Трансформация образа мирового посредника в контексте реализации крестьянской реформы 1861 г.

,

,

Должность мирового посредника появилась в России в 1861 г. и была неразрывно связана с целью реализации процесса освобождения крестьян от крепостной зависимости. Столь значимое государственное преобразование, фундаментальным образом менявшее существовавший уклад жизни (Захарова, 1984), требовало создания особого учреждения, каким и стал институт мировых посредников. Их полномочия были довольно обширны, но приоритетной задачей для чиновников был процесс составления уставных грамот, поскольку именно эти акты вводили в действие механизм реформы 1861 г. При осуществлении своих обязанностей чиновникам приходилось взаимодействовать как с дворянским сословием, так и крестьянским, чьи интересы часто вступали в конфронтацию, а одной из обязанностей являлось разрешение этих многочисленных споров и конфликтов, что делало опыт мировых посредников исторически уникальным и значимым.

Несмотря на тот факт, что общественность восприняла идею отмены крепостного права весьма неоднозначно, вводившаяся для ее осуществления должность вызвала большой интерес. Это обусловливалось тем, что на момент начала функционирования мировых учреждений служба будущих посредников представлялась как исключительно созидательная и благородная, была направлена на благо обществу и государству. При упомянутых обстоятельствах не вызывает удивление, что в ряду мировых посредников первого состава оказались такие известные деятели, как Л.Н. Толстой, Н.И. Пирогов, В.А. Черкасский, А.Н. Куломзин, К.Д. Кавелин, А.Е. Розен, Ю.Ф. Самарин, Н.А. Спешнев, К.П. Победоносцев.

Ввиду этих причин представляется важным выявление и восстановление фактов и обстоятельств того, как от уважения, восторженных ожиданий, возложенных обществом надежд, высокой конкуренции и ожесточенной борьбы в дворянской среде за возможность занять должность мирового посредника, имевших место в начале существования мировых учреждений, чиновникам удалось всецело утратить авторитет института в целом, стать причиной издевательских насмешек, всеобщего осуждения и разочарования в период с конца 1860-х до первой половины 1870-х гг. Изучению причин трансформации образа мировых посредников, произошедшей за 13-летний период существования мировых учреждений (1861‒1874 гг.) посвящена настоящая статья.

Актуальность темы обусловливается тем обстоятельством, что фигура мирового посредника являлась центральной в процессе осуществления положений реформы 1861 г. в губерниях страны. От эффективности деятельности именно этих служащих во многом зависел общий результат преобразования. По этой причине затронутый вопрос о трансформации образа мирового посредника в восприятии современников и общества тех лет в целом носит принципиальный характер. Во-первых, он позволяет глубже разобраться в особенностях реализации Крестьянской реформы и определить значение деятельности мировых посредников в ее результатах. Во-вторых, рассмотрение этой проблемы даст возможность осмыслить опыт функционирования института мировых посредников. В-третьих, через анализ трансформации образа мирового посредника, восприятие образа чиновников учреждения в разные годы деятельности удастся выяснить, каковы были социальные ожидания в отношении проводимой реформы 1861 г., какие настроения царили в обществе на различных этапах ее реализации, а также определить, какой оказалась действительность (Дорохова, Фурсов, 2017; Корнилов, 2011; Новикова, 2017; Устьянцева, 1984; Чернуха, 1967).

Цель исследования – установить причины изменения общественного отношения к институту мировых посредников на протяжении периода его существования 1861‒1874 гг. Поставленная цель предполагает решение следующих задач: изучить делопроизводственные материалы и материалы личного происхождения, авторами которых являлись участники или свидетели событий реализации Крестьянской реформы 1861 г., на их основе выявить ключевые этапы трансформации образа мирового посредника, проанализировав состав различных призывов посредников и данные каждому из них общественные оценки и характеристики, обозначить причины контрастного отношения общественности к мировым учреждениям, определить, в чем заключалась основа кризиса учреждения, приведшая к его упразднению.

