Теоретические проблемы социологического исследования институциональной трансформации

В современной социологической науке институциональный подход занимает доминирующие позиции при описании и исследовании социальной реальности и изменений в ней. Институционализм как методология может использоваться для анализа различных социальных явлений, которые происходят в социуме и обусловлены его институциональной структурой и системой. Социологический институционализм, как отмечает П.В. Панов, предполагает, что институционализация основывается на коллективном осмыслении социальных взаимодействий, которое актуализируется индивидами в процессе интеракций, т.е. речь идет о культурном измерении процесса институционализации [1].

Социальная активность может проявлять себя в воспроизводстве и в трансформации общественного порядка – справедливо полагает С.В. Патрушев [2]. Ключевым вопросом в данной части исследования выступает институциональная трансформация, которая рассматривается учеными с различных методологических позиций, в соответствии с которыми можно делать те или иные прогнозы и выводы относительно изменения социальной реальности и ее отдельных сторон.

Прежде всего, необходимо, конечно, определиться с понятием социального института, которое имеет свою историю развития в социологии, начиная с самого начала институционализации социологической науки. И здесь мы сталкиваемся с определенными трудностями, поскольку интерпретаций данного феномена в социологии сложилось достаточно много, но выбор того или иного понятия в качестве базового для нашего исследования будет определен приоритетными позициями в области методологии исследования социального иммунитета российского общества.

То или иное определение социального института основывается на используемой парадигме институционального порядка. Таких парадигм в социологической науке П.В. Панов выделяет три: структуралистскую, экономическую (базируется на теории рационального выбора) и социально-конструктивистскую. Большое влияние на становление первой парадигмы – структуралистской оказали идеи и труды Э. Дюркгейма, А. Рэдклифф-Брауна, Б. Малиновского, Т. Парсонса. Так, Э. Дюркгейм полагал, что социальные институты существуют объективно по отношению к индивидам, детерминируют их поведение, за счет чего и обеспечивается устойчивый социальный порядок, а институтом, в целом, можно назвать все верования, все поведения, установленные группой [3].

А. Рэдклифф-Браун считает, что под институтом следует понимать стандартизованные способы поведения, с помощью которых социальная структура – сеть социальных отношений – поддерживает свое существование во времени [4]. Т. Парсонс под социальными институтами понимает нормативные модели, определяющие, что в данном обществе считается должным, законным и ожидаемым образом действия и взаимодействия [5].

Для современной реальности интерес представляет так называемая «экономическая» парадигма к исследованию институционального порядка, в рамках которой известность получили труды таких экономистов, как Д. Норт, Д. Бьюкенен, Г. Таллок (собственно, отсюда, видимо, и название парадигмы). В современной науке эта парадигма еще известна как неоинституцио-нальная, основанная на признании в качестве созидающей и изменяющей институциональный порядок силы индивидов как рациональных акторов, которые в ситуации неопределенности устанавливают некие «правила поведения», резко ограничивающие набор альтернатив, доступных контрагентам, и снижающие неопределенность [6]. Именно эти «правила игры» и составляют основу социальных институтов или, согласно интерпретации Д. Норта, социальные институты – это набор формальных правил, неформальных ограничений и механизмов их принудительного осуществления [7].

Т.И. Заславская в рамках неоинституционального подхода определяет социальный институт как целостный устойчивый комплекс формальных и неформальных «правил игры», т.е. принципов, норм, установок, способов контроля, поощрений и санкций, регулирующих системы ролей и статусов, образцы поведения и типы социальных практик в различных сферах человеческой деятельности [8]. В этом же ключе формирует определение социальных институтов и А.В. Полосин, который отмечает, что в широком смысле слова под институтами понимаются организационная структура социума и внедренные в нее формальные и неформальные процедуры, установленные порядки, нормы и соглашения [9].

Добавив в приведенному выше сюжету о парадигмах институционального порядка информацию о том, что третий парадигмальный подход – социально-конструктивистский сформировался, преимущественно, на идейных установках М. Вебера, с именем которого связана интерпретативная традиция в развитии социологии и рассмотрении социального, в том числе институционального порядка как социального конструкта, существующего не объективно, а лишь в социальных взаимодействиях, мы обозначим приверженность второму – неоинституциональному подходу в определении социальных институтов и их изучения в современной реальности, солидаризируясь с тем, что основанием формирования и институционализации новых социальных институтов в современном обществе становятся «свободные от принуждения коммуникации» [10], которые часто вступают в конфликты и противоречия со своими прототипами – традиционными социальными институтами, с которыми они сосуществуют в одном социальном пространстве.

