Теории обоснования государственного регулирования рыночных отношений в сельском хозяйстве России и исторический опыт

Термин «регулирование» трактуется как форма целенаправленного управляющего воздействия, ориентированного на поддержание равновесия в управляемом объекте [1]. Под управляемым объектом автор рассматривает процесс становления и развития рыночных отношений в сельском хозяйстве России на современном этапе. Из анализа эмпирических данных и фактов следует, что этот сложный процесс включает трансформацию всех факторов сельскохозяйственного производства, а также необходимость удовлетворения потребностей товарного хозяйства в сбыте продукции и приобретении ресурсов в формирующейся рыночной инфрастуктуре. В связи с этим закономерно возникает вопрос, который можно сформулировать словами немецкого ученого 1940-х гг. В. Ойкена: «Как можно регулировать этот гигантский совокупный процесс достаточно эффективно?» [2, с. 53].

Мы понимаем его как необходимость государственного регулирования с учетом национального опыта. Данное утверждение основано на концепциях ученых, в которых отражены особенности исторического развития различных типов цивилизаций. Концепции российских экономистов формировались на отечественных традициях, поэтому они более адекватны к национальным особенностям современного периода. Однако общепризнано, что научные теории зарубежных ученых, прежде всего западных, оказывали и по-прежнему оказывают значительное влияние не только на развитие российской науки, но и на практику хозяйствования. Сказанное подтверждает исторический опыт модернизации аграрной сферы России в 1990-е гг. Исходя из теорий зарубежных и российских ученых, проанализируем роль государственного регулирования рыночных отношений в сельском хозяйстве России на современном этапе. Чтобы сформировать аргументы обоснования, применен метод В. Ойкена [3, с. 79-144], К. Эклунда [4, с. 71-85] и других теоретиков - характеристика противоположных по регулированию моделей экономических систем.

К первоисточникам обоснования централизованного регулирования автор относит труд первого экономиста России И.Т. Посошкова. В пределах эпохи он изложил свое видение экономического порядка - сознательное управление и регламентирование хозяйственной жизни государства усилиями власти для мобилизации всех природных ресурсов и их экономное расходование. В главе «О царском интересе» ученый так резюмировал свой взгляд: «Царь наш не купец, но самодержавны повелитель, как чему повелит быть, тако и подобает тому быть неизменно…» [5, с. 120]. С этих позиций ученый подходил к организации товарно-денежного обращения между спросом и предложением.

Для разумного регулирования и обеспечения единства политики и согласия в обществе И.Т. Посошков предложил важные механизмы - нравственные законы и правосудие. Их применение прослеживается на примере видения ученым взаимоотношений помещиков и крестьян. Основным рычагом управления в этой сфере ученый считал патернализм государя: «…царю паче помещиков надлежит крестьянство беретчи, понеже помещики владеют ими времянно, а царю они всегда вековые и крестьянское богатство - богатство царственное, а нищета крестьянская оскудение царственное» [6, с. 98]. Патернализмом И.Т. Посошков защищал приоритет человека в государственном экономическом порядке.

На основе положений «Книги о скудости и богатстве» можно сформулировать понятие формы централизованного управляющего воздействия. Это сосредоточение регулирования в едином центре, который обладает определяющими полномочиями в принятии решений по реализации задач социально-экономического развития, обязательных для исполнения на всех нижних уровнях.

Противоположная взглядам И.Т. Посошкова концепция формы управляющего воздействия сформировалась в иных исторических условиях. Речь идет о саморегулировании, сущность которого изложена в труде одного из ведущих теоретиков классической школы политической экономии А. Смита [7]. В основе учения не сознательно управляемый, а естественный экономический порядок. Его регуляторами выступают основные составляющие сферы обращения - рыночная цена и конкуренция. Рыночная цена по теории А. Смита обеспечивает устойчивость рыночного обмена: ««Все количество труда, затрачиваемого ежегодно на доставку какого-либо рода товаров на рынок, естественно, сообразуется, таким образом, с действительным спросом…» [8, с. 58]. Конкуренция без регулирования правительства «невидимой рукой» в рамках рыночной свободы трансформирует стремление предпринимателей удовлетворить корыстные интересы к обогащению в общее благо: «Преследуя свои интересы, он часто более действительным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это» [9, с. 332].

