Типы повествования. Образ автора в художественном произведении. Язык писателя

В художественном произведении точка зрения может выражаться как «внутренняя» (по отношению к произведению), так и «внешняя» точка зрения. Предполагается, что структуру художественного текста можно описать, если вычленить различные точки зрения, то есть авторские позиции, с которых ведется повествование (описание), и исследовать отношения между ними (определить их совместимость или несовместимость, возможные переходы от одной точки зрения к другой, что в свою очередь связано с рассмотрениемфункциииспользования той или иной точки зрения в тексте)» [Успенский, 1970: 224 с].

Когда автор строит свое повествование, он получает две возможности: он может вести описание со ссылкой на то или иное индивидуальное сознание, то есть использовать какую–то заведомо субъективную точку зрения, – или же описывать события по возможности объективно. «Иначе говоря, он может оперировать данными какого–то восприятия (или нескольких восприятий) или же известными ему фактами. (Разумеется, возможны и разнообразные комбинации указанных принципов, то есть различные чередования авторской позиции в указанном отношении.)» [Успенский, 1970: 228].

Поведение человека, вообще говоря, может быть описано двумя принципиально различными способами:

• 1.    С точки зрения какого–топостороннего наблюдателя(место которого может быть, как четко определено, так и не фиксировано в произведении). В этом случае описывается лишь то поведение, которое доступно наблюдению со стороны.

• 2.    С точки зрения его самого – либо всевидящего наблюдателя, которому дано проникнуть в его внутреннее состояние. В этом случае описываются такие процессы (чувства, мысли, ощущения, переживания и т.п.), которые в принципе не могут быть доступны наблюдению со стороны (но о которых посторонний наблюдатель может лишь догадываться,

  проецируя внешние черты поведения другого человека на свой субъективный опыт). Иначе говоря, речь идет о некоторой внутренней (по отношению к описываемому лицу) точке зрения [Успенский, 1970: 228].

Формальным признаком использования «внутренней» точки зрения является употребление в тексте специальных модальных слов типа: «видимо», «очевидно», «как будто», «казалось» и т.п. Слова этого типа появляются в тексте именно в том случае, когда повествователь описывает то, чего он не может знать наверняка, – в частности, когда он описывает чье– то внутреннее состояние (будь то мысли, чувства, бессознательные мотивы поступков) с точки зрения постороннего наблюдателя [Успенский, 1970].

Образ автора проявляется прежде всего в способах повествования.

Б.О. Корман ввел понятие «концепированного автора»: это то представление об авторе, которое невольно формируется в сознании читателя на основании речевой манеры автора–повествователя. Автор создает произведение, но и автор создается произведением.

Различают два основных типа повествования: личное и безличное. «Типы повествования в художественном произведении организованы обозначенным или необозначенным субъектом речи и облечены в соответствующие речевые формы». В повествовании от третьего лица выражает себя или всезнающий автор, или анонимный рассказчик. Первое лицо может принадлежать и непосредственно писателю, и конкретному рассказчику, и условному повествователю [Корман, 1972: 34].

Безличное повествование (когда тот, кто повествует, не является частью художественного мира, находится вне его, занимает, по М. Бахтину, позицию абсолютной вненаходимости) способствует максимальной объективности изображения. Такое повествование может включать в себя монологи и диалоги героев, сознание самых разных действующих лиц.

«В художественном произведении может проявляться такая тенденция как способность авторского повествования к взаимодействию с голосами персонажей» [Корман, 1972: 34].

«Носитель речи, открыто организующий своей личностью весь текст, называется рассказчиком». Когда повествование ведется от лица рассказчика, исчезает иллюзия эпической объективности и всеведения автора. Весь художественный мир ограничен кругозором одного человека – рассказчика.

Многие произведения от 1–го лица представляют собой воспоминания. Устойчивые сигналы воспоминаний – слова «помню», «бывало», «как теперь вижу» [Корман, 1972: 34].

Существуют такие формы повествование как стилизация, пародия, сказ.

Повествование – «манера ведения речи, способ рассказывания, зависящий от ее субъекта», «событие рассказывания» – существенная сторона литературного произведения, весьма сложно организованная. Тип повествования определен художественной задачей автора, но биографическому автору–творцу не тождественен. Как указывает Т.Ф. Приходько, «прямая речь персонажей, персонифицированное повествование (субъект–рассказчик) и внеличностное (от 3–го лица) повествование составляют многослойную структуру, несводимую к авторской речи».

В русском литературоведении существуют два различных термина – «повествователь» и «рассказчик». «Повествователь» излагает события «от третьего лица», он является носителем речи, не выявленный, не названный, растворенный в тексте. «Рассказчик» – повествование ведется от первого лица, является носителем речи, открыто организующий своей личностью весь текст [Корман 1972: 33–34].

Существует понятие «антропоморфный нарратор». Такой тип проявляет себя в том случае, когда повествование ведется всеведущим и вездесущим нарратором, выходит за рамки определенной пространственной и временной точки зрения, ограниченной возможностями единичного человека.