Деятельность мировых посредников первого призыва относилась к периоду 1861‒1864 гг., т. е. к начальному этапу реализации основных идей Крестьянской реформы в уездах губерний, что делало этих чиновников наблюдателями и участниками перемен, происходивших в укладе жизни дворянского и крестьянского сословий. На первом этапе деятельности нового учреждения – института мировых посредников – общественность отнеслась к нему с интересом, а к его представителям, несшим службу на местах, – с уважением.

Полномочия мировых посредников первого назначения сводились к введению в действие «Положений 19 февраля», составлению и утверждению уставных грамот, разбору жалоб и улаживанию споров между помещиками и крестьянами, разверстанию угодий и их выкупу, рассмотрению дел о порубках, потравах и т. д. При этом объем установленных обязанностей казался потенциальным кандидатам настолько масштабным и обширным, что многие из будущих посредников первого призыва, поддавшись первому побуждению, всерьез думали отказаться от столь серьезной и ответственной должности1. Это обстоятельство позволяет зафиксировать следующую характерную черту посредников периода первого назначения – крайнюю требовательность к себе как к служащему, а также дает понимание степени значимости и масштабности вносимых в общественную и государственную жизнь изменений.

При этом важно подчеркнуть, что помимо лояльности к мировым посредникам общественность проявила к новым чиновникам и взыскательность. Один из посредников впоследствии вспоминал, что общество ожидало от них многого «в отношении деятельности, добросовестности и честности, что даже неумышленный промах сейчас лег бы пятном на его добрую славу»2.

Деятельность мировых посредников требовала от чиновников много энергии и времени: рабочий день мог начинаться раньше 7 часов утра, а заканчиваться глубоко за полночь. По долгу службы посредник был вынужден перемещаться в пределах своего уезда в любое время года, по бездорожью и даже в период разлива рек. При этом времени на обед или ужин иногда не оставалось вовсе.

С вступлением в должность мировых посредников первого назначения берет начало процесс реализации основных положений Крестьянской реформы. Начав нести службу в губерниях с июля 1861 г. под пристальным социальным вниманием, чиновники незамедлительно и самоотверженно принялись выполнять возложенные на них обязанности. С начала деятельности мировых посредников стали сходить на нет циркулировавшие в крестьянской среде слухи об украденной господами «воле», предполагавшей их полное освобождение, а также стали прекращаться крестьянские волнения и восстания.

При этом деятельность мировых посредников первого призыва осложнялось убежденностью в предвзятом отношении чиновников: данное мнение разделяли представители и дворянского, и крестьянского сословий. Первые считали, что чиновники потворствуют интересам крестьян, а сами крестьяне, видя в мировых посредниках в первую очередь дворян, полагали, что они будут защищать интересы исключительно своего сословия. Ввиду этих противоречий мировым посредникам первого состава далеко не сразу удалось заручиться поддержкой и доверием сословий.

В связи с этим важными представляются оценки, данные представителям института мировых посредников первых трех лет его существования годы спустя, после упразднения мировых учреждений. Вероятно, в полной мере оценить деятельность чиновников первого призыва современникам удалось только по прошествии времени и через сравнение мировых посредников первого состава с последующими чиновниками.

Большинство современников и очевидцев реализации Крестьянской реформы едины в высокой оценке мировых посредников первого призыва. Очевидцы их деятельности тех лет подчеркивали, что чиновники первого призыва были полны веры и энтузиазма, глубоко прониклись духом Манифеста 19 февраля.

В связи с этим небезынтересным представляется мнение известного юриста А.Ф. Кони о посреднике первого состава чиновников, с которым он был знаком лично и описал в своих воспоминаниях следующим образом: «с чувством теплого уважения вспоминаю я прекрасную личность мирового посредника, отставного майора Федюкина, одного из тех благороднейших деятелей, которые внезапно появились в России под благовестие освобождения и нередко беспощадно к себе и бескорыстно положили всю душу свою в новое дело»3.

