Страховые законы Российской империи 1861-1862 годов и их значение в развитии социальных прав рабочих

В ХIХ в. в Российской империи с определенным запозданием расширялось промышленное производство. Этот процесс ускорился после отмены крепостного права, когда в экономике появились несколько миллионов формально свободных рабочих рук. Многие освобожденные крестьяне, и прежде всего безземельные, подались в городские и промышленные районы. Армия наемного труда значительно выросла – не нужно забывать, что отмена крепостного права была осуществлена не только в отношении крестьян, но и в отношении горнозаводского населения (на основании специального закона от 19 февраля 1861 г. [1]). Только на уральских горных заводах было освобождено от крепостной зависимости 326,6 тысяч душ мужского пола[2]. Начался процесс активного формирования рабочего класса. И довольно скоро выяснилось, что люди свободного наемного труда требуют определенных социальных гарантий ввиду поте- ри или ограничения трудоспособности, причем гарантии требовались не только им самим, но и их семьям, поскольку как правило рабочий являлся единственным кормильцем в семье. Но таких гарантий не было.

Следует заметить, что такой вопрос поднимался и раньше, но только с отменой крепостного права он встал со всей своей остротой, поскольку было совершенно очевидно, что такая ситуация с отсутствием социальных гарантий могла стать очагом сильного социального напряжения. Дело в том, что с начала ХIХ в. на горных заводах имели место стихийные протесты. И в связи с волнениями среди рабочих, и прежде всего Урала, и имея в виду поддержание дисциплины, была существенно усилена централизация управления горными заводами, и в этих рамках горное ведомство было отделено от аппарата губернского управления. В 1826 г. была учреждена новая должность в горной про- мышленности - главного начальника заводов Уральского хребта, который мог любой касавшийся горных заводов вопрос решать единолично, без участия горного правления и без согласования с военными, а также гражданскими губернаторами; на эту должность назначались обычно выходцы из военных, которые получали в свое распоряжение так называемые военизированные горные батальоны, а также конные команды, что делало их очень схожими с жандармами внутренней стражи [3, с. 19].

Несколько позже Указом Николая I от 17 января 1834 г. что горнозаводская промышленность Урала приобрела военизированный характер. Как техническое, так и административное руководство всеми заводами возлагалось на специальное учреждение - «Корпус горных инженеров». На должность главного начальника всех горных заводов Урала могло назначаться лицо, имеющее генеральский военный чин. Для подавления возможных волнений среди горнозаводского населения этот начальник имел в своем распоряжении окружную полицию, военный суд, горные войска (подвижные инвалидные роты, линейные батальоны, лесную стражу и др.) [3, с. 20]. Все мастеровые и иные непременные работники получили так называемые «рабочие чины» и приравнивались к рядовым военной службы, при этом их жизнь и работа фактически регулировались военными уставами, в частности, за проступки они подлежали военному суду. И вот после отмены крепостного права это горнозаводское население освобождалось от жесткой административной, бытовой и иной зависимости с одновременным возложением на них ответственности за поиск источников существования как своего, так и своих семей. Бесспорно, такой переход из одного состояния людей, большинство из которых (мы имеем в виду постоянных рабочих заводов) не имели земельного участка хотя бы для самопро-питания, вызывал тревогу властей. Если уж эти люди при палочной дисциплине поднимались на протестные выступления, то что можно было ожидать от них, когда они станут вольнонаемными работниками, у которых нет никаких социальных гарантий? Нельзя забывать и того обстоятельства, что ставилась задача сохранить предприятия, в чем были заинтересованы как государство, так и частные владельцы заводов [4, с. 28-29].

При этом нужно иметь в виду, что в России тогда не только не действовал институт страхования рабочих, но не был развит и гражданско-правовой механизм возмещения причиненного время в судебном порядке (например, в известном учебнике Д.И. Мейера тех лет [5] об этом вообще ничего не говорилось, а общественные дискуссии на эту тему в литературе начнутся только в конце ХIХ – начале ХХ в.). И положение было настолько неблагоприятным, что Правительство стало искать пути совершенствования социальной политики, опасаясь неблагоприятных последствий [6, с. 16]. И довольно быстро, спустя буквально менее месяца после публикации указов об отмене крепостного права, был принят первый акт, где среди прочего решались и отдельные вопросы социального обеспечении рабочих – речь идет о законе от 8 марта 1861 г., которым было утверждено Положение о горнозаводском населении казенных заводов ведомства Министерства Финансов [7]), который задал основную направленность в дальнейшем развитии социального страхования промышленных рабочих, причем, сразу заметим, основные принципы этого закона в дальнейшем были развиты и действовали вплоть до падения Российской империи (февраль 1917 года) и даже некоторое время при советской власти (в частности, больничные кассы). В связи с данным обстоятельством рассмотрим данный закон подробнее.

