Ступенчатый характер транспозиции существительных в статально-оценочные предикативы

Предикативация представляет собой процесс и результат безлично-предикативной транспозиции языковых единиц из разных частей речи в предикативы со значением состояния и / или оценки действия. Весьма взвешенной представляется позиция последних академических грамматик русского языка, где слова категории состояния (и модальновводные слова) интерпретируются с использованием понятий синтаксической деривации, синтаксически обособившихся значений наречий, прилагательных и существительных (см. [7, с. 465, 705 и др.]). Авторы «Краткой русской грамматике» применяют термин предикативы, понимая под ним особый семантико-синтаксический разряд слов и словоформ, имеющий межкатегориальный (межчастеречный) статус (см. [6, с. 22–23]). Ю. Д. Апресян подчеркивает, что «категория состояния – не часть речи, а синтаксический признак ряда прилагательных, наречий и существительных» [1, с. 530]. Это может быть подтверждено, согласно автору, возможностью сочетания образований типа время, лень, охота с адъективными словами в функции определения. Напр.: Самое время подумать об отпуске;

А полоть грядки – такая лень ; Какая охота идти замуж за человека, которому самому есть нечего. Примечательны и контексты с экзистенциальным глаголом-сказуемым быть в форме женского рода, координирующимся с подлежащими вроде лень, охота. Напр.: Лень была полоть грядки.

Подобного рода факты говорят о том, что в разных условиях речи степень десубстантивации исходных словоформ и их приближения к межчастеречному семантикосинтаксическому разряду предикативов неодинакова, что обусловлено ступенчатым характером рассматриваемого типа транспозиции. На отрицании частеречного статуса предикативов построена и концепция В. Б. Евтюхина, считающего, что, безличнопредикативные слова могут претендовать скорее на статус «словесно-грамматического ( синтаксического. - выделено нами. - В.Ш. ) разряда, нежели на статус особой части речи» [5, с. 37; см. также: 2, с. 174-180].

В результате функциональной предикативации существительных, имеющей ступенчатый характер и предел, возникают, с одной стороны, отсубстантивные предикативы (как конечный пункт безлично-предикативной транспозиции языковых единиц), а с другой -синкретичные (периферийные и гибридные) структуры, представляющие в типовых контекстах разные этапы этого пути, эксплицируемые в виде соответствующих звеньев (ступеней) на шкале переходности (см. также [3; 4; 8-10]).

Иллюстрацией грамматического типа транспозиции существительных в предикативы может служить предикативация словоформы грех , ступенчатый характер которой отражают основные этапы (звенья) на шкале переходности. Исходным пунктом в движении рассматриваемой языковой единицы ( срам ) по направлению к предикативам является ступень С(ущ) п(ред) на шкале переходности, представляющая периферию класса существительных: она заполнена словами с отвлеченной семантикой. Периферийной словоформе грех присущи, например, такие дифференциальные признаки исходной части речи, как: а) категориальное значение предмета; б) грамматические категории рода, числа и падежа; в) парадигма категории падежа. Вместе с тем лексическая семантика данного слова «накладывает запрет» на изменяемость по категории числа (ср. невозможное: * срамы ).

В предложении субстантивной словоформе срам свойственны следующие синтаксические функции: (1) функция подлежащего: Сразу заметив двух девчонок, он покривил вишневой спелостью налитые губы, слетая с которых, как мы тут же убедились, всякий срам как бы удесятерялся в срамности (В. П. Астафьев Веселый солдат); Отроду не слыхивала, чтобы в семье в нашей такой срам разводился (JI. Сейфулина. Виринея); (2) функция дополнения: Человек хотя бы носит одежды, и не видна вся гнусь его тела, зверь же весь наружу, он даже любит явить свой срам и даже воспользоваться им на виду, к примеру, маленьких зверят (Г. Щербакова. Ангел Мертвого озера); Никто не знает, что выкинет эта женщина, она может внести страшный хаос в их жизнь, изобразить разрыв, уход, навести великий срам на семью, они должны сплотиться – не против нее, боже упаси, а против тех разрушительных сил, что в ней пробудились (Ю. Нагибин. Терпение); (3) функция сказуемого: Капричос – это уродство и даже ужас, это срам жизни, а тут нежное очищение и тихий, нежный смешок, как вздох младенца (Г. Щербакова. Ангел Мертвого озера); (4) функция несогласованного определения: Время ее срама давно прошло (синкретизм второстепенных членов предложения: несогласованное определение + косвенное дополнение); (5) функция обстоятельства: Они жили в этом сраме недолго.

