Теория архитектурной символики в контексте урбанизации

Введение . Применение теоретического конструкта семиосферы Ю.М. Лотмана (Лотман, 2000) в культурологических исследованиях достаточно распространено, в том числе в области архитектуры как культурного феномена. Здание в этом случае понимается как основная единица города, одновременно существующее как целое, как часть целого, а также как объект, который позволяет рассматривать культуру в качестве символического текста.

Надо сказать, что понятие «археологическая культура» впервые получило свое уверенное обоснование в фундаментальном культурологическом исследовании Ж.М. Вержбицкого, охарактеризовавшего его как средство гуманизации «второй природы», представляющее собой не только физическое пространство, но и «живой организм», который несет в себе культурную память и отвечает человеческим потребностям (Вержбицкий, 2010).

Интерес к этому явлению в научной среде обнаруживается не только в плане формального выражения архитектуры, но и на уровне символического текста. Однако процесс урбанизации, тесно связанный с глобализацией и модернизацией, дает все новые и новые данные по культурной динамике архитектурных сооружений, в связи с чем важно дальнейшее применение став-

шей уже классической структурно-символической концепции к анализу данного процесса. По данным ООН, 55 % глобального населения проживает в городских районах, и прогнозируется, что к 2050 г. его доля увеличится до 68 %1. Традиционные исследования городов сосредотачиваются на таких квантитативных измерениях, как собрание населения, экономическая трансформация и т. д. Наше исследование посвящено рассмотрению урбанизации как фона для применения теории архитектурной символики.

Данная работа использует исследовательскую программу «теоретическое конструирование – проверка на примерах – практические импликации».

В части первого ее элемента мы интегрируем теорию семиосферы Ю.М. Лотмана (Лотман, 1992; 1996; 2000), феноменологию архитектуры К. Норберг-Шульц «Дух места» (Norberg-Schulz, 1980) и культурную географию Туан И-фу. «Пространство и место» (Туан, 2002), чтобы сформулировать аналитический фреймворк для архитектурных символов.

В части проверки на примерах проводится сопоставление изменений архитектурных символов в Нью-Йорке и Пекине, чтобы оценить универсальность теоретического фреймворка.

По отношению к практическим импликациям используется метод «глубокого описания», выдвинутый К. Гирцем для анализа культурного применения архитектурных символов (Гирц, 2004); посредством «трехэлементной модели знака», разработанной Ч.С. Пирсом выявляется смысл взаимодействия между человеком и архитектурой, а также знаками в процессе урбанизации (Пирс, 2000).

Теоретическая основа исследования . Архитектура как наиболее наглядный материальный результат урбанизации является не только «машиной для жилья» (Ле Корбюзье)², но и «закрепленным социальным языком». Широкие массивы небоскребов Манхэттена в Нью-Йорке выражают логику экспансии индустриального капитализма; серые стены и темно-синие крыши пекинских сооружений несут коллективную память традиционной кишеньской культуры; работы по искусственному заполнению моря на Пальмовом острове в Дубае демонстрируют капиталистическое воображение постнефтяной эпохи. Различия в этих архитектурных формах, по существу, являются дифференцирующими элементами символических текстов – как это было отмечено Р. Бартом в «Мифологии»: «Все материальные формы могут стать знаками, а городская архитектура – крупнейшим кластером знаков» (Барт, 1996).

К. Норберг-Шульц в своей работе «Дух места. К феноменологии архитектуры» выдвинул теорию, согласно которой место должно выражать смысл окружения, преобразовывать объективное материально пространство в духовное и основывать архитектуру на «жизненном мире» человека. Он признал, что смысл архитектуры не может связываться только с материальным окружением; важнее, чтобы он был связан с текущим жизненным миром людей и с их «бытием» (Norberg-Schulz, 1980).

Р. Барт через анализ примеров повседневных явлений, таких как одежда, питание, автомобили и т. д., раскрыл многослойность знаковой выразительности и ее структурные закономерности, подчеркнув применимость семиотики как междисциплинарной методологии для культурных исследований (Барт, 1994).