Примечательно, что о подобном участливом отношении мировых посредников первого состава часто упоминается в воспоминаниях современников деятельности учреждений, что служит подтверждением мысли о том, насколько самоотверженно чиновники выполняли возложенные на них обязанности4. Это самопожертвование одновременно восхищало и удивляло очевидцев событий тех лет. Многие задавались вопросом: откуда они черпают столь необходимые в их службе силы? Причина виделась в том, что мировые посредники первого призыва «действовали увлекаемые подъемом духа»5, в то время как большинство дворян, чиновников и публики было увлечено тогда другими, противоположными стремлениями. Это объясняет, почему «важнейшие основания Положения 19 февраля 1861 г. проведены были слабым меньшинством»6. Однако именно это об- щественное меньшинство, включая самих мировых посредников, по мнению А.Г. Казначеева, служившего в разные годы периода осуществления преобразований в должности губернатора в Архангельской, Ковенской, Калужской губерниях, «вынесло реформу на своих плечах»1.

Часто о посредниках, служивших в период первого трехлетия по крестьянскому делу в деревнях и уездных городах, современники отзывались как о «новых людях», поражавших не только представителей местного дворянства, но и крестьян2. Кроме того, в различных воспоминаниях и статьях очевидцев деятельности посредников встречается мысль о том, что к числу представителей первого состава принадлежали «лучшие люди»3, нередко «люди идеи, проникнутые сознанием важного государственного значения той задачи, которая выпала на их долю»4.

Таким образом, чиновники первого состава по большей части оценивались обществом как «люди известные, замечательные, заслужившие всеобщее уважение»5, авторитет и масштаб личности которых заставлял смиряться перед ними даже самых высокомерных и заносчивых помещиков-землевладельцев.

Примечательно, что многие будущие чиновники первого призыва, воодушевленные падением крепостного права, нашли для себя недопустимым оставаться на своей респектабельной и доходной службе в столице и решили посвятить все свои жизненные силы и энергию делу освобождения крестьян6.

Общественный подъем привел на места мировых посредников активных деятелей, людей из высших слоев общества, часто к тому времени уже «достигших высоких ступеней в служебной иерархии»7. При таких обстоятельствах представляется очевидным, что авторитет посредников первого состава был очень высок. Кроме того, утверждения о том, что они являлись лучшими силами дворянства 1860-х гг., в высшей степени принципиальными8 и преданными своему делу чиновниками, видевшими свою цель в бескорыстном служении государству и обществу, там, где в них больше всего нуждались, позволяют сделать вывод, что посредники первого состава действительно делали честь поместному дворянству.

Несмотря на возникавшие в процессе деятельности трудности, посредникам первого призыва, сослужившим службу государству и обществу9, удалось сохранить о себе добрую память, о чем свидетельствуют высказывания современников10. Так, государственный деятель Ф.Г. Тернер выражал им уважение, поскольку те «оказались до того на высоте своего положения, что до сих пор мировые посредники первого призыва в памяти всех оказываются окруженные каким-то особенным ореолом, совершенно выделяющим их из круга служебных деятелей всех времен»11.

Отсюда следует, что образ мирового посредника первого состава формировался на основе следующих обобщенных черт, присущих большинству чиновников тех лет: стойкость убеждений, справедливость, беспристрастность, принципиальность, строгая законность и неуклонное стремление бескомпромиссно реализовывать принципы равенства всех перед законом. При этом неустанная трехлетняя работа воспринималась посредниками первого созыва скорее как бескорыстное служение государству, в той плоскости, где оно больше всего нуждалось в поддержке. Именно так можно объяснить существовавший в глазах общества авторитет этих чиновников, который не померк и не стал менее значим даже по прошествии многих лет.

В свидетельствах современников мировые посредники второго призыва описываются совсем иначе – это были люди «иного подбора и направления»12. У чиновников, несших службу во второе трехлетие существования учреждения, было крайне мало общих черт с предшественни-ками13. На смену действительно выдающимся деятелям, служившим идеям Крестьянской реформы со всем самопожертвованием, таким, как, например, князь В.А. Черкасский, пришли люди другого масштаба мысли и действий. Их частые стремления пробудить к себе симпатию общества не смогли заслужить общественного уважения. Напротив, это вызывало антипатию и производило обратный эффект. Так, по мнению общественного деятеля князя Д.Д. Оболенского, посредники второго призыва «не стояли на высоте своего призвания»1. Портило репутацию чиновников и то, как часто они были вовлечены в дрязги и ссоры с губернской администрацией2.

