Технологии взаимодействия государства с молодёжью в 2000-2020-е

Вопрос о взаимодействии государственных органов с молодёжью актуален, так как технологии коммуникации постепенно эволюционируют. Связано это не только с развитием интернета, но и с патриотической молодёжной политикой, которая реализуется в условиях проведения СВО. В настоящее время коммуникацией занимаются лидеры общественного мнения, далеко не всегда связанные с органами государственной власти, но продвигающие взгляды, выгодные государству повестку. Целевая аудитория части из них (С. Васильев, В. Жмилевский и др., а также многочисленные анонимные Telegram-каналы) – именно молодёжь. Такой коммуникация государства с молодёжью была далеко не всегда: в 2000-е гг. и, в меньшей степени, в 2010-е гг. она происходила в основном сверху, например, путём создания молодёжных политических организаций, таких как «Наши». На сегодняшний день организацией, которая может отстаивать интересы молодёжи, является «Движение первых».

Характер данной статьи – как теоретический, так и практический. Теоретический аспект взаимодействия государства с молодёжью автор раскрывает путём анализа концепций и теоретических положений отечественных авторов, изучавших и изучающих эту тему. Прикладной ас-

пект в данной статье автор освещает через анализ деятельности лидеров общественного мнения, которые распространяют прогосударственные точки зрения. Важно отметить, что лидеры мнений – частные лица, обычно не связанные с государством, как уже указывалось выше. Но эти люди являются одними из агентов политической социализации, распространяя те ценности, которые помогают её провести.

Цель исследования – изучить технологии взаимодействия государства и молодёжи. Для её достижения используются следующие задачи :

Исследовать эволюцию молодёжной политики от 2000-х к 2020-м гг.

Обозначить изменения во взаимодействии государства с молодёжью в 2000–2020-е гг.

Проанализировать деятельность лидеров мнений, принимающих участие в политической социализации молодёжи и тем самым помогающих государству держать ситуацию под контролем.

Объект исследования в статье – взаимодействие государства с молодыми людьми.

Предмет исследования – технологии взаимодействия государства и молодёжи.

Несмотря на изменения во взаимодействии государства с молодыми людьми, оно всегда оставалось актором политической социализации. Вторая важная деталь фиксируется Е.В. Капустиной (2014: 182): формы взаимодействия власти и молодёжи – это интеграция и дифференциация. Интеграция – это принятие культурных, нравственных, правовых, политических и идеологических норм поведения в качестве основных ценностей. Здесь, по мнению автора статьи, применяется нормативный подход к государственной молодёжной политике, суть которого заключается в том, что политика реализуется на основе ценностей, с помощью которых происходит политическая социализация молодёжи. Дифференциация, если применять классификацию Е.В. Капустиной – профессиональная ориентация и профессиональное образование.

При периодизации этапов становления и развития коммуникаций власти и молодёжи в России, начало 2000-х гг. – н. в. характеризуется современным этапом становления взаимодействия коммуникаций власти и молодёжи (Капустина, 2014: 183). До 2000-го г., как полагает Е.В. Капустина, происходило зарождение государственной молодёжной политики, в чём автор статьи соглашается. Связано это с тем, что модель коммуникации «сверху», через партийные органы в советский период, до середины 1960-х гг., не сошла на нет позже, в 1970–80-е гг. В этот период молодёжь стала ощущать себя политическим субъектом, а после развала СССР в коммуникации органов власти и молодых людей происходили изменения. Таким образом, зарождение государственной молодёжной политики произошло в 1990-е гг.

По мнению автора статьи, в 2000-е и даже в первой половине 2010-х гг. в российской государственной молодёжной политике сохранялась «зависимость от прошлого пути» – сохранение практик, принятых ранее, в нынешних реалиях. Как отмечалось ещё в 2007 г. в «Аналитическом вестнике Совета Федерации», ведущие российские молодёжные объединения отстаивали интересы молодых людей перед «взрослыми» организациями. В таком режиме государственные и общественные структуры реализовывали общую задачу1. Аналогичной точки зрения придерживаются С.В. Кочнев и Л.С. Пастухова (2006: 6–21). «Зависимость от прошлого пути» проявляется через создание организаций, работающих подобным образом: если в 2000-е гг. это были «Наши», то сейчас это «Движение первых». Вместе с тем, применяются и окончательно оформившиеся в 2000-е гг. практики взаимодействия государства с молодёжью:

• 1.    Представление интересов молодёжи через молодёжные парламенты.

• 2.    Участие молодёжи в законотворческой деятельности.

• 3.    Подготовка молодых кадров для работы в органах государственной власти и органах местного самоуправления.

• 4.    Организация социально значимых мероприятий, расширяющих возможности взаимодействия между молодыми людьми.

• 5.    Просветительская деятельность, происходящая при организации соответствующих мероприятий.