Понятие «семиосферы» Ю.М. Лотмана предоставило ключевую перспективу для исследований архитектурной культуры. Так, Г.В. Гриненко, исследовав работы ученого, поясняет, что «семиосфера (семиотическое пространство) – это сфера, заполненная различными вербальными и невербальными, а также естественными и искусственными языками» (Гриненко, 2013). Данная теория преодолела текстовые ограничения структурной семиотики, рассматривая культуру как динамическую систему символического взаимодействия. Ключевые ее положения можно свести к следующим:

• 1)    семиосфера имеет структуру «центр – периферия»: центральная область представляет собой доминирующий, а периферийная область – второстепенный код культуры;

• 2)    смысл возникает при «пересечении границ» семиосферы, а столкновение разных символических текстов провоцирует возникновение нового смысла;

• 3)    «памятность» семиосферы позволяет ей накапливать исторический опыт и становиться символическим носителем культурного наследия.

Расширив теорию семиосферы на область архитектуры, можно обнаружить, что архитектурные кластеры в процессе урбанизации образуют уникальные символы. Их пространственная планировка, морфологические особенности и функциональная конфигурация являются результатом символической кодировки, а такие урбанизационные действия, как снос, реконструкция и новое строительство, представляют собой процесс обновления символических текстов.

Особого внимания заслуживает динамика архитектуры в процессе ускоренной урбанизации в Китае, где традиционные формы подвержены стремительному изменению со стороны модерна. В современном процессе урбанизации Китая возникает «символический кризис»: традиционные архитектурные символы исчезают в результате сносов, что приводит к разрыву культурной памяти. Кроме того, гомогенизация современной архитектуры лишает город его уникальности.

Архитектурные символы в нашей работе рассматриваются как тексты символического взаимодействия в процессе урбанизации, которые состоят из архитектурной формы, пространственной текстуры, ландшафтных знаков и т. д., и обладают двойственной природой – материальностью и символичностью. Первая проявляется как пространственная конфигурация физических зданий, а вторая – в культурных смыслах, выраженных материальными формами. По сравнению с понятием «семиосферы», выдвинутым Ю. Лотманом, специфика архитектурных символов заключается в:

• 1)    пространственной фиксации. Архитектура не может свободно распространяться, как языковые знаки, – смысл архитектурных символов тесно связан с конкретными местами. Например, символ «Центральной оси» Дворца Цзи в Пекине (Китай) может существовать только в пространстве Запретного города;

• 2)    временной долговечности. Физическая продолжительность жизни архитектуры может превосходить таковую у текстов и языка, что делает ее носителем межвекового символического общения. Например, Колизей в Риме преобразился из «символа имперской власти» в «символ исторической памяти»;

• 3)    мультимодальной динамичности. Способы выражения архитектурных символов включают визуальное (форма), тактильное (материал) и аудиальное восприятие (пространственная акустика), что делает их полисенсорной символической системой.

Ключевые элементы архитектурных символов исследуются с точки зрения символических текстов, правил кодировки и сетей смыслов. Рассмотрим их подробнее.

• 1.    Символические тексты – это материальные единицы, из которых формируется архитектурно-культурная семиосфера. Их можно разделить на базовые, комплексные и идентификационные тексты. Первые включают такие строительные элементы, как стены, двери, окна, крыши и т. д. Например, коньковые стены архитектуры хуйпай (гуйпай) в Китае не только выполняют функцию обеспечения пожарной безопасности, но и символизируют стремление к обучению и карьерному росту. Комплексные тексты включают пространственные композиции, такие как площади, кварталы, оси и т. д. Симметричная планировка Авеню Шанз-Элизе в Париже возникла из традиции французского классицизма в планировке XVII в.; ее эстетика порядка в духовном ядре глубоко совпадает с рационализмом Просвещения, и пространство, возвысившись из «порядка королевской власти» до «выражения разумного духа», может считаться пространственной кодировкой рационализма. Идентификационные тексты включают дополнительные элементы, такие как скульптуры, надписи на камнях, граффити и т. д. Мавзолей Ленина на Красной площади в Москве является символическим концентрированием советской идеологии.

