Тюрмитякская Астана (к изучению культа святых в сибирском исламе)

Астана расположена в пределах одного из двух деревенских кладбищ вдоль берега озера. В настоящее время сооружение представляет собой четырехугольную ограду из штакетника. По имеющейся информации, здесь похоронен шейх Бигач-Ата.

Несколько слов о личности Джамия, к которому, согласно татарским письменным источникам, восходит духовная родословная похороненного на Тюрмитякской астане шейха Бигач-Ата. В примечании к своему переводу Н.Ф. Катанов совершенно справедливо отметил, что Джамий – это Нур-эд-дин ‘Абд-р-Рахман Джами (1414-1492) – великий персидский поэт и философ-мистик. Современные научные источники по исламскому мистицизму добавляют, что Джами был близок к суфийскому ордену накш-бандия и его наставником был Мухаммад Кашгари – ближайший ученик и преемник Баха ад-дина Накшбанда, заложившего духовные основы ордена. Джами – автор ряда романов и поэтических сборников, его перу принадлежат работы по истории и философии суфизма [Кныш, 2004, с. 184 – 187; Тримингэм, 2002, с. 121 – 122]. Разумеется, Джами никак не может быть отождествлен с Джалал ад-дином Руми – основателем ордена Мев-левия (Маулавийа), как это указано в поздних сибирско-татарских источниках (Грамота хранителя Юрумской Астаны). Ко времени Джами орден существовал уже добрых две сотни лет. Впрочем в том, что в источниках имело место смешение разных людей, живших в различную эпоху нет ничего удивительного, ведь эти сочинения – не исторические труды и не философские трактаты. По сути, эпизод с Джами добавляет еще один штрих на холст синкретического религиозного мировоззрения, столь характерного даже для духовной элиты исламского сообщества Сибири.

Шейх Бигач-Ата прибыл в Сибирь из Средней Азии для распространения среди местных язычников ислама. Миссионерам приписывалась культуртрегерская функция: они научили местных жителей сеять хлеб, выращивать картофель и т.д.

Информаторы сообщают также, что на берегу озера лежал большой камень, который был способен перемещаться. Говорят, что в 1960-1970-е гг. властями было решено камень, как объект религиозного поклонения, вывезти, однако накануне он исчез.

До 1990-х гг. в деревне хранился и передавался из поколения в поколение орнаментированный деревянный жезл, который называют сэцэра (букв. «родословная», на такие жезлы действительно наматывали свитки с рукописными текстами) или укляв (скалка). Считалось, что жезл первоначально принадлежал Бигач-Ата и хранил на себе его дуновение. Информаторы вспоминали, что долгое время хранителем жезла и одновременно астана-караулце была бабушка Айни. После ее смерти в 1964 г. жезл перешел к мулле Вагапу Назырову. Когда он умер в середине 1990-х гг., в соответствии с решением родственников, жезл был положен с ним в могилу.

Оба кладбища деревни Тюрмитяки четко различаются по тугумам - родственным группам. Умерших из тугума с названиями йохшилар или астана-лар хоронят на кладбище рядом с которым находится астана . Эти места овеяны интересными преданиями. Одно из них зафиксировала фольклорная экспедиция Омского государственного педагогического университета:

«Жил когда-то здесь хозяин всех рек и ветров. Он всем повелевал. Когда он был зол, реки выходили из берегов, деревья к земле пригибались. Он жил и властвовал в этой местности. Но пришел храбрый Ир. И в сражении победил хозяина ветров. Куда отлетела его голова - образовалось озеро (Святое озеро/Астана-бурень. - авт.), куда упала изогнутая рука - там земля прогнулась и образовалась река (р. Вертенис). А из самого тела - холм (городище близ татарского с. Тюрмитяки). Потому и местность здесь такая необычная» [Козлова, 2006].

Отметим, что вблизи от кладбища и астаны располагается несколько археологических памятников разных эпох. Особенно заметно городище Вертенис I (Тюрмитяки VII). Оно расположено в 1,8 км к северу от д. Тюр-митяки на останце первой надпойменной террасы левого берега Ишима. Этот останец и есть тот самый «холм», который упомянут в приведенном выше предании.

