Суицидологическая и клиническая характеристика мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, жёны которых имеют парасуицидальную активность
Автор: Меринов Алексей Владимирович, Шитов Евгений Александрович, Сомкина Ольга Юрьевна
Журнал: Суицидология @suicidology
Статья в выпуске: 1 (10) т.4, 2013 года.
Бесплатный доступ
Статья посвящена изучению влияния наличия суицидальной активности у жен мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, на его суицидологические показателии клинические характеристики. Показано, что мужчины, страдающие алкогольной зависимостью, состоящие в браках с парасуицидальными женщинами, чаще сами обнаруживают суицидальную активность (феномен суицидальной супружеской коморбидности). У них так же значительно чаще встречаются несуицидальные паттерны поведения и широко представлены просуицидальные предикторы. Данный контингент мужчин имеет высокий суицидальный потенциал и заслуживает пристального внимания при терапевтической работе с ними.
Мужчины, страдающие алкогольной зависимостью, жены мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, аутоагрессия, суицидальное поведение
Короткий адрес: https://sciup.org/140141378
IDR: 140141378
Текст научной статьи Суицидологическая и клиническая характеристика мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, жёны которых имеют парасуицидальную активность
Вопросы экспериментально - психологических и клинических особенностей жён, состоящих в браках с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью, в настоящее время сохраняют свою актуальность [3-5]. Известно, что частота суицидальных попыток у жён из подобных браков заметно выше, чем у женщин из семей, где муж не имеет проблем с алкоголем [1, 3]. Суицидальное поведение женщин в подобных семьях наиболее часто связывают с неблагоприятным воздействием пьющего мужа и генерируемой им семейной дисфункциональностью [1]. На данный счёт существует и иное мнение, предполагающее присутствие аутоагрессивных установок у потенциальных жён мужчин, страдающих алкогольной зависимостью ещё до брака [2]. Вступление в описываемые брачные отношения позволяет «легитимно» реализовывать собственную аутодеструктивную активность.
Целью исследования являлся ответ на вопрос, обладают ли какими-либо суицидологическими, наркологическими и терапевтическими особенностями мужчины, страдающие алкогольной зависимостью, проживающие в семьях, где жена супруга имела суицидальную активность. Или же они соответствуют основным соответствующим трендам по рассматриваемым характеристикам.
Согласно поставленной цели, основной задачей являлась оценка связи суицидальной активности у супруги с суицидологическими, наркологическими и терапевтическими характеристиками супруга, зависимого от алкоголя.
Материалы и методы исследования.
Было проведено обследование 36 мужчин, страдающих алкогольной зависимостью (МСАЗ), клиническая группа А, жены которых имели в анамнезе суицидальную активность, и 89 МСАЗ, жены которых таковой активности не имели - клиническая группа В.
Возраст в первой группе составил -41,7±4,2 года во второй - 42,0±4,5 года. Срок семейной жизни - 15,8±4,7 и 16,8±5,5 года соответственно. Все обследованные пациенты клинически находились во второй стадии заболевания, тип употребления алкоголя - псевдо-запойный.
В качестве диагностического инструмента использовались: опросник для выявления ауто- агрессивных паттернов и их предикторов [6], а также оценивались основные клинические и терапевтические характеристики пациентов в группах.
Статистический анализ и обработку данных проводили посредством параметрических и непараметрических методов математической статистики (с использованием критериев Стьюдента и Вилкоксона). Выборочные дескриптивные статистики в работе представлены в виде М±m (средней ± стандартное квадратичное отклонение).
Результаты и их обсуждение.
Основные отличия в спектре аутоагрессивных паттернов, а так же предикторов аутодеструктивного поведения, между группами МСАЗ, жены которых имеют и не имеют суицидальную активность в анамнезе, приведены в таблице 1.
Обращает на себя внимание достоверно высокое количество суицидальных паттернов поведения у МСАЗ, жены которых имеют в прошлом или настоящем суицидальную активность (феномен суицидальной супружеской коморбидности). Количество предикторов аутоагрессивного поведения в период брачной жизни, отличающих МСАЗ, женатых на женщинах, имеющих суицидальные паттерны в анамнезе, ограничено всего двумя признаками:
склонностью к неоправданному риску и моментами безысходности.
