Таборинская миниатюра (к вопросу о конструкции кельтов эпохи бронзы и раннего железа)

Во всех справочниках кельт относится к категории орудий и оружия с втулкой, расположенной перпендикулярно лезвию ( Кузьминых , 2009. С. 529), но проблема их конструкции долгое время оставалась нерешенной из-за плохой или частичной сохранности деревянных рукоятей. Находка, о которой ниже пойдет речь, вне всякого сомнения, относится к разряду уникальных. И прежде всего потому, что эта миниатюрная копия кельта-топора, отлитая из бронзы в двустворчатой глиняной форме, точно передает конструктивные особенности реальных рубящих орудий II–I тыс. до н. э. (рис. 1, на вклейке, с. 386; 2). Она использовалась, скорее всего, в качестве подвески, о чем свидетельствует круглое отверстие на конце топорища/рукояти кельта. Изделие целое, удовлетворительной сохранности, покрыто патиной; его вес 44 г.

В настоящее время данная вещь находится в частной коллекции. Ее владелец предоставил нам возможность ознакомиться с ней и опубликовать. С его слов, точнее – в его пересказе, она была найдена, вероятно, с помощью металлодетектора, неизвестным лицом на оз. Епанчино, что примерно в 10 км к югу от с. Таборы – районного центра на востоке Свердловской области. Достоверность этой информации, к сожалению, проверить невозможно, но, как будет показано ниже, географическая привязка предмета к таежной зоне Западно-Сибирской равнины (она занимает свыше 60% территории Свердловской области) выглядит весьма правдоподобной.

Таборинская (назовем ее так) находка любопытна как образец объемной сплошной металлопластики, но самое интересное в ней – изображенное орудие. Уменьшенная модель – цельнолитая, тем не менее в ней надежно выделяются три составные части рубящего орудия: рукоять, переходник-вкладыш, втульча-тый наконечник или собственно кельт (рис. 2).

Кельт – трапециевидной формы в плане (за счет сужения корпуса к лезвию), шестигранный в сечении (по устью втулки и тулову), клиновидный в профиле. Плоские фаски отделены от боковых граней четко выраженными ребрами. Характерная особенность – углы боковых граней приподняты над краем втулки

Рис. 2. Таборинская миниатюра и напоминают острые уши. Размеры копии: длина – 18,7 мм, ширина по краю втулки – 13 мм, а лезвийной части – 9 мм, максимальная толщина – 6,5 мм. Широкие плоскости орнаментированы с одной стороны пятью врезными вертикальными линиями, спускающимися от края втулки примерно до середины тулова, и четырьмя – с другой. Впрочем, орнамент прочитывается не очень хорошо.

Рукоять топора-модели коленчатая (Г-образной формы), длиной 141 мм; ее основой является прямой шестигранный, уплощенный с боков стержень, высотой 7–9 мм при толщине 4,5 мм. Хвост топорища в проекции сверху клиновидный, с аккуратным круглым отверстием (диаметр – 3,2 мм), которое с одной стороны окружено рельефным бортиком. Слабоизогнутый противоположный конец, утолщенный до 8 мм, имеет снизу выступ – округлый в сечении (7–8,5 мм), длиной 11 мм. Угол, образованный осями рукояти и выступа, равен 70°. Боковые грани топорища покрыты врезным узором из вытянутого Z-образного меандра. Из-за мелких неровностей поверхности декор местами прерывается. Кроме того, на одной стороне выступа прослеживается до пяти похожих на желобки-бороздки горизонтальных линий.

Переходник-вкладыш в отливке представлен только средней частью корпуса; подразумевается, что его нижний и верхний концы скрыты во втулке кельта и в выступе топорища. На тулове переходника с той же стороны, что и на выступающей части рукояти, продолжаются пять коротких желобчатых линий.