• 2.    Правила кодировки – это логика комбинации архитектурных символов, которая проявляется в формальных, функциональных и культурных правилах. Формальные правила основаны на эстетических законах, таких как пропорция, масштаб, симметрия и т. д. Золотое сечение в облицовке фасада Храма Парфенаона кодирует имитацию космического порядка. Функциональные правила определяют функциональное распределение пространств (жилья, коммерции, культа и т. д.); например, планировка «передние дворцы для государственной деятельности, задние помещения – для быта» в пекинском дворце Цзи кодирует этический порядок «идентичности государства и семьи». Культурные правила включают специфические для региональной культуры символические традиции: геометрические орнаменты исламской архитектуры стали священными знаками благодаря запрету на идолопоклонство.

• 3.    Смысловые сети – это содержательные связи, формируемые символическими текстами посредством правил кодировки. Выражение «мелкие мосты, текущая вода и дома» в водных селениях Южной Китая образует смысловую сеть гармоничного сосуществования человека и природы: в ней «мост» выступает символом транспорта, «вода» – жизни, «дома» – этики, а их взаимодействие порождает общий смысл «поэтического жилья».

Сущность архитектурных символов заключается в том, что они являются пространственным посредником культурного общения, а их характеристики предполагают включительность, конфликтность и эволюционность. Первая подразумевает возможность вмещения символических текстов разных эпох и культур: например, в архитектурных кластерах Бунтае (Внешнего побережья) в Шанхае одновременно присутствуют здания в стилях эклектики, классицизма, ренессанса, современного западного стиля Японии, викторианской готики и арт-деко, что делает их свидетельством смешения культур колониального периода. Конфликтность проявляется в возможном конфликте смыслов, возникающем при столкновении разных символических систем:

например, совместное размещение традиционных вентиляционных башен и ультравысоких зданий в Дубае отражает тензии между исламской культурой и глобализацией. Эволюционность предполагает самообновление через «мутацию – отбор – передачу» символов: так, в районе художественных пространств «Район 798» в Пекине заводские цеха были преобразованы в художественные пространства, что привело к эволюции индустриальных символов в креативные.

Иерархическая структура архитектурных символов . Ю.М. Лотман указывал, что структура «центр – периферия» семиосферы является основой для производства смысла (Лотман, 2000). На ее базе сформирована трехуровневая структура архитектурных символов – «центральный – промежуточный – периферийный». Охарактеризуем каждый из них.

• 1.    Центральный уровень, выступая в качестве узла архитектурных символов, формируется из знаковых зданий, расположенных в центре города. Они являются «якорями» городской культурной идентичности и включают в себя такие типы сооружений, как правительственные, религиозные здания, ландмарки и т. д. Функция центральных символов заключается в «определении сущности города» и охватывает политический, культурный и экономический смыслы. Примером знакового политического здания является Капитолий в США: символ купола древнеримских храмов встраивает в архитектурную форму смыслы древнегреческой демократии и республиканского духа, становясь пространственным символом государственных политических идей. Храм Парфенаона на Акрополе в Афинах через простой и торжественный дорический ордер кодирует в архитектурном языке смыслы древнегреческого гуманизма с приоритетом человеческой ценности и разума, становясь духовным ориентиром цивилизации. Экономический смысл несет в себе здание IFC в Центральном районе Гонконга: прозрачная стеклянная фасадная облицовка метафоризирует прозрачность капитальных операций, а форма поднимающейся вверх остроконечной вершины символизирует экспансивность капитала, точно интерпретируя экономическую сущность города и его глобальное финансовое положение. Знаковые здания через уникальное символическое выражение совместно очерчивают сущностные характеристики города с политической, культурной и экономической сторон, становясь наглядным посредником для людей в понимании духовного ядра города.

