Топонимы и антропонимы как элементы вертикального контекста

Несомненно, что полное понимание текста художественного произведения возможно лишь при условии охвата всех моральных, этических, эстетических и других проявлений, характерных для эпохи создания данного произведения. Эти черты эпохи находят свое наиболее яркое проявление, с языковой точки зрения, в выборе общего регистра речи, используемого с целью создания общего колорита, который в свою очередь может сгущаться или модифицироваться в зависимости от того, что находится в центре внимания.

Как известно, основой адекватного восприятия того или иного высказывания является контекст. Вертикальный контекст определяется как историко-филологический контекст данного литературного произведения и затрагивает вопрос о том, как и почему тот или другой писатель предполагает у своих читателей способность воспринимать историкофилологическую информацию, объективно заложенную в созданном им литературном произведении1. Вертикальный контекст играет огромную роль при прочтении и интерпретации литературного произведения, что особенно важно применительно к анализу художественного текста. Изучение вертикального контекста произведения, по мнению исследователей, должно предшествовать его лингвостилистическому анализу. Понятие «вертикальный контекст» следует отличать от коррелирующего с ним понятия «фоновые знания», которые представляют собой всю совокупность сведений культурно-исторического, географического и прагматического характера, наличие которых предполагается у носителя данного языка. Содержание фоновых знаний представляет собой «сумму сведений, изначально присущих членам данного языкового коллектива на определённом этапе развития»2. Фоновые знания включают в себя сведения о человеке, окружающей его среде, природе, о быте и нравах, о медицине, музыке, искусстве, науке, технике, экономической и политической жизни и т.д.

Среди основных категорий вертикального контекста И.В. Гюббенет выделяет реалии, литературные аллюзии и цитаты, имена собственные, а также слова или словосочетания на различных иностранных языках, входящие в состав художественного текста3.

Рассмотрим имена собственные как одну из категорий вертикального контекста. Являясь единицей языка, имя собственное, или антропоним, служит для номинации объектов социальной действительности. Субъективность функционирования имени собственного проявляется в индивидуальности его выбора в актах номинации, а также в явлении ассоциативного переноса существенных качеств объекта, для номинации которого оно используется, на значение самого имени собственного, что в свою очередь отражается на дальнейшем функционировании имени собственного4. Имя собственное, таким образом, обладает способностью накапливать экстралингвистическую информацию о своем денотате, которая в результате логических процедур анализа и синтеза может становиться частью семантики имени собственного.

Сложность лексического значения имени собственного, его информативная насыщенность, ассоциативная по природе, делает его удобной базой для создания механизма аллюзии. Целенаправленная актуализация постоянных ассоциаций аллюзий в стилистических целях ведет к существенным изменениям в семантической структуре языковых средств ее выражения. Изучение закономерностей в сдвиге семантики аллюзивных слов представляет собственно лингвистический компонент исследования аллюзии. Антропонимы, используемые в качестве аллюзий, обычно принадлежат к группе ситуативных окказиональных нарицательных имен, появившихся в стилистических целях. Обобщенное употребление аллюзивного антропонима обычно представляет собой метафорический перенос имени знаменитого персонажа, героя, исторического деятеля на другие лица или события на основании каких-то ассоциаций.

Семантика аллюзивных имен собственных активно изучается в рамках исследования структуры значения прецедентных имен, которые представляют собой наиболее освоенную часть более обширного корпуса аллюзивных имен собственных. Согласно данному направлению, аллюзия представляет собой свернутую когнитивную модель прецедентной ситуации, что определяет статус аллюзивных имен собственных как пограничного явления, относящегося к сфере памяти и, тем не менее, являющегося частью системы языка.

М.А. Захарова в своем исследовании5 определяет аллюзивное имя собственное как имя, которое, в отличие от общего корпуса имен собственных, имеет определенную уникальную референциальную отнесенность, что объективно сужает область его означивания.

Помимо аллюзий и аллюзивных имен собственных, важной категорией вертикального контекста, позволяющей проникнуть в суть исследуемых романов, являются топонимы.

