"Традиция, память, обычай". Рецензия на сборник статей "Flores historiarum: cборник в честь Марины Владимировны Винокуровой "

В 2024 г. исполнилось семьдесят лет М.В. Винокуровой — крупному историку, выдающемуся знатоку аграрной истории Англии, исследователю социальных отношений в городской и деревенской среде Британии в период Средневековья и раннего Нового времени. Коллеги и друзья подготовили к ее юбилею впечатляющий как по объему, так и по тематическому разнообразию сборник научных статей1. Даже формальное знакомство с этой книгой производит впечатление и вызывает желание внимательно ознакомиться с ее содержанием. Профессиональные историки и широкий круг любителей серьезной исторической литературы не пожалеют времени, потраченного, или точнее отданного прочтению включенных в нее текстов. Всего сборник включает 40 статей, большая часть которых освещает хозяйственную, социальную и правовую историю отдельных европейских стран и регионов2 в период перехода от Средневековья к Новому времени3. Их проблематика и хронология вполне созвучны научным интересам М.В. Винокуровой, которая на протяжении почти полувека сохраняла верность изучению аграрной и социальной истории Англии и помимо многочисленных статей посвятила этим сюжетам четыре монографии4. Последняя из них увидела свет почти одновременно с рассматриваемым сборником статей и ее можно считать лучшим подарком юбиляру, сделанным самим себе.

Авторы трудов, собранных под одной обложкой, без преувеличения представляют собой элиту современной отечественной гуманитарной науки, прежде всего специалистов по истории европейского Средневековья и раннего Нового времени. Их имена широко известны и уважаемы в профессиональном сообществе и за каждым из них стоит долгая и успешная профессиональная карьера, многочисленные публикации и долгий опыт университетского преподавания. Особенно приятно, что в сборнике приняли участие не только столичные ученые (коллеги М.В. Винокуровой по Институту всеобщей истории РАН, преподаватели Московского и Петербургского университетов), но и сотрудники региональных научно-образовательных учреждений из Саратова, Ставрополя, Тюмени и других5. Как сборник текстов книга представляет собой пеструю мозаику, сложенную из отдельных сюжетов, тематических, географических, хронологических реалий. При тотальном прочтении, впрочем, это позволяет еще раз задуматься об универсальности и даже всеядности исторического исследования, способного отразить и переработать в собственных интересах практически неограниченный корпус тем, вопросов, проблематики, методов и методологии некоей глобальной «науки о человеке». Будет этот сборник весьма полезен и читателю, сосредоточенному на определенных аспектах истории. Здесь он найдет, в соответствии с личным вкусом, и работы, посвященные определенным регионам или хронологии, и исследования выполненные в соответствии с конвенциями «историографической традиции», и интерпретацию исторических источников и фактов в рамках широко понятой и диффузной методологии «исторической антропологии». Ряд статей прямо могут быть отнесены к области истории повседневности, истории воображения и ментальностей, одним словом, дают представление о современной историко-культурной рефлексии.

Сборник Flores historiarum — это полезный для любителей истории результат коллективной научной деятельности, однако, мне кажется, его главная ценность заключается в том, что он пре- жде всего направлен на раскрытие личности юбиляра, прежде всего раскрытие его собственного представления о собственной научной идентичности. Позволю предположить, что такой и была истинная цель издателей. М.В. Винокурова не затерялась в пестроте разнообразных текстов, а осталась главным субъектом и персонажем сборника. Речь не идет о дежурных упоминаниях отдельными авторами ее заслуг как исследователя конкретных сюжетов, проблем, источников и т.д. Книга содержит ряд текстов, развернутый как гамма, раскрывающих разные аспекты личности М.В. Винокуровой — человека, ученого, члена профессионального сообщества. Она предстает индивидом, включенным в непрерывный поток времени и, вместе с тем в локально и темпорально определенные структуры.

Первый раздел сборника, включающий вступительную статью А. К. Гладкова и П. Ю. Уварова «Дар дружбы: к юбилею М. В. Винокуровой» (С. 11–17), обзор исследований М.В. Винокуровой по истории обычного права английских го-родов⁶, ее пространное интервью⁷ и перечень лиц, поздравивших юбиляра ( Tabula gratulatoria ), и завершающий сборник список научных трудов (С. 515–523) представляют собой исследование и материалы для изучения пути и самосознания (поздне)советского и российского ученого на примере конкретной научной биографии. Многое в этой отдельной «истории историка»⁸ является типичным и хорошо знакомым людям, чье обучение и профессиональная деятельность пришлись на последние пять десятилетий. Вместе с тем, ряд черт имеют четкие признаки индивидуального и особенного.