Е.А. Попова дает следующее определение: «Нарратив – это текст, в котором рассказывается о людях и происходящих с ними событиях в той последовательности, которая устанавливается говорящим» [Попова, 2002: 12].

Виноградов В.В. дает следующее определение «образу автора»– концентрированное воплощение сути произведения, объединяющее всю систему речевых структур персонажей в их соотношении с повествователем, рассказчиком или рассказчиками и через них являющееся идейно– стилистическим средоточием, фокусом целого».

А.Н. Соколов в своей «Теории стиля» пишет: «В литературном произведении можно найти образ автора, или иногда приходится говорить только о выражении авторской личности в произведении, об авторской «призме», через которую преломляется изображаемое, о позиции автора.

Таким образом следует изучить вопрос о языке писателя.

Всякий литературный памятник лингвист рассматривает в качестве представителя языкового типа, органически выросшего в определенной социальной среде и очерченного точными хронологическими границами. Изучаются особенности памятника, который характеризирует языковую систему некой социальной группы. Язык писателя должен не только исследоваться, но и подвергаться суммарной характеристике [Виноградов, 1923].

Я.К. Грот в своем труде «Филологические разыскания» (1873): «Литературно–книжная речь постепенно уступает решительному натиску городского просторечия, диалектов и жаргонов». В одном примечании к главе «Поэт и публика, критика, толпа. Стыдливость творчества» Потебня говорит: «Так называемый общий язык в лучшем случае может быть только техническим языком, потому что он предполагает готовую мысль, а не служит средством к ее образованию. Он существенно прозаичен».

Бодуэну де Куртенэ проблема индивидуального творчества была чужда, и язык литературного произведения мог интересовать его лишь с точки зрения отражения в нем социально–групповых навыков и тенденций, «норм языкового сознания» или, как он иногда выражался, «языкового мировоззрения коллектива». А.М. Пешковский в статье «Принципы и приемы стилистического анализа художественной прозы»: «Определив «содержание» литературного произведения как «тот единый, цельный психический результат (абсолютно не выразимый словом), который синтетически создает в себе читатель к концу процесса чтения в соответствии с психической в соответствии с психической первопричиной произведения, аналитически развитой автором в данной литературной форме», – А.М. Пешковский в таком виде представляет себе изучение семантики художественного текста: «Стилистическая оценка каждого слова текста сведется, с этой точки зрения, констатированию органичности или неорганичности данного слова в общей словесной массе произведения, к незаменимости или заменимости его другим словом для создания того общего психического результата, который называется «содержанием».

Ссылаясь на статью Белошапковой В.А., я обозначу ключевые положения, касающиеся языка художественной литературы.

В художественной прозе «ограничения в использовании средств языка есть, но чисто творческое не связанное с использованием тех или иных ресурсов языка: все в произведении должно быть художественно целесообразно. При этом условии писатель свободно пользуется и особенностями бытовой речи, и научной, и деловой, и публицистической – любыми средствами языка.

Особенность языка художественной литературы в том, что он использует специфические средства – слова и грамматические конструкции.

В художественное произведение могут входить слова и грамматические особенности, которые находятся за пределами литературного языка и в нехудожественной речи отвергаются. В разных жанрах художественной литературы (например, в драме, диалогической речи, повести, в романе, в разных формах сказа) принципы отбора выражений и способы их конструктивных связей и объединений бывают подчинены задачам речевого построения образов персонажей из разной социальной среды, иногда очень далекой от носителей литературного языка [СРЯ под ред. В.А. Белошапковой, 1999: с. 35–42].Все элементы художественного произведения возводятся, в конечном счете, к единому организующему центру – к образу автора.

Коммуникативная грамматика помогает увидеть, какими средствами формируются речевые единицы, создающие основу текстовых композиций. Фрагменты любого текста, представляющие разные позиции говорящего по отношению к сообщаемому – его «соприсутствие» или разные степени дистанцированности – и выступают в качестве композиционно–речевых, конститутивных текстовых единиц. Вводится термин «композитивы».

В основе коммуникативной грамматики русского языка, созданной Г.А. Золотовой, лежит представление о неразрывной связи устройства языка, его функционирования в качестве инструмента общения и мышления, окружающей действительности.

Ключевым тезисом статьи служит следующее: «в коммуникативной грамматике важнейшим предметом и организующим центром лингвистического анализа служит позиция автора текста как целеполагающего субъекта, выбирающего и сочетающего языковые средства в соответствии со своей коммуникативной интенцией и языковой квалификацией» [Золотова, 2004].

Тактика – комплекс языковых и речевых приемов построения текста, анализом текста и выявляемых. Анализ тактики текста проясняет стратегию автора. В стратегию входит понятие замысла, позиции, мировосприятия, отношение автора к предмету и поставленной им проблеме, его прагматические интересы [Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю., (1998) 2004].

Композиция – это построение, коммуникативно–смысловое содержание которого выражено средствами языка. Лингвистика текста второй половины 20 в. Положила много усилий на описание формальных связей между предложениями, не всегда предполагая даже поиски пути от формы к осмыслению целого через его части. В многообразии текстовых форм и структур неизбежно обнаруживается признаки сходств и различий и, следовательно, основания для их типизации.