Именно на этом механизме и основывается процесс социальных преобразований и институционализации новых форм общественной жизни и поведения. Особенно это актуально для обществ трансформационного типа, к которым относится и современное российское общество. Базовым основанием для понимания трансформационного процесса выступает положение о том, что в трансформационном обществе доминируют тенденции отвержения старого и отсутствуют общеприемлемые, консолидирующие модели будущего. В свою очередь, отличительными особенностями данного процесса выступают следующие:

• •    направленность на изменение сущностных черт, определяющих социальную природу, или социетальный тип общества;

• •    постепенность и относительно мирный характер протекания трансформационного процесса;

• •    принципиальная зависимость результатов этого процесса от акторов трансформации; при этом влияние оказывает не только деятельность и поведение правящей элиты, но и массовых общественных групп;

• •    важная роль стихийных факторов в трансформационных процессах, слабая управляемость, непредрешенность принципиальных итогов этих процессов;

• •    неизбежность длительного периода аномии, которая обусловлена опережающим распадом старых институтов по сравнению с созданием новых.

Трансформация от других процессов, часто используемых при описании динамических изменений в современном российском обществе (вестернизации, модернизации и др.), отличается глубиной, масштабностью социальных процессов, создающих ситуацию неопределенности общественного развития, вектор развития которых, как и их результативность слабо поддаются прогнозированию.

Интерес представляет также мнение И.А. Батанова, согласно которому трансформация отличается от развития, эволюции и других изменений тем, что при трансформации эти измене- ния носят отчетливо качественный, неаддитивный, комплексный, в большинстве случаев необратимый характер, и они приводят к принципиально новым свойствам рассматриваемой системы, принципиально новому пониманию рассматриваемых процессов [11].

Таким образом, мы исходим из определения трансформации, согласно которому данный процесс характеризуется существенным изменением социетальной системы, качественными изменениями системообразующих элементов, многовекторностью и относительно высоким темпом их реализации, а также повышенным влиянием субъективных факторов. Как видим, в данном определении В.В. Локосова ключевыми индикаторами процесса трансформации выступают системный характер изменений; отсутствие отчетливо поступательной, положительной направленности этих изменений; относительно быстрый темп изменений и повышенная роль в трансформации субъективных факторов [12].

Сложность, противоречивость и слабая предсказуемость трансформационных процессов объясняется тем, что на развитие и функционирование политических, экономических, культурных и иных социальных институтов оказывают влияние традиционные ориентиры, ментальные программы, которые встраиваются в ткань современных ценностных систем, влияют на решение политических, экономических, социальных задач, успех-неуспех общественных преобразований, сдерживание процессов общественной дезорганизации.

Другими словами, в эпоху трансформации разрушающиеся традиционные ценности, нормы и образцы поведения в ходе социокультурной динамики продолжают воздействовать на общественную жизнь, вступая в контакт с новыми ценностными установками, ориентациями, нормами, что и порождает противоречия и конфликты в социальном развитии социума как отражение противоречий между субъектами трансформационного процесса - носителями принципиально различных ценностных установок и ориентаций.

Индивидуальные практики субъектов трансформации направляют вектор трансформации в определенную сторону, задают темп ее интенсивности и ключевые тенденции в развитии. Согласно концепции Т.И. Заславской, эти направляющие и формирующие трансформационный процесс силы называются социально-трансформационной структурой общества. Анализ этой социально-трансформационной структуры общества позволяет определить характер трансформационных преобразований, их прогрессивную или деградационную направленность в ходе общественного переустройства, и, на этом основании, сделать вывод о качестве общества и его инновационно-реформаторском потенциале как готовности социума к саморазвитию в условиях трансформации, к обновлению институционального порядка и институциональных практик. По сути, от этого потенциала зависит будущее общества.

Основой трансформационного потенциала общества выступают ценности, установки, нормы, образцы поведения и идеалы, регулирующие социальную активность и поведение индивидов в социуме. Несомненно, аксиологический фактор является важнейшим в ходе институциональных трансформаций, с чем и связан пристальный интерес российских ученых к проблеме ценностной трансформации россиян за прошедший период постсоветских преобразований. Этой проблеме посвящены труды многочисленных отечественных исследователей, а также масштабные всероссийские социологические исследования Института социологии РАН [13].

