Трансформации моделей медиапотребления в социальных медиа Рунета

Акцентируя внимание на аудиторном оттоке из иных ресурсов Рунета (блогов, развлекательных порталов, сайтов СМИ) в социальные сети, начавшемся в русскоязычном сегменте Сети в 2007–2009 годах и продолжающимся по сей день, представляется необходимым выделить объективные причины подобной миграции пользователей. Указанная работа особенно актуальна, если учитывать масштабы распространения социальных сетей: «В ноябре 2015 года количество пользователей «Facebook» в мире превысило 1,5 миллиарда человек. Эта социальная сеть по-прежнему лидирует с большим отрывом от остальных. Для сравнения, пользователей «Instagram» 400 миллионов, а число активных пользователей «ВКонтакте», самой популярной русскоязычной соцсети – 100 миллионов человек» [3, с. 7].

Не впадая в излишний технологический детерминизм, отметим, что социальные сети (в Рунете это в первую очередь «Facebook» и «ВКонтакте») предоставили более функциональный, нежели блоги, способ выстраива- ния коммуникативного пространства, в котором межличностные (сообщения), внутригрупповые (чаты, локальные сообщества) и массовые (крупные сообщества) коммуникации объединены на одном ресурсе. Прибавив к вышеназванному доступ к мультимедийному (раздел с музыкой и видео) и интерактивному (приложения и игры) контенту, а также возможность выстаивать персонифицированную новостную ленту с учетом запросов и интересов, получаем некий индивидуализированный аналог порталов, которые являлись стартовыми страницами браузеров значительной части пользователей до появления социальных сетей. Немаловажно, что при сохранении единого дизайна и функционала социальные сети оставляют широкие возможности настраивать контент под интересы владельца аккаунта.

С технологической детерминантой преобладания социальных сетей над другими площадками организации коммуникативного пространства онлайн, в том числе с блогосферой, коррелирует и функциональная причина. Бло- госфера текстоориентирована (при этом используется широкое понимание текста как «объединенной смысловой связью последовательности знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и цельность» [6]; подобный подход позволяет подвести под указанную базу и мультимедийные онлайн-дневники: фото- и видеоблоги) и предполагает кропотливую творческую работу по производству авторского контента, наличие определенных навыков работы с текстом или, по крайней мере, ориентацию на овладение указанными компетенциями. Социальные сети, в свою очередь, более гибки в этом плане. Профиль в социальной сети направлен на самопрезентацию владельца, демонстрируя его фотографии, транслируя информацию об увлечениях, хобби, религиозных и политических взглядах, месте учебы/работы и прочем. Таким образом, аккаунт в социальной сети органически выполняет лишь функции само-презентации и самоактуализации, в то время как остальные функции лишь потенциальны и их реализация зависит исключительно от пользователя.

Вторая половина 2000-х – время распространения мобильного Интернета среди широких слоев пользователей в России. Это технологическое решение, актуализацию которого наблюдаем и на современном этапе развития русскоязычного сегмента Сети, коррелировало с распространением социальных сетей как основного инструмента организации коммуникативного пространства пользователя. Текстоориентированная среда, будь то блог или издание, специализирующееся на текстах большого объема (так называемых «лонгри-дах»), мало подходят на роль основного ресурса, который пользователь изучает с экрана мобильного устройства. Социальные сети с информацией новостного и анонсного характера – причем персонифицированной, в отличие от лент информагентств, – целиком и полностью укладываются в эту парадигму медиапотребления.

Таким образом, значительная часть времени, которое пользователь уделяет медиа, в силу объективной причины в основном уходит на социальные сети – ведущую форму социальных медиа на данном этапе их развития. Подобная модель медиапотребления дефор- мирует пользовательскую картину мира, во многом ее фрагментируя и в перспективе отражаясь на общей когнитивной картине пользователя. В контексте нашего исследования остановимся на констатации того факта, что доминирование социальных сетей в Рунете на текущий момент детерминировано как технологическими, так и содержательными причинами, которые в данном случае образуют некий симбиоз.

Эпоха социальных сетей, начавшаяся во второй половине 2000-х и продолжающаяся в настоящее время, дает новый виток современным представлениям о социальных медиа. Если во время доминирования блогосферы ключевым являлся вопрос о соотношении деятельности журналиста и автора онлайн-днев-ника (в первую очередь такого, который генерирует, распространяет и комментирует социально значимую информацию), то сейчас в результате сдвига коммуникационной парадигмы и эволюции рядового пользователя, не вовлеченного осознанно в процессы гражданской журналистики, от пассивного потребителя информации до модератора, фактически задающего вектор персонализированной повестки дня, на первый план выходит проблема циркуляции и трансформации новостных сообщений (авторами которых в основном выступают сотрудники профессиональных СМИ, крупных политических и общественных организаций, реже – гражданские активисты и иные лица) в пространстве социальных медиа, особенно социальных сетей. Без осознания указанных путей распространения и выявления закономерностей в этой сфере журналистская деятельность на этапе передачи реципиенту сообщения становится слабо осмысленной. В этом контексте представляется целесообразным остановиться на изменениях, коснувшихся потребителя информационного продукта, который в сетевом пространстве социальных сетей задает параметры отбора новостей.

Первоочередной задачей в этом контексте становится выделение таких основополагающих терминов, как «интернет-аудитория» и «интернет-сообщество». Понятие «интернет-аудитория» используется в исследованиях, которые ставят своей целью анализ русскоязычного сегмента глобальной Сети как средства коммуникации. Многозначный термин «интернет-сообщество» смещает акценты на социальность системы. При этом в нем отражена более активная позиция реципиента, выступающего не пассивным потребителем информационного продукта, но так называемым «привратником», комментатором, интерпретатором и – в пределе – его автором.

