Трансцендирование и аутопойезис сознания

Сегодня с особой остротой как для общества в целом, так и для каждого человека встает проблема самотворения (ауто-пойезиса). Она обусловлена высокой степенью дифференцированности современного социума, отчетливым трендом выхолащивания ценностно-мировоззренческого ядра личности, наблюдающимися в мире разнонаправленными политическими, экономическими, культурными и иными социальными процессами и др. Это указывает на необходимость творческого воссоздания и сохранения, развития и совершенствования как самого себя, так и общества, аутопойетического «ваяния» культурной, национальной и личностной идентичностей. Необходимо подчеркнуть, что важную роль в реализации этой задачи играют процессы индивидуального сознания, которые и будут, поэтому, предметом дальнейшего рассмотрения.

Можно согласиться с Матураной и Варелой в том, что «самосознание, сознание, разум - все эти феномены заключены в языке. Следовательно, все они как таковые имеют место только в социальной сфере» [1, с. 204]. Именно в языковой сфере рождается, фиксируется, накапливается, развивается и расширяется семантика по- знания и миропонимания, формируются значения, идеалы и ценности, образуются мыслительные конструкты, осуществляется их объективация. Сознание, самосознание, разум, иными словами, - это явления языковой рекурсивности, появляющиеся в недрах языка как замкнутой системы. Так, сознание показывает себя как некая консенсуальная область организма, формирующаяся посредством умения последнего соотноситься с присущими ему различными состояниями координации своих действий и осуществлять их описания [2, с. 226]. При этом нужно напомнить, что, согласно У. Матуране и Ф. Вареле, сферой любых описаний, актуально или потенциально продуцируемых аутопойетической системой, выступает когнитивная сфера.

Сознание, проводя рекурсивные само-описания, порождает феномен наблюдателя - консенсуальную зону второго уровня - уровня «описания описаний» (Матура-на). Можно предположить, что именно на уровне наблюдателя, причем тогда, когда наблюдатель сосредоточен на предметах, находящихся за пределами его внутренней сферы, возникают и преодолеваются трансцендентности. Трансцендирование поэтому предстаёт как создание смыслов и знаний, как познавательно-семантическая организация внешней для наблюдателя среды, как формирование определенного сегмента реальности. Отметим, что в понимании реальности мы придерживаемся позиции конструктивного реализма (В.А. Лекторский, Р. Харре), согласно которой реальность полифонична и много-ярусна, а каждый из нас, сообразно своим целям и возможностям, выявляет лишь некоторые ее черты и аспекты [3, с. 31-42; 4, с. 14-16; 5, с. 80-82]. При этом необходимыми условиями смыслообразования и выработки знаний выступает, наряду с операцией различения и локализацией указанных процессов в сфере языка, собственное переживание смыслов и знаний.

Нужно обратить внимание, в связи с вышесказанным, на продуктивную позицию Э. Гуссерля, автора одной из самых значительных парадигм сознания Новейшего времени. Согласно данной позиции, из всех сущностных доминант человека лишь сознание может как создавать (конституировать) различные – природные и социально-культурные – трансцендентности, так и преодолевать, «снимать» их. Причем такое трансцендирование осуществляется, считает Гуссерль, в познавательных актах, ведь конституированные сознанием трансцендентности представляют собой не что иное, как «интенциональный коррелят» разума [6, 339-342; 7, 205-213].

Важно и то, что Гуссерль доказывает существование смыслопорождающих интенциональных переживаний. Поток таких переживаний он трактует в качестве целостных, эйдетических актов всегда наполненного какой-либо предметностью (интенционального) сознания; актов, имеющих структуру «ноэза (cogito), ноэма (cogitatum), гиле». Гуссерль, кроме того, отмечает, что сама возможность переживаний, возможность конститутивного трансцендирования обусловлена потенциальной доступностью трансцендентного – вещей и предметов – сознанию и опыту. Трансцендентное в данном случае выступает в виде неопределенного, аморфного горизонта актуального Я, а перевод этого горизонта в статус оформленной предмет- ности интенциональных актов, его непосредственные, так сказать, осознавание и понимание, предстают трансцендировани-ем.

Используя терминологию теории ауто-пойезиса Матураны и Варелы, можно сказать, что Гуссерль понимает сознание как рекурсивную систему. В этом свете гус-серлевская точка зрения согласуется с хронологически более поздними выводами чилийских исследователей. Вместе с тем можно утверждать, что латиноамериканские биологи и эпистемологи вносят новые важные ракурсы и детали в гуссерлев-ское видение сознания, смыслообразова-ния и понимания и добиваются этого во многом посредством введения понятия «наблюдатель».

Действительно, Матурана утверждает, что целью аутопойетических систем выступает исключительно их же аутопойе-зис, поэтому всё, что происходит с системой, расценивается ею в контексте продвижения или препятствования реализации самотворения. Подобная установка выступает единственным, имманентным смыслом существования живых систем. Иной взгляд – взгляд со стороны – и иное понимание деятельности живых систем исходит от наблюдающей за ними инстанции как уровня повторения этой же системы (в рамках данной же системы), на котором описываются её сообразованные через языковость действия и состояния [2, с. 225-226]. Именно наблюдатель структурирует и дифференцирует предмет своего описания, придавая составляющим синкретичного по сути процесса аутопойезиса конкретные цели, смыслы, значения.

