Титул правителя Московского государства (1474-1533 гг.)

Магдолна Агоштон

Создание в конце XV в. Российского государства сопровождалось оформлением доктрины власти великого князя московского. Формировавшаяся идеология призвана была подтвердить законность властных притязаний правителя единого Российского государства. Одной из ее задач было поднять его статус до уровня правителей соседних независимых государств.

Складывавшаяся идеология Российского государства получала яркое отражение в создававшемся с начала 1470-х гг. новом титуле великого князя. В.О. Ключевский увидел в новых титулах «целую политическую программу, характеризующую не столько действительное, сколько искомое положение»1.

В историографии последнего времени большое внимание уделено выявлению тех политических условий, в которых возникали новые титулы великого князя, а также раскрытию конкретного содержания, которое вкладывали в них их создатели 2 . Однако историографический анализ убедил нас, что проблема нуждается в большей систематизации.

Особенностью титулатуры правителя Московского государства в конце XV — начале XVI в. являлось чрезвычайное разнообразие ее форм и разновременность изменения этих форм в различных сферах деятельности московского правительства и его партнеров по дипломатической деятельности 3. В настоящей работе попытаемся систематизировать имеющийся в источниках материал и сделать на этом основании выводы. В ка честве источников для исследования проблемы становления нового титула московского правителя послужили материалы официального происхождения: акты и послания великого князя, летописи, разрядные и посольские записи, памятники сфрагистики, а также монеты московской чеканки.

К началу правления Ивана III (1462—1505) традиционным титулом московского правителя была форма «великий князь» с добавлением его имени и отчества. Также привычной, но более торжественной формой оставался с XIV в. титул «великий князь [имя, отчество] всея Руси»4. После 1484 г. последний титул стал обязательным для употребления в документах внутреннего пользования — посланиях, актах, летописях.

Историческим рубежом в деле создания адресованной внешнему миру развернутой и более пышной великокняжеской титулатуры стало покорение Новгорода летом 1471 года. В это время в Москве была создана летописная повесть, в которой обосновывался военный поход и репрессии Ивана III против новгородцев. В устном увещевании великий князь будто бы требовал от мятежных новгородцев соблюдать верность ему «по прежнему обычаю, какъ было при отцы моемъ, великомъ князи Василье, и при дЗД, и при прад^д^ моемъ, и преже бывъших вс^х великих кня-зеи, их же род есмы, Володимерских и Ноеа-города Великаго и есея Руси »⁵. Важность означенного титулования выразилась в том, что оно было дважды повторено в других фрагментах летописного рассказа о войне 1471 года.

Основным смыслом создаваемого титула «нового образца» стал тезис о вотчинном характере власти великого князя московского над всеми частями Руси.

Первый случай «усложнения» традиционного великокняжеского титула Ивана III в дипломатической переписке отмечен нами уже в послании от марта 1474 г. к «кунсолосу ка-финскому» Хозе Кокосу. Верительная грамота ему адресована «отъ великого князя Ивана Васильевича, Володимерьского и Новгородского и Московского и всеа Русш»6. Об этом титуле, состоящем поначалу из трех территориальных определений, сообщает в своих «Записках» Сигизмунд Герберштейн: «Продолжая и далее вести свои дела столь же счастливо, он [то есть Иван III] усвоил себе титул великого князя владимирского, московского и новгородского и наконец стал величать себя монархом всей Руссии»7.

Другой образец великокняжеского титула в период конца 1470-х гг. давали надписи на московских деньгах: «Князь великий Иван Васильевич осподарь всея Руси»8. Похожая формула «осподарь всея земли Русской» была известна уже на монетах, чеканенных в Москве в 1446 г. князем Дмитрием Шемякой. Вслед за ним этот же термин в своем титуле на монетах использовал и его противник, вернувший себе власть Василий Васильевич II Темный9.

