Трансформации этнического самосознания украинцев омской области как результат адаптации к проживанию в полиэтничной среде

Население Омской области в ее современных границах представляет собой уникальный полиэтничный конгломерат, сложившийся в результате многовекового наслоения переселенческих волн на автохтонный субстрат.

Помимо русских (во всем субэтническом, сословном, локальном и конфессиональном разнообразии), переселенческая среда полнилась представителями иных славянских (белорусы и украинцы) и неславянских народов (латыши, мордва, немцы, чуваши, эстонцы и др.), расселявшимися в близком соседстве с сибирскими татарами и казахами. Наиболее крупными этническими группами (после русских) на протяжении всего прошедшего столетия на территории Омского Прииртышья были немцы и украинцы, численность которых оставалась относительно стабильной от переписи к переписи на протяжении второй половины XX столетия (табл.)

Однако Всероссийская перепись населения 2002 г. показала резкое уменьшение численности немцев и украинцев. Если в отношении первых все объясняют масштабы их выезда в Германию, то сокращение численности украинцев следует отнести лишь на счет изменения этнической самоидентификации и смены этнического самосознания у людей, родившихся и выросших на сибирской земле в глубоком многолетнем языковом и культурном отрыве от исторической родины.

Сельские населенные пункты Омской обл., где проживают потомки переселенцев с Украины, можно разделить на две группы. К первой относятся деревни, расположенные на юге региона, в степной части, где потомки украинских переселенцев составляют значительную или преобладающую часть населения. Во вторую группу входят населенные пункты, в которых выходцев с Украины изначально было значительно меньше. Как правило, они селились «на особицу» и составляли отдельный «край». К этой же группе относятся отдельные поселки переселенцев в окружении русских деревень. Располагались они в лесостепной и южнотаежной зонах Омской обл.

Данная особенность расселения украинцев в Омском Прииртышье позволяет сопоставить особенности этнической идентификации/определения украинских переселенцев и их потомков со стороны соседствующего русского населения (как переселенческого, так и старожильческого) и самоидентификацию украинцев, проживающих в разных этнических условиях.

Таблица. Динамика численности русских, немцев и украинцев на территории Омской области в 1939-2002 гг. (тыс. чел.)

В Сибири украинских переселенцев называли российскими , как и всех остальных выходцев из-за Урала, т.е. из России . Однако их же называли хохлами . Российскими украинских переселенцев и их потомков называли в двух случаях: 1) если в одном населенном пункте (чаще всего старожильческом) поселялись выходцы из разных губерний Европейской России; 2) если они не составляли обособленных компактных групп. В старожильческих деревнях переселенцы водворялись на одной улице, которую называли Россией , а старожильческий край называли Сибирью (д. Юдина, Чинянина и Бергамак Муромцевского р-на, д. Квашнино Колосовского р-на Омской обл.). Если же среди переселенцев преобладали выходцы из одной губернии, то переселенческий край называли по месту выхода «новиков» - Смоленщиной, Вытябкой, Пензой, Курским или Орловским (д. Малая Скирла и Большеречье современного Кыштовского р-на Новосибирской обл.).

В деревнях, где выходцы с территории Украины поселялись компактными группами, переселенческий край называли Хохлатчиной (с. Кондрать-ево, д. Тармакла Муромцевского района, с. Хомутинка Нижнеомского р-на Омской обл.), а жителей этих краев – хохлами [МАЭ ОмГУ, ф. 1, п. 153-7, л. 4, 11, 13]. Наши информаторы – потомки этих переселенцев – сами себя так не называют, говорят, что они русские, сибиряки, а российскими и хохлами дразнили их родителей,

Если переселенцы из Украины основывали новый поселок и составляли в нем большинство при соседстве с русскими деревнями, то их потомки употребляли термин хохлы. Так, в Большереченском р-не рядом располагались старожильческие (чалдонские) д. Могильно-Старожильск и с. Могильно-Посельское (сейчас это фактически один населенный пункт) и переселенческие д. Рямовка и Лебяжье (деревня расселена между 1969 и 1975 гг. во время кампании по укрупнению колхозов), основанные выходцами из Черниговской, Полтавской и Харьковской губерний. Старожилы называли жителей переселенческих деревень хохлами. Между населением чалдонских и хохлатских деревень существовали неприязненные отношения, что выражалось, в частности, в запрете заключать браки между чалдонами и хохлами. Отзвуки этих отношений можно встретить в современных высказываниях чалдонов о нечистоплотности, лени и жадности хохлов д. Рямовка [МАЭ ОмГУ, ф. I, п. 1998-1, л. 11, 40, 43]. Тем не менее, информаторы из чалдонов считают хохлов русскими, уточняя при этом, что «украинцы – не хохлы, они разные по языку» [МАЭ ОмГУ, ф. I, п. 1998-1, л. 6,16, 25, 75]. Один из информаторов-старожилов, пытаясь определить этническую принадлежность хохлов, решил, что «хохлы – русские второй национальности» [МАЭ ОмГУ, ф. I, п. 1998-1, л. 34].