Есть все основания полагать, что таборинская миниатюрная модель верно передает реально существовавшие орудия. Сам кельт по морфологическим и декоративным характеристикам соответствует западносибирским кельтам раннего железного века, а необычная «ушастая» форма позволяет соотносить его с орудиями IV группы, которую В. Н. Чернецов по преобладающей локализации материала назвал тобольской ( Чернецов , 1947. С. 73). Известно, что кельты тобольской группы достигают в длину 9 см (Там же. С. 73–75). Приняв этот показатель (8,5–9 см) за некий условный стандарт, нетрудно подсчитать, что миниатюрная копия уменьшена против «оригинала» примерно в 4,5–4,8 раза. При соответствующем увеличении всех параметров модели мы получим следующую картину: длина кельта – 8,5–9 см, ширина по краю втулки – 5,8–6,2 см, толщина – 2,9–3,1 см. Для сравнения: кельт из кургана 15 на Чувашском мысу – 9×5,5 см, кельты из Минусинского музея – 9×5,7 см и 8,8×5,7 см, кельт из коллекции Знаменского – 9×4,5 см (Там же). Длина рукояти в этом случае составит 63–67 см при высоте около 3,5–4 см и толщине 2–2,2 см.

В этой связи напомним о параметрах деревянной рукояти кельта, недавно найденной на святилище Усть-Полуй в Салехарде: длина – 60,7 см, толщина – 2,3–2,6 см ( Гусев , 2013. С. 62). Для нее присущ тот же слабый изгиб «для придания нужного угла сопряжения с клином-насадом – 60°»; у насаживавшегося на клин кельта – те же выступающие над втулкой боковые острые «ушки» (Там же. С. 62, 63). Кроме того, у орудия, «воспроизведенного» по таборинской модели, и у находки из Усть-Полуя, похоже, одинаково решена такая важная конструктивная деталь, как переходник-вкладыш¹⁰. Как и рукоять, он выстругивался из дерева, причем необязательно аналогичной породы. Его нижний конец, оформленный в виде клина длиной не менее 5–6 см, забивался враспор¹¹ во втулку кельта. Средняя часть тулова таборинского вкладыша плавно сужается кверху. У переходника из Усть-Полуя она, напротив, слегка расширяется и далее, через ступеньку-заплечико, переходит в конусовидный стержень, на который, в свою очередь, насаживалась проушная рукоять (рис. 3). Почти так же, заметим, выглядел вкладыш кельта ананьинского типа из погребения 275 Старшего Ахмылов-ского могильника ( Патрушев , 1971. С. 38, 39).

Очевидно, что рукояти орудия из Усть-Полуя и прототипа таборинской модели изготовлены из стволовой части дерева, имевшей крупный боковой отросток-ветвь, сук. У первого экземпляра сук был срезан до основания; в образовавшееся от выбитого сучка и, может быть, дополнительно рассверленное отверстие вставлялся конусовидный стержень-переходник. В варианте с табо-ринской моделью боковой отросток срезан или отпилен в 5 см от ствола и уже в полученном выступе проделывалось отверстие («глухая» втулка) для соединения с переходником-вкладышем.

Сравниваемые образцы имеют и другие отличия. У рукояти кельта из Усть-Полуя, например, сечение не шестигранное, а округло-овальное, и она не орна-

Рис. 3. Деревянная рукоятка кельта с древнего святилища Усть-Полуй (по: Гусев, 2013)

ментирована. С другой стороны, неизвестно: украшались ли вообще топорища рубящих орудий. Возможно, декор рукоятей характерен для парадных изделий, и таборинская модель передает их черты. Но главное не в этом: кельт модели однозначно использовался в качестве топора, а усть-полуйский – как тесло, поскольку клин-насад закреплен у него в положении перпендикулярно оси рукояти ( Гусев , 2013). Впрочем, и данное отличие, возможно, не является кардинальным. Конструкция орудия из Усть-Полуя, по справедливому замечанию А. В. Гусева, «изначально предполагала его универсальный характер – легкий перевод из позиции «топор» в «тесло» и обратно» (Там же. С. 63). Для этого нужно было выполнить несложную операцию, а именно: повернуть вкладыш-переходник во втулке рукояти на 90° и заново закрепить его положение, например, с помощью кожаных ремешков. Скорее всего, именно они показаны на выступе рукояти и переходнике таборинской модели в виде горизонтальных желобчатых линий.