• 2.    Промежуточный уровень, являясь зоной перехода в архитектурной семиосфере, которая соединяет центр и периферию, использует в качестве носителей смысла такие общественные пространства, как площади, рынки, улицы и т. д. Он выполняет символическую функцию поддержания повседневного культурного воспроизводства и включает в себя ритуальные, коммерческие и жизненные пространства. Примером первых может служить, например, площадь Конституции в Мехико. Благодаря периодическим общественным мероприятиям, таким как парады, собрания и т. д., она преобразует абстрактные государственные идеи в конкретные пространственные ощущения, постоянно укрепляя национальную идентичность граждан и их чувство коллективной принадлежности. Коммерческое пространство – это, например, Большой базар в Стамбуле. Его сложная лабиринтная планировка является не только функциональным решением, соответствующим потребностям интенсивной торговли, но и, благодаря разнообразному выставлению товаров, символом, инкапсулирующим образы восточного мистицизма – так что каждая сделка пропитана уникальными отпечатками региональной культуры. Жизненные пространства – это, например, улицы Куаньцай и Цзай в Чэнду (Китай). Благодаря таким живым элементам, как чайник с крышкой в чайных домах и теневой театр в переулках, они преобразуют атмосферу бытовой жизни города в ощутимые и вовлекаемые символы, позволяя местной культуре естественно передавать себя в повседневных коммуникациях. Общественные пространства, подобно «капиллярам» культурного обмена, строят мост для передачи смыслов между центром и периферией, обеспечивая постоянное обновление городской культуры в повседневных взаимодействиях и ее передачу из поколения в поколение.

• 3.    Периферийный уровень, являясь нецентральной зоной архитектурных символов, имеет в качестве основных носителей такие пространства, как пригороды, деревни внутри города и т. д. Он несет уникальную символическую функцию, связанную с субкультурами и периферийными группами, и включает в себя иммиграционные символы, традиционные и новые символы. Типичным примером их являются общественные квартиры в пригородах Парижа. Из-за концентрации североафриканских иммигрантов они постепенно преобразовались из простых жилых пространств в символ, отражающий конфликты многокультурности. Этот процесс символизации является результатом совместного воздействия деформирования экономической структуры, инерции иммиграционной политики и конфликтов культурной идентичности. Хороший пример традиционных символов – исторический район Пиньцзян в Сучжоу (Китай). Пространство с реками и улицами, лежащими рядом, пройдя через преломление времени, не было поглощено потоком современной урбанизации, стало свидетельством региональной культуры. Дорожки из синей каменной плиты и архитектурная форма домов, расположенных вдоль рек, несут в себе уникальную жизненную мудрость и культурные гены водных селений Южной Китая, присущие только им.

Новые возникающие символы – это, например, деревни внутри города в Шэньчжэне. Часто расположенные здания, узкие расстояния между ними, смешанные функции, сочетающие жилье и коммерцию – несмотря на хаотичность планировки, такая планировка точно передает характер жителей и рабочих мигрантов. Эти периферийные пространства, хотя и находятся далеко от городского центра, тем не менее своими уникальными символическими значениями фиксируют аспекты городского культурного бытия, которые упускаются из поля зрения доминирующих нарративов. Они становятся важными «комментариями» для понимания городской социальной структуры и культурного разнообразия.

Пересечение границ архитектурных символов . Интеграция архитектурных символов включает в себя следующие аспекты: пересечение границ и смысловую договоренность, наложение времени и пространства и накопление памяти, межкультурный диалог и гибридизацию символов.

• 1.    Пересечение границ и смысловая договоренность. Ю.М. Лотман подчеркивал, что жизненная сила семиосферы заключается в «проницаемости границ» (Лотман, 2000; 1996). Архитектурные символы осуществляют межграничное взаимодействие через трансляцию символов, функциональную замену и пространственную прививку. Первая осуществляется через преобразование традиционных символов в современный язык. Например, в Музее Сучжоу, спроектированном Юйми́н Бэй, геометризированные рокарии из ломтиков камней транслируют символы ро-кариев традиционных садов, благодаря чему классическая атмосфера адаптируется к современному архитектурному контексту. Функциональная замена – это придание нового значения символам посредством изменения архитектурной функции. Например, современный художественный музей «Тейт» в Лондоне преобразовал электростанцию в художественное пространство, превратив дымовой ствол из символа промышленного загрязнения в знак креативного ландмарка и осуществив смысловую трансформацию от «чёрной промышленности» к «белому искусству». Пространственная прививка – это встраивание фрагментов исторических символов в новые здания. Например, в архитектурном комплексе каменных воротных домов (Шикумэнь) в районе Син Тяньди в Шанхае традиционные элементы, такие как дверные перекрытия, внутренние дворцы и т. д., сочетаются с современными коммерческими функциями, благодаря чему символы лилонгов (традиционных уличных кварталов) становятся носителями ностальгии. Такое проникновение границ предотвращает закрытость и стагнацию семиосферы.

