Топонимы в северно-русских свадебных причитаниях

«Причитания Северного края», записанные Е. В. Барсовым в Олонецкой губернии во второй половине XIX века от заонежской вопленицы И. А. Федосовой, являются источником не только апеллятивной, но и ономастической лексики. Имена собственные, вкрапленные в тексты причитаний, играют в них особую роль и представляются интересными как с точки зрения линг-вофольклористики, так и с позиций текстовой семантики имени собственного. Ознакомление с материалом показало, что наибольшее разнообразие имен собственных представлено в свадебных (а не похоронных или рекрутских) причитаниях, поэтому именно на них базируется настоящее исследование. Сбор корпуса словосочетаний с топонимическим компонентом осуществлялся по изданию: Причитанья Северного края, собранные Е. В. Барсовым: В 2 т. Т. 21.

Имена собственные, встречающиеся в севернорусских причитаниях, изучались и ранее. Л. А. Воронова и Ф. С. Шапиро посвятили статью характеристике эстетических функций севернорусских топонимов в причитаниях И. А. Федосовой [1]. Т. Г. Иванова, опираясь на фигурирующие в причети названия географических объектов, предложила гендерный (женский) вариант характеристики пространства текста [3]. Язык «Причитаний Северного края» в целом, включая и ономастическую лексику, охарактеризован А. С. Гердом в статье «Язык причитаний Северного края» [2]. Тем не менее вопрос о месте

топонимов в текстах причитаний отнюдь нельзя считать исчерпанным.

Ономастический запас свадебных ламентаций составляют: антропоним ( Иван Семенович ), агио-нимы ( Спас, Пречистая Пресвятая Богородица, Микола Угодник ), хрононимы ( Покров , Успенье , Стретенье и др.) и топонимы ( Русь, Новгород , Макарьев , Свирь - река и др.). К топонимам примыкают производные от них прилагательные ( московский , новгородский , вытегорский и под.), которые входят в состав устойчивых словосочетаний ( колокольца питенбурские , румяна каргопольские , железо вытегорское и др.). К словосочетаниям с топонимическим компонентом приравнены предложно-падежные конструкции швийки из Москвы и под.

Все топонимы и их континуанты, обнаруженные в свадебных причитаниях, представлены в табл. 1. Прокомментируем ее.

В первой колонке указаны топонимы, которые в той или иной форме встречаются в свадебных причитаниях. В скобках отмечено, сколько раз встречается в тексте тот или иной топоним или словосочетание с топонимическим компонентом. Некоторые географические названия (например, Китай , Ярославль , Вытегра и др.) выступают только в качестве производящих основ и в форме собственно топонима не встречаются. Таблица также позволяет увидеть, какие типы географических объектов «отмечены на карте» свадебных причитаний (страны, города, реки, монастыри).