На основе соединения этих двух вариантов титула, одного, известного по дипломатическому посланию 1474 г., а другого — по надписям на монетах, в начале 1480-х гг. был создан новый более пышный великокняжеский титул. Впервые он фиксируется в послании от 14 марта 1484 г. Ивана III к правителю Кафы и Тамани Захарию Скарье (Гу-илу Гурсису) и выглядит следующим образом: «Божгею милостгю великгй осподарь Рус-ск!е земли велики князь Иванъ Васильевичу царь всеа Руси, Володимерьски, и Московски, и Новгородски, и Псковски, и Югорьски, и Вятски, и Пермьски, и иных»¹⁰. Точно в таком виде титул Ивана III содержался и в послании 1485 г. в Крым к Хозе Асану 1 ¹. В верительной грамоте Ивана III римскому папе Иннокентию VIII от 1485 г. он выглядел схожим образом, но только без употребления слова «царь»¹². Существенной новинкой во всех трех известных случаях стало добавление к титулу великого князя формулы «Божьей милостью» и появление определения «великий господарь».

Несколько иначе титул великого князя выглядел уже спустя пару лет в верительной грамоте, выданной 19 августа 1487 г. Мануи-лу Ралеву, отправленному послом к миланскому герцогу Джан-Марии Галеаццо Сфорца. В ней московский государь был назван «Божьею милостью великии господарь Русския земли великии князь Иван Васильевич Во-лодимерски, и Московски, и Новгородски, и Псковски, и Тверски, и Югорски, и Вятски, и Пермьски, и иных всея Руси»13. Новым здесь было добавление к перечню территориальных владений восьмого объекта. В данном случае добавка «и Тверски», очевидно, была связана с включением после событий сентября 1485 г. Великого княжества Тверского в состав Московского государства. Аналогичный вид, но только с добавлением еще и слова «царь», титул имел в послании к Захарье Скарье от октября 1487 года 14.

Некоторые изменения с перестановкой слов отмечаются в титуле Ивана III в послании от 29 июля 1488 г., которое повез к венгерскому королю Матиасу Корвину Василий Карамышев 15.

На следующий год в верительных грамотах русских послов к императору Фридриху и его сыну римскому королю Максимилиану, датированных 22 марта 1489 г., значится: «Иоанн, Божиею милостию великий господарь всеа Руси, володимерский, и московский, и новогородский, и псковский, и тферский, и югорский, и вятский, и пермский, и иных»16. Точно такой же вид титул имел в переданной русским послам верительной грамоте о найме в Германии мастеров и в послании от 6 сентября 1489 г. правителю Тамани Захарию Скарье 17. Однако в подготовленных в марте 1489 г. проездных грамотах в немецкие города Любек, Ругодив (Нарву) и Колывань (Ревель) их бургомистрам и ратманам титул Ивана III имеет существенное отличие, к его тексту добавлялось еще слово «царь»: «Иоанн, Божиею милостию великий господарь, царь всеа Русии, володимерский, и московский, и новогородский, и псковский, и тферский, и югорский, и вятский, и пермский...»18. Нововведением здесь стало использование церковнославянской формы имени великого князя «Иоан» вместо просторечного «Иван» и отказ от написания отчества великого князя. Обращает на себя внимание также отсутствие в дипломатических документах 1489 г. в титуле формы «великий князь».

Спустя год великокняжеский титул претерпел новую модификацию. В верительной грамоте русского посольства к римскому ко- ролю Максимилиану и в написанной на харатье договорной грамоте, датируемых 16 августа 1490 г., он получил следующий вид: «Иоанн Божиею милостью господарь всеа Руси, Володимерский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тферский, и Югорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарский, и иных»19. В территориальной части титула появилось дополнение «и Болгарский», что было связано с установлением в 1487 г. московского протектората над Казанским ханством. В составленных тогда же проездной грамоте в Любек, верительных грамотах в Нарву и Ревель тамошним бургомистрам и ратманам означенный титул по употреблению форм «великий государь» и «царь» напоминает титул в аналогичных документах 1489 г., а по добавлению «и болгарский» соответствует титулу из послания к римскому королю Максимилиану 1490 года20. Обращает на себя внимание и здесь настойчивый отказ от использования формы «великий князь».

