Суициды и смертность от прочих отравлений: сравнительный анализ трендов

Одной из серьезных методологических проблем проводимых исследований в области суицидологии является низкая надёжность данных официальной статистики вследствие недоучета истинного числа суицидов [1, 2, 3, 4]. При этом мнения исследователей относительно масштабов данного явления расходятся. По различным оценкам, надёжность сертификации суицидов варьирует в разных странах в широких пределах – от 55 до 99% [5]. В некоторых странах масштабы недоучёта суицидов столь велики, что ставят под сомнение надёжность официальной статистики [6]. Вследствие различий социокультуральных норм и существования множества вариаций в практике сертификации смертности сравнения между странами по уровню суицидов могут быть затруднены.

Существует целый ряд причин неполного учёта суицида: неточность в процедуре регистрации смертности от внешних причин, дефицит ресурсов для проведения аутопсий и недостаток квалифицированных специалистов, социо-культуральные факторы (стигматизация суицидов) [8], семейная диссимуляция, политические мотивы (давление со стороны администрации), изменения в практике кодирования причин смерти в связи с переходом на новую версию МКБ [8, 9, 10]. Социокультуральный аспект проблемы недоучёта суицидов заключается в том, что эксперт под влиянием родственников может манипулировать данными и скрыть суицид под другим диагнозом. В некоторых странах в силу религиозных традиций диагноз «самоубийство» устанавливается крайне редко [11].

Суициды могут маскироваться под различными диагностическими рубриками, включая несчастные случаи (V01–V59), повреждения с неопределёнными намерениями (Y10–Y34), плохо определенная и неизвестная причина смерти (R96), другие внезапные смерти (R98). Потенциальным резервуаром латентных самоубийств может являться диагностическая рубрика «Прочие (неалкогольные) случайные отравления» (Т36–Т65).

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ

Целью настоящего исследования был сравнительный анализ динамики уровня суицидов и уровня смертности от прочих случайных отравлений в России.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

В сравнительном аспекте изучена динамика уровня суицидов и уровня смертности от прочих случайных отравлений в России за 50летний период с 1956 по 2005 г. Использованы стандартизированные половые коэффициенты смертности от самоубийств и смертности от прочих случайных отравлений (в расчете на 1000000 населения). Отравлениям токсическими веществами в МКБ-10 соответствуют следующие рубрики: Т36–Т50 «Отравления лекарственными средствами, медикаментами и биологическими веществами» и Т51–Т65 «Токсическое воздействие веществ, преимущественно немедицинского назначения». Прочие отравления включают в себя отравления суррогатами алкоголя (метиловый, пропиловый, амиловый спирты, ацетон, этиленгликоль, тормозная жидкость, антифризы, стеклоочистители), фосфорорганические соединения (карбофос, хлорофос), вещества прижигающего действия (уксусная эссенция, неорганические кислоты, щелочи), лекарственные препараты (транквилизаторы, димедрол, фенобарбитал).

Источник данных – база данных ВОЗ (WHO Mortality Database).

Статистическая обработка данных (описательная статистика, корреляционный анализ Спирмана) проводилась с помощью программного пакета «Statistica 12. StatSoft». Для оценки и удаления тренда из временного ряда использовался метод простых разностных операторов (дифференцирование) [12].

РЕЗУЛЬТАТЫ

Следует отметить, что в период с 1956 по 2005 г. уровень суицидов среди мужчин вырос в 2 раза (с 296,3 до 598,8 на 1 млн населения), а уровень смертности от прочих отравлений повысился в 3,5 раза (с 78,4 до 270,4 на 1 млн населения). Кроме того, в этот же период уровень суицидов среди женщин увеличился на 24,6% (с 75,2 до 93,7 на 1 млн населения), вместе с тем уровень смертности от прочих отравлений возрос в 1,6 раза (с 37,0 до 60,2 на 1 млн населения).

Динамика уровня суицидов и уровня смертности от прочих отравлений представлена отдельно для мужчин (рис. 1) и женщин (рис. 2).

Рисунок 1. Динамика уровня суицидов и прочих случайных отравлений среди мужчин в России в 1956–2005 гг.

