Торговые дома как одна из разновидностей торговых корпораций в России в XIX – нач. ХХ вв.

В Российской империи до 1917 г. основной формой объединения купеческих капиталов являлись полные и коммандитные товарищества. Устав торговый называл эти товарищества «купеческими домами» или «торговыми домами» [1, c. 2].

Российское право о торговых домах не отличалось систематичностью и полнотой. Если торговое товарищество на основании ст. 2127 Законов гражданских могло и не принимать формы торгового дома, то торговый дом мог быть основан только для торгового, а не для фабричного предприятия.

О купеческих товариществах в Манифесте от 1 января 1807 г. Александра I «О дарованных купечеству выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий» говорилось, что право участия в таких предприятиях имели лица, входившие в одну и ту же торговую гильдию и имевшие целью своей деятельности вести совместную торговлю путём создания торгового дома под общим именем [2]. Вкладчиками же могли выступать лица, и не являвшиеся купцами. Кроме того, товарищам запрещалось участвовать одновременно в нескольких торговых домах, так как «полный товарищ отвечал за долги торгового дома всем своим имуществом» [2].

В законодательстве Российской империи, как и в законодательстве большинства европейских государств, не содержалось определение понятия «юридического лица», и отдельные виды товариществ законом прямо не квалифицировались как юридические лица. В этом случае на помощь приходила судебная практика и теория. Так, в решениях Кассационного департамента Сената преобладал взгляд, на то, что полное товарищество – это юридическое лицо.

Законодатель в России дал достаточно скудное определение полного товарищества, понимая под ним объединение, состоящее «из двух или многих товарищей, положивших за едино торговать под общим названием всех» [3, с. 7]. Более подробное описание полного товарищества можно было встретить в цивилистической литературе. Под полным товариществом учёными-юристами понималось «договорное объединение лиц», созданное с целью участия в торговом обороте «совместными средствами на началах неограниченной и солидарной ответственности всех участников». Эта солидарная ответственность была установлена, во-первых, в интересах третьих лиц, а никак не по отношению к взаимным расчётам товарищей друг с другом, и, во-вторых, не могла быть исключена соглашением товарищей.

Закон не вводил определённые правила в отношения товарищей между собой, а также то- варищества к посторонним лицам, а предоставлял их регулирование взаимному соглашению товарищей, требуя только, чтобы это соглашение не противоречило законам о договорах [3, с. 9]. Взаимные отношения товарищей должны были основываться главным образом на договоре, а нормы общего права и законодательные предписания имели для этих отношений лишь вспомогательное значение [1, с. 20].

Правила по организации торговых домов содержались в нескольких статьях Устава торгового. Так как по данному вопросу специальных законов не существовало, то важную роль играли решения Сената, которые не всегда соответствовали положениям действовавшего тогда законодательства [4, с. 3-6]. Так, в одном из своих решений Сенат признал возможность учреждения товарищества при единственном товарище, или при «неизвестном» вкладчике и тем самым санкционировал возможность злоупотребления в области торгового кредита, что противоречило ст. 63, 68, 71 Устава торгового, где говорилось об одном или многих товарищах и вкладчиках, либо об одном товарище и об одном вкладчике.

Главные отличия торгового товарищества от товарищества, организация и деятельность которого регламентировались гражданским законодательством, заключались в особом способе создания торгового дома. Договор товарищества должен быть занесён в нотариальные книги, промысловые документы. О создании торгового дома обязательно должно было быть сообщено в купеческую или городскую управу, которые не входили в рассмотрение вопроса о законности учреждения товарищества. На эти учреждения возлагалась лишь обязанность составлять соответствующие ведомости о торговых домах и по окончании каждого года представлять их в Департамент торговли и мануфактур [5, с. 9, 28].

Если товарищество имело своим предметом деятельность, освобождённую от промыслового обложения, согласно п. 16 ст. 371 Устава о промысловом налоге, оно признавалось не торговым, а гражданским товариществом. В этом случае от него не требовалось заявлять о себе в купеческой или городской управе. Такого рода товарищество не подчинялось условиям, установленным в Уставе торговом для торговых домов.

Тем самым, порядок регистрации торговых домов был излишне централизован, не действовал вне городской черты и носил исключительно сословный характер [6, с. 246].