Внутри масштабной системы, на которой акцентирует внимание термин «интернет-сообщество», можно выделять разнообразные подсистемы, или микросообщества (то, что западные исследователи непосредственно называют «communities»). Значимым является не только процесс более активного включения пользователя в формирование собственной новостной повестки, но и формирование горизонтальных связей в сообществах на основе сходных параметров указанной повестки. Если на ранних стадиях развития Интернета появление локальных сообществ детерминировалось развитием технологий (например, авторы и читатели авторских проектов, представлявшие собой некий полузакрытый клуб), то сейчас они создаются и функционируют на собственных основаниях, во многом определяя социальную атмосферу русскоязычного сетевого коммуникативного пространства.

Прежняя модель медиапотребления предполагает, что пользователь делает выбор в пользу определенных средств массовой информации, подстраивая свои интересы под повестку дня, определяемую профессионалами в сфере медиа (процессы ее формирования обладают чертами двусторонности за счет традиционного таргетирования аудитории и учета ее потребностей). Этот выбор может подкрепляться участием в интерактивных процессах, инициируемых СМИ (конкурсы, рубрика «Обратная связь» и проч.), однако само их наличие, как и вовлеченность в них конкретного пользователя, факультативны, а включенность реципиента в формирование повестки дня минимальна. Перенос офлайн-модели медиапотребления в Сеть служит иллюстрацией понятия термина «интернет-аудитория». Описанное положение соотносится с ранним периодом функционирования средств массовой информации в русскоязычном сегменте Сети (конец 1990-х и начало 2000-х), когда специфика коммуникации в Интернете в целом и в социальных медиа в частности не была осмыслена ни производителем сообщений СМИ, ни потребителями.

Социальные медиа с самого начала своего функционирования в Рунете служат частью медиапросветительской культуры, приобщая пользователей к процессам отбора, оценки, комментирования и распространения сообщений. Уже во время распространенности авторских проектов в центре внимания оказываются обозрения русскоязычных сайтов. На стадии блогосферы как доминирующей коммуникативной площадки Рунета указанные процессы проявляются в формировании ленты подписки (начиная лентой ФИФа в русскоязычном «Живом журнале» начала 2000-х, «представлявшей собой виртуального пользователя «fif», «в друзья которого записывались все русскоязычные пользователи» [2, с. 41]) и участием в сообществах глобального и локального характера. Наконец, современный этап развития социальных медиа, на котором на первый план выходят социальные сети, возводит в ранг доминирующего момент пользовательского выбора и формирования персонализированной ленты подписки. Таковы условия, в которых складывается интернет-сообщество.

Глобальные деформации модели медиапотребления онлайн оказались мало изученными, так как акцент в исследовательских работах, посвященных социальным медиа вообще и блогингу в частности, делался на производстве пользователями собственных сообщений как некой альтернативы текстам традиционных СМИ, в том числе электронных. Оценивались масштабы и перспективы гражданской журналистики, однако единовременно происходили глубинные процессы, меняющие отношение пользователей к отбору информации, представленной в Сети. Влияние гражданской журналистики на медийный дискурс не исчерпывается созданием новых сообщений. Не менее важным представляется воздействие, оказываемое сообществом на повестку дня, формируемую традиционными средствами массовой информации. Оно включает в себя репосты, ссылки, маркировку ключевыми словами, изменение или комментирование новостей, размещенных другими пользователями или профессиональными новостными агентствами, в результате чего граждане участвуют в процессе создания контента. Даже внутри парадигмы изучения практик гражданской журналистики в широком смысле данного определения представления о влиянии традиционных медиа на повестку дня нисколько не умаляются. Однако теперь значимым фактором при формировании новостных выпусков является активная аудитория.

Таким образом, из пассивного потребителя информации пользователь социальных медиа в определенной степени превращается в ее модератора и (факультативно) интерпретатора, имея возможность отобрать получаемые сведения, оценивать и дополнять их, публично выражать свое к ним отношение. Как отмечает Л. Гуд [7], такое «критическое вмешательство» должно рассматриваться в едином контексте с производством оригинального контента непрофессиональными журналистами (то, что составляет ядро так называемой гражданской журналистики). При этом даже пользователь, не настроенный на производство собственных сообщений, вовлекается в медиапроцессы как организатор собственной повестки дня. В совокупности с тем, что среднестатистический потребитель привносит оригинальный авторский контент в виде субъективного комментария к основному тексту профессиональных средств массовой информации, модель потребления новостей претерпевает значительные изменения, нуждающиеся в глубоком осмыслении со стороны профессиональных работников сферы медиа.

Подобным деформациям моделей медиапотребления сложно дать однозначную оценку. С одной стороны, вовлечение потребителей в процессы модерации, перманентного выбора медиаресурсов, их оценки, комментирования и продвижения, выраженное в первую очередь в составлении персонализированной ленты подписки в социальных сетях, несет позитивные изменения, выполняя просветительские функции. С другой – не- подготовленность рядового пользователя к ориентации в информационном пространстве, имеющем тенденцию к усложнению в цифровую эпоху, неразличимость новостного, идеологически окрашенного и сугубо развлекательного контента, которая приводит к стрессовым ситуациям для потребителя информации, ставит перед профессиональными журналистами задачи обновления принципов создания медиапродукта, его подачи и распространения.