В описании М.В. Винокуровой своего пути в науке и места в сообществе («корпорации») отечественных медиевистов поражает его удивительная последовательность и непрерывность, с одной стороны, и принципиальная бесконфликтность во взаимоотношениях с коллегами и в карьерном и в исследовательском продвижении, с другой9. Представленная ею «эго-история» лишена мотивов сопротивления социальной среде, мнению коллег и решениям научного начальства. Это выделяет ее воспоминания из весьма широкого круга мемуарных и дневниковых сочинений, опубликованных в 1990-х — 2000-х гг., для которых центральными были темы борьбы за право на личное мнение и противостояние академическому (и политическому) диктату10. Личный опыт М.В. Винокуровой иной, он подчинен логике благодарного ученичества, продолжения традиций классической русской школы социальной и аграрной истории и глубокой инкорпорации в определенное формальными рамками сообщество коллег.

Непрерывность раз и навсегда избранного пути и верность усвоенным как собственные традициям и обычаям проявляются буквально во всем. Со студенческих лет (начальная точка — курсовая третьего курса) предметом изучения М.В. Винокурова выбирает аграрную историю Англии периода Средневековья и раннего Нового времени, включая организацию и эволюцию феодального землевладения (манора), дифференциацию крестьянства, хозяйственное и правовое регулирование сельских и городских сообществ.

Непрерывность проблематики, однако, не исключает изменения исследовательского фокуса и подходов к анализу источников. Динамика интересов М.В. Винокуровой хорошо прослеживается в ее публикациях, прежде всего в четырех монографиях, опубликованных с 1992 г. по 2024 г. Две первые укоренены в парадигме позитивист- ского критического изучения структуры позднесредневекового аграрного общества и следуют методологии статистического исследования кадастровых описей и списков рент11. Прямая принадлежность русской историко-аграрной школе отражена в следовании навыкам и технике обработки источников, передававшихся из рук в руки от учителей ученикам поколениями историков с конца XIX в., несмотря на смену концептуальноидеологического дискурса.

Две книги М.В. Винокуровой («Обычаи городов средневековой Англии» и «Правовая повседневность английского средневекового манора»), опубликованные уже в 2020-е гг.12, сместили фокус со статистического изучения аграрных социально-экономических комплексов на реконструкцию миров повседневности обитателей малых городов и сельских сообществ. Автор не только значительно расширил хронологические рамки исследования, переместившись из раннего Нового времени в классическое Средневековье, но и выбрал в качестве адекватных поставленной задаче иные категории источников. В качестве последних выступают юридические памятники, в первую очередь записи обычного права и процедур его применения в городских и манориальных (землевладельческих) судебных институциях. Уникальная по сохранности и полноте коллекция английских юридических и судебных документов уже не одно столетие привлекает внимание исследователей не только, как окно в сферу собственно истории права, но и способ восстановить сложную систему социальных отношений, практик и ценностей рядовых обывателей средневековой Британии.

Казалось бы, столь очевидная смена тематики, источников и фокуса исследования сигнализирует и о смене научно-методологической парадигмы ученого, перемещения из области «классической» критической и позитивистской традиции в пространство историко-антропологических подходов, сформулированных в последние полве- ка «новой исторической наукой». Однако в этой динамике научных интересов М.В. Винокуровой импульсы исходят не столько от новейших исследований ментальности и повседневности, сколько от наблюдений классиков социально-правовых исследований Средневековья и Нового времени начала прошлого века о том, что за правовыми и административными документами звучат «простые голоса простых людей» (Ф.У. Мейтленд), а за сухими перечнями и описаниями еще не открыта их обыденная жизнь, страхи и надежды (А.Н. Савин). Это было сказано сто с лишним лет назад, сохраняя актуальность, замаскированную в более изощренные формулы. С не меньшей отчетливостью тема личной включенности в непрерывную преемственность поколений звучит в рассказе об учителях. Это чрезвычайно искренний и светлый рассказ о людях, с которыми она лично общалась или познакомилась через их сочинения. Повествование о тех, кто повлиял на профессиональное становление, выполнено в соответствии со всеми требованиями панегирика.

Интервью начинается с воспоминания о прочитанных в детстве книгах, разбудивших воображение и интерес к истории, продолжается рассказом о годах обучения в Ивановском педагогическом институте на Историко-английском факультете, а затем (с 1980 г.) в аспирантуре Института всеобщей истории РАН13 под руководством М.А. Барга. Две эмоциональные кульминации звучат в рассказах об ученых, отцах основателях той научной традиции, к которой она чувствует свою прямую причастность, с одной стороны, и о тех коллегах, в общении с которыми прошла большая часть ее профессиональной жизни, с другой.

Студенческая пора представлена замечательными преподавателями исторических и языковых курсов, памятью о легендарных ученых, волей (или неволей) оказавшихся в 1920-х — 1940-х гг. во вновь создаваемом провинциальном вузе14. Наконец, это выбор темы первой научной работы, определившей всю последующую полувеко- вую траекторию профессионального развития15, включая знакомство с К.Д. Авдеевой, ученицей М.А. Барга, в 1979 г. ставшей профессором в Иванове и в свою очередь представившей М.В. Винокурову своему учителю в 1980 г.