Таблица 1

Топонимы	Континуанты топонимов
страны
Италия (0)	тальянские платочки (1)
Китай (0)	китаечка ярославская (1)
Шамах (старинное название Азербайджана) (0)	шелк шамахинский (3)
Левант (общее название стран, прилегающих к восточной части Средиземного моря (Сирия, Ливан, Египет, Турция, Греция, Кипр) (0)	платочки левантеровы (6)
Карелия (0)	(худые) санишки карельские (1)
Русь ( подселенная ) (4)
города
Ярославль (0)	китаечка ярославская (1)
Вытегра (0)	железо вытегорское (1), мылье вытегорское (1), шитье вы-тегорское (1) сын купча вытегорского (1)
Каргополь (0)	белила каргопольскии (2), румяна каргопольскии (1)
Питер (1), Питенбург (0)	колокольча питенбургскии (4), мылья питенбургскии (4), сукно питенбургское (1), купец питенбургский (2)
Новагород (1)	саночки новгородскии (1), крепости новгородскии (1), кузнецы новгородскии (1), гребешок с Новагорода (1), зеркало новогородское (1), ковер новгородский (1), башмачки козла новгородского (1), швийки из Новагорода (1), воточка с Новагорода (1)
Москва (3)	ковры московскии (1), с Москвы плотнички (2), с Москвы швийки (1)
реки
Волга - матушка (1)	сорочка с Волгу-матушку
Свирь-река (1)	матушка, быдто Свирь-река свирепая
озера
Белоозеро (1)	сорочка с Белоозеро
Ладожско (1)
Онегушко ( славное , синее , славно - синее ) (20)
монастыри
Пальеостров (2), Салосом (1)
Макарий (5)
Итого : задействовано 20 топонимов	30 словосочетаний с топонимическим компонентом
Скажем несколько слов о топонимическом пространстве свадебных причитаний. Материал показывает, что причетное пространство, обозначенное топонимами, можно охарактеризовать как региональное, свободно включающее населенные пункты ( Палеостров , Вытегра , Каргополь ) и водные объекты (озеро Ладожско , река Свирь) своего края. Отбор топонимов, безусловно, связан с севернорусским ареалом свадебной причети. При этом остаются востребованными и топонимы, характерные для общефольклорного пространства: Русь , города Москва , Новгород , Петербург , Макарьев , река Волга . Центральный объект причетной традиции Олонецкой губернии – водный, и это Онежское озеро ( Онегушко , которое наделяется эпитетами славное и синее ). Онегушко оказывается символом иного мира: девичья «воля» отправляется искать себе место за Онегушко , озеро (часто оно называется морем ) воплощает и разрушительное	начало: сине-славное Онегушко способно утащить блада сына отечского и унести парную баенку , в которой моется невеста. Дополняет эту картину Ладожско великое, сердитое и свирепая Свирь-река , в него впадающая. Сорочка шириной с Белоозеро , очевидно, «захожий» образ: озеро находится в соседней Вологодской губернии. С водой связаны и топонимы Пальеостров , Са-лосом и Макарий. В Палеостровском монастыре невеста добывает святую воду для умывания. Рядом с монастырем находилось и становищечко (то есть стоянка) рыбаков во Салосом , упомянутое в тексте (она была расположена на острове Клим-гора на Онежском озере около часовни Зо-симы и Савватия). В баенных плачах традиционно упоминается Макарий на желтых песках , то есть Макарьевский монастырь (город Макарьев ), где, по преданию, основателем обители Макарием был вырыт колодец, вода которого считалась святой и называлась макарьевской.

Табл. 2 показывает, как в количественном отношении распределяются топонимы и словосочетания с топонимическим компонентом. Даже с учетом погрешности объема частей видно, в каких разделах преобладают искомые элементы. Это сговорные плачи, баенные вопли и приезд жениха и поезжан. Преобладание гидронимов и топонимов, связанных с водой, в баенных воплях обусловлено водоцентричностью этого этапа свадебного обряда (баня моется святой ключевой водой с Макария и водушкой медвяной с Палье-острова , воля отправляется искать себе место за Онегушко ). Что же касается словосочетаний с топонимическим компонентом, то они появляются строго в тех сюжетных узлах, где описывается материальное обеспечение, достойное порядочной невесты: это могут быть подарки жениха, предлагаемые на сговоре (и вообще – приданое), одежда невесты, ее банные принадлежности и под.

Таблица 2

• 1.    Плачи сговорные

• 2.    Плачи бесёдные0

• 3.    Плачи гостибные10

• 4.    Плачи на спускание воли4

• 5.    Баенные вопли

• 6.    Плачи при съезде гостей5

• 7.    Утром в свадебный день8

• 8.    Плачи, величания, укоризны при собирании помочи 1

• 9.    Приезд жениха и поезжан

• 10.    Плач невесты-сироты0

Табл. 3 демонстрирует, какие предметные сферы охватывают словосочетания с топонимическим компонентом (предметы девичьего туалета, ткани, напитки и проч.). Мы видим, что кроме материальной сферы присутствует идеограмма «человек», куда попадают мастера, создающие предметы быта, и жених, сын петербургского (или новгородского) купца.

Таблица 3

Тематическая группа		Примеры
Человек	купец кузнец (кузница) плотник швея	сын купча питенбургского железо кузнец новгородскиих с Москвы плотнички швийки из Москвы, швийки из Новагорода
Предметы девичьего туалета	платок румяна, белила мыло зеркало	платок левантеровый платок тальянский румяна каргапольскии белила каргапольскии мылья вытегорскии мылья питенбургскии зеркало новогородское
Ткани	шелк, хлопок, сукно, шерсть ковер	шелк шамахинский китаечка ярославская сукно питенбургское козел новогородский ковры московскии ковер новогородский
Материалы	железо	железо вытегорское
Напитки	водка	воточка с Новагорода
Транспорт	сани, колокольчики	(худые) санишки карельские, саночки новгородскии колокольча питенбургскии
Строения	крепость	крепости новогородскии