• 2.    Наложение времени и пространства и накопление памяти. Долговечность архитектуры делает символы контейнерами времени – символы разных эпох накладываются в одном и том же пространстве, образуя смысловую структуру с компрессией времени и пространства, которая включает в себя многослойность символов, их будущие вариации и борьбу за них. Многослой-ность символов проявляется в накоплении и наложении знаков разных эпох в одном и том же пространстве: от ритуальных символов Этрурии до политических – Римской империи, а затем религиозных символов католицизма. Смыслы разных времен не замещались, а накладывались друг на друга, в итоге сделав Семь Холмов каменным текстом, который концентрировал в себе три тысячелетия изменений средиземноморской цивилизации. Будущие символы подразумевают, что архитектурные формы могут кодировать представления о грядущем. Градостроительное планирование г. Бразилиа символизирует прогресс посредством формы самолета – ее гео-метризированная планировка является символическим выражением будущего модернизма, преобразуя идеи в конкретные пространственные символы. Борьба за символы – это противостояние за смыслы разных символов при наложении времени и пространства. Например, Горка Святилища в Иерусалиме – здесь символы разных религий (иудаизма, христианства и ислама) борются за пространственную преобладательность. Все это выступает внешним проявлением борьбы за символы, а также существенным отображением множественных противоречий конфликта между Израилем и Палестиной, невозможности разделения религии и политики и, в сущности, является эпитомой этого конфликта.

• 3.    Межкультурный диалог и гибридизация символов. Волна глобализации превратила архитектурные символы в важное поле межкультурного обмена, а основные модели их взаимодействия включают в себя заимствование символов, сопротивление через них и инновацию. Заимствование символов – активное усвоение чуждых символов с приданием им местного смысла. Например, японская архитектурная эклектика, сочетающая западные сводчатые конструкции с восточными элементами татами, кодирует культурный выбор «отрыв от Азии и присоединение к Европе». Сопротивление через символы – это противостояние внешним влияниям посредством усиления местных символов. Например, архитектурный комплекс Университета Тегерана в Иране, сделав символ традиционного персидского ивана (архитектурной формы с глубоким арочным проемом) основным элементом ансамбля, противостоит проникновению в страну западной модернистской архитектуры, тем самым поддерживая границы национальной культуры. Инновация символов – это возникновение нового содержания в процессе слияния символов разных

культур. Архитектура общественных квартир (публичного жилья) в Сингапуре сочетает противо-влажностную конструкцию малайских домиков на столбах, вентиляционную структуру китайских внутренних дворцов и интенсивную концепцию британских квартир, создавая многокультурные символы, адаптированные к тропическому климату. Межкультурный диалог способен обеспечить преимущества гибридизации символов. Аркады (килоу) в Гонконге имеют внешний вид традиционных зданий региона Линань, но одновременно включают в себя западный дизайн колоннад, что в итоге делает их уникальным архитектурным символом, адаптированным для реализации смешанных коммерческих и жилых функций, являясь чем-то «не полностью китайским, не полностью западным, но в то же время и китайским, и западным».

Культурная передача архитектурных символов . В процессе урбанизации архитектурная культура сталкивается с такими затруднениями, как разрыв символов, пустотность смысла и кризис идентификации.

Разрыв символов обусловлен развалом исторической системы символов в результате быстрой урбанизации. Согласно соответствующим статистическим данным, в 2000 г. в Китае насчитывалось 3,6 млн деревень; в 2010 г. их количество сократилось до 2,7 млн – за десять лет исчезло 900 тыс. деревень1. Системы символов, в которых содержались такие элементы, как планировка в духе фэншуй, клановая этика и т. д., утрачены вместе с ними.