По мнению очевидцев событий тех лет, мировые посредники второго состава характеризовались множеством недостатков. Подчеркивали бездействие представителей мировых учреждений и губернаторы, отмечая, что посредники безвыездно жили в своих имениях и «только переписывались с властями крестьянскими или вызывали их к себе, вовсе не посещая подчиненных себе волостей, не видя, как шло дело на местах»3.

Далеко не лестного мнения о посредниках второго состава был военный, затем городской и земский врач, мировой судья А.А. Синицын. В воспоминаниях он отмечал, что чиновники второго состава «стояли много ниже первых, как по своему образованию, так и по нравственным качествам»4. В частности, это обстоятельство прослеживалось в том, что чиновники не проявляли строгой беспристрастности, к которой стремились их предшественники, более того – они часто принимали сторону помещиков. Любопытным представляется описание, данное одному из посредников, несших службу в период второго призыва чиновников, сосредоточившее в себе все главные характеристики, подмеченные современниками. Это был человек «неглупый, но без всяких принципов и в душе крепостник. При всяких столкновениях крестьян с помещиками он всегда решал дело первых, был довольно груб и дерзок с крестьянами на съездах, часто их не выслушивал как следует и в случае сильного противоречия с их стороны без дальних разговоров выпроваживал их из залы заседания»5.

На основании приведенных оценок можно заключить, что произошедшая после активной трехлетней деятельности смена посредников первого состава на их последователей положила начало процессу трансформации образа мировых посредников в социальной среде. Проявления явного сословного пристрастия при принятии решений в спорах, высокомерное равнодушие к сути происходивших изменений и леность при исполнении служебных обязательств не остались незамеченными обществом не только по прошествии времени после упразднения учреждения, но еще во время службы посредников второго состава.

Столь контрастирующая смена составов мировых посредников со временем становилась все очевиднее. Это обстоятельство внушало серьезное беспокойство всем тем, кто искренне разделял идеи Крестьянской реформы. По-прежнему деятельность чиновников продолжала сравниваться с работой посредников в первые годы реализации реформы и по-прежнему именно этим посредникам общество отдавало предпочтение, со строгим пристрастием оценивая работу представителей следующего состава. При этом чем больше времени отделяло чиновников от периода службы посредников первого созыва, тем больше недостатков в их деятельности удавалось обнаружить. Вырождение учреждения связывали с тем, что его вдохновляющий дух с годами был заменен «воздействием господствовавшего чиновничьего режима»6. В сложившихся обстоятельствах лучшие мировые посредники были вынуждены уступить место людям «с меньшими качествами и способностями»7. В автобиографическом очерке А.Г. Казначеев отмечал, насколько досадно было наблюдать упадок учреждения мировых посредников, столь много сделавших для реализации реформы, а теперь «смешавшихся с чиновничеством, которое они иногда превосходили в крупных, общих им недостатках и злоупотреблениях»8.

Посредники третьего и последующего созывов часто характеризовались как лица, в большинстве случаев искавшие только жалование или преследовавшие личные цели. Былое неравнодушие и участие представителей первого состава окончательно сменилось на «отбывание чисто административных и полицейских обязанностей или в безмятежное получение присвоенных должности окладов»9. Посредники последних созывов действительно тяготились выполнением своих должностных обязанностей, однако как обязанности, так и власть чиновников к этому времени были заметно ограничены: они передавали дела мировым судьям и полицейскому управлению по судебным и исполнительным вопросам. Под воздействием этих обстоятельств закономерным образом стало формироваться мнение о необходимости вовсе упразднить должности мировых посредников, поскольку, во-первых, немногие из них продолжали исправно выполнять обязанности; во-вторых, дорого обходились земствам; в-третьих, учреждение изначально было обречено на упразднение1.