Перейдем наконец к семантической характеристике прилагательных в составе словосочетаний с топонимическим компонентом. Комментируя некоторые оттопонимические прилагательные, К. В. Чистов пишет, что их не следует понимать буквально (то есть топографически) – он справедливо считает их идеализирующими эпитетами. Например, поясняя фрагмент текста, где сват сулит брату невесты саночки новогородскии и модныих ковров московскиих, исследователь отмечает, что эпитеты «новгородские» и «московские» здесь имеют идеализирующий характер, очевидно, реализуя значение «самый лучший» (Барсов: 552). Однако нам видится, что семантика подобных топоэпитетов не так монолитна, как кажется на первый взгляд. И если мы сравним словосочетания крепости новгородский и саночки новгородскии, то увидим, что прилагательные в них реализуют не совсем одно и то же значение.

Мы попробовали разделить словосочетания с топонимическим компонентом на несколько групп, в зависимости от семантики присутствующих в них прилагательных. Кроме того, мы попытались ранжировать анализируемые конструкции по степени проявления исходного топонимического значения.

В первую группу вошли словосочетания, в которых прилагательное сохраняет (хотя и в незначительной степени) исходное топонимическое значение, ср., например, железо-то ведь было вытегорское, и было славных кузнец новгород-скиих (Барсов: 362). Речь здесь идет о железных петлях на двери в баню, которые вполне могли быть куплены (или даже выкованы) в Вытегре. Мылья тоже вполне могли быть вытегорские. К. В. Чистов пишет, что «мыло в пределах губернии варили при нескольких салотопных и кожевенных заводах» (Барсов: 579–580).

Невеста предлагает жениху подарить своим тетушкам по китаечке да ярославской . Китаечка ‘простая бумажная ткань, обычно желтого или желтоватого цвета’² < Китай. Присутствие определения ярославская показывает, что внутренняя форма лексемы китаечка стерлась и потеряла связь с Китаем. Топоэпитет ярославская вряд ли является идеализирующим: Ярославская большая мануфактура существовала с XVIII века, была второй по значимости в России и работала с завозным сырьем, поэтому китаечка ярославская вполне могла быть ярославского происхождения.

Жених и поезжане появляются на хуýдых санишках карельских (которые, кстати сказать, противопоставлены обещанным на сговоре саночкам новгородским ). Вероятнее всего, здесь имеется в виду просто вид саней с креслом (кордь?), кузовом для пассажиров и высокими бортами, ср. олон. сарельские сани ( санишки ) ‘вид саней’: Что конишечки стоят да призаезжие? Что санишеч-ки стоят да вот карельские? (СРНГ: 13, 87)³. Присутствие эпитета худые тоже подтверждает, что карельские – отнюдь не идеализирующий эпитет.

Вторая группа – словосочетания с топонимическим компонентом, в которых прилагательные действительно выступают в роли идеализирующих эпитетов и напрямую не связаны с производящим топонимом, хотя во внутренней форме он легко читается. Значение этих прилагательных можно определить как «столичный, дорогой, самого лучшего качества». Сюда попадают словосочетания с прилагательными новгородский (с Новагорода), московский и питенбургский. Все они содержат (в большинстве случаев) мнимое указание на место производства изделия (во-точка с Новагорода), а также его оценку, включающую признаки «качественное», «дорогое», «праздничное», «привезенное из столицы», «фабричное» (применительно к тканям). При этом все топонимические значения объединяются в сему «высокого качества, лучший». Приведем комментарий К. В. Чистова: «Эти строки [Мылья (т. е. мыло) питенбурские и вытегорские, так же как и белила-румяна каргопольские и часто-рыбей гребешек да с Новогорода] – поэтическое преувеличение, так как никаких торговых рядов в Кузаранде не было. Их не следует понимать буквально. Эта формула (Петербург – Вытегра – Каргополь – Новгород) должна была указывать на то, что невеста к бане будет обеспечена всем, что только можно купить в ближайших, по представлению Федосовой, торговых городах» (Барсов: 579–580). В скобках заметим, что значение «столичного, т. е. отличного качества», развивается у этих прилагательных и в лексике: ни-жегор. московская рубашка ‘нарядная рубашка с коленкоровыми белыми рукавами, монжетами и кружевами’ (СРНГ: 18, 285), питерский гриб ‘белый гриб’ (СРГК: 4, 521)4. У прилагательного новгородский в лексике такое значение отсутствует, а вот в причитаниях эта сема актуализируется достаточно часто.