Пустотность смысла означает отрыв архитектурных символов от культурного контекста. В городах скоплены псевдотрадиционные здания, однако они лишены сущностной основы ритуальной иерархии архитектурных объектов, превращаясь в бессмысленные элементы. На ранних этапах многие планы реставрации древних городов предполагали полное снесение большого количества зданий независимо от времени их возведения, за исключением храмов и дымовых башен. Вместо них восстанавливались стены со всех четырех сторон, несколько сотен сыхуань (дворцов с внутренними дворами) и множество памятных исторических зданий, которые в итоге превратились в чисто декоративные элементы.

Кризис идентификации возникает из-за гомогенизации семиосферы, в результате чего города теряют свою уникальность. Центральный бизнес-дистрикт городов всего мира составляют небоскребы со стеклянными фасадами в качестве основного стиля – так, высотные здания Манхэттена в Нью-Йорке и Лужуцзуй в Шанхае имеют значительную степень сходства. Транснациональность символов ослабляет культурную идентификацию населения городов. Как утверждал Б. Андерсон, суть национальной идентичности заключается в «общем чувстве принадлежности», который формируют «воображаемые сообщества». Когда это «воображение» подвергается нападению, это вызывает кризис национально-культурной идентичности (Андерсон, 2016).

Таким образом, теория архитектурных символов может быть сконструирована на основании защитной преемственности, творческого преобразования и стратегического зарезервирова-ния символов. Рассмотрим каждое из ее оснований подробнее.

• 1.    Защитное преемство символов: идентификация и сохранение городских символических генов. В Пекине (Китай) утверждена политика «охраны и управления Средней оси Пекина (2022– 2035 гг.)». Северный конец Средней оси расположен у Колокольной и Барабанной башен, а южный – у Воротца Юндинь; она протягивается через север и юг старого города. В область охраны включены такие элементы, как расположение территории, плановое строение, зоны функционального назначения, архитектурная эстетика, исторические слои², что сделало Ось якорным элементом города. Такое охранение не является застывшим – напротив, через адаптивное повторное использование оно наделяет традиционные символы новыми функциями.

• 2.    Творческое преобразование символов: стимулирование согласования смыслов в зоне границы между старыми и новыми символами. Восточная галерея в Берлине (Германия) преобразовала символ Берлинской стены в стену граффити-арта. При этом был сохранен исторический контекст символа, а творчество художников наделило его новым смыслом – «свобода».

• 3.    Стратегическое зарезервирование символов, имея в основе теорию пустых символов М.Н. Эпштейна (Эпштейн, 2020), подразумевает сохранение в процессе городского обновления пространств, которые не были явно кодированы, тем самым создавая возможности для самостоятельного наделения их смыслами со стороны граждан. Успех художественного оформления Района «798» в Пекине (Китай) определяется тем, что он включает в себя промышленные про-

• странства как пустые символы, которые художники и дизайнеры могут свободно наделять актуальными для них смыслами. Этим формируется творческая экосистема с многогранным сосуществованием разных планов содержания.

Заключение . Теоретическая конструкция символов переопределяет архитектуру в процессе урбанизации, представляя ее не как простой материальный контейнер, а как динамический культурный текст значимого общения. Ее ключевая ценность заключается в следующем:

• 1)    на теоретическом уровне расширяются границы применения понятия семиосферы Ю.М. Лотмана и для исследования архитектурных символов возникает трехмерная аналитическая рамка «пространство – символ – культура»;

• 2)    на практическом уровне эта аналитика предоставляет семиотическое руководство для городского обновления, предохраняя от ошибки преференцирования формы над смыслом; через анализ семиосферы можно идентифицировать носители смысла, подлежащие сохранению в архитектурных элементах, а также оболочку, подлежащую обновлению;

• 3)    на культурном уровне подчеркивается баланс между локальностью и мобильностью архитектурных символов, что предоставляет способ формирования городской культурной идентификации в эпоху глобализации.