Формы великокняжеского титула, впервые появившиеся в документах августа 1490 г., были точно воспроизведены в новой серии дипломатических посланий в Германию в 1492 и 1493 гг.: в верительных грамотах русского посольства римскому королю Максимилиану, мекленбургскому герцогу Магнусу, саксонскому курфюрсту Фридриху от 6 мая 1492 г., в двух посланиях от 5 января 1493 г., одном — римскому королю Максимилиану и другом — австрийскому эрцгерцогу Сигизмунду. Во всех этих документах Иван III титуловался без использования формы «великий князь»21. В верительной грамоте от апреля 1493 г. к миланскому герцогу Джан-Мария Галеаццо Сфорца, в отличие от титулов предшествующих документов, Иван III назван не «государем», а «великим государем», но опять же без использования «великий князь»22. В верительных же грамотах от 6 мая 1492 г. бургомистрам и ратманам Любека, Ругодива и Колывани — с использованием формулы «великий государь, царь всеа Русии»23.

По всей видимости, настойчивое уклонение от использования формы «великий князь» в переписке 1489—1493 гг. с германским императором, римским королем и немецкими князьями было связано с неудачным предложением императора Фридриха, переданным через рыцаря Николая Поппеля в 1489 г., пожаловать русскому правителю титул «короля»24. Ответом, как известно, был гордый отказ Ивана III. По-видимому, тогда в Москве решили, что титул «великий князь» низок для Ивана III при сношениях с суверенными правителями Европы. Посредством дипломатии русские уяснили, что «под рукой» германского императора находится достаточно «великих князей», в частности, подчиненный ему эрцгерцог Австрии есть никто иной как «архидукс», иначе по-русски «великий князь». Как бы там ни было, но от формы «великий князь» тогда решено было отказаться. В противовес ей в посланиях к Фридриху и к Максимилиану в 1489 г. в титуле Ивана III была использована форма «великий господарь». «Господарь», калька с латинского «dominus», стал осмысляться в Москве не как титульный определитель, подобный «августу», а как самостоятельный монархический ранг, что-то вроде выше «великого князя» и «короля», но ниже «царя». Однако в 1490 г. Иван III получил ответное послание от римского короля Максимилиана, в котором московский правитель титуловался просто «господарем» без добавления эпитета «великий». Произошло, вероятно, недоразумение. Немецкие переводчики посланий Ивана III, столкнувшись с формой «великий господарь», перевели ее привычным для них «dominus». В свою очередь, дьяки великокняжеской канцелярии в Москве сочли, что использование Максимилианом формы «господарь» вместо предложенной ему «великий господарь» является тем статусом Ивана III, который согласен признать немецкий августейший корреспондент. Поэтому в ответных посланиях 1490 г., которые имели для Москвы принципиальное политическое значение, русские использовали в титуле Ивана III форму «господарь» вместо «великий господарь». Одновременно в наказах посольских речей русским послам предписывалось при устных обращениях к Максимилиану и другим европейским правителям первый раз употреблять форму «великий господарь» для обозначения статуса московского правителя, в последующих же упоминаниях о нем говорить просто «господарь»25.

