Торговля "персидской фруктой" в России в XIX в. и роль в ней астраханского персидского купечества

ПЕРСИДСКОГО КУПЕЧЕСТВА

Согласно этимологическому словарю русского языка слово «персик» происходит от латинского mālum persicum – ‘персидское яблоко’ с последующей трансформацией прилагательного «персидское» в существительное. Это название устоялось в русском языке, и в представлении российской элиты, познакомившейся с этим фруктом во второй половине XVI в., он был прочно связан с Персией.

Действительно, на протяжении нескольких столетий практически единственным поставщиком фруктов из Азии на российский рынок выступал Иран, продавцами являлись представители персидского купечества из различных провинций этого государства. Главным торговым путем был Волжско-Каспийский, а главным портом, через который товары попадали в Россию, – Астрахань.

О привозе в Астрахань фруктов из Персии торговцами этих стран говорят документы XVII в., в которых упоминается, что «кызылбаши» (так в официальном российском делопроизводстве назывались тогда персы) привозят в свои караван-сараи в Астрахани много разных товаров, в том числе и «заморские разные произрастания» [1, с. 71]. Конечно, торговля при этом не ограничивалась одним только видом фруктов – персиками. Ассортимент был достаточно широк и включал различные «южные произрастания» (абрикосы, виноград, чернослив, черешню и др.), которые длительное время считались деликатесами в России.

Вплоть до начала ХХ в. и даже позднее говорить о массовом потреблении фруктов в рационе подавляющей массы российских подданных не приходится. Но наиболее имущая, элитарная часть российского общества, и прежде всего царский двор, могла позволить себе импортные изыски. Эта часть общества и стала главным потребителем персидских фруктов в XVII–XVIII вв. [2, с. 133]. Начиная с первых десятилетий XIX в. круг потребителей существенно расширяется: купечество и духовенство, чиновники и имущие городские слои становятся покупателями фруктов. Фрукты, свежие и сушеные, становятся востребованными в кондитерском производстве. Все это приводит к расширению спроса на данный товар, и с середины XIX в. торговля сушеными и свежими фруктами становится одним из главных видов торговой деятельности персидского купечества в Астрахани.

Так, Ю.А. Гагемейстер, ведущий российский экономист имперского периода, сторонник развития свободной торговли в России, в 1838 г. в своей работе «О европейской торговле в Турции и Персии» прямо говорит о том, что Персия через астраханский порт своими фруктами «продовольствует почти всю Европу» [3, с. 8]. Далее исследователь российско-иранской торговли пишет, что различные фрукты: «яблоки, груши, сливы, персики, виноград, апельсины, лимоны, дыни, арбузы, айва и грецкие орехи, растущие в бесчисленных садах по целой Персии, составляют в течение лета и осени главную пищу жителей, и по Каспийскому морю отправляется в Астрахань фруктов на 150 000 р. в год» [4, с. 10].

В отчетах таможенных чиновников первых десятилетий XIX в. дается достаточно подробный перечень фруктов, которые составили ассортимент этой торговли на многие десятилетия вперед. Например, в отчете за 1825 г. в числе привезенных персидскими купцами товаров в графе «Фрукты» значатся: «Бедрянок и померанцев соленых – 37 пудов; свежих гранатов – 25 пудов; груш сухих – 20 фунтов; кишмиш (сушеный виноград) – 418 пудов 20 фунтов; сливы – 3013 пудов 35 фунтов; фиников – 18 пудов; шепталы – 41 пуд 10 фунтов; миндальных ядер – 197 пудов 20 фунтов; фисташковых ядер – 14 пудов 30 фунтов» [5, л. 12–12 об.]. Впрочем, стоимость этой статьи импорта была небольшой – всего 28 843 р., притом что всего в этом году персидским купечеством было завезено товаров на 2 625 834 р., т. е. чуть более 1 % от общего объема импорта [6, л. 50].

Но в течение второй четверти XIX в. положение стремительно менялось. Как видим из таблицы 1 [7, с. 232], импорт сухих и свежих фруктов из Персии через Астраханский порт в эти годы возрастал и в количественном, и в стоимостном выражении, пока не достиг пика в 1850 г., увеличившись, по сравнению с 1825 г., почти в 17 раз.

Таблица 1 – Импорт фруктов через Астраханский порт во 2-й четверти XIX в.

* С 1840 г. в связи с денежной реформой стоимость показана в рублях серебром, что в 3,5 раза выше стоимости в рублях ассигнациями.

