалюты и использования ее в качестве расчетной единицы и средства платежа.

Определение правовой природы криптовалют в российской доктрине осуществляется, как правило, в контексте определения их места в системе других объектов гражданских прав.

Выяснение правового режима этого вида имущества необходимо для создания его адекватного правового режима, который был бы максимально комфортен для развития организаций, ведущих деятельность в приоритетных сферах цифровой экономики [4].

А.И. Савельев делает вывод о возможности рассмотрения криптовалюты как иного имущества, а также денег, с экономической точки зрения [11].

Большинство российских исследователей считают, что оборот криптовалюты «можно и нужно регулировать, поскольку непродуманный и запретительный подход к регулированию криптовалют будет способствовать построению в России цифрового концлагеря, а не цифровой экономики» [12]. В связи с отсутствием какого-либо правового регулирования данной категории единственным ориентиром по определению места и роли криптовалюты в складывающихся в отношении нее гражданских правоотношениях может стать правоприменительная практика.

Несмотря на существенные противоречия и отсутствие единообразия судебной практики по делам, затрагивающим оборот криптовалюты, в ней выделяются решения судов, относящих виртуальную валюту к иному имуществу в свете классификации объектов гражданских прав, предусмотренных ст. 128 ГК РФ [10].

В связи с отсутствием легальной дефиниции официальные лица нередко используют в отношении криптовалюты термин «денежный суррогат». Такое мнение было высказано, в частности, представителями Генеральной прокуратуры РФ: «...анонимные платежные системы и криптовалюты, в том числе наиболее известная из них – биткойн, являются денежными суррогатами и не могут быть использованы гражданами и юридическими лицами» [16].

Как отмечено в Письме Минфина России от 02.10.2017 № 03-11-11/63996, в настоящее время федеральными органами исполнительной власти и ЦБ РФ осуществляется мониторинг обращения денежных суррогатов (в том числе криптовалют), а также с учетом зарубежного опыта проводится дополнительный анализ рисков их возможного использования в противоправных (преступных) целях. В этой связи вопрос возможного регулирования выпуска и оборота криптовалют может быть рассмотрен после анализа результатов указанного мониторинга [6].

Признание криптовалюты денежным суррогатом, несомненно, не может разрешить все вопросы, стоящие перед правоприменителем, и не вносит определенности в споры о ее правовой природе.

В основе криптовалюты лежит технология блокчейн (от англ. Block – блок, chain – цепь) – некий цифровой реестр, где в хронологическом порядке учитываются все транзакции в сети. Блок-чейн служит «децентрализованной и распределенной базой данных, сформированной участниками экосистемы, в которой невозможно сфальсифицировать данные из-за хронологической записи и публичного подтверждения всеми участниками сети транзакции, а также полного контроля участника системы над цифровым активом» [1].

Природа блокчейна предполагает действие без влияния государства и вне сферы государственного регулирования.

Франция и США стали первыми странами, разработавшими и внедрившими законодательное регулирование блокчейна и его применения. В отличие от других государств, например Италии, которая разработала новое законодательство, Франция стремится использовать уже имеющиеся правовые институты, в том числе договорного права, доказательств и пр.

Важнейшими вопросами при правовом регулировании блокчейна являются: установление доказательственной силы записей в блокчейне, баланс прав инвестора и эмитента при предложении токенов, а также разрешение налоговых и банковских аспектов.

Цифровая подпись как доказательство принимается в большинстве стран, но в блокчейне при совершении тех или иных действий используется не имя, а псевдоним (аккаунт), что влечет невозможность определения конкретного лица, совершившего ту или иную операцию.

Для целей идентификации необходимо разработать международные стандарты, касающиеся блокчейна и криптовалют.

Необходимым условием внедрения рассматриваемой технологи в современную предпринимательскую деятельность является защита публичного предложения токенов, так как в настоящее время на рынке ICO около половины предложений совершаются в мошеннических целях, тем не менее, только в 2018 году во Франции с помощью размещения токенов было привлечено более 500 миллионов евро. Лидером в данной отрасли среди европейских стран является Швейцария, где за прошедший год было осуществлено более 200 выпусков ICO.

Авторы отчета «Криптовалюты: за рамками ажиотажа», опубликованного Банком международных расчетов в 2018 году, отметили, что использование блокчейна для обработки большого объема розничных платежей может привести к остановке в работе интернета, указав, что децентрализованная технология монет – плохая замена мощной институциональной поддержке традиционных денег [2].

Европейский суд в Постановлении от 22.10.2015, ссылаясь на отчет Европейского центрального банка о виртуальных валютах за 2012 год, указал, что виртуальная валюта может быть определена как тип нерегулируемых цифровых денег, которые выпускаются и контролируются ее разработчиками и принимаются членами конкретного виртуального сообщества. Виртуальная валюта «биткойн» является платежным средством, используемым аналогично законным средствам платежа [13].

Если в России позиция в отношении правового статуса криптовалют до сих пор не определена, центральный банк Сингапура совместно с местной фондовой биржей и еще рядом банков запустил пилотный проект по использованию технологий блокчейна для межбанковских платежей, включая трансграничные операции.

Представители банка поясняли, что таким образом регулятор хочет изучить возможности криптовалюты и посмотреть, насколько работа с ней эффективна, удобна и безопасна. Банки, задействованные в проекте, вносят деньги на счет регулятора как залог в обмен на цифровую валюту и далее осуществляют транзакции уже в ней. Проект осуществляется на базе блокчейна Ethereum [7].

В Японии криптовалюты признаны в качестве официального платежного средства [14].

Собственная криптовалюта разрабатывается и на базе социальных сетей, таких как ВКонтакте и Facebook, что свидетельствует о нарастании популярности криптосферы среди пользователей.

Несомненно, введение криптовалюты в правовое поле невозможно без разрешения целого ряда проблем, среди которых определение места криптовалюты в системе объектов гражданских прав, определение правовых основ проведения расчетов с ее использованием, вопросы идентификации, признания доказательственной силы записей блокчейна, юридической возможности погашения денежных обязательства, ограничений при проведении ICO, разрешение налоговых и банковских аспектов и пр.

При определении криптовалюты как юридической категории следует допустить трансформацию сложившихся доктринальных понятий гражданского права с учетом фактически складывающихся отношений в сфере цифровой экономики.