При словоформе срам на ступени периферии существительных [ С(ущ) п(ред) ] может быть в качестве распространителей: (1) какое-либо адъективное слово в пре- или постпозиции, согласуемое с ним в категориях рода, числа и падежа: А для меня надмирный срам бани - это не просто голость... (Г. Щербакова. Кровать Молотова); Ей только жалко было Манефу, что такой срам у нее в обители случился (П. И. Мельников-Печерский. На горах); Не токма в церковах, в соборах треклятые мародеры завели нечисть и всякий срам (Г. П. Данилевский. Сожженная Москва); (2) зависимое существительное в форме косвенного падежа в постпозиции: Любил разврат, любил и срам разврата (Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы); О, тогда срам остального позора я уничтожу, я ворочу украденные деньги, отдам их (Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы); (3) глагол или глагольная связка в формах прошедшего времени и конъюнктива, отражающие род и число имени существительного. Напр.: Какой был срам сознаваться в этом; Особый срам заключался в том, что я этого хотела (А. Ткачева. Приворот).

На ступени с(ущ) п(ред) шкалы переходности представлен гибрид срам : существительное-предикатив. Важнейшим синтагматическим показателем гибрида является наличие адъективного слова (включая связку в форме прошедшего времени или конъюнктива), отражающего его род и число, а также (или) употребление в предложении препозитивного инфинитива в функции подлежащего. На ступени гибридности происходит трансформация предметного значения словоформы срам в значение состояния и оценки (ср. возможность постановки двух вопросов: Что? Каково? ). Гибрид срам удерживают в системе существительных лексико-грамматические признаки исходной части речи - род и число (почему и возможно при нем определяющее адъективное слово), но его падежная структура деформирована, и форма именительного падежа выпадает из парадигмы. Можно выделить несколько подступеней в зоне гибридности: с(ущ) п(ред) 1; с(ущ) п(ред) 2; с(ущ) п(ред) 3; с(ущ) п(ред) 4 .

На подступени с(ущ) п(ред) 1 гибрид срам выступает в двусоставном предложении в синтаксической позиции именной части составного сказуемого в сочетании с согласуемым адъективным словом при подлежащем-инфинитиве. Напр.: Выглядеть в глазах любимой женщины неблагородным - большой срам; Явиться в таком виде на собрание - это же полнейший срам.

Подступень с(ущ) п(ред) 2 эксплицирует переходную зону между двусоставным и односоставным (безличным) предложением. При гибриде ( срам ) употребляется синкретичный инфинитив, совмещающий функции несогласованного определения и части сказуемого; обязательным является наличие адъективного слова и / или связки, отражающих формы рода и числа гибрида. Напр.: Срам какой сознаваться ! (Н. С. Лесков. Грабеж); Большой срам показаться на людях после всего содеянного.

На подступени с(ущ) п(ред) 3 представлен гибрид срам с признаками с(ущ) п(ред) 1 или с(ущ) п(ред) 2 , но с дополнительным показателем - субъектным (или объектным) детерминантом. Напр.: Большой срам ему думать об одном себе , когда отечество в опасности; Для него был срам , конечно, распространять скандальные слухи; Претерпеть такое наказание был для него срам .

На подступени с(ущ) п(ред) 4 располагается гибрид срам , выступающий без согласуемых адъективных слов в функции составного именного сказуемого при инфинитиве-подлежащем. Связка при этом употребляется в прошедшем времени или конъюнктиве в форме среднего рода, а также в нулевой форме). Напр.: Смотреть было срам на него; Колготки, носки на ней были заношены до дыр, а на бельишко и вовсе смотреть срам (Б. Екимов. Продажа); Ненавидеть за джинсы – просто срам (Г. Щербакова. Мальчик и девочка); ... О бозвать беременную порченой - срам (Г. Щербакова. Митина любовь). Отметим также возможность употребления с гибридом полуотвлеченной связки стать : В создавшейся ситуации даже говорить об этом стало бы срам.

Ступень с(ущ) П(ред) на шкале переходности манифестирует зону периферии предикативов. Словоформа срам утратила на этом этапе функциональной предикативации семантику предметности; грамматические формы рода, числа, падежа и выражает моральноэтическую оценку действия, сохраняя, в то же время, семантическую связь с исходной субстантивной лексемой ( срам ). Транспонируясь в предикатив, она перестает выполнять первичные синтаксические функции существительного (подлежащее и дополнение), закрепившись на ступени гибридности в позиции сказуемого двусоставного предложения с подлежащим-инфинитивом, а на ступени периферии предикативов - в роли главного члена односоставного безличного предложения. Ступень периферии функциональных предикативов допускает дальнейшую градацию в виде нескольких подступеней: с(ущ) П(ред) 1; с(ущ) П(ред) 2; с(ущ) П(ред) 3 .