Из приведенного выше таможенного отчета за 1825 г. следует, что в объемах ввоза доминируют сушеные фрукты, которые было удобнее перевозить и длительно хранить. К тому же к началу XIX в. татары, жившие в пригородных селах Астраханского уезда, освоили бахчеводство и садоводство и в достаточных объемах стали поставлять на местный рынок фрукты собственного производства [8, с. 34]. Вместе с тем особенности климата не позволяли сушить фрукты, и поэтому ввоз их из Персии был весьма актуален.

Сушеные фрукты доставляли из внутренней Персии – Казвина, Зингяна, Тегерана, Ис-фагани и т. д. Наибольшим спросом пользовались кишмиш и другие сорта сушеного винограда (изюма), а также сушеные абрикосы, чернослив, персики, финики, винная ягода, миндаль, фисташки и грецкие орехи. Упакованные в мешки, а более дорогие сорта – в деревянные ящики (дерево в Иране было очень дефицитным товаром), весом до одного пуда, сушеные фрукты отправлялись морем в Астрахань, а затем во внутренние российские губернии, обе столицы и на Нижегородскую ярмарку вверх по Волге [9, с. 68].

Тот факт, что данный вид торговли был сосредоточен исключительно в руках персидских купцов, подтверждается происхождением товара. Русские купцы из-за сложностей таможенного обложения и незнания торговых путей во внутренние иранские провинции в этой торговле участия не принимали, и персидское купечество заняло здесь монопольное положение [10, с. 112]. Кроме того, как свидетельствует персидский историк Ш. Иссави, в 1820–1830-е гг. сами персидские купцы из различных, прежде всего северных провинций, а в 1840-е гг. из Кашана и Тебриза просили персидского шаха создать благоприятные условия для развития торговли с заграницей товарами самой Персии (в том числе и фруктами) исключительно для своих подданных. Просьба была удовлетворена, и монополия персов в торговле фруктами внутри своей страны сохранялась на протяжении всего XIX в. [11, р. 260–261].

Увеличение привоза фруктов из Персии в общей структуре привоза товаров к астраханскому порту с середины 1820-х гг. было обусловлено причинами геополитического и экономического характера. Российская империя стремительно расширяла свои границы и свое влияние в Среднеазиатском регионе. Появились новые торговые центры русско-азиатской внешней торговли, через которые молодая российская промышленность получала необходимое сырье для мануфактур, прежде всего хлопчатую бумагу и ее полуфабрикаты [12, с. 124]. Астраханский порт в начале XIX в. из-за неудобства сообщения теряет привлекательность для азиатского купечества, а персидский рынок сам по себе не мог предложить больших объемов дешевого хлопчатника, сказывалась и английская конкуренция. В этих условиях персидское купечество охотно переключается на торговлю фруктами, в которой конкурировать с ним никто не мог. Тем более что в самой Астрахани условия для осуществления этой торговли уже были созданы.

Персидские купцы в Астрахани, вступившие в российское подданство, в первые десятилетия XIX в. активно участвовали в застройке центральных первой и второй частей города, выстроив там для своих коммерческих нужд до двух десятков караван-сараев – частных гостиных дворов. В этих зданиях разместились торговые лавки и выходы, складские и жилые помещения. В гостиных дворах останавливались порой на очень длительное время торговые люди из персидских провинций, здесь же они открывали свои торговые предприятия [1 3, с. 147].

Во второй половине XIX в. гостиные дворы крупнейших астраханских купцов «из персиян» А.А. Усейнова и М.А. Мир Багирова, а также других стали центрами оптовой торговли фруктами в городе [14, л. 60–69 об.]. Основная торговля сосредоточилась на центральных Московской и Екатерининской улицах и в Театральном переулке.

Согласно ведомостям персидскоподданных, проживавших в Астрахани в 1875–1876 гг., всего их было 123 человека из различных провинций Персии. Русскоподданных персиян в эти годы в Астрахани проживало 48 человек. На самом деле они составляли достаточно сплоченное социально-конфессиональное общество. В качестве основных занятий все персы указали торговлю в Астрахани и через Астрахань свежими и сушеными фруктами [15, л. 7–13].

Торговые годовые обороты самых богатых персидских купцов в Астрахани в 1880–1890-е гг. достигали нескольких сотен тысяч рублей: торговля персидского купца Зейналаддина Сафарова достигала 500 тыс. р. в год; Ханбабы Гульбабаева – 150 тыс. р. в год; Хаджи Ададату Асадову принадлежало два магазина с оборотом 90 и 55 тыс. в год соответственно; Аджи Бабаеву – магазин с оборотом 80 тыс. в год и т. д. [16, л. 60–69 об.]. Все они специализировались на оптовой торговле. Впрочем, большинство персидских предпринимателей в Астрахани содержали торговлю фруктами с годовым оборотом в 8–10 тыс. р., что было достаточно, чтобы считаться зажиточными купцами [17].