Ранее следы обертки вкладыша кожей, кожаными ремешками были зафиксированы на некоторых ананьинских и акозинско-меларских кельтах Старшего Ахмыловского могильника на Средней Волге ( Патрушев , 1971. С. 39, 40, 42) и тагарских – Березовского могильника в Красноярском крае ( Бобков , 1985. С. 54).

Датировка таборинской модели-подвески ранним железным веком основывается, в первую очередь, на аналогиях кельту и, отчасти, конструкции переходника-вкладыша и рукояти, о чем говорилось выше. Время бытования кельтов IV (тобольской) группы В. Н. Чернецов определил с IV в. до н. э. по I в. н. э., отмечая при этом, что по приемам литейной техники западносибирские кельты ближе к тагарским, чем к ананьинским орудиям ( Чернецов , 1947. С. 75, 76). Святилище Усть-Полуй, по археологическим и дендрохронологическим данным, существовало в интервале между I в. до н. э. и I в. н. э. ( Гусев, Федорова , 2012. С. 24; Хантемиров, Шиятов , 2012). Обратим внимание на еще одну параллель: орнамент на рукояти таборинского изделия более всего близок меандру, составленному из фигур «уточек», на керамике и кельтах кулайской культуры IV/III вв. до н. э. – III в. н. э. ( Чемякин , 2008. С. 78–94).

Досадно, но связать эту вещь с какой-либо из зауральских культур раннего железного века не удается. Ясно лишь, что она не имеет отношения к иткуль-скому очагу металлургии и металлообработки VII–III вв. до н. э., в котором отливались кельты иных морфологических форм ( Бельтикова , 2005). Не связана она и с кругом лесостепных культур Зауралья того времени (баитовская, воро-бьевская, богочановская, саргатская, гороховская и др.) с характерными для них массивными кельтами с перегородкой ( Матвеева , 1994. Рис. 1, 2, 3 ). Морфологические особенности кельта таборинской модели-подвески находят соответствия в орудиях археологических культур таежных областей Западной Сибири и Северного Приуралья (усть-полуйская, кулайская, большереченская и др.), в ареал которых входит и оз. Епанчино. Что касается района озера, где якобы была найдена обсуждаемая миниатюра, то все известные здесь археологические памятники (11 стоянок) относятся к периоду энеолита. Впрочем, эти данные, безусловно, не окончательные.

Необходимо отметить еще одну важную деталь. Дата таборинской модели явно связана с IV/III в. до н. э. – I/II в. н. э. Это время расцвета гляденовской культуры в Среднем и Верхнем Прикамье и на Вычегде. Здесь на Гляденовском и других костищах найдены в огромном количестве медные, бронзовые и железные антропо- и зооморфные вотивные фигурки и миниатюрные копии орудий труда и оружия (Лепихин, Мельничук, 1999), в том числе и единичные бронзовые модели топоров (Эренбург, 2014. Илл. 318) и чеканов12 в сочленении с рукоятями. Но миниатюрные копии и модели кельтов на камских костищах не извест-ны13. Тем не менее, если не прямую, то косвенную связь между гляденовскими и таборинской моделями мы можем провести. Она заключается в самом характере металлопластики, выраженном в распространении вотивных фигурок и миниатюрных моделей в таежном Прикамье и Зауралье.