На представленных рисунках показано, что уровень суицидов среди мужчин и женщин был подвержен резким колебаниям. Он значительно вырос в период с 1956 по 1984 г., а затем резко снизился в середине 1980-х гг. В первой поло- очередной рост, а вслед за тем снижение. Динамика уровня смертности от прочих отравлений среди мужчин и женщин была достаточно сходной с динамикой уровня суицидов. Различия в динамике этих показателей (рост уровня вине 1990-х гг., напротив, вновь отчетливо вырос, после чего в середине 1990-х гг. заново смертности от прочих отравлений на фоне снижения уровня суицидов) начались у жен-

^^^^м Прочие отравления ^^^^^в Суициды

Рисунок 3. Динамика уровня суицидов и прочих случайных отравлений среди мужчин в России в период с 1956 по 2005 г. после удаления временного тренда

Результаты корреляционного анализа Спир-мана свидетельствуют о существовании статистически значимой положительной связи между динамикой уровня суицидов и уровня смертности от прочих отравлений как у мужчин (r=0,82; p=0,000), так и у женщин (r=0,55; p=0,000).

Анализ графических данных выявил существование временного тренда, который был устранен с помощью процедуры дифференцирования (рис. 3, 4).

После удаления нестационарной компоненты была произведена оценка связи между временными рядами. Кросс-корреляционный анализ «выбеленных» временных серий выявил существование связи между изучаемыми временными рядами на нулевом лаге как у мужчин (r=0,55; SE=0,143), так и у женщин (r=0,37; p=0,143).

Прочие отравления            Суициды

Рисунок 4. Динамика уровня суицидов и прочих случайных отравлений среди женщин в России в период с 1956 по 2005 г. после удаления временного тренда

ОБСУЖДЕНИЕ

Наличие тесной корреляции между суицидами и смертностью от прочих случайных отравлений не предполагает причинноследственных связей между этими показателями. Схожесть динамики может свидетельствовать в пользу того, что смертность от этих причин представляет собой явление одного и того же рода, т.е. смерть от прочих отравлений, по сути, является неучтенным суицидом. Подтверждением данной гипотезы послужило бы наличие более тесной связи между динамикой изучаемых показателей у женщин, поскольку они чаще совершают суицид посредством самоотравления, нежели мужчины [13].

Однако результаты корреляционного анализа выявили обратную закономерность - более тесная связь между суицидами и прочими отравлениями имеет место у мужчин . Поэтому, не исключая вероятность того, что часть случаев смерти от прочих случайных отравлений являются скрытыми суицидами, можно предположить, что речь идет о совпадающих трендах, сформированных под влиянием каких-то общих неучтённых факторов. Одним из таких факторов может являться психосоциальный дистресс, уровень которого снизился в середине 1980-х гг. и резко вырос в первой половине 1990-х гг. после распада Советского Союза [14]. Колебания уровня суицидов в рассматриваемый период хорошо соотносятся с изменениями в уровне психосоциального дистресса. Кроме того, в ряде исследований было показано, что резкие колебания уровня суицидов, отмечавшиеся на протяжении последних десятилетий в России, в значительной степени были обусловлены произошедшими изменениями в уровне доступности алкоголя [15, 16].

Динамика смертности от прочих случайных отравлений также могла быть подвержена влиянию уровня доступности алкоголя. Ожидаемым эффектом снижения уровня доступности алкоголя в период антиалкогольной кампании 1985–1988 гг. был рост уровня смертности от прочих случайных отравлений, чего, на самом деле, не произошло. Более того, уровень данного показателя наоборот снизился, что можно интерпретировать в пользу важной роли психосоциального дистресса в этиологии данного вида смертности.

Ряд исследователей указывает на то, что в силу социальной значимости отдельных видов смертности от внешних причин, в том числе самоубийств, имеют место определённые манипуляции со статистикой смертности [17, 18, 19]. Наиболее известным способом искажения статистики самоубийств является увеличение доли смертности от повреждений с неопределенными намерениями [20, 21, 22, 23]. Возможной причиной роста числа смертей от прочих случайных отравлений на фоне снижения числа самоубийств в начале нынешнего века является использование административного ресурса с целью «улучшения» социальной статистики. Судя по различиям гендерной динамики изучаемых показателей, статистическим манипуляциям в большей степени подвержен уровень суицидов среди женщин.

ВЫВОДЫ

Результаты настоящего исследования косвенно подтверждают предположение о том, что диагностическая рубрика «Прочие (неалкогольные) отравления» маскирует суициды. Представленные данные косвенным образом свидетельствуют об ухудшении качества официальной статистики суицидов. Повышение качества официальной статистики самоубийств необходимо для мониторинга эффективности профилактики суицидального поведения.