Сложившийся естественным путем порядок А. Смит охарактеризовал как меркантилистическую систему. Он не отрицал ее регулирование в принципе, но, полагаясь на разумный субъективизм управляющего воздействия, назначение государства видел лишь в поддержании ее естественного происхождения. На базе этой теории Ж.Б. Сэй вывел закон, суть которого заключается в соответствии спроса и предложения и невозможности кризисов перепроизводства: «Общий спрос на продукты всегда равен сумме имеющихся продуктов» [10, с. 83].

На основе учения А. Смита можно сформулировать понятие саморегулирования как формы управляющего воздействия . Это способность естественного порядка при поддержании его государством устанавливать стихийное равновесие в системе рыночных отношений. В экономической науке данное понятие получило определение «laissez-faire», что в переводе с французского означает политика экономического либерализма, основанного на требовании свободной конкуренции и невмешательства государства в экономику [11, с. 225].

Оценивая модели социально-экономического порядка И.Т. Посошкова и А. Смита, можно сделать вывод, что их уникальность заключается в отражении исторической действительности конкретной цивилизации, каждая из которых имеет свои достоинства. Экономисты придерживались принципа синхронизации: И.Т. Посошков в достижении гармонии и согласия в обществе, А. Смит в достижении равновесия спроса и предложения в рыночных отношениях. Но ученые не предполагали в тот период консенсуса в сознательном и естественном регулировании экономического порядка.

В общественно-историческом развитии ни одна из этих моделей в чистом виде не существовала. Однако мировой опыт доказал, что по мере усложнения социально-экономической эволюции тип централизованного управляющего воздействия утратил свой динамизм и препятствовал активному развитию рыночных отношений. Напротив, естественное развитие саморегулирования с определенной мерой государственного воздействия на него в период политики меркантилизма обеспечило странам западной цивилизации раннее начало промышленной революции и экономический прогресс. Но это не является аргументами для некритического использования их опыта в тактике реализации избранной стратегии в российских условиях современного периода. Для доказательства своего утверждения о необходимости государственного регулирования обратимся к теориям, разработанным западными и российскими учеными, начиная с xIx в.

Западные ученые Ф. Лист [12], В. Парето [13, с. 241-243], Ж.Б. Сисмонди [14] и другие в своих исследованиях отразили социально-экономические изменения, произошедшие со времен А. Смита. Они выделили в эволюции естественного порядка две тенденции, которые нарушали динамизм саморегулирования и порождали периодически повторяющиеся кризисы: концентрация богатства в руках меньшинства и недопотребление большинства; стихийная монополизация как защита предпринимателей от разорения при свободной конкуренции. На этой основе ученые переосмыслили роль государства в регулировании рыночного равновесия и предложили различные варианты концепций преодоле- ния кризисов. Примером служит идея В. Парето о критерии благосостояния, или «оптимум по Парето». Суть его заключается в том, что ничье благосостояние не может быть улучшено без ухудшения благосостояния кого-либо другого. Если при свободной конкуренции возникает такая ситуация, то государство должно проводить меры по перераспределению с помощью воздействия на цены и налоги.

Теоретическое обоснование необходимости разумного регулирования экономическим развитием произошло в период, когда ранее отмеченные экономистами тенденции приняли ярко выраженные формы. Итогом стал общий кризис западной цивилизации в начале XX в. Дж.М. Кейнс в своем исследовании не только доказал необходимость ограничения политики laissez-faire, но и определил параметры экономической системы, которые должны стать объектом регулирования: «Государство должно будет оказывать свое руководящее влияние на склонность к потреблению частично путем соответствующей системы налогов, частично фиксированием нормы процента и, возможно, другими способами» [15, с. 28, 346]. Г. Ван дер Вее считает теорию Дж. М. Кейнса одной из первых в обосновании смешанной экономики [16, с. 181].

Эволюция западной науки от А. Смита к Дж.М. Кейнсу доказывает, что учение естественного порядка в его классическом варианте уже не отвечало запросам XX в. даже в условиях своего исторического происхождения. Как отметил Г. Ван дер Вее, в начале 1930-х гг. «разработанная Адамом Смитом теория “невидимой руки”, гибко управляющей рынком, отошла в прошлое», а идеи смешанной экономики способствовали ее институализации [17, с. 180, 182]. Подтверждением сказанному ученым служит теория конвергенции американского экономиста Д.К. Гэлбрейта. Одним из важнейших его научных положений по рассматриваемой проблеме является вывод о «преобразовании самой природы экономического общества», связанного с усложнением общественноисторического развития и техническим прогрессом [18, с. 67]. Проявлением качественно новой закономерности, считал ученый, является формирование, параллельно с уже существующей рыночной, планирующей системы. Д.К. Гэлбрейт охарактеризовал ее как природу коллективного разума в оформленной организации – техноструктуре [19, с. 113]. Ученый дал подробную характеристику обеих разноплановых систем и разработал инструменты и механизмы их взаимодействия.

