Техногенез как глобальная проблема

В духовной атмосфере постсовременного мира человек в иллюзорной форме всё острее ощущает приближение тотальных рисков, которые мыслятся как источники угрозы социокультурным основам его человеческого бытия, и сам мир становится миром хаоса, миром неизбежных рисков, что и нашло своё отражение в иррациональном образе «общества риска» [4, с. 167].

В некоторх работах [1] обсуждаются вызовы технократической цивилизации с позиции сюжетно-игровой парадигмы (см. сайт shimsol.ru), где показано, что сущностной характеристикой нашего времени является альтернатива, в создании которой человечество приняло самое активное участие: «Самозавет» или «Самоапокалипсис» [2, 3].

Напрямую с этой глобальной альтернативой связана тема вызовов и рисков современной техногенной цивилизации, которая основательно разрабатывается в стенах Саратовского университета на кафедре теоретической и социальной философии под руководством её заведующего, доктора философских наук, проф. В.Б. Устьянцева.

Методология исследований этого творческого коллектива, который участвовал в организации и проведении большого числа научных форумов, и которым опубликованы множество статей, монографий, перекликается с нашим сюжетноигровым подходом: « Иррациональный образ «общества риска» как результат современного сюжетно -образного мышления выражает эсхатологическую модель социального мира, где посредством символов сконцентрированы представления о тотальном ущербе и неблагополучии, вызванные глобализацией, виртуализацией реальности, воздействием киберпространства.

Профессор Нижегородского университета В.А. Кутырёв в книге «Бытие или ничто» [5] пишет о том, что блеск и богатство нашей цивилизации не могут скрыть ее вступления в стадию деэволюции, когда слова Гамлета «быть или не быть» перестают быть метафорой, и относятся ко всему человечеству, которое начинает перерождаться в Иное. В книге рассматривается становление эпохи трансмодерна. Ее содержанием являются процессы самоотрицания Бытия, вытеснение естественного искусственным, культуры технологиями, гуманизма трансгуманизмом. Автор обнаруживает предпосылки «расчеловечивания» мира и соответствующие ему этапы деконструкции традиционной метафизической мысли.

Кутырёв связывает процесс возникновения «иной» реальности, Интегрального Сущего, сотворённого человеком, – с феноменом NBIC (нано, био, инфо, 17

когнио). Этот искусственный мир сотворён не только человеком, но всеми участниками Вселенского Сюжета, за которым стоит не ограниченное никакими формами и определениями Творческое Начало. Люди, как его образы и подобия, соучаствуют в этом Действе с разной степенью осознанности и творчества. Автор высказывает опасение, что уже идёт поглощение человека машинами, и чтобы выжить, ему надо управлять процессом техногенеза.

Продолжая свою мысль о «механизмах», реализующих волю Творческого Начала, замечу, что развитие Сюжета миропроявления зависит от самоидентификации его участников, от их намерений и целей, которые и определят глубину и радикальность трансформации реальности.

Очевидно, что превращение большинства персонажей Действа в механизмы уничтожит драматизм и естественность Вселенского Спектакля, поэтому, действительно, (в чём можно согласиться с Кутырёвым) необходим определённый баланс в скорости и направленности трансформаций «действующих лиц» и «декораций». Автор также обращает внимание, что к концу XX в. произошла « революция миров »: человек стал взаимодействовать с « иными » мирами (макро- и мега-), не воспринимаемыми его чувствами.

В соответствии с сюжетно-игровой позицией следует отметить: во-первых, любое восприятие чего угодно и взаимодействие с ним надо маркировать конкретным субъектом этого восприятия и взаимодействия.

Субъект может быть и коллективным: научной школой определённого направления (а другая школа может иметь даже противоположную точку зрения, хотя обе они могут опираться на «одни и те же факты»); национально-культурной общностью со своей картиной мира и традициями; религиозной общиной и т.п.

