Супруги мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, имеющие в анамнезе суицидальную попытку: их расширенная клинико-суицидологическая и психологические характеристики
Автор: Меринов Алексей Владимирович, Шитов Евгений Александрович, Лукашук Александр Витальевич, Сомкина Ольга Юрьевна, Байкова Мария Александровна, Филиппова Мария Дмитриевна, Меринов Николаи Львович, Юрченко Андрей Иванович
Журнал: Суицидология @suicidology
Статья в выпуске: 3 (20) т.6, 2015 года.
Бесплатный доступ
Работа посвящена влиянию прошлой суицидальной активности женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью, на их прочий спектр аутоагрессивных паттернов, экспериментально-психологические и созависимые показатели. Обнаружено, что присутствие в прошлом парасуицидальных тенденций резко увеличивает вероятность обнаружения у них иных форм несуицидальных аутодеструктивных актов. Данная категория респонденток имеет специфические личностно-созависимые и экспериментальнопсихологические особенности, знание которых имеет принципиальное значение как для обогащения теоретических знаний в отношении изучаемого вопроса, так и готовит почву для реализации практических мероприятий по снижению их аутодеструктивного потенциала.
Жены мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, аутоагрессия, суицидальное поведение
Короткий адрес: https://sciup.org/140141474
IDR: 140141474
Текст научной статьи Супруги мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, имеющие в анамнезе суицидальную попытку: их расширенная клинико-суицидологическая и психологические характеристики
Браки мужчин, злоупотребляющих акого-лем, являются объектом пристального научного внимания на протяжении последних нескольких десятков лет [1, 2, 3, 4]. Термин «со-зависимость» перестал являться экзотическим и широко применяется в наркологии и психотерапии. Несмотря на разные теоретические подходы и методологию исследований, тем не менее, можно констатировать, что проживание в браке с мужчиной, страдающим алкогольной зависимостью (МСАЗ), подразумевает у женщины изначальное присутствие или приобретение в браке определённых личностнопсихологических и клинических характеристик [3, 5, 6]. Одной из таковых особенностей жён МСАЗ является их повышенная аутоагрессивность, которая, в частности, проявляется в частоте выявления у них суицидальных тенденций в мыслях и поведении [2]. Действительно, на этапе осуществления данного исследования в общем массиве обследованных нами жён МСАЗ, парасуицидальная активность обнаружена у почти четверти респонденток, что значительно превышает общепопуляционные показатели. Существует мнение, что в основе этого феномена лежит не только «экзогенное»
влияние супруга, но и в определённой степени он детерминируются внутренней психологической организацией женщин этой группы [2, 7]. Изучая аутоагрессивность жён МСАЗ, мы задались вопросом, является ли суицидальное поведение у жён МСАЗ единственным отличием между подгруппами парасуицидальных и «несуицидальных» женщин из подобных браков? Или отнесение к парасуицидальному кластеру подразумевает наличие и других, значимых для суицидологии и наркологии особенностей.
Таким образом, целью исследования являлась оценка влияния суицидальной активности жён МСАЗ на общий спектр их аутоагрессивности, созависимые и экспериментально-психологические характеристики респонденток. Исходя из поставленной цели, главной задачей исследования был поиск значимых отличий между группами женщин, имеющих и не имеющих парасуицидальную активность в анамнезе.
Материал и методы.
Для получения ответа на поставленные вопросы было проведено обследование 72 женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе (суицидальные попытки или суицидальные мысли, не реализовавшиеся в суицид в самый последний момент), состоящих в браке с МСАЗ (Парасуицидальные жены МСАЗ – ПЖМСАЗ), и 178 женщин, не имеющих суицидальной активности, находящихся замужем за МСАЗ (Непарасуицидальные жены МСАЗ – НеПЖМСАЗ). Возраст в первой группе составил – 41,1±3,7 года во второй – 40,1±5,2 года. Срок семейной жизни – 16,4±4,6 и 17,1±5,2 года соответственно. Обследованные группы были сопоставимы по социально - демографическим показателям.
В качестве диагностического инструмента использовался опросник для выявления аутоагрессивных паттернов и их предикторов в прошлом и настоящем [4], в котором оценивалось наличие признака в анамнезе вообще, в последние два года, в добрачный и брачный периоды. Для оценки личностно - психологических показателей в группах использована батарея тестов, содержащая: тест преобладаю- щих механизмов психологических защит (LSI) Плутчека-Келлермана-Конте, опросник Ч. Спилбергера STAXI, а также тест Mini-Mult.