Представителям фрайбургской школы неолиберализма А. Мюллеру-Армаку, В. Ойкену, В. Рёпке, Л. Эрхарду [20] и другим принадлежит теория социального рыночного хозяйства, соответствующая смешанной экономике. Этот вывод можно сделать из определения их учений в науке как «ордолиберализм». В. Ойкен представил идею «ордо» (ordo) как конкурентный порядок, но его «осмысленное соединение многообразия в целое», что означает диалектическое единство экономического, социального и политического порядков [21, с. 239]. Для его формирования необходимы несущие силы, т.е. устанавливающие его государство, наука и церковь [22, с. 417-419, 431-444]. В. Рёпке утверждал, что капитализм не был настоящим рыночным хозяйством, с появлением монополий он утратил способность к автоматическому саморегулированию, поэтому необходим третий путь управляющего воздействия, основанный на экономическом гуманизме [23, с. 130-181]. Сама идея социального рыночного хозяйства А. Мюллера-Армака явилась стремлением ученого примирить индивидуалистические и коллективистские начала [24, с. 262-284].

Иных взглядов на сущность смешанной экономики придерживались представители других школ неолиберального направления второй половины XX в. Однако его ведущие теоретики Ф. Хаейк и М. Фридман свое отношение к регулирующей роли государства трактовали, в отличие от А. Смита, в неоклассическом варианте. По Ф. Хайеку, сущность обновления в рыночных отношениях – конкурентный порядок, который не сводится к идее свободного предпринимательства, лозунгу laissez-faire. Его цель – упорядоченная конкуренция, которая призвана эффективно работать с помощью правительственных мер путем ограничения ее негативных тенденций [25, с. 86]. М. Фридман, в свою очередь, придерживался мнения, что «правительство необходимо и как форум для определения “правил игры”, и как арбитр, толкующий установленные правила и обеспечивающий их соблюдение» [26, с. 18].

Из анализа основных положений теорий западной экономической науки во второй половине XX в. после Дж.М. Кейнса можно сделать вывод, что несмотря на принципиальные различия во взглядах, ученые признали необходимость в новых социально-экономических условиях совершенствования учения естественного порядка по А. Смиту и государственного регулирования рыночных отношений.

Русские ученые XIX – начала XX в. Н.И. Кондратьев, М.И. Туган-Барановский и другие под влиянием западных теорий и нарастания социального противостояния в России к началу XX в. обосновали в отечественных условиях естественные закономерности хозяйствования, порождаемые субъективной деятельностью людей. Но они учитывали национальные особенности и не предложили концепции путей перехода к другой крайности – к саморегулированию. Ими, напротив, утверждалась необходимость сочетания инструментов саморегулирования с централизованным регулированием. Это достаточно убедительно можно показать на примере взглядов М.И. Туган-Барановского, который еще до Дж.М. Кейнса обосновал теоретические основы смешанной экономики: «Задачей социалистического строя является возможно полное примирение двух противоположных начал – свободы личности и господства общественности; не подчинение личности обществу и подчинение общества личности, а наибольшее примирение этих начал» [27, с. 383]. В будущем обществе России М.И. Туган-Барановский предполагал эволюцию товарного производства к рыночным отношениям с применением рычага его регулирования – ценового механизма [28, с. 388-405].

Основы концепции государственного регулирования в смешанной экономике разрабатывал В.И. Ленин. В его работах 1921-1923 гг. она предложена как новая экономическая политика. Суть реформизма ученый видел в том, чтобы «не ломать старого общественно-экономического уклада, торговли, мелкого хозяйства, мелкого предпринимательства, капитализма, а оживлять (курсив наш – К.Л. ) торговлю, мелкое предпринимательство, капитализм, осторожно овладевая ими или получая возможность подвергать их государственному регулированию…» [29, с. 353].

Теории взаимодействия элементов централизованного планирования и саморегулирования развивали представители реформаторского течения экономистов в советский период И.Н. Бузда-лов, В.Г. Венжер и др. Его основатель В.Г. Венжер в своих исследованиях, как и М.И. Туган-Барановский, защищал положение о товарном характере социалистического производства и доказывал необходимость поддержки рыночных отношений в сельском хозяйстве и ценового механизма как инструмента рынка [30].