Точки зрения на возможности принятия управленческих решений молодёжью разнятся. Например, Е.В. Капустина полагает, что это стало возможным с 2000-х гг. из-за изменений во взаимодействии государства с молодёжью (Капустина, 2014: 184). Если в 1980-е гг. молодёжь ощущала себя единым политическим субъектом и отстаивала свои интересы через единую организацию, то с 1990–2000-х гг., напротив, молодёжная политика стала разнообразнее. Разнообразие коснулось и способов участия молодёжи в политике. Таким образом, по мнению Е.В. Капустиной, молодёжь получила больше возможностей для участия в политике именно с 2000-х гг.

С.А. Мосоликов ещё в 2015 г., напротив, подчёркивал деградацию молодёжных политических организаций, приводя в пример заморозку деятельности «Наших» (Мосоликов, 2015: 160).

Причину он видит в том, что молодёжные политические организации были вытеснены «взрослыми», такими как «Суть времени» С.Е. Кургиняна.

Опираясь на концепцию И.В. Ильинского о том, что молодёжь в политике субъектна (она разрабатывалась в 1980-е гг. на фоне роста осознания молодыми людьми своих политических интересов), С.В. Алексеев считает российскую политическую модель плюралистичной, то есть предполагающей возможности для участия различных субъектов политики. Это не отменяет его негативного отношения к молодёжному парламентаризму из-за его закрытости: он охватывает деятельность лишь отдельных сегментов молодёжи (Алексеев, 2015: 22). Направление деятельности молодёжных парламентов лишь консультативное – иными словами, реального принятия решений молодыми людьми через них нет. Коммуникация государственной власти с молодыми людьми, по мнению С.В. Алексеева, с властных (иерархических) позиций неэффективна. Он предлагает более индивидуальное взаимодействие с каждым молодым россиянином, учитывая его интересы.

Деятельность молодёжных парламентов, как технологии коммуникации государства с молодыми людьми через институты, положительно оценивает О.Ю. Отроков. В своих теоретических и прикладных положениях он также применяет концепцию И.В. Ильинского, предполагая субъектность молодых людей через молодёжные парламенты и другие молодёжные организации. По его мнению, это институты для участия молодых людей в политической жизни1, а молодёжные парламенты могут помочь скоординировать их деятельность.

На основании вышеуказанных тенденций можно кратко рассмотреть характеристику коммуникативных моделей взаимодействия органов государственной власти и молодёжи (разработана Е.Г. Капустиной (2014: 187)).

• 1.    Патриархальная – активное государственное регулирование деятельности молодёжных организаций со слабым развитием молодёжных общественных движений. Нормативно-правовая база, вместе с тем, глубоко разработана.

• 2.    Социалистическая – доминируют молодёжные организации с левыми взглядами, а общественные движения среди молодёжи развиты. Государственное регулирование молодёжной политики также достаточно сильно вследствие проработанной нормативно-правовой базы.

• 3.    Смешанная – активность молодёжных движений как социалистической, так и государственно-патриотической направленности.

• 4.    Либерально-консервативная – на законодательном уровне направления молодёжной политики вместе с сосуществованием молодёжных организаций различной направленности.

• 5.    Плюралистическая – вмешательство органов власти в молодёжную политику ограничено, преобладает идеологический плюрализм, молодёжные общественные движения развиты.

Наличие коммуникационной модели органов власти с молодёжью зависит от региона, так что какую-либо модель нельзя выделить во всей стране. Взаимодействие органов власти зависит от культурных традиций региона, уровня социально-экономического развития. Более чем в половине регионов, согласно политическому исследованию Е.Г. Капустиной, преобладает патриархальная модель, распространённая по всей стране, в том числе в начале 1990-х. В части российских регионов (Санкт-Петербург, Москва, Пермский край, Ленинградская, Ульяновская область и др.) произошли изменения от патриархальной коммуникативной модели власти и молодёжи до альтернативных. Это одно из ключевых изменений в технологиях коммуникации государства и молодёжи, что сказалось на их взаимодействии.

Поддержка деятельности государства осуществляется лидерами общественного мнения. Их роль заметно усилилась к концу 2010-х гг., что стало также одним из главных изменений от 2000-х к 2020-м гг. Как и государство, лидеры мнений являются агентами политической социализации. Если они поддерживают повестку, распространяемую государством, то их деятельность можно считать взаимодействием государства с молодёжью. Использование лидеров мнений можно отнести к технологиям такого взаимодействия.

При освещении деятельности лидеров общественного мнения, прежде всего, стоит обратиться к концепции И. Гофмана (2000). Суть её заключается в том, что вся деятельность людей сравнима с театром, где происходит представление себя другим в повседневной жизни. Это особенно актуально для лидеров общественного мнения, создающих собственный образ, который представляется их аудитории.