Остальные предикативные феномены касаются добрачного периода жизни.
Теперь рассмотрим наркологические и терапевтические характеристики МСАЗ в группах. Достоверные отличия представлены в таблице 2.
Из предлагаемой таблицы видно, группа МСАЗ, жены которых имеют суицидальную активность, имеют клинику алкогольной зависимости более неблагоприятную, чем в группе МСАЗ, женатых на женщинах без суицидальной активности. Терапевтические характеристики так же складываются не в пользу МСАЗ, жены которых имеют суицидальный анамнез. Их достоверно характеризуют более низкие сроки терапевтических ремиссий (почти в два раза), полное отсутствие ремиссий сроком более пяти лет, срывы и рецидивы заболевания у большинства пациентов на фоне терапевтической программы при предыдущих попытках лечения.
Выводы:
-
1. Наличие суицидальной активности у жён из семей мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, подразумевает у их мужей определённый набор суицидологических и наркологических характеристик.
-
2. Мужчины, страдающие алкогольной зависимостью, состоящие в браке с женщинами, имеющими суицидальные тенденции, обнаруживают у себя достоверно высокую суицидальную активность (феномен суицидальной супружеской коморбидности). У них достоверно чаще встречается ряд предикторов аутодеструктивного поведения.
-
3. Брак с женщиной, имеющей суицидальные паттерны, подразумевает у МСАЗ определённую, в целом неблагоприятную наркологическую специфику, а так же худшие результаты терапии.
Таблица 1
Характеристика аутоагрессивной сферы мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, жены которых имеют и не имеют суицидальную активность в анамнезе (приведены пары сравнений с p<0,05), в %
Признак |
Группа А (n=36) |
Группа В (n=89) |
Суицидальная попытка в последние два года |
22,22 |
7,78 |
Суицидальная попытка в период брака |
36,11 |
19,10 |
Суицидальная попытка в анамнезе вообще |
52,78 |
23,60 |
Суицидальные мысли в последние два года |
27,78 |
11,24 |
Суицидальные мысли в добрачный период |
27,78 |
6,74 |
Суицидальные мысли в период брака |
41,67 |
20,22 |
Суицидальные мысли в анамнезе вообще |
52,78 |
22,47 |
Периоды одиночества в добрачный период |
27,78 |
11,24 |
Депрессивные реакции в добрачный период |
38,89 |
16,85 |
Моменты безысходности в добрачный период |
36,11 |
6,74 |
Моменты безысходности в период брака |
50,0 |
28,09 |
Склонность к неоправданному риску в добрачный период |
55,56 |
24,72 |
Склонность к неоправданному риску вообще |
66,67 |
38,20 |
Таблица 2
Характеристика наркологических и терапевтических показателей МСАЗ, жены которых имеют и не имеют суицидальную активность в анамнезе (приведены пары сравнений с p<0,05)
Признак |
Группа А (n=36) |
Группа В (n=89) |
Высокопрогредиентное течение заболевания |
50,0% |
17,98% |
Низкопрогредиентное течение заболевания |
8,33% |
24,72% |
Возраст формирования абстинентного синдрома (лет) |
29,6±5,3 |
33,0±4,5 |
Употребление «тяжёлых» суррогатов |
38,89% |
11,24% |
Продолжительность запойного периода (в днях) |
8,9±4,1 |
6,2±5,5 |
Толерантность к алкоголю (в литрах в пересчёте на водку) |
1,3±0,6 |
1,0±0,4 |
Длительность ремиссий (в месяцах) |
15,0±9,6 |
27,1±10,3 |
Наличие ремиссий свыше пяти лет |
0% |
14,08% |
Продление терапевтической программы по собственному желанию |
6,9% |
35,21% |
«Срыв» на фоне терапевтической программы |
93,33% |
55,56% |
Использование возможности досрочного снятия лечебной программы |
37,93% |
14,08% |