И.Н. Буздалов поддерживал реформы 1965 г. и на анализе хозяйственной политики в сельском хозяйстве доказывал, что централизация планирования допустима лишь в чрезвычайных экономических условиях. По его словам, данный конкретный период «предпочтение административным методам планирования в ущерб экономическим неизбежно ведет к субъективизму и связанным с ним диспропорциям, подрыву экономических стимулов развития общественного производства» [31, с. 319-320]. Его основная идея заключалась в поддержке положения о демократизации планирования и необходимости развития товарно-денежных отношений в аграрной сфере.

Достижения предшественников стали первоисточниками в разработке А.А. Никоновым основ теории государственного регулирования сельским хозяйством в рыночных условиях [32, с. 319-320].

Изученные научные концепции ученых представляют не только доказательства сознательной координации социально-экономического развития, но и содержат положения о важности учета неотделимых особенностей аграрной сферы и ее сельского социума в рыночных условиях.

Процесс включения деревни в рыночный оборот для удовлетворения таких потребностей сельских товаропроизводителей, как сбыт и приобретение, в современных российских условиях необходимо рассматривать с учетом двух важнейших конкретно-исторических особенностей переходного периода. Первая особенность – существенное отличие становления рыночных отношений от аналогичного процесса в развитых странах Запада. Он происходит в период, когда основная часть физического капитала в годы интенсивной индустриализации уже переместилась во внешнюю среду. Из этого следует ограниченность ресурсов в сельском хозяйстве и его зависимость от других отраслей народного хозяйства.

Вторая особенность вытекает из оценки рыночной инфрастуктуры как формирующегося комплекса предприятий по сбору информации и оказанию услуг. Посреднические структуры, в которых еще только складываются соответствующие рынку функции, не имеют достаточных условий для учета специфики поставок сельскохозяйственной продукции и удовлетворения запросов сельских товаропроизводителей.

Специфика поставок сельхозпродукции на рынок заключается в ограниченности и неравномерности предложения. Ограниченность предложения на микроуровне связана с потребительским характером производства. Исходя из этого, А.В. Петриков делает обоснованный вывод: «Из того, что не все результаты сельскохозяйственной деятельности получают рыночные оценки, следует, что рыночные законы действуют в аграрной экономике с существенными ограничениями, и прежде всего в социальной и экологической сфере» [33, с. 66-67].

Неравномерность предложения возникает по причинам природно-климатических условий. В различные периоды недостаточный или избыточный произведенный продукт вызывает при сбыте колебания цен на рынке. Мера их реагирования в различные периоды изменений в аграрной теории обозначается как эластичность. Как обосновывает Е.В. Серова, сельское хозяйство является относительно малоэластичным в зависимости от цен, особенно при краткосрочном периоде их колебания [34, с. 40-48]. По сути это означает, что в силу своей специфики отрасль не может быстро реагировать на изменения спроса. Для увеличения производства большинства продуктов или его перепрофилирования на иной вид выпуска продукции требуется целый сельскохозяйственный сезон, а для отдельных видов продуктов – годы.

Удовлетворение запросов сельских товаропроизводителей зависит от поведения на рынке производителей ресурсов и услуг. Практика мирового экономического развития свидетельствует о том, что свободная конкуренция закономерно ведет к монополизации. Но она охватывает аграрную экономику в значительно меньшей степени, чем промышленность. Еще А. Смит писал, что сельское хозяйство из-за рассредоточенности производства не может объединяться в цеха [35, с. 107]. Естественные монополии закономерно стремятся диктовать цены на рынке сырья и средств производства. В системе рыночной инфрастуктуры может возникать дипаритет цен, т. е. неравенство в ценообразовании, которое складывается не в пользу аграрной сферы.

Все приведенные аргументы доказывают, что при существующей зависимости сельхозтоваропроизводителей от микро- и макросреды рыночный механизм, даже с самой высокой степенью предпринимательской инициативы и кооперацией сельхозпроизводителей, без регулирующей роли государства в переходный период не сможет обеспечить взаимодействие внутренних и внешних закономерностей в формирующейся системе рыночных отношений.

Этими положениями автор дополняет аргументы о нереалистичности некритического использования западного опыта эпохи первоначального накопления капитала в российских условиях современного периода и необходимости государственного регулирования.