Имена собственные и топонимы, как их разновидность, рассматриваются на протяжении нескольких тысячелетий не только филологами, но также философами, логиками и психологами.

Топонимическая лексика играет особую роль в вертикальном контексте художественных произведений, что обусловлено их эстетическими и идеологическими особенностями.

Топонимика – это раздел ономастики, который изучает географические названия. Особенностью топонимики как науки является ее связь с лингвистикой, географией, историей, этнографией. Специфика этой дисциплины именно в том, что объект ее исследования принадлежит не только лингвистике, но и другим наукам. Семантика топонимов мотивирована признаками, положенными в основу их наименования, причем выбор этих признаков часто определяется не столько предметной соотнесенностью, сколько социальной значимостью именуемого объекта. Топонимы представляют собой один из наиболее многочисленных пластов лексики.

Жизнь человека теснейшим образом связана с различными местами, которые обозначаются с помощью географических названий. А.В. Суперанская отмечает: «Поскольку основное назначение топонимов – территориально фиксировать объекты, в представлении каждого человека определенное географическое название связано с известным местом и эпохой. Это пространственное распределение топонимов позволяет им быть представителями и хранителями значительной культурной информации»6. Топоним является своеобразным вместилищем знаний о стране, хранителем историко-культурной информации. Другой исследователь подчеркивает, что национально-культурный компонент семантики топонимов отличается особой страноведческой репрезентативностью, богатством культурно-исторических ассоциаций, а значимость называемых топонимами объектов определяет место географических названий в основном словарном фонде языка7.

Отличительной чертой топонимов от других имен собственных является характер самого объекта номинации: реально существующего или существовавшего на картах всех стран и/или в действительности объекта.

Топонимы не соотносятся непосредственно с понятием, но в составе их значения все же можно выделить основной денотат и связанный с ним более или менее постоянный круг ассоциаций. В первую очередь это относится к именам с литературно-историческими ассоциациями, обладающими конкретной информацией о денотате имени. Такую информацию исследователи называют энциклопедической или экстралингвистической.

Топонимы входят в ономастическое пространство, которое обозначает сумму имен собственных, употребляющихся в языке данного народа для именования реальных, гипотетических и фантастических объектов. Поскольку ономастикон определяется культурой, т. е. экстралингвистическими факторами, то следует говорить не об ономастическом пространстве какого-либо языка, а об ономастическом пространстве человека определенной культуры. Ономастическое пространство определяется моделью мира, существующей в представлении этого народа в настоящее время. У людей, принадлежащих разным культурам, эпохам, территориям, ономастическое пространство имеет различное заполнение, при этом ономастизируются различные классы предметов.

Компоненты значения топонимов сходны с компонентами значения других имен собственных. Выделяют три основных компонента значения:

• 1)    бытийный, или интродуктивный;

• 2)    классифицирующий — отражающий принадлежность референта к определённому классу (денотату);

• 3)    индивидуализирующий.

Топонимические денотаты многочисленны: это может быть континент, океан, море, страна, озеро, река, остров, полуостров, населённый пункт, улица, площадь, строение и т.д. В связи с этим классифицирующий компонент значения у топонимов нередко получает формальное выражение.

В подавляющем большинстве случаев уточнение, к какому именно конкретному референту относится тот или иной топоним, возникает в речи. В пределах той или иной сферы общения (прежде всего территориальной) люди связывают знание ряда известных им признаков географических объектов с их названиями8. Представления и знания, связываемые разными людьми с одним и тем же референтом, сугубо индивидуальны и могут различаться. Однако в знаниях, которые связывают с одним и тем же топонимом участники одной коммуникативной сферы, можно выделить некий общий минимум признаков, необходимый им для коммуникации.

Смысл, обусловленный фоновыми знаниями о географическом объекте у членов определённой коммуникативной сферы и возникающий в соответствующих этой сфере контекстах и ситуациях, формирует индивидуализирующий компонент его значения.

Кроме того, в значении топонима могут отражаться и другие особенности географического объекта, такие как связь с историческими событиями, крупными сражениями, общественно-культурная значимость, связь с социально-политическими институтами.