С течением времени мировые посредники совершенно утратили созданную чиновниками первого призыва безупречную репутацию учреждения, в то время как круг возводимых в их адрес обвинений с каждым годом только увеличивался. Кризис и деградация института достигли наивысшей точки в 1870-х гг. В эти годы общественность высказывалась об учреждении прямо и резко, придавая огласке все обстоятельства упадка некогда столь уважаемой обществом должности. Поэт и сатирик А.М. Жемчужников в 1871 г. открыто заявлял о падении учреждения, посвящая ему эпитафию, тем самым подчеркивая, что, по сути, оно уже перестало существовать и служить тем целям, для которых когда-то было создано. Произведение содержало следующие строки2:

Нашему институту посредников

Кто мог подумать!.. Наш успех В нем выражался, ‒ и давно ли? А уж почил он в лоне тех, Кто брали взятки и пороли!..

1871 г.

Безусловно, подобный пример публичного выражения общественного мнения не был единственным в своем роде. Важные штрихи к образу мирового посредника 1870-х гг. создает ироничное и в то же время едкое произведение « Хвалебная песнь мировому посреднику». Строки передавались из рук в руки в разных селах Полтавской губернии, однако труд опубликования произведения в журнале «Русская старина» взял на себя Л. Мациевич³:

Радуйся – при общей потере ничего не теряющий,

Радуйся, братьев своих обижающий, Радуйся, ничего не понимающий, И за то полторы тысячи получающий!

Радуйся, «Положения» не понимающий, Глубокомысленно его объясняющий, Радуйся, свое сословие принижающий, Радуйся, другое сословие надувающий, И за то полторы тысячи получающий!

Радуйся, Посредниче, великий миротворче!..

Радуйся – всегда дома прибывающий, Радуйся, без прогонов разъезжающий Радуйся, волость в своем доме помещающий, Радуйся, волостными дровами свой дом отопляющий, И за то полторы тысячи получающий!

Радуйся, Посредниче, великий сребролюбче!..

Радуйся – патриотом себя величающий

И за то полторы тысячи получающий…

Радуйся, других против врагов возбуждающий,

А сам себя от них охраняющий,

Радуйся, Посредниче, великий братолюбче!

Радуйся, серебра и злата алкающий!

Радуйся, по волостям оброк собирающий, Радуйся, оброка половину прибирающий… И за то полторы тысячи получающий.

Радуйся, Посредниче, великий братолюбче!

Радуйся, десятскими свой хлеб убирающий,

Радуйся, бескорыстием на словах щеголяющий,

Радуйся, Посредниче, великий братолюбче!

Радуйся – умником себя почитающий, Радуйся, Посредниче-бесстыдниче, Радуйся, Посредниче, великий сквернотворче!

1874 г.

Важно выяснить, что послужило причиной упадка учреждений мировых посредников, когда-то получивших характеристику одного из «самых удачных и умных, по практическому своему смыслу»1 институтов Крестьянской реформы. Безусловно, только серьезные причины смогли разрушить авторитет должности мировых посредников до той точки, что нам удалось зафиксировать ранее. В этом процессе имел место комплекс причин, нанесший непоправимый, даже губительный ущерб репутации учреждения.

Все сословия ожидали от мировых посредников справедливых решений при разбирательстве споров и составлении уставных грамот. Однако вопрос в том, насколько реалистичными были эти ожидания с учетом того обстоятельства, что представители сословий часто не считали справедливыми решения посредника, если оно было вынесено не в их пользу.

Стойкое стремление чиновников смотреть на дворян и крестьян как на равных перед законом лиц досаждало многим помещикам2. Более того, по сохранившимся свидетельствам, в некоторых представителях провинциального дворянства «совсем не было воспитано ни малейшего уважения к законам»3. Люди, шедшие в этом отношении иным путем, включая мировых посредников, подвергались порицанию, грубым насмешкам и характеризовались как «подтачивающие в корне все устои русского государства»4.

Сословный конфликт интересов был заложен в самой реформе 1861 г. Редкими в практике мировых посредников были случаи, когда принятое решение вызывало удовлетворение обеих сторон. Ущемленные интересы провоцировали недовольство, которое могло принимать различные формы, включая деятельность сословий, направленную на подрыв авторитета и репутации посредников: слухи, сплетни, публичные скандалы и рукоприкладство.