Для решения поставленной задачи было произведено фронтальное сравнение всех изучаемых признаков в подгруппах (суицидологических, личностно-созависимых и экспериментально-психологических).
Статистический анализ и обработку данных проводили посредством параметрических и непараметрических методов математической статистики с использованием критериев Стьюдента и Вилкоксона. Выборочные дескриптивные статистики в работе представлены в виде М±m (средней ± стандартное квадратичное отклонение).
Результаты и обсуждение.
Значимые отличия в профиле несуицидальных аутоагрессивных паттернов, а так же их основных предикторов между изучаемыми группами женщин приведены в табл. 1.
Таблица 1
Характеристика аутоагрессивной сферы женщин, имеющих и не имеющих парасуицидальную активность в анамнезе, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью, в %
Признак |
ПЖМСАЗ, % |
Не ПЖМСАЗ, % |
Несчастные случаи в анамнезе |
27,78* |
10,11 |
Подверженность насилию в добрачный период |
# 16,67* |
4,49 |
Подверженность насилию в последние два года |
27,78* |
4,49 |
Подверженность насилию в период брака |
44,44* |
12,36 |
ЧМТ в анамнезе |
36,11* |
7,87 |
Злоупотребление алкоголем в период брака |
22,22* |
2,25 |
«Пробы» наркотических средств в период брака |
13,89* |
6,74 |
Обморожения в добрачный период |
# 19,44* |
4,49 |
Ожоговая патология в период брака |
30,56* |
7,87 |
Ожоговая патология в добрачный период |
# 22,22* |
4,49 |
Наблюдение у психиатра в анамнезе |
11,11* |
2,25 |
Навязчивый стыд в добрачный период |
# 33,33* |
15,73 |
Моменты острого одиночества |
61,11* |
39,33 |
Депрессивные эпизоды в добрачный период |
30,56* |
12,36 |
Депрессивные эпизоды в период брака |
69,44* |
44,94 |
Периоды безысходности в период брака |
72,22* |
49,44 |
Склонность к неоправданному риску |
44,44* |
16,85 |
«Комплекс» неполноценности |
61,11* |
23,60 |
Уверенность в долгой последующей жизни |
33,33* |
11,24 |
Агрессивность в последние два года |
52,78* |
30,34 |
Агрессивность в период брака |
58,33* |
26,97 |
Физическая агрессия со стороны мужа |
50,0* |
16,85 |
Примечание: # – признаки, присутствующие в добрачный период;
* – различия между группами статистически значимы (p<0,05).
Показатели классической суицидальной активности отсутствуют в представленной таблице, поскольку они являются факторами группообразования.
Первое, что обращает на себя внимание, это широкий спектр несуицидальных аутоагрессивных паттернов, характеризующий женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе, который касается рискованно-виктимных модусов поведения, а так же наличия злоупотребления алкоголем и наркотическими веществами в период брака. Отметим, что насилие в рассматриваемой подгруппе (физическое) в период брака возникало в 88,9% случаев в результате агрессивных действий со стороны мужа. Любопытно, что многие жены не связали факт физической агрессии со стороны мужа и факт наличия физического насилия вообще. То есть, ряд женщин только при прямом вопросе: «Бьёт ли Вас муж», ответили «Да», но раньше на вопрос «Становились ли Вы за время семейной жизни жертвой насилия» отвечали отрицательно. То есть 50,0% женщин подтвердили физическую агрессию со стороны мужа, но на второй вопрос утвердительно ответили только 44,44% обследованных. Этот факт, вероятно, связан с наличием у женщин процесса вытеснения и отрицания, либо с рационализацией фактов агрессии мужа.
Полученные данные позволяют утвер- ждать, что аутоагрессивные показатели жен МСАЗ в целом в значительной степени формируются за счет аналогичных показателей именно группы жён, имеющей в анамнезе суици- дальную активность. Аналогичную закономерность обнаруживается и в отношении предикторов аутоагрессивного поведения. В исследуемой группе отмечены достоверно высокие показатели таких общепризнанных предикторов саморазрушающего поведения, как: склонность к затяжным депрессивным реакциям, периоды острого одиночества, навязчивое переживание стыда, моменты безысходности, неуверенность в долгой последующей жизни. У парасуицидальных жён МСАЗ обнаруживается достоверная связь аутоагрессивного и ге-тероагрессивного поведения.