Во-вторых, всегда были люди (например, шаманы, святые, мистики и др.), которые воспринимали «иные» миры и взаимодействовали с ними. Поэтому суть «революции миров» не в появлении такой возможности, а в массовом доступе 18

безответственных и невежественных людей к воздействию на силы этих миров с помощью технических «игрушек», попадающих в руки «духовных детей». Масса малообразованных, негативно настроенных субъектов может скоординировать по сотовой связи какие-либо деструктивные акции больших масштабов, и даже один человек в ситуации аффекта может оказаться у «ядерной кнопки» и запустить процесс атомной войны.

Автор утверждает, что « человеческой цивилизации больше не существует » [5, с. 16]. Это постчеловеческая цивилизация, не соразмерная человеку как конечному живому существу. Однако можно задаться вопросом: а в каком смысле человек – «конечное существо»? – Ведь физически он уже залезает всё дальше в микро и мега миры, а духовно – через познание своей связи с Творческим Началом мироздания – он выходит в вечность; определённые люди (например, упомянутые выше шаманы, святые, мистики) такими были уже тысячи лет назад.

Техногенез позволяет человеку «расширяться» только физически, и то только в определённых пределах, а духовное развитие, в известных традициях, устремлено к трансцендентной, запредельной самоидентификации – к самому Творцу. А те, кто находится ещё в процессе духовного роста, в Пути – и должны самоидентифицироваться с конечным, оторванным от Единого Целого, с самостью, чтобы со всем драматическим напряжением отдаваться своей частной роли в Божественной Космической Игре.

Кутырёв сетует, что « интеллектуальные функции стали от человека уходить… машина перестаёт быть средством деятельности… а сам человек превращается в такое средство » [5, с. 18].

Однако, всегда были и будут люди, которые выполняют чьи-то указания и делают типовую, стандартную работу, то есть, являются не столько «субъектом», сколько «средством» деятельности тех, кто принимает стратегические решения и выполняет интеллектуальную, индивидуальную творческую работу – в соответствии со степенью духовного развития каждого. Поэтому всегда будут «средства соразмерные человеку» и «средства, превышающие его» (по В.А. Куты-рёву), что определяется возможностями конкретного человека в соответствии с маркировкой, хотя бы, типом индивида, то есть, в конечном счёте, оценка любого явления диктуется сюжетным контекстом, видимым из позиции оценщика. Это означает, вопреки позиции Кутырёва, пишущего о «законах развития объективной реальности» и «законах природы», что нет никакой «объективной реальности», «законов природы», – но не вообще нет(!), а их нет – «самих по себе», ибо это абстрактные схемы, создаваемые философами и учёными на основе их восприятий и интерпретаций действительности. Они есть результат совместного «производства» авторов и их окружения. И надо говорить не о самостоятельности - «бытийности», «независимости искусственной реальности от человека» (которая совершенно очевидно создаётся при его решающем участии), а об осознанном управлении этим процессом, относясь к его участникам не как к «независимым объектам», а как к подельникам становящегося сюжета, в той или иной степени, ответственным за свои мысли и действия.

Возвратимся к тексту Кутырёва: « Нельзя сказать, что человек когда-либо полностью властвовал над обстоятельствами . (Обращаю внимание на распространённую «огульную» посылку: оперирование понятием «человека вообще», которое, строго говоря, – пустая схема, ибо разные люди в разной степени «властвуют» над разными обстоятельствами. – Одни не могут отвечать за своё поведение в следующую минуту, – как дети; другие готовы к ответственности за семью, коллектив, страну. – ОШ). Но его могущество в овладении природной стихией постоянно росло и одновременно крепло убеждение, что на смену царству необходимости придёт царство свободы . (Это поверхностное, близорукое впечатление, порождаемое неспособностью (что и должно быть) схватывать достаточно большие сюжетные целостности, взаимообусловленности, сценарные 20

возможности тех или иных «игроков» Вселенского Действа, их скрытое влияние на развитие событий. Это совершенно естественная, заложенная в устройство мироздания разница между персонажами Вселенской Драмы, из которых лишь единицам дана возможность подниматься на сценарно-режиссёрский уровень видения и осмысления происходящего, иначе всё действо теряет смысл.