Период 1484—1492 гг. можно охарактеризовать как время создания титула «нового образца», адресованного в первую очередь европейским правителям. Формы написания титула Ивана III в этот период характеризуются крайней неустойчивостью. Примером еще одного варианта титула может послужить памятник эпиграфика того времени — надписи на плитах, установленных в проезде Спасских ворот московского Кремля. Они датируются

6999 (1491) годом. С наружной стороны на латинском, с внутренней над проездом ворот вязью на русском языке в пять строк: «В л^то 6999 iул^а Божиею милостью сделана быт с!а страница повел^шем Iwанна Васшьев!ча гдра и самодръжца всея Руси! и великого кнsя во-лодимерьского, и московского, и новгородского, и псковского, и тверъского, и югорского, и ватского, и пермьского, и болгарского, и иных въ 30-е л^то гдрьства его а д^лал Петръ Антонгс wт града Медiwлана»²⁶. При сравнении латинской и русской надписей на плитах можно заметить, что латинский вариант ближе к титулу, использовавшемуся в это время в дипломатической практике. В латинской надписи формула «Божьей милостью» (Dei gratia) относится к имени великого князя и входит составной частью в титул. В русской же надписи фраза «Божьей милостью» относится к самому делу возведения башни. В титул на русском языке вставлено слово «самодержец», калька с греческого «автократор», в переводе на латинский этого слова нет. Не трудно заметить, что одной особенностью, присутствием формы «великий князь» (magnus dux), титул на латинском языке отходит от формы написания титула Ивана III в русских дипломатических посланиях 1490—1493 гг. в Германию. Характерно использование и отчества при имени великого князя, от чего отказались уже в тогдашней переписке с европейскими монархами.

В январе 1493 г. в связи с возобновлением дипломатических отношений с великим князем литовским титул Ивана III подвергся новой модификации. Тогда в Литву уехало русское посольство, в верительной грамоте которого значилось: «Iоаннъ, Божью милос-тiю, государь всеа Русiи, и великiй князь Володимерскы, и Московскы, и Ноугородс-кы, и Псковскы, и Тферскы, и Югорскы, и Пръмскы, и Болгарскый, и иныхъ»27. Особенностью означенного титула Ивана III являлось употребление формы «господарь всея Руси и великий князь» и отсутствие в нем определения «и вятский». Территориальная часть в титуле Ивана III в последующих посланиях в Литву обычно (за исключением единственного случая) состоит не из 9, а из 8 объектов28. Опущение определения «и вятский», по-видимому, было связано с территориальным спором Москвы и Литвы за обладание регионом верхней Оки — исторической областью расселения вятичей в XII веке29. Обращает на себя внимание, что в составленной 25 мая 1493 г. верительной грамоте к князю Кондрату Мазовецкому в тер риториальном ряду определение «и вятский» присутствует30.

Титул великого князя, впервые отмеченный в дипломатической переписке в январе и мае 1493 г., стал окончательным вариантом до конца правления Ивана III. Он отмечается даже в одном документе внутреннего пользования — в тексте докончания сыновей Ивана III великого князя Василия с князем Юрием от 16 июня 1504 года31. Прежде всего он встречается в верительных, проездных и посыльных грамотах в Литву. Аналогичным образом титуловал великого князя Ивана III в дипломатических актах (1494 г.), верительных грамотах и ответных посланиях (с 1500 г.) великий князь литовский Александр и его жена Елена32.

С конца 1490-х гг. подобный титул Ивана III отмечается и в дипломатической переписке с правителями Италии и Германии. Так, он значится в верительной грамоте от февраля 1499 г. к папе римскому Александру, выданной русским послам Дмитрию Ралеву и Митрофану Карачарову33. Подобным же образом Иван III титуловался и в посланиях к римскому королю Максимилиану и его сыну австрийскому эрцгерцогу и кастильскому королю Филиппу после возобновления дипломатических отношений с Германией в 1504 году34.

Означенный титул имел два варианта: полный и сокращенный.

Полный: «Иоан, Божьей милостью, господарь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тферской, и Югорский, и Пермский, и Болгарский, и иных».

Сокращенный: «Иоан, Божьей милостью, господарь всея Руси и великий князь».