Деятельность лидеров мнений изначально рассматривалась П. Лазарсфельдом, основная идея которой заключается в том, что люди верят авторитетным для них личностям, а не СМИ, распространяющим информацию. Из этого вытекает персоноцентричность лидеров мнений – другими словами, их зрители ориентируются на самого распространителя информации, но не вслушиваются в то, о чём он говорит. Лидеры общественного мнения, как правило, отличаются активной общественной позицией, имеют социальный капитал (социальные связи), которым они пользуются. Модель взаимодействия, исходя из информации выше, строго персоноцентричная. Из некоторых лидеров общественного мнения, продвигающих государственную повестку, можно выделить Семёна Уралова и Владислава Жмилевского. Эти лидеры общественного мнения активно продвигают собственную персону и создают образ конструктивных критиков власти, которые пытаются участвовать в политике продвижением собственных взглядов. Тем не менее, есть редкие исключения, такие как Евгений Волохвин (известен под псевдонимом Жар Волохвин), руководитель Евразийского союза молодёжи. Контент, распространяемый им, не персоноцентричен, так как это в основном просветительский формат, не завязанный на личность.

Помимо деятельности лидеров общественного мнения выделяются две разнонаправленные тенденции: с одной стороны, развитие прогосударственных молодёжных организаций, одной из которых является «Движение первых»; с другой – с середины 2010-х гг. развивались самостоятельные молодёжные объединения. К 2022 г. своё развитие получили независимые организации, активно поддерживающие современный курс государства. В частности, в сфере проведения СВО. Одна из таких организаций – «Общество. Будущее», члены которой занимаются поддержкой бойцов-участников СВО, жителей освобождённых территорий и беженцев из зоны СВО. Помимо этого, развиваются студенческие организации, такие как «Ассоциация русских обществ» (есть филиалы в ВШЭ, МГУ, РАНХиГС). Они занимаются помощью военнослужащим и организуют просветительские мероприятия. Ещё одна молодёжная организация, занимающаяся просветительской деятельностью – «Евразийский Союз молодёжи». Все вышеуказанные организации объединяет то, что они не являются политическими. Независимые общественные организации, чаще всего, поддерживают прогосударственные взгляды и тем самым занимаются политической социализацией молодёжи.

Также стоит оценить готовность молодых людей участвовать в политической деятельности. 81 % опрошенных не готовы участвовать в политической деятельности, как сообщает Е.В. Капустина (2014: 185), ссылаясь на один из опросов Фонда «Общественное мнение» (ФОМ) с 2014 г. В то же время, 83 % россиян, как указано в «Российской газете» со ссылкой на ФОМ1, поддерживают тезис о необходимости участия молодёжи в политической жизни страны. По их мнению, оно развивает мышление молодых россиян, помогает обеспечить политическую преемственность и нивелирует риски деградации молодёжи. Вместе с тем, 17 % участников исследования полагает, что молодым людям не стоит участвовать в политике. В качестве причин указываются отсутствие интереса молодёжи к политике и возможное отсутствие положительных последствий от её вовлечения в политическую деятельность.

Показательна точка зрения опрошенных исследования ФОМ, на которое ссылается «Российская газета», по вопросу роли государства в политической социализации молодёжи. 78 % участников считают, что государству следует привлекать молодых россиян к участию в политической жизни страны. Тем самым можно говорить о востребованности государства как актора политической социализации, способному в том числе и осуществлять коммуникацию с молодёжью.

Однако при политической социализации представителям государственной власти следует учитывать, что молодые россияне не имеют навыков самоорганизации, а это очень важно в политике. Политическая пассивность молодёжи выражается в том, что более 80 % из неё не готовы участвовать в деятельность политических партий и организаций. Неактивность в политике и неготовность молодых людей самоорганизовываться пополняется отсутствием системной работы политических партий и тем более общественных движений с молодёжью.

Один из способов частичного решения проблемы неактивности молодёжи в политике – развитие деятельности неполитических молодёжных организаций. Их члены социально активны, однако не занимаются решением политических вопросов. Как правило, деятельность молодёжных объединений основана на личной инициативе харизматичного лидера, координирующего вокруг себя сторонников. Неполитические молодёжные объединения могут заниматься просветительской деятельностью и реже – социальной работой и социальной помощью. Таким примером является «Евразийский союз молодёжи» (ЕСМ), активисты которого составляют видеолекции на исторические и философские темы и периодически помогают бойцам-участникам СВО2.

Таким образом, в 2000-2010-е гг. к 2020-м произошли следующие изменения во взаимодействии государства и молодёжи:

• 1.    Патриархальная модель коммуникации органов власти с молодыми людьми частично сместилась в сторону либерально-консервативной, плюралистической и смешанной. С начала 2020-х гг. социалистическая коммуникативная модель органов власти с молодёжью встречается крайне редко.

• 2.    Увеличение активности лидеров общественного мнения. Помимо государства, агентами политической социализации являются лидеры мнений, транслирующие прогосударственные взгляды. Контент лидеров общественного мнения в подавляющем большинстве персоноцентричен, за исключением просветительской информации.

• 3.    Сохранение молодёжных организаций, подконтрольных государству, вместе с независимыми молодёжными движениями – это две разнонаправленные тенденции, определяющие молодёжную политику в России.

• 4.    Проблема политической пассивности молодёжи может быть частично решена независимыми от государства молодёжными организациями. Эти организации неполитические, то есть отказывающиеся от борьбы за власть. Их направленность может быть просветительской, ориентирующейся на происходящие сейчас политические и общественные события.