Астраханские кондитеры с удовольствием покупали эти товары для производства своих изделий. Так, крупнейший астраханский кондитер К. Шарлау в рекламе своего заведения неоднократно отмечал, что получил свежие партии фруктов из Персии от астраханских купцов-персиян [18].

Кроме оптовой торговли, которая подразумевала наличие больших капиталов, в Астрахани процветала розничная торговля фруктами из-за границы. Осуществляли ее мелкие городские торговцы – этнические азербайджанцы, связанные с богатым персидским купечеством северных провинций Ирана, преобладавшим в структуре астраханского мусульманского предпринимательства, общностью этнического происхождения и конфессиональной принадлежности. Они брали у купцов товар для реализации под небольшой процент и осуществляли торговлю в своих мелочных лавках, расположенных в мусульманских (преимущественно татарских) кварталах пятой и шестой частей города. Сухие фрукты были особенно востребованы в дни больших религиозных праздников Ураза-байрам и Курбан-байрам [19, с. 89].

Как следует из налоговых ведомостей Казенной палаты, количество таких мелочных торговцев – этнических персов и азербайджанцев в 1890 г. составило 22 человека. Годовой оборот их торговли находился в диапазоне 70–300 р. [20, л. 4–30 об.].

Подводя итог, можно сделать вывод, что в течение XIX в. астраханское персидское купечество играло главную роль в осуществлении импортной торговли фруктами по Волжско-Каспийскому пути, постепенно наращивая ее объемы. К концу столетия персы также закрепили за собой сферу оптовой и мелочной торговли сухими фруктами в губернской Астрахани. О стабильности данного вида торговли свидетельствует и тот факт, что в структуре современных российско-иранских отношений торговля фруктами и овощами представляет одну из основных статей. Главным пунктом этой торговли по-прежнему является Астраханский порт. Таким образом, традиции внешнеэкономических взаимоотношений между двумя странами, сложившиеся в позапрошлом веке, могут быть востребованы и учтены во внешнеэкономической деятельности Российского государства на данном направлении и в наши дни.

Ссылки:

• 1.    Гусарова Е.В. Астраханские находки. История, архитектура, градостроительство Астрахани XVI–XVIII вв. По документам из собраний Петербурга. СПб., 2009. 492 с.

• 2.   Павленко Н.И. Петр Великий и его время. М., 1975. 384 с.

• 3.   Гагемейстер Ю.А. О европейской торговле в Турции и Персии. СПб., 1838. 174 с.

• 4.   Там же. С. 10.

• 5.    ГААО. Ф. 681. Оп. 1. Д. 3136. Л. 12–12 об.

• 6.   Там же. Л. 50.

• 7.   Имашева М.М. Вопросы русско-азиатской торговли через Астрахань в первой половине XIX в. Саратов, 2010. 247 с.

• 8.   Идрисов Э.Ш. Хозяйственная деятельность ногайцев Нижнего Поволжья в XVII–XIX вв. // Историческая и современ

  ная регионалистика Верхнего Дона и Нижнего Поволжья. Волгоград, 2004. С. 30–36.

• 9.    Шавров Н.Н. Персидское побережье Каспийского моря, его производительность и торговля. Тифлис, 1912. 134 с.

• 10.    Симонич И.О. Воспоминания полномочного министра 1832–1838 гг. М., 1967. 176 с.

• 11.    The Economic History of Iran, 1800–1914 / ed. by Ch.Ph. Issawi. Chicago ; L., 1971. 405 p.

• 12.    Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России (вторая половина XVIII – 80-е гг. XIX в.). М., 1984. 312 с.

• 13.    Имашева М.М. Гостиные дворы Астрахани в конце XVIII – первой половине XIX в. как форма предпринимательства персидских купцов // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. 2015. № 1 (31). С. 145–149.

• 14.    ГААО (Гос. арх. Астрах. обл.). Ф. 94. Оп. 1. Д. 34507. Л. 60–69 об.

• 15.    ГААО. Ф. 290. Оп. 1. Д. 808. Л. 7–13.

• 16.    ГААО. Ф. 94. Оп. 1. Д. 34507. Л. 60–69 об.

• 17.    Там же.

• 18.    Астраханские губернские ведомости. 1881. № 123.

• 19.    Штылько А.Н. Астраханская торговля в старину. Астрахань, 1909. 164 с.

• 20.    ГААО. Ф. 687. Оп. 1. Св. 379. Д. 1. Л. 4–30 об.