Полный титул отмечается на вислой красновосковой двусторонней печати Ивана III35. Сокращенный — на прикладной односторонней красновосковой печати36. Сокращенный вариант в большинстве случаев использовался при торжественном говорении на дипломатических приемах, но встречается он и в текстах документов 37.

Помимо формы «господарь всея Руси и великий князь» в означенный период с 1493 г. в титуле использовалась и форма «царь всея Руси и великий князь». Впервые подобный титул — «Iоаннъ, Божiею милостю Царь всеа Руса, и Великiй Князь Володимерский, и Московскш, и Hовогородскiй, и Псковскш, и Тферскiй, и Югорскiй, и Вятскiй, и Пермьскiи, и Болгарскiй, и иныхъ» — зна- чится в выданной Михаилу Снупсу в начале января 1493 г. проездной грамоте, адресованной ливонскому магистру Иоанну Фрейтагу фон Лоринхоф 38. Титул по этому образцу был повторен в проездных грамотах русских послов от мая 1493 г., адресованных ливонскому и прусскому магистрам39. Был он включен и в договор Ивана III с датским королем Иоанном в 1493 году. Титул дошел в латинском переводе в тексте датского противня, написанного в ноябре 1493 года40. Подобного же рода титул Ивана III встречается в тексте перемирной грамоты Пскова с Ливонским орденом, написанной летом 1503 года41.

Совершенно иной вид в это же время имел титул великого князя в его дипломатической переписке с крымским, казанским и ногайским ханами. В них территориальнообъектная часть титула выглядела совсем по другому. Первоначально послания Ивана III к крымскому хану начинались словами: «Князь великш Иванъ челомъ бьетъ»42. Очевидно, что в данном случае использовался формуляр эпохи зависимости русских великих князей от ордынских царей. В 1474 г. крымский хан установил союзные отношения с Иваном III со статусом для обоих правителей «брата и друга». Около 1492 г. Иван III попытался изменить прежний традиционный формуляр и отказаться от унизительного чело-бития татарам. В его августовском послании 1492 г. крымскому хану Менгли-Гирею появилась следующая преамбула: «Iоаннъ, Бо-ж!ею милостью, единъ правой государь всей Русш отчичь и д^дичь и инымь многимь зем-лямь отъ севера и до востока государь»43. По-видимому, использование этого титула сопровождалось введением в употребление русским великим князем т. н. тугры44. Самое раннее свидетельство о пользовании русскими в переписке с турецким султаном тугры содержится в сочинении С. Герберштейна: «Свои титулы они издавна писали в трех кругах, заключенных в треугольник. Первый из них, верхний, содержал следующие слова: Наш бог — троица, пребывавшая прежде всех век, — отец, сын и дух святый, но не три бога, а один бог по существу». Во втором был титул императора турок с прибавлением: «Нашему любезному брату». В третьем — титул великого князя московского, где он объявлял себя царем, наследником и господином всей восточной и южной Руссии»45.

Титул Ивана III «по восточному образцу» просуществовал в русских посланиях в Крым только до 1495 года46. Вероятно, озна ченный титул не был признан крымским ханом, о чем свидетельствуют его ответные послания, выполненные по старому формуляру. Поэтому Иван III вынужден был вернуться к прежнему «великий князь челом бьет». Однако новоизобретенный великокняжеский титул по «восточному образцу» был признан турецким султаном в Стамбуле 47 и в дальнейшем с 1492 г. использовался в московской дипломатической переписке с Турцией, осуществлявшейся через кафинского пашу48. Одновременно в великокняжеских посланиях к турецкому наместнику в Кафу эпизодически с 1496 г. использовался и сокращенный вариант великокняжеского титула «западного образца» — «Iоанъ, Божьею милосНю государь всея Русш и великш князь»49. По-видимому, именно эти послания писались не арабским письмом, а на каком-нибудь другом европейском языке.