На подступени с(ущ) П(ред) 1 периферийный отсубстантивный предикатив срам употребляется в функции именной части синкретичного глагольно-именного главного члена (предиката) односоставного безличного предложении. В постпозиции к нему примыкает зависимый инфинитив. Напр.: А твои-то точно некормленая кляча! Срам посмотреть, как выезжаете со двора на бурой кобыле: точно нищие! (И. А. Гончаров. Обломов); А прежде гривенники да двугривенные болтались в кармане, а иногда, срам сказать, зачастую и медью приходилось собирать (И. А. Гончаров. Обломов); Конкордия Сергеевна подняла на него свое осунувшееся лицо. - Да вот засиделась тут с креслами: срам взглянуть, совсем оборвались бахромки (В. В. Вересаев. На повороте); Хоша и ковры везде, и серебряной посуды вдосталь, и дорогих халатов, и шуб, и камней самоцветных довольно, а по будням ходит, так срам поглядеть - халатишко старенький, измасленный, ичеги в дырах - а ему нипочем (П. И. Мельников-Печерский. На горах); Та клялась всеми угодниками, что видела, как ранним утром в день благовещенья черти Егориху, ровно шубу в Петровки, проветривали: подняли ведьму на воздуси и долгое время держали вниз головою, срам даже смотреть было (П. И. Мельников-Печерский. В лесах); Она разрядится, точно пава, и ходит так важно; а кабы кто посмотрел, какие юбки да какие чулки носит, так срам посмотреть ! (И. А. Гончаров Обломов); Ей-богу-с; да чего, сударь, срам сказать, иной раз из Москвы соленые-то огурцы возят (И. А. Гончаров. Обыкновенная история); У этого левое плечо выше правого, у того одна нога короче другой, кривобокие да горбатые - ну срам взглянуть! (М. Н. Загоскин. Рославлев, или Русские в 1812 году).

На подступени с(ущ) П(ред) 2 представлен периферийный отсубстантивный предикатив срам с признаками подступени с(ущ) П(ред) 1 , но с дополнительным показателем - субъектным (или объектным) детерминантом. Напр.: Им будет срам даже смотреть на тебя! - А мой вот тебе сказ, - начала няня, - срам нам так жить (Н. С. Лесков. Некуда).

На подступени с(ущ) П(ред) 3 периферийный предикатив срам выступает в позиции главного члена односоставной безличной конструкции со связкой нулевой (в значении настоящего времени) или звуковой (в значениях прошедшего времени среднего рода или будущего времени), а также с косвенным падежом имени в значении субъекта или объекта. В конструкции без зависимого инфинитива при предикативе срам дательный субъекта обозначает носителя состояния. Семантика морально-этической оценки действия в словоформе срам ( смотреть ), употребляемой в конструкциях с инфинитивом, преобразуется в предикативе без примыкающего инфинитива в семантику состояния. Напр.: А по настоящему, выздоровлению сына, если б он был, была бы, может быть, меньше рада, чем твоему; и если ты мне в этом не поверишь, то срам тебе (Ф. М. Достоевский. Идиот);

Он ему как бельмо на глазу, да и бабе срам один (М. Арцыбашев. Куприян).

В заключение отметим, что в эмоционально насыщенной речи словоформа срам выражает психологическое состояние субъекта, подвергаясь сразу двум типам транспозиции – предикативации и интеръективации. Напр.: Если б покойник Игнат прочитал в газете о безобразной жизни своего сына – убил бы он Фомку! – говорил Маякин, ударяя кулаком по столу. - Ведь как расписали? Срам ! (М. Горький. Фома Гордеев); Загляни в старый дом, на предков: постыдись хоть их! Срам , Борюшка! (И. А. Гончаров. Обрыв); Посмотри, ведь ты вся законфузилась перед ним, срам! (Ф. М. Достоевский. Подросток); Сапоги сами снимают с себя: какую-то машинку выдумали! - с сокрушением продолжал Захар. - Срам , стыд, пропадает братство! (И. А. Гончаров. Обломов); Посмотрите, какая гадость печатается в журналах: срам! (Н. С. Лесков. Некуда); Фунтами, хлеб вешают, словно в голодный год, - срам! (И. А. Гончаров. Обыкновенная история).