И вполне ожидаемо, что – Сейчас обнаружился внутренний кризис могущества (обманчивого – ОШ) человека, обостривший проблемы экологии, гуманизма, общим знаменателем которых является становление постчеловеческой цивилизации . (По большому счёту, всё это лишь относительно новые декорации для всё тех же типовых Вселенских сюжетов, в основе которых лежат упомянутые выше базовые сценарии. – ОШ). Оказывается, что «вторая природа» развивается по законам, с которыми надо считаться как с объективными, а стихийность может носить сознательный, например, «управленческий» характер, вследствие чего нерациональное, неразумное стало выступать в разумной форме » [5, с. 23].

Нет никаких « объективных » законов, а есть, с определённой точки зрения, Божественная Космическая Игра, в которой разнообразные по своим масштабам и возможностям игроки пытаются сохранять или устанавливать новые правила, прежде всего, удобные для них, ведя себя, в той или иной степени, «неразумно», «нерационально», - как может показаться некоторым другим игрокам. И за всеми ими – Единое и Единственное Начало, играющее через нас всех Само с Собой.

Таким образом, В.А. Кутырёв, как большинство учёных и философов, мистифицирует, «оживляет» создаваемые ими же самими абстракции, придавая им уже якобы «объективный», «независимый» характер, не видя тотальной взаимообусловленности всего и вся, и спрятавшегося за всей этой трагикомедией Творца, что, впрочем, и должно быть скрыто для осуществления Божественной Игры.

В разделе, посвящённом теме «Ноосфера как утопия и реальность», автор начинает с « необходимости разграничения желаемого и сущего… ценностных и онтологических представлений о реальности » [5, с. 24]. Однако эти задачи абстрактны без самоопределения «оператора», его самоидентификации, ибо только отсюда последуют критерии разграничения. Тоже относится и к его призыву « менять отношение к ноосфере », так как и определение ноосферы, и отношение к ней – зависят от позиции исследователя. Например, доктор философских наук, проф. Ивановского университета Г.С. Смирнов рассматривает процесс ноосфе-ризации как духовный , переплетающийся с процессом глобализации [6].

Кутырёв считает, что процессы « становления ноосферы, космизации земли, творчества » влекут серьёзные « изменения представлений о реальности вообще » [5, с. 27]. Комментируя последний фрагмент текста автора, отмечу, что самое радикальное изменение представлений о реальности имеется во всех древних духовных традициях, в том числе, и в образе мира как Божественной Космической Игре, где предлагается полный разворот человека от материального к духовному – возвращение к Творцу. Поэтому « выживание » не является высшей целью человечества, а лишь необходимым условием её достижения.

Так, Иисус Христос пожертвовал своей жизнью ради духовного спасения людей. Поэтому, куда более фундаментальным вопросом философии для каждого мыслящего человека, вступившего на путь духовного развития, является не проблема отношения между естественным и искусственным (зависящая, прежде всего, от позиции исследователя и конкретной ситуации), а вечный вопрос: «Что есть реальность и кто я в ней?» Таким образом, ноосферизация социума может идти по пути духовного роста человека, равно как и для «русского космизма» характерна ориентация на идею космоцентризма (антропокосмизма), убежденность в наличии космического целого и космической по природе и значению миссии человека (Смирнов Г.С.).

Остановимся специально на комментариях к тексту главы VI. Осторожно творчество! (из первой части книги Кутырёва), поскольку в ней обсуждаются ключевые вопросы, напрямую связанные с авторским пониманием Бога как Творца, сотрудничества философии и религии на пути спасения человечества от техногенного апокалипсиса. Привлеку в качестве ещё одного, весьма квалифицированного, собеседника, написавшего рецензию на книгу В.А. Кутырёва [7], известного философа, культуролога, доктора философских наук, проф. В.М. Розина. Его позиция по вопросам, обсуждаемым Кутырёвым, ближе к сюжетно-игровой, но отличается от неё – в очень существенном аспекте: она, скорее, не теистическая, хотя он и не даёт явных оснований считать себя материалистом-атеистом.