Несколько иной вид в отличие от крымской имеет титулование великого князя в его переписке с казанским и ногайским ханами. Несмотря на то, что Казань после 1487 г. была подчинена Москве, ее правитель Магмет-Аминь в своих посланиях титуловал Ивана III «великим князем», «братом», но и «бил ему челом»50. В ответных посланиях и устных наказах своим послам московский правитель титуловал казанского хана «царем», «братом» и также «бил ему челом»51. Ногайский же хан Ивак титуловал Ивана III просто «великим князем», «братом», но приветствовал его только поклоном (1489)52. Все эти тонкости демонстрируют, что введению нового объектно-территориального титула Ивана III в практику сношений с татарами препятствовал дипломатический этикет, сложившийся еще в эпоху подчинения Руси Орде.

Великий князь Василий III унаследовал титульные формы, сложившиеся в правление его отца. Титул «Василей, Божьей милостью господарь всеа Русш и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тферской, и Югорский, и Пермский, и Болгарский, и иных» впервые фиксируется в дипломатической переписке 19 июня 1505 г., то есть за несколько месяцев до смерти Ивана III53. В отношениях с императором Максимилианом этот титул использовался в посланиях 1506— 1509 годов54. После 1509 г. в посольских книгах Цесарского двора следует значительный пробел и записи возобновляются уже в 1517 г. сообщением о первой дипломатической мис- сии в Москве Сигизмунда Герберштейна. В этих записях Василий III уже титулуется иным образом. По краткой форме — «Велиюй господарь Василей, Божьею милос-т!ю Царь и государь всеа Русши и великхй князь»55. В полном варианте — «Великий господарь Василей, Бож!ею милост!ю Царь и господарь всеа Русш и велиюй князь Воло-димерскш, Московскш, Новгородцкш, Псковсюй, Смоленска, Тферскш, Югорскхй, Пермьсюй, Вятцкиш, Болгарсюй и иныхъ, господарь и велиюй князь Новгорода Низовской земли, и Черниговсюй, и Резанский, и Волотцкиш, и Ржевсюй, и Ырскш, и Ростовсюй, и Ярославсюй, и Б^лозерсюй, Удорсюй, и Обдорсюй, и Кон-динскхй, и иныхъ»56. Предполагался и сокращенный вариант полного титула, который предписывался произносить русским должностным лицам на дипломатических приемах: «Великий господарь Василей, Бож!ею милоспю Царь и государь всеа Русш и велиюй князь Володимерсюй, Московсюй, Новгородцкш, Псковскш, Смоленсюй, Тферскхй и иныхъ»57.

В своей книге С. Геберштейн приводит полный вариант этого титула Василия III по состоянию именно на 1517 год58. Этот титул Василия III был хорошо известен в имперской канцелярии, о чем свидетельствует сочинение современника С. Герберштейна Иоганна Фабри59.

Однако кардинальное обновление титула Василия III произошло ранее 1517 г. следующим образом. В августе 1508 г. перебежчик из Литвы князь Михаил Глинский подсказал Василию III, что его союзником в войне против Великого княжества Литовского мог бы стать германский император Максимилиан, который «мыслить доставати своего отечьства Угорского королевства». Русские послы тогда не могли проехать в Германию из-за состояния войны с Литвой и враждебной политики по отношению к России Ганзы и Ливонского ордена. Поэтому Глинский посоветовал тайно со «своим человеком» послать императору Максимилиану грамоту с предложением о союзе против Ягеллонов60. Начавшиеся после этой секретной миссии дипломатические переговоры привели к заключению в феврале 1514 г. союзного договора. В Москве придавали большое значение этому договору, именуя его «завещанием» или «завещательной грамотой», поскольку в его тексте содержалась статья об автоматическом продлении союза при смене правителей обо их государств61. Московский противень этого соглашения хранится в настоящее время в Венском государственном архиве62. Немецкий противень сохранялся в архиве посольского приказа еще в начале XVIII в., а потом затерялся63. Именно в тексте этого договора впервые встречается обновленный титул великого князя Василия, о котором и сообщает С. Герберштейн в своих «Записках»64.