Прежде всего необходимо отметить, что данный закон произвел своеобразную революцию в горной промышленности, закрепив во вводной части переход от труда «обязательного» к труду «вольнонаемному» (эта тенденция стала проявляться еще раньше [8, с. 27]). Собственно, это и стало исходным правовым актом, в соответствии с которым менялся статус работавших на горных заводах, в частности, законом предусматривалось последовательное увольнение рабочих, сначала отработавших определенный стаж (двадцать лет, пятнадцать лет), дающий льготы по налогообложению, а затем всех остальных – не позже двух лет после издания закона. После этого желавшие остаться работать на заводе в качестве вольнонаемного могли это сделать при согласии администрации оставить конкретного рабочего в зависимости от его нужности заводу. Уволенные же должны были распоряжаться своим трудом по своему усмотрению на общих основаниях. В законе было много норм об условиях работы на заводах (а таких заводов в ведомстве Министерства финансов было шестьдесят два), включая несовершеннолетних, предусматривалось создание Попечительского приказа. Важной представляется норма о том, что наем рабочего на работу осуществлялся путем заключения договора рабочего с заводоуправлением на срок до трех лет, после чего договор мог быть продлен по соглашению сторон. Однако нас здесь интересуют в большей степени вопросы социального страхования рабочих.

И в этом смысле Закон от 8 марта 1861 г. впервые вводит институт социального страхования промышленных рабочих (со всеми оговорками, принижавшими его значимость), то есть, был сделан существенный шаг в развитии института социального страхования, поскольку до этого такого рода социальных гарантий для горнозаводских рабочих, которые уже являлись вольнонаемными работниками, на законодательном уровне выработано не было. Однако нужно иметь в виду, что институт социального страхования рабочих имел весьма ограниченный характер. Во-первых, он распространялся только на казенные заводы, находившиеся в ведомстве Министерства Финансов. Во-вторых, регламентация самих социальных гарантий была весьма размыта, и была отдана на усмотрение одному ведомству – Министерству Финансов. В-третьих, такого рода социальные гарантии на фоне грандиозных реформ, объявленных в связи с отменой крепостного права, как нам представляется, для самих работников являлись недостаточными. Во всяком случае, данный закон не во всех местностях и не у всех категорий работников заводов был воспринят позитивно. Так, на заводах Южного Урала часть мастеровых (аналог инженерно-технического персонала) Катавских заводов написали благодарственное письмо императору. Однако большинство рабочих заводов Южного Урала придерживались иной позиции - почти отовсюду губернатору сообщали об отсутствии среди них всякого энтузиазма.

В ряде мест имел место открытый протест. В литературе отмечается, например, что в деревне Инрыкиш мужчины демонстративно покинули церковь, где звучал благодарственный молебен по случаю освобождения рабочих. А рабочие Карга-линских рудников сразу же после чтения закона, 20 марта 1861 г., во время схода заявили исправнику о том, что не желают еще два года оставаться в прежнем повиновении заводовладельцу. Помимо этого, рабочие предъявили администрации требования об увеличении зарплаты, немедленной выплате задолженности, о выдаче хлеба и т. д. Преображенский завод был даже на некоторое время остановлен. 16 апреля рабочие Воскресенского завода подали записку заводскому исправнику - от имени населения завода и подзаводских деревень прозвучали требования выплатить причитающиеся деньги и обеспечить провиантом тех, кто в силу низких расценок оплаты труда являются должниками конторы [9, с. 125-126]. Позже покинули рудники рабочие Архангельского, Вер-хоторского, и Богоявленского заводов. Против рабочих были выставлены войска и жандармы. Сопротивление продолжалось почти три недели. И только тяжелый военный постой, а также наказания рабочих активистов сломили сопротивление - 5 мая заводские работники возобновили работы [9, с. 127]. После этих и других протестных выступлений правительство активизировало меры в направлении, связанном с социальным страхованием рабочих, при этом общий вектор заключался в расширении деятельности института социального страхования от несчастных случаев и болезни, причинами которых становились производственные ситуации.

В числе прочих мер было предоставление возможности рабочим создавать товарищества, в рамках которого предусматривались вспомогательные кассы. Поэтому, несмотря на определенное недовольство рабочих ряда горных заводов и рудников (эти недовольства показывали противоречивый характер проводимых реформ), указанные товарищества стали создаваться практически по всей России, где функционировали горные предприятия. Так, горнозаводские товарищества были учреждены в течение последующих тридцати лет во всех центрах казенного горнозаводского хозяйствования, в том числе на Кавказе (Алагирское товарищество), Алтае (Илимское товарищество), в Карелии (Олонецкое товарищество), на заводах Уральского хребта и т.д. [10, с. 30]. Начали внедряться трудовые пенсии.