Связь с Питером – прерогатива жениха (это его пространство). Сам жених – сын купча пи-тенбургского (варианты: вытегорского , богатого , пребогатого , из-за морьица ). Поезд набран молодцев, кои в Питере бурлакушки бываюца . О приближении жениха всякий раз сигнализируют колокольца питенбургские.

О потере топонимического компонента значения сигнализирует и взаимозаменяемость эпитетов в составе одних и тех же словосочетаний ( швийки из Москвы – швийки из Новагорода ; ковер новгородский – ковры московскии; сын купча питенбургского – сын купча вытегорского ), по сути, они становятся синонимами. Устойчивые словосочетания с топонимическим компонентом могут становиться в ряд с другими сочетаниями, содержащими постоянные мелиоративные эпитеты, что тоже свидетельствует об их переходе в статус качественных прилагательных ( саночки самокатныи , саночки дубовые , саночки новгород-скии – худыи карельские ).

В третью группу вошли словосочетания, прилагательное в которых потеряло связь с топонимом на уровне внутренней формы, ср. платочки тальянские, платочки левантеровы, шелк шама-хинский . Прилагательные здесь стали постоянными фольклорными эпитетами с общим значением «привозные, заморские» (в этом же ряду камка заморская – речь идет о шелковой ткани с узором из вертикальных полос).

Итак, причетное пространство, обозначенное топонимами, регионально (на карте причети обозначены как реальные местные объекты, так и реально-символические, существующие в действительности, но воспринимаемые достаточно абстрактно).

Причетное пространство гидроцентрично, что связано и с регионом, и с важной ролью воды в свадебном обряде.

Устойчивые словосочетания с топонимическим компонентом реализуют в текстах причитаний архаичную семантическую модель, основанную на том, что территориальная привязка объекта (чаще всего место изготовления товара) связывается в сознании с представлением о его качестве, ср. дамасский меч. На этом и в прошлом, и сейчас построено формирование территориальных торговых марок, ср. вологодское масло – масло высокого качества. Место производства оказывается гарантом качества. Что же касается причети, то здесь такое развитие значения диктуется самим жанром, для которого облигаторным является поэтическая идеализация. Употребляясь в составе устойчивых словосочетаний, оттопонимические прилагательные выполняют функцию оценочной характеризации: они теряют свою географическую привязку и наделя- ются обобщенно-мелиоративными коннотациями, приобретая значение «самый лучший», при этом их топонимическая семантика практически полностью нивелируется. Однако необходимо заметить, что нужно более тщательно подходить к семантике оттопонимических прилагательных в составе устойчивых словосочетаний – не все они оказываются втянутыми в семантическое поле «продукт высшего качества».

* Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ «Контактные и генетические связи севернорусской лексики и ономастики» (проект 17-18-01351).

TOPONYMS IN THE WEDDING LAMENTATIONS OF THE RUSSIAN NORTH*

The article refers to toponyms and idioms with toponymic components present in the wedding lamentations of the Russian North. The author characterizes the wedding lamentations toponymic space and highlights the influence of the northern area of the lamentations functioning on the set of toponyms: the folklore text embraces such toponyms as Saint-Petersburg, Novgorod, Vytegra, Kargopol, etc. The space of the lamentations is also hydrocentric, which can be explained by the peculiarity of the region and the significant role of water in wedding ceremonies. Special attention is paid to adjectives, derived from toponyms, such as крепости новгородскии (“the fortresses of Novgorod”) or железо вытегорское (“the iron of Vytegra”). Generally, these adjectives function as a characteristic of an object. They lose their geographic references and receive general meliorative connotations, which is determined by the lamentation genre itself: attributes in collocations саночки новгородские (“sleds from Novgorod”) or ковры московские (“carpets from Moscow”) become idealizing epithets meaning “the best”, and their geographical references almost disappear. However, the author considers it important to analyze the semantics of toponymic derivatives in lamentations more carefully, as some of them “remember” their geographic origins.

* The study is supported by the Russian Science Foundation grant “North-Russian Vocabulary and Toponymy through Language Contacts and Genetic Ties” (project No 17-18-01351).