Участники предприятия по своему усмотрению могли устанавливать меру участия в прибылях и убытках каждого товарища. Несмотря на то, что в статье 68 Устава торгового и было указано на то, что товарищи торгового дома отвечали за его долги вместе и порознь, всем своим имуществом, тем не менее, было очевидно, что закон подразумевал такую ответственность членов лишь в том случае, когда у самого торгового дома на покрытие его долгов не оказывалось достаточно имущества, а потому на удовлетворение требований кредиторов призывалось обратить личное имущество товарищей [7, с. 2360-2363]. Если доля участия каждого товарища была равной, долг по обязательствам товарищества разделялся на столько равных частей, сколько было всех товарищей в товариществе. Но, как правило, доли участия товарищей были неравными, и долг товарищества в этом случае следовало распределять между товарищами соразмерно доли участия каждого из них.

Другой организационно-правовой формой торгового товарищества выступало коммандитное товарищество (товарищество на вере), где наряду с полными товарищами имелись вкладчики, которые не участвовали в управлении делами товарищества и по его обязательствам несли ответственность только суммой внесённого ими вклада. Как и в полном товариществе, товарищи в коммандитном товариществе были обязаны брать купеческие свидетельства, но вкладчики не обязаны были этого делать. Вкладчиками могли быть лица любых сословий, и не только физические, но и юридические лица. Вкладчик был обязан внести обозначенный договором вклад, размер которого и срок внесения определялись договором.

Вкладчики, участвуя в товариществе только своими денежными взносами, без прямого участия в деятельности товарищества, отвечали перед посторонними лицами только своими вкладами. Они приобретали право контроля за ходом предприятия, право получать часть прибыли предприятия соразмерно их вкладам.

Товарищу, в отличие от вкладчика, запрещалось участие в других товариществах. Статья 69 Устава торгового гласила: товарищ одного торгового дома не мог быть одновременно товарищем другого торгового дома. Запрещение относилось только к участию в другом товариществе в качестве полного товарища, но товарищи могли участвовать в другом товариществе в качестве вкладчика или в качестве акционера. Такого рода ограничение можно было объяснить: во-первых, опасением конкуренции, в силу того, что товарищ становился конкурентом своего же товарищества, что было опасно, если он был знаком с коммерческой тайной; во-вторых, опасением особенно в отношении товарищей-распорядителей за то, в какой степени им приходилось отвлекаться от управления данным товариществом, участвуя в решении дел другого товарищества; в-третьих, опасением за степень обеспеченности кредита товарищества, в силу неограниченной ответственности полных товарищей. Если товарищ был обязан отвечать всем своим имуществом по одному предприятию, то это могло уменьшить кредитоспособность предприятия, если в то же время он участвовал и в других торговых предприятиях, где обязывался к такой же ответственности [8, с. 331-332]. Если первые два вида опасения имели в виду интересы самих товарищей, то последнее – касалось интересов третьих лиц.

Не все такого рода опасения однозначно принимались законодательствами разных стран. Если законодатель на Западе имел ввиду главным образом опасность конкуренции, а потому вводимое им ограничение действовало лишь в рамках сферы однородной с товариществом торговли, законодательство в России на первое место ставило прежде всего сохранение кредитоспособности товарищества. Законодательства ряда зарубежных стран не знали запрета на участие членов одного товарищества в деятельности других товариществ, а потому позиция русского законодателя вызывала недоумение у некоторых зарубежных юристов. Возможность лица отвечать по своим обязательствам зависела от стоимости имеющегося у него имущества, и для кредиторов главное было не то, являлся ли их должник членом только данного товарищества или нескольких товариществ, а именно то, какой суммой он отвечал по обязательствам своим имуществом в целом. Такого рода законодательные запреты не следовало признавать целесообразными и с точки зрения того, что чаще всего у той или иной фирмы возникала необходимость в создании сразу нескольких полных товариществ в различных отраслях экономики. Кроме того, этим запрещением возникало препятствие для разумного распределения имущества, а также знания и опыта сразу же между несколькими предприятиями.

Организация торговых домов определялась не законодательными нормами, а положениями их уставов. Все товарищи имели одинаковые права на участие в управлении делами товарищества [9, с. 90-91]. На практике же чаще всего дело управления вверялось не всем, а лишь некоторым товарищам-распорядителям (управляющим). В соответствии с товарищеским договором управление делами товарищества могло быть поручено одному из товарищей или постороннему лицу, которое являлось приказчиком и, в качестве такового, нуждалось в доверенности [3, с. 16].

Форма торгового дома давала в определенной степени преимущества как для самих участников-товарищей вне зависимости от того, ставили ли они цель непосредственно управлять предприятием, или только привлечь в общее дело со стороны капитал, так и для вкладчиков.

Один из известных английских экономистов П. Гэтрелл верно заметил, что российский капитализм с помощью торговых домов дал возможность «русским на не корпоративный выход своим предпринимательским энергиям» [10, с. 87].