Фигура М.А. Барга — краеугольный камень иерархии неприкосновенных авторитетов. С ним героиня интервью была лично связана более десяти лет (огромный срок для молодого ученого!): как научный руководитель в аспирантуре он научил ее технике и приемам работы с источниками, погрузил в длинную историю русской школы социально-аграрных исследований, ввел в мир поздне-советской академической элиты. В 1980-е гг., на которые приходится учеба МВ в аспирантуре, защита ею кандидатской диссертации, подготовка первой монографии и начало работы в институте Всеобщей истории, Барг был одной из самых ярких и притягательных фигур для молодых ученых. Авторитетный академический ученый, хранитель полу-запретных традиций старой академической науки, почти диссидент от исторической науки и, наконец автор работ о теории исторического познания, параллельных официальным доктринам. Одним словом, это был человек твердо стоящий одной ногой на почве национальной науки, а другой — на берегу западной, главным образом англоязычной историографии.

Бесконечное уважение и даже восхищение М.В. Винокуровой обращено, однако, к фигурам ученых, которых она могла знать только по их трудам и, вероятно, рассказам очевидцев. Она называет в качестве своих учителей крупнейших представителей русской школы аграрной и социальной истории, сформировавшейся в Московском университете в конце XIX — начале ХХ вв.: П.Г. Виноградова, основателя этой исследовательской традиции, А.Н. Савина, М.М. Ковалевского, С.И. Архангельского, В.М. Лавровского, Е.А. Кос-минского. Наследие этих ученых представляет для нее непререкаемый авторитет и источник личного вдохновения. Более того, она ощущает непрерывное развитие этой традиции, передающейся от учителей ученикам и саму себя помещает в это сообщество единомышленников. Лично для нее наиболее важными, почти модельными оказываются фигуры А.Н. Савина и М.А. Барга.

Логичным продолжением этого ряда авторитетов становятся ученые британской историко-правовой школы, становление которой было почти синхронно развитию русских историкоаграрных исследований. Между двумя национальными школами до революции существовало тесное взаимодействие как на личном уровне, так и в области взаимообмена идеями и исследовательскими практиками. Английский историк права Ф.У. Мейтленд определяется новейшей историографией как ключевая фигура в развитии современного изучения социальных институтов и практик в средневековой Британии. В свою очередь, М.В. Винокурова, как кажется, видит написанные более века назад работы британского ученого и его учеников главным тригером личного интереса к правовым источникам и феномену английского общего права, к тому, чтобы увидеть в них ключ к расшифровке социальной реальности далекого прошлого.

Ощущение сопричастности к сообществу коллег и единомышленников, объединяющему живых и мертвых, пронизывает и рассказ М.В. Винокуровой о своих коллегах. Непрерывность и постоянство ее профессионального пути, помимо указанных выше верности одной тематике и одной историографической традиции, проявляется и в верности одной институции: более сорока лет работы в Институте всеобщей истории, из которых три с лишним десятилетия в одном секторе, позже отделе Средневековой истории и раннего Нового времени. Она с теплом и благодарностью вспоминает А.А. Сванидзе (главу сектора и, если верить «памяти» современников, основательницу идеи «сектора как семьи»), умерших и живых коллег, с которыми прошла большая часть ее жизни. Формальная институция выступает как семья, органическое тело, неотъемлемой частью которого М.В. Винокурова себя ощущает.

В целом, «эго-история М.В. Винокуровой», рассказанная ею самой в юбилейном интервью и косвенно подтверждаемая ее исследованиями и историко-биографическими очерками, представляет читателю гармоничный и непрерывный путь освоения профессии и инкорпорации в профессиональное сообщество. Этот путь не только гармоничен, но и телеологичен: одна тема, одна историографическая традиция, одно институциональное сообщество предопределены и реализованы без разрывов и кризисов. Гегельянское торжество свободного (человеческого) духа, избавленное от неизбежной борьбы старого и нового, мучительного преодоления противоположностей. Усвоение профессиональных навыков и правил «корпоративной коммуникации» представляется, одновременно, как почти органическая эволюция от обучения мудрыми наставниками, к выбору с их помощью своей темы и традиции и, наконец, сообщества близких, «научной семьи». Эта картина не предусматривает драматичной борьбы за личное выживание в профессиональной среде и окружающей социальнополитической действительности. Конфликты и «травматический опыт» из нее исключены такими конструктами сознания как память, традиция, единство корпорации.

Взгляд М.В. Винокуровой на то, каким образом происходило ее формирование и работа как профессионального историка в поздне- и постсоветские десятилетия, прямо отраженный в ее интервью и косвенно в статье ее коллег, многие годы работающих с ней в одном секторе, может быть предметом самостоятельного анализа. В любом случае, он должен быть рассмотрен как важное свидетельство о новейшей истории отечественной гуманитарной науки, с одной стороны, и как текст, так или иначе включенный в контекст так называемой «войны мемуаров» историков-медиевистов и научного спора по ее поводу, с другой. Но это уже отдельная задача.

«TRADITION, MEMORY, CUSTOM.»

REVIEW OF THE COLLECTION OF ARTICLES «FLORES HISTORIARUM: A COLLECTION IN HONOR OF MARINA VLADIMIROVNA VINOKUROVA»

Paramonova M.Yu.,