Однако, нужно иметь в виду, что «пенсии» того времени имели исключительно корпоративный характер, поскольку государственная страховая пенсионная система тогда еще не существовала (так, пенсии государственным чиновником на основе закона от 6 декабря 1827 г. выплачивались прямо из бюджета, а не по страховой системе). В литературе встречаются данные о том, что такого рода пенсии были не такими уж и маленькими. Так, в 1860-1880-е гг. пенсии горнозаводским работникам составляли от 1 рубля 87 копеек до 72 рублей в год (размер зависел от выслуги лет), а также полагался провиант: холостым по два пуда муки, а семейным по четыре пуда муки и на детей по одному пуду каждому, имея в виду выдачу такого провианта ежемесячно (для сравнения – квалифицированные рабочие на сдельной оплате получали до 40 копеек в день, неквалифицированные – до 25 копеек в день). Родственникам умерших пенсионеров выплаты доходили до 21 рубля в год и двух пудов муки [11, с. 54] (для сравнения: в 1890е годы корова стоила 20 рублей, куриные яйца – три копейки десяток). А в 1870 г. врач З. Говорливый писал даже о том, что жёны и дочери мастеровых позволяют себе наряжаться подобно городским мещанкам, а сами мастеровые надевают по праздникам кафтаны и сюртуки из тонкого сукна, носят жилеты, галстуки, и брюки» [12, с. 290].

Такого рода свидетельства встречаются и в других источниках, и они не единичны. Между тем государство принимало меры по расширению института горнозаводских товариществ, включая систему взаимного страхования (вспомогательных касс). Например, летом 1861 г. было издано Положение о заводских людях Александровского главного механического завода Николаевской железной дороги [13]. Этим актом некоторым образом менялся статус «заводских людей» (мастеров, подмастеров, мастеровых, учеников), которые освобождались от крепостной зависимости с присвоением статуса сельского обывателя, и тем самым эти лица могли заниматься сельским хозяйством по своему выбору (за исключением деятельности, связанной с «огненным действием, требующем дров или угля»). Здесь важно подчеркнуть, что в целях сохранения заводских работников предполагалось осуществлять социальное страхование по аналогии с горными заводами, в том числе также предусматривалось создание «заводских товариществ» и вспомогательных касс. В рассматриваемом законе уточнялось также, что пенсии по случаю увечья или смерти заводского человека, выплачиваются за счет завода, а компенсации в случае болезни – из вспомогательной кассы, из этого же источника предполагалось выплачивать и другие выплаты по решению правления вспомогательной кассы. 2 июля 1862 г. было издано Положение о постоянных мастеровых и рабочих Кронштадтского пароходного завода [14], где с теми же мотивами (стимулировать высокопроизводительный труд лучших рабочих на предприятии) со ссылками на акты, связанные с горными заводами и Александровским главным механическим заводом Николаевской железной дороги, предлагалось также создавать заводские товарищества и вспомогательные кассы.

Было и некоторое дополнение в виде права завода выдавать по своему усмотрению денежные премии отличившимся рабочим. Затем последовал следующий логический шаг, который заключался в том, что законом 4 июля 1862г. Правительство распространило нормативные положения о горнозаводских товариществах (включая положения о вспомогательных кассах) на частные горнозаводские предприятия, сделав, однако, оговорку о том, что их применение находится в зависимости от «обоюдного согласия предпринимателей и рабочих» [15, с. 87]. Однако практика применения законов на частных предприятиях расширилась весьма незначительно, так как главенствовал субъективный фактор собственника завода (так, до конца ХIХ в. были созданы всего две вспомогательные кассы на частных заводах Юга России). В целом рассмотренные законы о социальном страховании промышленных рабочих, принятые после отмены крепостного права, имели весьма ограниченный характер и не являлись обязательными (на частных предприятиях товарищества могли создаваться по соглашению рабочих с владель- цами, что было редкостью), и большинство фабрикантов не желали социального страхования на уровне предприятий, поскольку страховые выплаты уменьшали прибыль.

Вместе с тем эти законы актуализировали важнейшую социальную проблему, в частности, государство инициировало обсуждение законопроекта Министерства финансов, которым предусматривалась обязательность социального страхования рабочих на всех крупных предприятиях, и на этот счет имеется ряд публикаций, в том числе в последние годы [16; 17; 18]. Однако этот проект так и не был принят из-за противодействия фабрикантов – крупный капитал оказался сильнее попы- ток государства логически решать вопросы, которые вытекали из освобождения крестьян в 1861 г., что стало одной из причин социальных революций начала ХХ в.