В то время как Кутырёв, что очевидно из его высказываний, даже не осознаёт, что оказывается «между двух стульев» – в странной позиции « религиозного материалиста », впрочем, как и множество наших учёных современников. Они, не контролируя своё мышление, оказываются – то в одной позиции, то в другой. Так и Кутырёв: то для него главное – мир телесный, материальный, « биологический субстрат », то он предлагает опираться на « Бога, религию, Небо », которое в духовных традициях не телесно и всегда выше, важнее мира земного. На этот существенный момент в позиции автора обратил внимание и Розин: «В.А. Кутырев удивительным образом соединяет в себе марксиста и воинствующего миссионера. Как марксист-философ он призывает к преобразованию мира и обновлению философии, как миссионер – к обращению в Веру и опоре на Бога».

Кутырёв: « Импульс к творчеству идёт от недовольства реальностью, от несмирения с ней, что никак нельзя считать свойством настоящего христианина . (То есть автор владеет не только недоступной другим истиной о философии, науке и технике, но и знанием о том, кто такой « настоящий христианин »! А как быть со строителями храмов, с иконописцами…? – ОШ) Или мусульманина. Импульс к творчеству идёт от потребностей и привязанности к миру, 23

что принципиально противоречит восточной религиозной традиции, особенно буддизму с его идеалом нирваны и «недеяния» . (Автор «забыл» о величественных буддийских храмах, росписях стен и картин и многом другом – ОШ) Религия есть, прежде всего, выражение бытия, вечности . Дух творчества и Дух религии – враги, хотя на практике это может сглаживаться неполнотой и непоследовательностью того и другого » [5, с. 119].

История человечества очевидно опровергает этот своеобразный тезис автора, особенно если вспомнить, что расцвет всей техногенной цивилизации начался после утверждения христианства в Европе.

Кутырёв: « Дьявольский компонент» творческого процесса не в том, что в нём создаётся новое, несуществующее - без этого не было бы развития, а в том, что это процесс самовыражения творца – Игра. (Не хочет ли сказать автор, что Творец всего «самовыражается» не в Своей чудесной, спонтанной, и одновременно сложно организованной, Космической Игре, а в каком-то принудительном труде в поте лица?

Есть и другой взгляд на Игру Творца, уходящий в глубины истории: « Вся жизнь – сцена и игра; либо умей играть, отложив серьезное, либо сноси боли ». (Паллад, IV – V вв. Александрия); «Однажды Мастер обратился к индийскому понятию о том, что сотворение мира – это «лила», игра Бога; а Вселенная – Его игровая площадка. Цель духовности, сделать жизнь игрой. Для пуританина это прозвучало слишком легкомысленно. – Что же получается, в жизни нет места для работы? – Конечно, есть. Но работа становится духовной лишь тогда, когда она превращается в игру» (Э. де Мелло – ОШ).

Игра не несёт в себе каких-либо внешних запретов и не предполагает оценки действий, играющих с позиции добра и зла. Она аморальна. В отличие от деятельности, она содержит смысл сама в себе. (Именно таким и может быть самовыражение Творца – ОШ). В последнее время творчество всё чаще отож- дествляется с игрой. Хотя нельзя сказать, что игра стала парадигмой культуры, тенденция к её экспансии усиливается. А для культуры постмодернистского типа «игра» - понятие ключевое. Как идеал, она привлекательнее «традиционного» творчества, вернее, её можно считать творчеством в его абсолютно свободном, нестеснённом выражении. Это апогей творчества» [5, с. 120].

Почему автора так пугает перспектива превращения « игры в парадигму культуры »? Прежде всего, потому, что он размышляет на эти темы под неосознанным управлением шаблона понимания Игры как чего-то несерьёзного, не достойного уровня Творца и звания базовой категории в философско-религиозной картине мира.

Человек под воздействием « дьявольской » прелести Игры может разрушить всё что угодно, в конце концов, и себя, и даже весь мир!.. Но в человеческой культуре (разных времён и народов) существует куда более глубокое, по-настоящему философско-религиозное, понимание Игры как Божественной Мистерии – Вселенской Драмы. Обратимся к тексту М. Экхарта (1260 - 1327), знаменитого христианского проповедника, занимавшего кафедры богословия в Кельне, Праге, Париже и Страсбурге: «Таковая игра происходит в вечности до возникновения сущностей. В мудрой книге написано: «Еще до сотворения мира, в вечном настоящем, я играл в непреходящей безмятежности Отца». Сын вечно играет пред Отцом, равно как Отец пред Сыном. Игра их есть Святой Дух , в котором Они блаженствуют, и, который блаженствует в них. Игра и Те, Кто в ней, суть единое изъявление божественной природы» [8, с. 53].

