Сведения о взаимоотношениях русских людей с тюркским и монгольским населением в период присоединения Западной Сибири к России (по представлениям западноевропейцев в XVI - начале XVIII века)

Европейцы стали проявлять большой интерес к Сибири в конце позднего Средневековья и в начальный период Нового времени, когда они рассчитывали проложить через незнакомые северные территории новые торговые пути в восточные страны. Англичане и голландцы предприняли несколько неудачных попыток проплыть Северным морским путем на восток. В сочинениях некоторых европейских дипломатов, военных специалистов, администраторов, коммерсантов, путешественников, побывавших в Московском царстве, а также в его сибирских владениях в XVI – первой половине XVIII в., содержатся интересные сведения о начале периода присоединения Сибири и взаимоотношениях русских, сибирских татар и западных монголов.

Обращение к этим материалам представляется актуальным, поскольку они содержат

^∗ Исследование проведено при поддержке РГНФ (проект № 13-01-00049).

Борисенко А. Ю. Сведения о взаимоотношениях русских людей с тюркским и монгольским населением в период присоединения Западной Сибири к России (по представлениям западноевропейцев в XVI – начале XVIII века) // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2015. Т. 14, вып. 5: Археология и этнография. С. 30–36.

ISSN 1818-7919

Вестник НГ”. Серия: История, филология. 2015. Том 14, выпуск 5: Археология и этнография

оригинальные свидетельства о контактах русских людей с тюркскими и монгольскими народами. Цель данной статьи заключается в характеристике представлений западноевропейцев о взаимоотношениях русского и татарского населения в Сибири в период присоединения Западной Сибири к России. В число задач настоящего исследования входят рассмотрение процесса накопления сведений о Сибири, собранных западноевропейцами в XVI – начале XVIII в., выявление особенностей взаимодействия русских людей с тюркскими и монгольскими этносами, зафиксированных европейскими исследователями, оценка результатов их деятельности по сбору информации о военном деле местного населения и описанию событий похода отряда Ермака.

Наиболее ранние сведения западноевропейцев о Сибири относятся к началу XV в. В сочинении баварского ландскнехта И. Шильтбергера, побывавшего в сибирских землях, впервые упомянуто название земли «Виссибур» [Алексеев, 1941. С. 52–53]. В дальнейшем, в течение XVI – первой половине XVII в., сведения о Сибири и населяющих ее степные районы тюркских и монгольских народах европейцы получали от приезжающих в Москву дипломатов или военных, оказавшихся на службе в Московском царстве. Вероятно, интерес к Сибири подогревался средневековой легендой о христианском царстве в Азии [Гумилев, 1970. С. 10–12].

В начале XVI в. некоторые сведения о Сибири были собраны послом Священной Римской империи германской нации С. Гер-берштейном [Хорошкевич, 2000. С. 154]. В его сочинении впервые упомянуты сибирские крепости на реках Иртыш и Обь, в том числе Тюмень [Алексеев, 1941. С. 105]. Приводя собранные им сведения, дипломат опирался на русские источники, включая «Русский дорожник».

О сборе пошлин с купцов, торговавших «драгоценными» мехами соболей, привезенных из Сибири, имеется упоминание в записках участника другого посольства Священной Римской империи германской нации – Д. Принтца, посетившего Москву в 1576 г. В качестве основного оружия сибирских охотников он выделил «метательные копья» [Там же. C. 161]. О пушной торговле «некоторых торговых людей из Сибири», чьи собольи меха изымались в казну вели- кого князя, упомянул в своем сочинении немецкий ландскнехт Г. Штаден, прослуживший шесть лет опричником у Ивана Грозного [Штаден, 2005].