Анализ этих работ позволяет констатировать, что проблема формирования иерархии ценностей россиян является одной из чрезвычайно противоречивых в современной отечественной социологии, так как вектор ценностной трансформации российского общества за прошедший двадцатилетний период не раз менялся, и на данный момент эксперты ИС РАН определяют его тенденции в значительном росте традиционалистских настроений и ценностных ориентаций среди россиян, что вызвано, скорее всего, негативными результатами всего пореформенного периода и низкими темпами экономического роста с растущим социальным неравенством и социальной несправедливостью.

Исследование институциональной системы в эпоху трансформации необходимо проводить с учетом ряда факторов, имеющих принципиально важное значение для российского социума. Это факторы, обусловленные социокультурными, этнокультурными, региональными и социально-экономическими особенностями развития российского общества, которые отражают цивилизационную специфику России, ее институционального пространства и порядка, формировавшегося на протяжении всей истории государства российского. Соответственно, историческая уникальность общества, заключающаяся в функционировании основных его социальных институтов, становится основанием процесса институциональных трансформаций, что актуализирует и оправдывает применение в качестве адекватного для данных позиций неоинституционального подхода к исследованию институциональной трансформации российского общества.

В рамках методологии неоинституционального подхода социальные институты рассматриваются как динамические структуры, в пространстве которых постоянно взаимодействуют институциональные ценности традиционного и современного характера, что в итоге приводит к появлению новых типов институциональных отношений за счет снижения эффективности прежних, уже не соответствующих изменившейся социальной реальности. Таков механизм институциональной эволюции, но ее ход и эффективность обусловлены институциональным прошлым социума, его институциональной матрицей, которая, как отмечают специалисты, кардинально не меняется, даже в эпоху глобальных и масштабных преобразований.

Все зависит от того, насколько адекватны культурному коду общества оказались нововведения, его ценностные и ментальные основания, поскольку индивидуальные действия индивидов, рассматривающиеся в качестве самостоятельной силы трансформационного процесса, содержат в себе ценности сложившейся соционормативной системы, символизирующей собой определенный социальный порядок, его ментальные структуры.

Функциональная природа социальных институтов заключается в их призвании обеспечить стабильность и предсказуемость общественной жизни за счет снижения степени социальной неопределенности, и потому эта природа меняется очень неохотно, сложно, конфликтно, часто с разрушительными для социума последствиями. Однако, хотя неформальные нормы и правила, заложенные в институциональной системе, чрезвычайно медленно поддаются изменениям, по сравнению с формальными, они все же меняются под воздействием трансформационных сил, когда в обществе осознается потребность в необходимости внедрения инноваций. Но при этом огромную роль играет фактор соотношения, совместимости, преемственности инноваций и традиций; в противном случае происходит то, что произошло в современной России – крах либеральных реформ и надежд россиян на быстрый переход к демократическому социальному порядку и экономическому благоденствию.

Только то общество может рассчитывать на сохранение институциональной стабильности и эффективности, которое обновляется разумно, с учетом социокультурной специфики общества, его прошлого опыта, признания исторического наследия и его значимости для нового этапа в развитии инноваций, адаптируя их к культурному коду общества и его институциональной матрице без стремления уничтожить тот фундамент, на котором, в сущности, основывается самость этого общества.

Да, конечно, следует признать, что в эпоху социальных потрясений институциональная система общества утрачивает свою функциональную эффективность и формируется потребность в ее обновлении, но эффективное обновление не предполагает мгновенного результата, и, более того, его вообще не может быть в ситуации несоответствия институциональных преобразований институциональной специфике общества. В этом случае формируются совершенно противоположные результаты – рост институциональных рисков и их тотальное негативное влияние на все жизненно важные сферы жизнедеятельности социума.

Институциональные риски, возникающие в ситуации неспособности социальных институтов эффективно адаптироваться к динамично меняющейся реальности и выполнять свои функции, выступают индикаторами снижения социального иммунитета общества, его способности обеспечивать необходимый уровень социальной безопасности как важнейшей составляющей жизнеспособности социальной системы.

Таким образом, важность неоинституционального подхода к изучению институциональной трансформации общества заключается в том, что в его рамках показана зависимость институциональной системы и ее развития от исторической траектории общества, истории его институционального развития (в науке эта теория получила название пат-зависимости). История трансформации России в новом тысячелетии в процессе перехода к новому социальному порядку капиталистического типа демонстрирует нам действенность неоинституциональной методологии и ее значительные перспективы в дальнейших исследованиях по данной проблематике.