Потомки переселенцев считают себя русскими и хохлами одновременно, своих родителей, привезенных в Сибирь в младенческом возрасте или родившихся здесь, также называют хохлами и реже – украинцами, прекрасно помня, откуда прибыли их предки. Украинцами называют себя и своих родителей лишь те, кто был эвакуирован с территории Украины во время Великой Отечественной войны [МАЭ ОмГУ, ф. I, п. 1998-1, л. 26]. Интересно, что хохлы – потомки переселенцев во втором и третьем поколении – не называют себя сибиряками , как это делают потомки украинских переселенцев, проживающие в старожильческих деревнях Муромцевского р-на Омской обл.

На юге Омской обл. термин хохлы приобрел несколько иное звучание. Нашими информаторами в селах Ольгино, Красногорка и д. Еремеевка Полтавского района были пожилые люди, которые являлись вторым поколением переселенцев, или привезенные в Сибирь маленькими детьми. Определяя свою этническую принадлежность, они называли себя украинцами, но отмечали большое сходство материальной и духовной культуры с русскими сибиряками. Информаторы подчеркивали, что за годы жизни в Сибири они разучились понимать «чисто украинский» язык, а их разговорный язык вобрал множество русских слов. Они называли свой язык не украинским и не русским, а хохляцким . Часто респонденты оговаривались, что считают себя украинцами, потому что их родители «так записывались», а сами они уже русские, так как живут среди русских [МАЭ ОмГУ, ф. I, п. 50-3, к. 489, 490, 491].

Ситуацию, сложившуюся в Среднем Прииртышье, можно сравнить с положением населения южноукраинского пограничья Европейской России (Белгородская, Воронежская и Курская области), где русские тоже называли украинцев хохлами , с той лишь разницей, что из экзоэтнонима этот термин превратился в эндоэтноним. Разница ситуаций заключается в длительности совместного проживания русских и украинцев: на юге Европейской России это соседство длится более двухсот лет, а в Прииртышье – около столетия.

Исследователи отмечает, что в 1970-х гг. жители русско-украинских деревень европейской части России называли себя «перевертнями», «перевертышами», объясняя это тем, что они не русские и не украинцы, аргументируя это незнанием украинского языка. В Среднем Прииртышье то же самое значение имеет термин хохлы – не украинец и не русский. В том и другом регионе исследователи отмечают тенденцию снижения доли украинского населения от переписи к переписи. Это происходит за счет того, что молодое поколение хохлов предпочитает записываться русскими.

Таким образом, в Омском Прииртышье можно проследить различные варианты развития этнического самоопределения украинцев и их потом- ков. Их выбор определили условия, в которые попали украинские переселенцы: совместное проживание украинцев и русских в одном населенном пункте; чересполосное размещение украинских переселенческих деревень с русскими старожильческими и переселенческими; численное преобладание украинцев в каком-либо районе. Во всех случаях среди информаторов наблюдается выраженное стремление называть себя русскими.

В первых двух ситуациях уже прошел критический момент осознания невозможности в сибирских условиях сохранить национальные язык и культуру. В последнем случае, казалось бы, есть все условия для сохранения украинской культуры: отсутствие соседства русских старожильческих деревень, население которых оказывало незримое давление (постоянные насмешки, обидные прозвища, драки между молодежью, нежелание выдавать своих девок замуж за хохлов и т.п.); наличие компактного украинского населения; связи с родственниками на Украине. Все это должно было способствовать воспроизводству локальной украинской этнокультуры. Тем не менее, и здесь население переходит на восприятие себя как русских. Особенно болезненно этот процесс проходит среди людей пожилого и среднего возраста. В их рассказах чувствуется понимание неизбежности «перерождения в русских».

Таким образом, можно констатировать, что в Сибири процесс «превращения» украинцев в русских проходит значительно быстрее, чем в этно-контактных русско-украинских районах Европейской России. Данное обстоятельство связано с престижем старожильческой культуры, к которой стремились приобщиться переселенцы, чтобы адаптироваться к новым природным и социально-экономическим условиям. По мере того, как переселенцы и их потомки перенимали старожильческую культуру, русское население начинало идентифицировать их как русских. Потомки украинских переселенцев во втором-третьем поколении сами считали себя русскими, но с определенными особенностями в языке и культуре.