В сочинении участника голштинского посольства А. Олеария упоминается о торговых контактах русских купцов с жителями севера Западной Сибири – самоедами; приведены их изображения [Алексеев, 1941. С. 290, 293–297]. В XVII в. некоторых европейцев, проявлявших интерес к сибирским землям, значительная часть которых в течение этого столетия была включена в состав Московского царства, очень интересовало то, каким образом была присоединена такая огромная территория. В сочинении посла Священной Римской империи А. Майербер-га отмечено, что Сибирь «сначала сделал своею данницею Иван Васильевич старший» – великий князь Иван III, а в дальнейшем «совершенно покорил ее младший», т. е. Иван IV. Посол подчеркнул, что российские города в Западной Сибири обнесены оборонительными стенами [Там же. С. 322–323]. А. Майерберг заявлял также, что русское продвижение в Сибирь могло быть более быстрым, если бы не неудачи московских властей в боях за Тобольск. По его сведениям, в самом этом сибирском городе проживали лишь русские люди, а все нерусское население обитало в других местах. Однако сибирские татары приезжали в город для обмена своих товаров на все необходимое, не принимая при этом денег [1874. С. 135].

Большая часть сведений о Сибири и населяющих ее народах, собранных европейцами в XVI – первой половине XVII в., представляет собой вторичную информацию, полученную из русских источников. Они отличаются неполнотой, содержат некоторые недостоверные данные.

Ценные сведения о сибирских татарских и джунгарских воинах, средствах обороны российских войск против набегов тюркских и монгольских кочевников в Западной Сибири содержатся в дневниковых записях одного немецкого офицера, прибывшего в Сибирь в 1666 г. в составе группы европейских военных специалистов, возглавляемой полковником И. Эгратом. Его имя и фамилия в дневнике не были указаны. Автор описал фортификационные сооружения некоторых российских городов в Западной Сибири, служившие защитой «против набе- гов» кочевников [Алексеев, 1941. C. 338, 341, 344–345]. Он кратко охарактеризовал в своем сочинении «калмыков» – джунгарских, или ойратских, воинов, представлявших в этот период грозную военную силу. Согласно его описанию, «со своими луками [и стрелами] обращаются они очень ловко и могут, особенно на лошади, на полном скаку метко стрелять» [Там же. С. 356]. По мнению этого немецкого военного специалиста, джунгарский правитель, если он планирует «сделать набег», то сможет очень быстро, в течение двух суток, собрать армию численностью от 80 000 до 100 000 воинов. Иногда среди джунгар разными путями оказывались европейцы. Все сведения о джунгарах автору дневника рассказал «один еврей», который в «совершенстве говорил на немецком языке», но, попав к джунгарам, вероятно, перешел в буддизм и стал «калмыцким священником». Он был послан в составе джунгарского посольства в Москву, но на обратном пути был убит «своими же товарищами» [Там же. С. 358]. При описании народов Сибири автор дневниковых записей упомянул о башкирах, которые были враждебны русским властям: «они в поле, верхом на лошадях, которые бегут очень быстро, очень ловки со своими луками и стрелами, стреляют очень метко» [Там же. С. 362]. Эти дневниковые записи, основанные на личных наблюдениях, содержат ценные сведения об оружии и военном искусстве тюркских и монгольских кочевников, проживавших в степях, к югу от российских владений в Западной Сибири.

В записках немецкого коммерсанта И. Идеса, возглавлявшего российское посольство в Китай в 1692–1695 гг., говорится о большом страхе, который испытывали жители Тюмени и ее окрестностей перед «татарами калмыцкой и казахской орды, производившими набеги на Сибирь»; они разорили много деревень, убили много людей и теперь угрожали самой Тюмени. Правитель Тюмени был вынужден обратиться за помощью к властям Тобольска и других сибирских городов, которые прислали свои войска. Объединенное войско «выступило в поход и заставило этих кочевых татар отступить с большими потерями» [Идес, Бранд, 1967. С. 79, 80]. Согласно приведенным в его сочинении сведениям, в конце XVII в. российские владения в Западной Сибири, в том числе город Тобольск и его окрестности, в течение летнего времени подвергались периодическим набегам казахов и джунгар, которые подчинялись «главе бухарских татар Тести-хану». По сведениям И. Идеса, «около ста лет тому назад город этот (Тобольск. – А. Б.), так же как вся Сибирь… стал владением царя» [Там же. С. 82–83]. Вероятно, данные о подчинении бухарскому хану казахских и ойратских кочевников, нападавших на российские земли в Западной Сибири, были получены И. Иде-сом в Тобольске, поскольку в других источниках таких сведений не содержится. В соответствии с представлениями своего времени этот автор называл все известные ему степные тюркские и монгольские кочевые народы и жителей Средней Азии «татарами».