В 1970-е гг. на городище были произведены археологические раскопки и зафиксирована система укреплений. В состав находок, обнаруженных в жилом помещении или мастерской, входили фрагменты глиняной потче-вашской посуды, куски шлака, железные ножи, стрелы и украшения [Коников, 2007, с. 31, 46, рис. 50, 274]. Участник раскопок 1977 г. Е.М. Данченко [2008, с. 223] записал местную легенду, по которой холм был местом захоронения татарского богатыря, павшего в единоборстве с соперником.

Есть основания полагать, что астана у д. Тюрмитяки относится к числу наиболее ранних памятников сибирских татар. По-видимому, первое её упоминание содержится в Хорографической чертежной книге , созданной в 1697 – 1711 гг. С.У. Ремезовым. На листе 107 атласа изображено течение р. Ишим вблизи впадения в Иртыш. На левом берегу неподалеку от Ишимского острога показан приток – река Урманка; рядом - старичное озеро Ба-женково, а также имеются надписи «курганы» и «кладбище Она царя»; и здесь же видно слово « астана » под условным знаком, обозначающем кладбище [The Atlas…, 1958, sh. 107].

Весьма вероятно, что речке Урманке на карте С.У. Ремезова на современных картах соответствует левый приток Ишима – Вертенис. Близко к действительности у С.У. Ремезова расположение правого притока Ишима – реки Тавы (Большой Тавы). Если эти отождествления верны, то озеро Ба-женково на карте есть не что иное, как озеро Оллы-бурень ( Астана-Бу-рень, Святое ), давшее татарское название деревни Тюрмитяки. Как видим, Тюрмитякская астана действительно расположена на кладбище и в ее окрестностях имеются археологические объекты («курганы», по терминологии С.У. Ремезова).

Упоминавшийся информаторами свиток сэцэра , видимо, представлял собой рукопись, содержащую обстоятельства исламизации Сибири и списки святых мест. Такие сочинения были широко распространены в сибирско-татарской среде. В этих источниках содержатся сведения и о Тюрмитякской астане. Так, согласно рукописи, опубликованной в начале XX в. Н.Ф. Ката-новым: « У устья Ишима, именно в селении Большой Буран (Оллы-Бурень -Авт.), мавзолей шейха Бигяч-ата, Бигяч-ата был внукДжамия <...>, спутники его с 3 камнями лежат на берегу озера» [Катанов, 1904, с. 24 - 25].

В открытой в ходе экспедиции Омского филиала ИАЭТ СО РАН в 2004 г. (руководитель А.Г. Селезнев) и переведенной профессором Ф.З. Яхиным так называемой Карагайской рукописи, содержится следующая ин- формация: «На Устье-Ишин (Ишин-Тамак) - Бигач-Ата учитель, из потомков Мавлави Джами, со спутниками (женами) вместе, с надголовными (надгробными) камнями, лежат на берегу озера». Зафиксированная в том же году тюменскими исследователями «Грамота хранителя Юрумс-кой Астаны» повествует, что: «... В местности Приишинья (Приишимья. -Авт.) Улуг Буран (Оллы-бурень. - Авт.) могила Бигач ата шейха газиза, он был из потомков Мавляна Джалялитдина (т.е. Джалал ад-дина Руми. -авт.)» [Рахимов, 2006, с. 14].

Не является чем-то особенным и обряд захоронения в могилу священных религиозных текстов. Такая практика сибирских мусульман была зафиксирована еще в середине XVIII в. деятелями Тобольской духовной консистории. Так в одном из архивных дел описывается «... на грудях книжка четвертная в бурой коже подержанная <..> и <^> пять цидулок приклеенных с приложением при них мелинного цвету лоскутка положена оная в могилке...» [ГУТюм. обл «Государственный архив г Тобольска». Ф. 156. Оп. 1. Д. 2001. Л. 113 об. ]. Информаторы также неоднократно сообщали нам, что в могилу необходимо класть листы с арабографическими текстами, причем именно в область груди погребенного. Помимо других мест, такие сведения были собраны нами в д. Тюрмитяки и в соседней д. Ашеваны.

Как видим, этнографические и рукописные материалы содержат практически аналогичную информацию, включая имя похороненного святого, данные о священном озере и священном камне. Это делает максимально достоверными выводы по истории распространения ислама в Сибири.