Суфийские термины в языке башкирской поэзии ХХ века: опыт корпусного исследования

Арабские и персидские заимствования составляют значительную часть лексического фонда современного башкирского языка и входят в ряд достаточно многочисленных стилистических и тематических групп. Одной из них является религиозная, или конфессиональная лексика, под которой понимаются лексические единицы, функционирующие преимущественно в языке религии, то есть в «языке, которым пользуются люди в рамках их религиозного поведения»1. В силу того, что башкиры в течение долгого времени исповедовали и исповедуют ислам, конфессиональная лексика башкирского языка служит наименованию прежде всего реалий, связанных с мусульманской религией, этимологически восходит к арабскому и, реже, персидскому языкам. В этой группе может быть выделен ряд лексем, обозначающих предметы, явления и реалии, связанные с теорией и практикой тасаввуфа (суфизма) – религиозно-философской доктрины о непосредственном общении с божественным благодаря процессу многоступенчатого погружения мистика в тайны сверхчувственной реальности2. Следует отметить, что в филологических исследованиях под суфийскими терминами понимается достаточно широкий класс языковых фактов, охватывающий не только лексемы: «Понятие «суфийская терминология» в целом включает в себя на одном полюсе лексику, связанную с философией суфизма, например, наименования категорий суфийской доктрины, а на другом… образные варианты тех же категорий»3. Исследование столь обширного круга языковых явлений методами корпусной лингвистики затруднительно, однако нами был подготовлен список, заведомо неполный, лексем башкирского языка, закреплённых непосредственно в суфийском дискурсе или исторически связанных с ним.

Эта историческая взаимосвязь обусловлена многовековым бытованием на территории Башкортостана и в среде башкирских интеллектуалов произведений суфийской литературы на старотюркском языке в его различных вариантах, создававшихся как в регионах Ближнего Востока и Средней Азии, так и непосредственно на месте и пользовавшихся популярностью. Предметом настоящего исследования является сопоставление активности суфийской терминологической лексики в поэзии ХХ века на современном башкирском и в поэзии XIX века на старотюркском языке. Эмпирический материал в первом случае представлен Башкирским поэтическим корпусом4, а во втором – корпусом произведений наиболее плодовитого суфийского поэта Башкортостана М.-А. Чукури (1826-1889).

К суфийским терминам-лексемам, бытующим в современном башкирском языке, нами отнесены: 1) наименования суфиев – людей, осуществляющих суфийскую практику: шәйех ‘шейх’, мөршид ‘муршид’, пир ‘старец’ (наименования духовных наставников), мөрит ‘мюрид’, салик ‘идущий’, дәрүиш ‘дервиш’, суфый ‘суфий’; 2) категориальный аппарат философии суфизма: тәриҡәт ‘суфийский орден, тарикат’, хәҡиҡәт ‘истина’, мәғрифәт ‘постижение, познание Бога’, ғирфан ‘мистическое познание’, тәсаууыф ‘суфизм’, нәфс ‘душа, «эго»’, 3) названия практик и ритуалов: бәйғәт ‘присяга’, вирд ‘задание шейха мюридам’, хәтем ‘церемония коллективного поминания Бога’, зекер ‘поминание Бога, зикр’, тәлҡин ‘наставление’, рийәзәт ‘самоограничение’, сөхбәт ‘беседа’, хәлүәт ‘уединение, затворничество’, 4) названия состояний мистика: ғишыҡ ‘любовь’, мөхәббәт ‘любовь’ и др.5

Из названных двадцати трёх лексем четыре утратили религиозные коннотации и стилистические ограничения: современная семантика слов ғишыҡ и мөхәббәт – любовь вообще, хәҡиҡәт – правда, истина, мәғрифәт – просвещение. Слова шәйех , суфый , дәрүиш обозначают соответствующие религиозно-этнографические реалии. Лексема хәлүәт в словарях отсутствует. Арабизм нәфс дал в современном башкирском языке две лексемы – нәфсе ‘ страсть ’, не имеющую стилистических ограничений, и нәфес ‘ душа ’ с пометой «устаревшее». Так же помечены остальные лексемы⁶.

В корпусе произведений М.-А. Чукури общим объёмом порядка десяти тысяч словоупотреблений все названные лексемы встречаются с разной частотой. Сравнение их активности может помочь проследить и датировать те сдвиги в башкирском языке и культуре, которые способствовали переосмыслению суфийских терминов и их вытеснению в область устаревшей лексики.

Приведённая таблица демонстрирует, что суфийская терминология, не отличавшаяся активностью в текстах М.-А. Чукури, где лишь три лексемы употреблены более десяти раз, в основном, вышла из употребления ещё в первой половине ХХ века. Прежде всего, это коснулось терминов, обозначающих специфические реалии, связанные в суфийской практикой, и мало поддающихся метафоризации и возникновению вторых значений. Единичные употребления, обнаруженные в текстах, написанных до 30-х годов, в большинстве случаев зафиксированы в произведениях М. Гафури (18841934) – автора, чьё творчество сформировалось ещё в первые годы ХХ века под непосредственным влиянием и в рамках восточной поэтической традиции. Его раннее творчество отличается от большинства текстов, представленных в корпусе, и по другим аспектам языкового оформления.

Восемь лексем с ненулевой активностью после 30-х годов демонстрируют снижение количества вхождений в 30-40-е годы, связанное, по-видимому, с тенденцией к вытеснению арабизмов и фарсизмов из башкирского литературного языка русскими заимствованиями⁷, а также с тематическими особенностями поэзии того времени, внимание которой было сосредоточено не столько на личном самосовершенствовании, сколько на социалистической перестройке мира и защите Родины от захватчиков⁸. Учащение их использования в стихах, начиная с 60-70-х годов обусловлено переосмыслением одних лексем в качестве историко-этнографических реалий ( мөрит , суфый , шәйех ) и с утратой другими религиозных коннотаций ( ғишыҡ , мөхәббәт , мәғрифәт , нәфсе , хәҡиҡәт ).

Сопоставление частотности суфийских терминов в оцифрованных текстах XIX века и в Башкирском поэтическом корпусе наглядно демонстрирует, что их вытеснение из языка художественной литературы происходило синхронно с развитием современного башкирского литературного языка и башкирской советской литературы, а окончательная смена традиций произошла к сороковым годам ХХ столетия, то есть к моменту перехода башкирского алфавита на кириллицу. Возвращение некоторых суфийских терминов в широкое употребление было связано с их переосмыслением и утратой религиозных коннотаций. Переосмысленные суфийские термины репрезентируют ряд ключевых нравственно-философских концептов (любовь, истина, страсть), что позволяет предположить, что суфизм оказал глубокое, хотя и не широкое, влияние на языковую и философскую картину мира башкирского народа.