Время и вечность от плотина и Боэция до Эйнштейна

В статье показано, что представления о времени и вечности у Плотина и Боэция аналогичны так называемой теории «блок-времени» (этернализму) в современной философии времени, основанной на математической физике Эйнштейна и Минковского. Как Эйнштейн, так и Боэций использовали свои теории времени и вечности в практических целях, для утешения людей в горе. Эта практика «утешения» ( consolatio ) сопоставляется в статье с размышлением Пьера Адо, который во «Взгляде свыше» рассуждает о важности сосредоточения на текущем моменте и значимости античной философии в качестве лекарства для души, а не отвлеченной спекуляции. В первой части статьи идеи Эйнштейна сопоставляются с воззрениями Плотина и развитием его теории в арабской «Теологии Аристотеля». Во второй части статьи рассматривается «Утешение философией» Боэция, которое, вопреки мнению некоторых авторов, следует считать настоящим утешением, а не пародией на него. В «Утешении» показано, как неоплатоническая образовательная программа может помочь ученику на пути спасения, пробуждая и развивая в его душе врожденные идеи. Эта доктрина иллюстрируется выдержкой из малоизвестного трактата De diis et praesensionibus, приписываемого Боэцию. Наконец, после очерка учения Боэция о судьбе и промысле и Аристотелевой теории о будущих случайностях, я рассматриваю три основных аргумента Боэция в пользу согласования божественного всезнания с человеческой свободой воли: различение между абсолютной и условной необходимостью; принцип, согласно которому природа знания определяется познающим; и наконец, доктрина, согласно которой бог живет в вечном настоящем, одновременно созерцая прошлое, настоящее и будущее. Можно показать, что этот последний аргумент, восходящий в общих чертах к Плотину, также аналогичен рассуждениям современных теоретиков «блок-времени», основанных на теории относительности Эйнштейна. Само по себе божественное сверх-временное видение не делает случайные события необходимыми. Высшая, объективная действительность, как для Боэция и Плотина, так и для Эйнштейна, вневременная, и наша идея о том, что существует конфликт между человеческой свободной волей и божественным всезнанием – это результат своего рода оптической иллюзии, обусловленной тем, что мы можем мыслить только в терминах временности.