В сочинении английского инженера Д. Перри, находившегося на российской службе в конце XVII – начале XVIII в., приведены краткие сведения о покорении Сибири «русскими во времена Ивана Васильевича». Согласно его мнению, «завоевание Сибири было совершено под руководством некоего Строганова, русского купца». Он «добыл у царя войска, среди них несколько донских казаков, и меньше чем через два года завоевал страну». По сведениям Д. Перри, татарский «король был убит в этом деле, а сыновья со многими пленниками были доставлены в Москву. Потомок этой фамилии (известный под титулом сибирского царевича или принца) теперь живет в Москве, где владеет поместьем». Он живет «в хорошем уважении со стороны царя и знати» [Зиннер, 1968. С. 41–42]. Сведения о присоединении Сибири к Российскому государству, приведенные в сочинении Д. Перри, отличаются от многих других свидетельств европейцев. Им не упомянут атаман Ермак, а заслуга включения Сибири в состав Московского царства целиком приписана купцу Строганову. Вероятно, такую трактовку событий он мог услышать от людей, близких к Строгановым. Отличается неточностью его сообщение о гибели татарского «короля». В то же время данным о проживании «сибирского царевича» в Москве, вероятно, можно доверять. Царские власти предпочли таким образом привлечь на свою сторону часть сибирской татарской правящей элиты.

В начале XVIII в. в Россию приехал еще один англичанин – Д. Белл, который был приглашен на дипломатическую службу. В 1719 г. он принял участие в российском посольстве в Китай во главе с Л. В. Измайловым. Д. Белл интересовался историей и культурой народов Сибири. Во время своей поездки он собрал некоторые сведения об истории присоединения сибирских земель к Российскому государству. Им описаны фортификационные сооружения Тобольска. Этот город «укреплен прочной каменной стеной, имеющей четырехугольные башни и бастионы на надлежащем расстоянии, и хорошо снабжен военными силами». В то же время в Тобольске «имеется множество широких улиц, названных Татарскими, заселенных потомками древних жителей этих мест». Помимо каменной крепости, «вокруг города вся возвышенность окружена рвом и палисадами». Согласно его сведениям, в Тобольске «всегда находится около пяти или шести тысяч регулярных войск, конных и пеших, а также некоторое количество нерегулярных. Эти войска в совокупности с естественной неприступностью места действенно предохраняют его от нападений соседних татар» [Там же. С. 45–49].

Во время пребывания в Тобольске Д. Беллу стали известны некоторые материалы о походе отряда Ермака в Сибирь. Он сравнил эффект применения огнестрельного оружия против сибирских татар с использованием такого оружия испанцами против индейцев в Америке. Согласно его версии, Ермак сам приехал в Москву, где царь простил ему прежние прегрешения и распорядился снабдить войсками. По его сведениям, Ермак погиб во время боя на судах с сибирскими татарами, которых возглавлял сам татарский хан. В этом сражении «россияне одержали тогда полную победу, храбрый татарский хан и сам лишился жизни в этой схватке». [Там же. С. 48]. Трудно сказать, откуда он взял такие сведения. Ни один русский источник их не подтверждает. Попавшие в плен «сын его (татарского хана. – А. Б.) и прочие родственники были отосланы в Москву, где царь принял их с честью и поступил с ними в соответствии с их саном. Ханскому сыну пожаловал он знатное владение в России, потомки его пользуются еще и ныне титлом сибирских царевичей». Сведения об этих событиях, собранные Д. Беллом в Сибири, отличаются от других версий. По мнению Э. П. Зиннера, они содержат «некоторые небезынтересные под- робности, основанные на местных преданиях» [Там же. С. 45–48].