Выдающийся современный психолог, основатель трансперсональной психологии, философ, предложивший органичный синтез психологии и религии, С. Гроф посвятил обсуждаемой нами теме отдельную книгу «Космическая Игра: Исследование рубежей человеческого сознания».

«Попробуем теперь подвести итог сказанному о холотропных прозрениях, которые описывают бытие как фантастичное эмпирическое путешествие Абсолютного Сознания – нескончаемый космический танец, совершенную игру или божественную драму . Разыгрывая эту драму, Творческий Принцип, или Начало, порождает из самого себя и внутри себя несчетное множество индивидуальных образов, отдельных единиц сознания, обладающих различной степенью автономности и независимости. Каждая из этих единиц предоставляет возможность уникального опыта, эксперимента в глубинах сознания.

Испытывая творческую страсть исследователя, ученого и художника, Творческий Принцип экспериментирует со всеми мыслимыми переживаниями в их бесконечных вариациях и сочетаниях. В этой божественной игре Абсолютное Сознание находит возможность выразить свое внутреннее богатство, изобилие и огромную способность творить. Посредством своих творений оно на всех вообразимых уровнях переживает бесчисленное множество индивидуальных ролей, встреч, замысловатых драм и приключений.

Диапазон этой божественной игры всех игр огромен – от галактик, солнц, планет, движущихся по своим орбитам, и лун, через растения, животных и людей до ядерных частиц, атомов и молекул. В архетипических сферах и других измерениях бытия также разворачиваются драмы, но они недоступны нашему восприятию в обычном состоянии сознания» [9, с. 98-99].

Вот как Патриарх Кирилл осмысливает обсуждаемые нами острые вопросы (Первый канал ТВ от 25.10.14): « Бог вплетает в нас Свою Волю , … Господь рядом, своей силой и Божественной энергией оплодотворяет всех: Космос, Вселенную, Землю, каждого человека, - насколько он позволяет Господу войти в своё сердце ».

Парадоксальный путь прорыва к духовности через изменение стратегии взаимодействия с искусственным интеллектом (не встраивая чипы в тело человека) предлагает нетривиальный автор Ник Иванов: «Широкомасштабное общение с 26

машиной, внедрение человека через совершенствование своих духовно-психических возможностей в ее «мозг», наделенный к тому же искусственным интеллектом, позволит, с одной стороны, быстро разбудить, модифицировать и совершенствовать дремлющие до сих пор структуры человеческого сознания, высшей нервной деятельности и просто мозга, а с другой, - через нее, машину, найти лучший, оптимальный способ выйти на продуктивный диалог с окружающей человека «первой природой», диалог с той системой, которая его когда-то породила, но которую он покинул и почти забыл» [10].

Итак, все участники дискурса согласны в том, что техногенез несёт опасные вызовы для человечества. Но, если Кутырёв предлагает «насильственно»-норма-тивные меры «спасения», то с позиции сюжетно-игровой парадигмы, стратегия разрешения глобальных проблем, скорее, лежит на пути философского рефлексивного осмысления технического прогресса и диалогового метода разрешения серьёзных конфликтов современности [3, 11]. С обирание в единую картину Мира религию, философию, науку и практику позволило выйти на понимание сюжетно-игровой структуры процессов жизнедеятельности человека и общества [12]. Благодаря этим усилиям были выделены процессы коллективного мышления, что вывело на создание игровых моделей решения проблем и получения нескольких видов результатов в различных областях предметной деятельности, в частности в культуре, технике, экономике и управлении [13, 14, 15,16, 17, 18].

Концепция мира как Божественной Игры почти наверняка вызовет этические возражения: если мир – Игра, то проблема добра и зла иллюзорна и нет необходимости по-настоящему бороться со злом. Можно ответить на это коротким высказыванием Чжуан-цзы: «…тот, кто хочет иметь правильное без неправильного, порядок без хаоса, не понимает принципов неба и земли. Он не знает, как вещи связаны друг с другом».