Для сравнения отметим, что у Гуссерля есть сопоставимое с термином «наблюдатель» понятие рефлексии, которое имеет два аспекта трактовки, истолковываясь и как метод познания сознания, и как имманентная характеристика сознания. Взятая в первом аспекте, рефлексия показывается Гуссерлем не только как ретроспективный, но и как конститутивный процесс, обеспечивающий формирование сущностных взаимосвязей содержания сознания. Однако вместе с тем, процедура рефлексии в отличие от деятельности наблюдателя предстает не смыслообразованием, а феноменологическим описанием и анализом интенциональных переживаний, выявлением смыслов и их модусов, которые конституируются именно сознанием.

Нужно заметить, что обнаруженные наблюдателем цели, конституированные в ходе трансцендирования смыслы и значения аутопойезиса имеют релевантность именно для этого наблюдателя. Но это не означает, что понимание данной семантики другими наблюдателями невозможно, ведь сходные аутопойетические системы, особенно если они ведут существование в общей социокультурной среде и похожих условиях, связаны общей или близкой биографической ситуацией, однородными переживаниями, – формируют сходный опыт, обширную языковую сферу взаимодействия и, следовательно, имеют больше возможностей для понимания друг друга. Матурана употребляет в этой связи термины «функциональная конгруэнтность» и «гомоморфность», характеризуя ими такие состояния коммуницирующих сторон, при наличии которых возможно достижение взаимопонимания [2, с. 225].

Интересно, что ровно об этом писал в XIX столетии российский филолог, литературовед и мыслитель А.А. Потебня: именно звуки речи адресанта, воспринимаемые адресатом, вызывают в последнем реминисценции своих личных аналогичных речевых звучаний, что, в свою очередь, выводит его уже к самому предмету говорения, обеспечивая, тем самым, понимание [8, с. 117]. Иными словами, и Потебня подчеркивает, что для достижения взаимопонимания необходима гомоморф-ность состояний общающихся. Кроме того, позиции Потебни и Матураны сходятся в том, что при общении знания и смыслы не транслируются, аутентичный внутренний строй мыслей друг друга скрыт от собеседников, а их когнитивные и иные духовные ориентиры могут существенно расходиться (собеседники – разные наблюдатели) [2, с. 117-118]. Однако «чудо» понимания все-таки происходит и заключается оно в личностном трансцензусе – собственном сотворении знаний и смыслов познающим субъектом и интимном, уни- кальном их «проживании». При этом именно речь, слово «будит» воображение, активизирует сознание и самостоятельное мышление, приводя их в творчески-преодолевающее состояние; актуализирует запас предыдущих размышлений, имеющихся опыта и информации. Иначе говоря, благодаря трансцендирующему напряжению, выводящему субъективность за пределы внешне-материального слоя воспринимаемой человеческой речи, происходит движение вовнутрь, в глубины и ширь внутренней социальности, внутрисоциаль-ных смыслов (термины И.Т. Касавина) [9, с. 24, 32-33] и собственной духовной жизни. Тем самым, становится возможным понимание, а по сути, творческое наполнение личностно выработанными и пережитыми смыслами и значениями того часто небуквального, символического содержания, которое передается говорящим слушающему. Следует согласиться, в этой связи, с такими авторами, как А. Шюц, Т. Лукман, Г. Рот и другими, уверенными, что «один и тот же знак/сигнал может иметь совершенно различные значения, и наоборот, одно и то же значение может передаваться посредством совершенно различных знаков» (курсив Г. Рота) [2, с. 105].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что аутопойезис второго и третьего порядка – человека и общества – осуществляется в рамках и посредством функционирования когитативной сферы и имеет телеологический характер. Целью его выступает перманентное продолжение само-творения, которое на уровне аутопойезиса отдельного человека выражается, в первую очередь, в индивидуальной самоактуализации, а на уровне социального аутопойе-зиса – в самоактуализации как конституировании идентичности социальных систем в ходе их от-дифференциации на основе различия система/окружающий мир. При этом социальные системы предоставляют возможности и ресурсы для аутопойезиса человека, и наоборот, каждый человек как аутопойетическая система вносит свой вклад в социальное самовоспроизводство, то есть, действует описанный Н. Луманом принцип взаимопроникновения.

Развертывание аутопойезиса человека неосуществимо без трансцендирования. Как показывает проведенное исследование, фундаментальные операции, конституирующие социальный ярус самотворя-щей системы человека – коммуникация, речь, смыслообразование, наблюдение, понимание – обладают функцией транс-цендирования, последнее предстает их глубинной основой, базовым процессом. Данные операции нацелены, поэтому, на преодоление изолированности и разобщенности людей как духовно-телесных целостностей, на относительную «дешифровку», «приспособление» к трансцендентному, запороговому (термин Г.С. Батищева) социокультурному содержанию, непрестанно возникающему в современном поликультурном и полисемантическом социуме и несущему для него опасность в силу своей непостигнутости; на выведение аутопойетических процессов на новые качественные уровни развития и совершенствования, сообщение этим процессам диалектического единства.