В заключение несколько общих замечаний о конструкции кельтов бронзового и раннего железного веков и их функционального назначения. Специальных исследований, посвященных разработке этого сюжета, немного, да и предпринимались они обычно в связи с нахождением остатков древесины во втулках кельтов и/или фрагментов рукояти. Пожалуй, самым категоричным было заключение М. П. Грязнова: рукоять (бронзового кельта из Турбинского могильника) была цельной, изготовлена из ветви дерева, а прилегающая часть ствола, оформленная в виде клина, служила для насада на нее кельта. Расположение годичных колец на кусочке дерева из втулки позволяет «совершенно точно, безошибочно и крайне просто определять положение кельта на рукояти и, следовательно, тип рубящего орудия» ( Грязнов , 1947. С. 172). Наблюдения над сохранившимся во втулке кусочком дерева, по его мнению, являются решающими и не нуждаются в дополнительных изысканиях (Там же). Аналогичной методики определения типа орудия поначалу придерживался А. Х. Халиков (1962), столкнувшись с остатками древесины в кельтах ананьинского и акозинско-меларского типов в Акозинском могильнике; позже, с выявлением деревянных вкладышей в Старшем Ахмыловском могильнике, он изменил свое отношение к грязновской методике ( Халиков , 1977. С. 108). Анализируя кельты этих же типов из Старшего Ахмыловского могильника (погр. 36, 94, 275 и др.), В. С. Патрушев убедительно показал, что их топорища состояли из двух частей – вкладыша, всаженного во втулку, и самой рукояти. «Для таких топорищ положение годичных колец уже не имеет никакого значения» ( Патрушев , 1971. С. 38). Рукоять насаживалась на вкладыш, для чего в ней проделывалось отверстие, сами вкладыши имели разную форму (рис. 4, 6 – 9 ).

Подобные ананьинским переходники и способ крепления с топорищем (рис. 4, 3 ) зафиксированы в нескольких случаях при исследовании тагарских курганов ( Бобков , 1985). Особый интерес вызывают деревянные проушные вкладыши, обнаруженные в Березовском и Косогольском могильниках, – они демонстрируют иной способ соединения деревянных частей рубящего орудия (рис. 4, 4, 5 ).

Приведенных примеров, с учетом усть-полуйской и таборинской находок, вполне достаточно, чтобы сделать следующие выводы.

• 1.    Орудия с металлическим наконечником в виде кельта, появившиеся в Северной Евразии в самом конце III тыс. до н. э. в памятниках сейминско-турбин-ского типа и бытовавшие здесь на протяжении более двух тысячелетий, предназначались для выполнения рубящих ударов, т. е. могли использоваться в качестве орудий труда и оружия.

• 2.    Для них была характерна жестко-составная конструкция, включавшая деревянные рукоять и переходник-вкладыш и собственно кельт – медный или бронзовый. Рукоять выстругивалась из стволовой части дерева; использование для этой цели ветвей представляется нерациональным ввиду их недостаточной прочности и потому маловероятным. При необходимости в закрепительной части топорища мог быть оставлен отросток-выступ; тогда рукоять приобретала Г-образную или коленчатую форму. У всех переходников одинаково – в виде широкого клина – заострена нижняя часть, на которую насаживался враспор

• 3.    Факты позволяют утверждать, что отличия в конструкции рубящих орудий и способах крепления не имеют существенного хронологического значения: в рассмотренных примерах они существовали и в эпоху поздней бронзы, и раннего железа.

Рис. 4. Реконструкции рукоятей и способов крепления кельтов

1, 2 – по: Чернецов , 1947; 3–5 – по: Бобков , 1985; 6–9 – по: Патрушев , 1971

кельт. Способов соединения переходника с рукоятью было всего два. В первом варианте в теле вкладыша проделывалось щелевидное отверстие, в которое вводился уплощенный конец рукояти (рис. 4, 4, 5). Во втором – проушным было топорище, и уже оно насаживалось на вкладыш, верхний конец (половина) которого мог быть оформлен в виде стержня-шпенька с заплечиками или просто уплощен (рис. 3; 4, 3, 6–9). В зависимости от этого отверстие в рукояти могло быть округлым, овальным, щелевидным, а в случае с таборинским топором оно, вероятно, было скрытым («глухая» втулка в выступе рукояти). Жесткость кон- струкции дополнительно обеспечивалась использованием разного рода оберток, обмоток (береста, кожа), зажимов и другими способами (например, с помощью деревянных клинышков; см.: Патрушев, 1971. С. 40; Соловьев, Чибиряк, 2001. С. 457, 458).

Вариант реконструкции рубящего орудия, предложенный М. П. Грязновым (1947), когда кельт напрямую, без переходника, насаживался на рукоять, по нашему мнению, не должен исключаться из числа обсуждаемых.