Д. Белл составил краткое описание сибирских татар, которые «походят в своем обличье, в религии, языке и манерах на татар Казани и Астрахани». Согласно его оценке, они могут «свободно выполнять обряды своей религии и одарены привилегиями торговли». Д. Белл получил от местных жителей некоторые интересные сведения о «калмыках» – западных монголах, ойратах или джунгарах, обитавших в это время в долине р. Иртыш. По сообщениям барабин-ских татар, в прошлом «Тамерлан или Ти-мур-Ак-Сак, как они его кличут, имел много боевых стычек с калмыками, которых он тщетно пытался победить» [Там же. С. 50– 51]. Автор отнес к «калмыкам» древние курганы, сведения о которых получил от буг-ровщиков [Зиннер, 1968. С. 51]. В дальнейшем, в XVIII в., об этом писали и некоторые иные европейские исследователи.

Наиболее достоверные сведения об исторических событиях, относящихся к периоду присоединения Западной Сибири к Российскому государству, и военном деле тюркских и монгольских народов этого региона содержат материалы российских научных экспедиций. В 1719 г. в Сибирь отправилась первая такая экспедиция во главе со специально приглашенным из Данцига Д. Г. Мес-сершмидтом, который с помощью своих сотрудников, в том числе пленного шведского офицера Ф. И. Табберта, собрал информацию по истории и культуре сибирских татар и других тюркских этносов Западной и Южной Сибири. По наблюдениям Д. Г. Мессер-шмидта, многие из представителей татарских родов считали себя людьми Кучума, связывали истории своих родов с историей ханского рода [Messerschmidt, 1962. S. 78, 155, 157]. Участники последующих научных экспедиций также собрали ценные исторические, этнографические и археологические материалы по истории и культуре тюркских, монгольских и других народов Сибири, истории присоединения сибирских земель к Российскому государству.

Сведения, приведенные европейскими путешественниками, военными специалистами и дипломатами, побывавшими или собиравшими материалы о Сибири, о взаимоотношениях русского населения с тюркскими и монгольскими народами, существенно отличаются от данных сибирских летописей, собранных позже, в XVIII в. [Миллер, 1998. С. 47–116; 1999. С. 197–265; 2000. С. 37–43, 106–134; Фишер, 1774. С. 512–513]. Данные о сибирских татарах, в том числе о вооружении и военном искусстве, о сибирских татарских ханах и царевичах, истории их противостояния с российскими властями в Западной Сибири, о военном деле западных монголов, приведенные в сочинениях европейцев XVI – первой половины XVIII в., весьма разноречивы. Источники получения этих сведений не всегда ясны. Вероятно, в XVI – первой половине XVII в. европейцы могли получать информацию о Сибири, в том числе о тюркских и монгольских народах, населявших южные районы этого региона, преимущественно от своих русских информаторов в Москве. В сочинениях, написанных в XVII в., эта тема была весьма актуальна, поскольку наследники хана Кучума представляли собой определенную угрозу для сохранения сибирских земель в составе Российского государства. В дальнейшем, в начале XVIII в. упоминания о татарских «царевичах» в сочинениях европейцев становятся все более редкими. В то же время весьма ценны сведения о взаимоотношениях русского населения с сибирскими татарами, которые европейцы могли наблюдать в период своего пребывания в Сибири.

В результате анализа собранных европейцами сведений о взаимоотношениях русского и местного населения в период присоединения Западной Сибири к России был прослежен процесс накопления информации об этих событиях, выявлены особенности оценок этого взаимодействия в XVI – начале XVIII в.