При анализе соотношения суицидальных попыток у супругов в браках МСАЗ, были получены неожиданные результаты. Традиционно считается, что в общепопуляционных масштабах женщины чаще совершают суицидальные попытки и реже завершённые суициды, чем мужчины, у которых на то же количество попыток приходится значительно большее количество фатальных результатов [8, 9]. Соотношение женских и мужских парасуицидов приблизительно составляет 3-4:1 [9]. В исследованных нами семьях это соотношение было иное: до брака – 1:3,5; в период семейной жизни – 1:1,6; за все время – 1:2, что, вероятно, является специфичным для парасуицидов именно в семьях МСАЗ.
Следующая часть работы касалась харак- теристики личностно-психологических особенностей рассматриваемых женских групп. Отличия между группами женщин приведены в табл. 2.
Таблица 2
Характеристика личностно-психологических показателей и анамнестических данных женщин, имеющих и не имеющих парасуицидальную активность в анамнезе, состоящих в браке с МСАЗ
Признак |
ПЖМСАЗ |
Не ПЖМСАЗ |
Склонность во всех неудачах обвинять себя |
66,67%* |
21,35% |
Способность легко делиться проблемами с окружающими |
16,67%* |
35,96% |
Использование защитного психологического механизма «Замещение» |
5,3±2,1* |
3,8±1,7 |
Использование защитного психологического механизма «Регрессия» |
7,1±2,4* |
5,1±1,9 |
Шкала STAXI AX/IN – гнева «на себя» |
16,8±4,1* |
12,4±3,1 |
Шкала Mini-Mult Hs (1) |
9,9±2,4* |
7,2±1,9 |
Шкала Mini-Mult Pa (6) |
5,5±2,2* |
4,1±1,7 |
Наличие алкогольной зависимости у отца |
72,22%* |
46,07% |
Наличие алкогольной зависимости у матери |
22,22%* |
4,49% |
Примечание: * – различия между группами статистически значимы (p<0,05).
Женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе, состоящих в браке с МСАЗ, значимо характеризует наличие личностнопсихологического комплекса, подразумевающего выраженную созависимую позицию супруги: сочетание склонности обвинять во всех неприятностях себя и неспособность открыто обсуждать возникающие проблемы с окружающими, даже близкими родственниками.
Спектр преобладающих психологических защит у жён, имеющих суицидальную активность в анамнезе, полностью соответствует таковому у МСАЗ [2], имеющих суицидальную активность, что, вероятно, является маркером алкогольной и созависимой суицидальности.
По данным теста STAXI, женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе, достоверно отличает склонность направлять реакцию гнева «на себя». Это согласуется со склонностью женщин из данной группы вместо прямого выражения гнева и недовольства отреагировать злобу «на себя», чаще всего за неспособность контролировать ситуацию с мужем.
Сочетание шкал теста Mini-Mult Hs (1), Pa (6), показатели которых достоверно выше у женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе, характеризует респонденток как людей принимающих всё на веру, медленно приспосабливающихся, плохо переносящих смену обстановки и легко теряющих равновесие в социальных конфликтах. Они имеют тенденцию активно насаждать свои взгляды, собственные малейшие удачи всегда переоценивают, вся жизнь у них проходит по принципу: есть либо белое, либо чёрное.
Список литературы Супруги мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, имеющие в анамнезе суицидальную попытку: их расширенная клинико-суицидологическая и психологические характеристики
- Егоров А.Ю. О типологии супружеского алкоголизма//Вестник клинической психологии. -2005. -Том 3, № 1. -С. 51-56.
- Меринов А.В. Аутоагрессивное поведение и оценка суицидального риска у больных алкогольной зависимостью и членов их семей: дисс.. д-ра. мед. наук: 14.01.27; 14.01.06. -М., 2012. -277 с.
- Москаленко В.Д., Гунько А.А. Жены больных алкоголизмом: опыт изучения психопатологии//Журн. невроп. и психиатр. -1994. -Том 94. -Вып. 1. -С. 51-54.
- Шайдукова Л.К. Супружеский алкоголизм//Российский психиатрический журнал. -2005. -№ 5. -С. 53-61.
- Литвиненко В.И. Парадоксы алкоголизма. -Полтава: АСМИ, 2003. -144 с.
- Hurcom C., Copello A. The family and alcohol: Effects of excessive drinking and conceptualization of spouses over recent decades//Substance use & misuse. -2000. -Vol. 35, № 4. -P. 473-502
- Berne E. What do you say after you say hello? -N.Y.: Grove Press, 1972. -318 p.
- Aldridge D. Suicide. The tragedy of hopelessness. -London: Jessica Kingsley Publishers, 1999. -311 p.
- Grollman E.A. Suicide prevention, intervention, postvention. -2nd ed. -N.Y.: Beacon Hill Press, 1988. -151 p.