Титул в тексте договора выглядит следующим образом: «Мы, велики государь Василеи Бож!ею милостию царь и господарь въсея Русш и великхи князь Володимерскхи, и Московскхи, и Новгородскхи, и Псковс-кхи, и Тверсюи, и Югорскхи, и Пермьсюи, и Вятцкхи, и Болгарскхи, и иных, и господарь и великхи князь Новагорода Низовскои земли и Черниговсюи, и Рязанскхи, и Во-лотцкхи, и Ржевскш, и Б^лскхи, и Ростовс-кхи, и Ярославскхи, и Белозерскхи, и Удорс-кхи, и Обдорскхи, и Кондынскхи, и иных». Грамота скреплена золотой печатью Василия III, титульная надпись которой — «Великии Господарь Вас!ле! Бож!ею Милоспю Царь и Гдрь всея Руси х Великии Князь // Володи-мерьски, Московскх, Новгородьскх, Псковсю, Тверски, и Югорски, и Пермъскх, и многихъ земель господарь» — в основной своей части точно следует титулу в тексте грамоты.

Таким образом, при подготовке союзного договора с германским императором титул московского правителя был подвергнут существенной модификации. Перед именем Василия III стало писаться «великий господарь». Здесь создатели вернулись к определению, впервые появившемуся в титуле великого князя около 1484 г. и потом в начале 1490-х гг. настойчиво навязываемому для употребления в дипломатических сношениях тогда еще римскому королю Максимилиану. Перед «господарь всея Руси» стало писаться слово «царь». Этот высокий монархический ранг был вписан в титул великого князя не только в русском тексте, но и в немецком противне договора. Таким образом, германский император впервые согласился именовать русского правителя «царем» в важном дипломатическом акте. Ранее, с 1492 г., царский титул «признавался» за русским правителем только в устных речах имперских послов65.

Существенным в новом титуле для придания ему большей пышности стало увеличение территориальных объектов с прежних 9 до 21. Сделано это было не путем добавления перечислений к прежнему ряду, а со- зданием особой заключительной части титула, включившей в себя 12 новых территориальных определений. В этом ряду территориальные определения «волоцкий» и «ржевский» являются своего рода хронологическим указателем на время обновления титула Василия III. Дело в том, что Волоцкое удельное княжество и тянувшая к нему половина Ржева перешли под власть Василия III после смерти в 1513 г. последнего волоцкого князя Федора Борисовича66. Вельское княжество примерно в это же время также перешло к Василию III после смерти его владельца князя Семена Ивановича Бельского 67. Рязань (старая) перешла к великому князю еще по завещанию ее вотчича князя Федора Васильевича Рязанского в 1503 году68. А Черниговская земля была отторгнута от Литвы в результате войны 1500—1502 годов. В заключительной части из шести определений прослеживается определенная логика. Так, определения «Ростовский, Ярославский, Белозерский» объединяют три княжества Ростовской вотчины князей потомков великого князя Константина Всеволодовича (умер в 1218 г.). А три заключительных определения — Удорский, Обдорский, Кондинский — являются указанием на обладание загадочными областями на севере Сибири.

Титул Василия III, который стал известен Сигизмунду Герберштейну во время его первой дипломатической миссии в Москву в 1517 г., был похож, но не тождественен титулу из союзного договора 1514 г. с императором Максимилианом. Отличался он одной маленькой, но весьма существенной деталью. В ряд территориальных определений между словами «псковский» и «тверской» было вставлено слово «смоленский». Подобное дополнение к титулу, проделанное дьяками великокняжеской канцелярии именно во время дипломатической миссии С. Герберштейна, было политически мотивированным жестом. Имперский посланник был посредником в деле заключения мирного договора между Россией и Великим княжеством Литовским. Для обеспечения его С. Герберштейн настаивал на возвращении Литве завоеванного в 1514 г. Смоленска. Включение в титул Василия III определения «смоленский» должно было демонстрировать немецкой и литовской сторонам на переговорах невозможность уступки Смоленска.

В 1526 г. означенный титул, использовавшийся в сношениях с Габсбургами, был применен и в верительной грамоте, отосланной к римскому папе 69.

В «Записках» С. Герберштейна есть сведения и о титуле Василия III, использовавшегося в дипломатических сношениях с польским королем и великим князем литовским Сигизмундом Казимировичем70. Сохранившиеся записи Посольской книги Польского двора за 1517 г. подверждают точность информации имперского посланника. В опасной грамоте на приезд литовских послов от июля 1517 г. полный титул записан следующим образом: «Великш государь Василей, Божьею милостью, государь всеа Русш и великш князь Владимерск!й, Московскш, Новго-родцк!й, Псковск!й, Смоленскш, Тверскш, Югорскш, Пермьскш, Болгарский и иныхъ»71. Таким образом, в 1517 г. при возобновлении дипломатических сношений с Литвой в прежний титул московского правителя образца 1493—1507 гг. были внесены незначительные коррективы. Перед именем стало писаться «великий господарь», а в ряд территориальных определений между «псковский» и «тверской» стало писаться «смоленский». Помимо полного варианта титула существовал и аналогичный ему сокращенный вариант, использовавшийся в устных говорениях на дипломатических приемах: «Велик!й государь Василей, Бож!ею милост)ю, государь всеа Ру-сш и великш князь»72.

Показательно, что в титуле Василия III, использовавшемся в дипломатической переписке с польским королем и великим князем литовским, в территориальном ряду традиционно отсутствует определение «и вятский»73. С августа 1522 г. в московской канцелярии стали составляться адресованные в Литву дипломатические документы с включением в титул Василия III определения «и вятский»74. По-видимому, подобное дополнение болезненно воспринималось литовской стороной. Показательно, что в тексте пере-мирной грамоты Василия III с польским королем и великим князем литовским Сигизмундом Казимировичем из титула московского правителя устранены территориальные определения «смоленский» и «вятский»75.

В дальнейшем при сношениях с Литвой в титуле Василия III опять стало писаться определение «смоленский»76. Определение же «вятский» снова не использовалось.

Таким образом, в течение правления Ивана III и Василия III существовало два вида титула московского правителя. Один, использовавшийся во внутреннем делопроизводстве, летописях, надписях на монетах, являлся традиционным, и по своему написанию «великий князь [имя, отчество] всея Руси» был аналогичен торжественным титулам великих князей московских XIV века. В этом виде титул просуществовал до венчания на царство Ивана Грозного. Другой вид титула московского правителя использовался в дипломатической сфере. Он имел две разновидности: титул «европейского образца» и титул «восточного образца». В период с 1474 по 1493 г. происходит становление титула «европейского образца» Ивана III. С 1493 г. этот титул унифицируется и существует в форме написания «...царь всея Руси и великий князь...» или же «...господарь всея Руси и великий князь...». Слово «царь» в титуле использовалось в дипломатических сношениях с теми правителями, которые признавали этот ранг за Иваном III (магистры Ливонского и Прусского орденов, датский король). Новые модификации титула «европейского образца» были осуществлены великим князем Василием III в 1514 и 1517 гг. в моменты значимых дипломатических акций. В итоге возникло две формы титула европейского образца: одна использовалась в дипломатических сношениях с немецким императором, другая — с польским королем и великим князем литовским. Разумеется, эти титулы писались в соответствующие посольские книги. В исторической перспективе дальнейшее развитие получил титул московского государя, писавшийся в Посольскую книгу Цесарского двора. В будущем он стал основой для торжественного титула русских царей и позднее императоров. Вопрос развития титула «европейского образца» и введение его во внутреннее пользование нуждается в дальнейшем изучении.