Подобные эпизоды перетекали в личные конфликты мировых посредников с представителями поместного дворянства и крестьянства. Безусловно, упомянутые обстоятельства являются чрезвычайно изнурительными для чиновников, но при этом всевозможные дрязги сословий как между собой, так и в отношении посредников усложняли и без того непростую работу чиновников, обесценивали прикладываемые представителями учреждения усилия, снижали темп вносимых Крестьянской реформой перемен.

Тем не менее следует подчеркнуть, что институт мировых посредников был новым и исключительным в своем роде учреждением. Блестящее образование первых чиновников стало прекрасным подспорьем для их последующей работы, но опыт деятельности в занимаемой должности имел принципиальное значение, поскольку являлся опорой при достижении поставленных перед учреждением задач. Все чиновники вступали в должности, которые еще не имели за собой практики функционирования. Совершенно очевидно, что в деятельности посредников могли иметь место пусть ненамеренные, но все-таки ошибки и недоразумения разного толка. Раздраженное вносимыми государством изменениями привычного уклада общественное большинство, тем более – некоторые априори настроенные крепостнически представители дворянства, не стремились проявлять снисходительность к имевшим место оплошностям мировых посредников, скорее наоборот – дворянство не упускало возможности придать огласке эпизод, подвергающий сомнению их компетентность5. Описанные поступки, сознательно совершаемые отдельными представителями дворянства, способствовали повышению уровня общественного недовольства и разочарования в отношении института посредников.

По мнению современников, мировым посредникам удалось справиться со своей главной функцией за первые два-три года6. К этому времени большая часть уставных грамот была составлена, лучшие люди, несшие службу в должности посредников, начали уходить. Причины этого были разные: кто-то решил перейти в другое ведомство, кто-то более не хотел оставаться на прежнем месте, кто-то умер. Таким образом, после первого трехлетия функционирования института мировых посредников происходила не просто смена состава чиновников, а смена, в основе которой лежали нравственные и ценностные различия. Разумеется, подобное изменение не могло ускользнуть от внимания общественности.

К причинам, побудившим мировых посредников первого состава оставить должности, очевидцы событий относили следующие. Во-первых, крестьянский вопрос «очень скоро вышел из моды и перестал служить обществу источником живого интереса»1. Во-вторых, мало кто действительно понял и оценил заслуги первых посредников – деятели крестьянского дела «ушли и скрылись в толпе, не слыхав от общества русского “спасибо”, ушли потому, что не находили себе ни сочувствия, ни поощрения, ни содействия»2. Посредники первого состава больше не находили сил жертвовать собой ради интересов общества, не получая от него никакой поддержки и одобрения. В-третьих, вопреки неустанной деятельности по поддержанию справедливости в отношении сословий, а иногда и открытому стремлению защитить интересы крестьянства, в либеральной среде стали появляться мнения о необходимости предоставить крестьянам полную свободу от опеки, поскольку посредники якобы притесняли эту свободу. Именно в эти годы (1864–1865 гг.) впервые прозвучали идеи о том, что учреждение мировых посредников сделало свое дело3.

С приходом последующих посредников авторитет мировых учреждений начал стремительно снижаться, а образ несших службу чиновников – все больше отдаляться от «образца» – первых мировых посредников. Со временем должность стали занимать люди другого склада и подхода, дискредитирующих подробностей работы в уездах становилось все больше, многие из которых придавались огласке с большим энтузиазмом и становились доступны широкой общественности.

Изучив деятельность мировых посредников за все годы существования учреждения, можно обнаружить, что переломный момент в хронологических рамках существования института произошел после ухода с должностей посредников первого состава. Соответственно, главные причины последующего кризиса учреждения остро проявлялись уже в 1863‒1864 гг. Далее положение начинает стремительно ухудшаться, поскольку разница между мировыми посредниками разных лет службы была колоссальной. Кризиса институт достиг к 1870-м гг.

Тем не менее общий, собирательный образ мирового посредника, сохраненный в воспоминаниях разных людей, заставших Крестьянскую реформу, несмотря ни на что, имеет положительную коннотацию. Мировыми посредниками общественность считала именно тех первых служителей реформы, людей особого склада и исключительного благородства. Служба представителей первого трехлетия интерпретировалась общественностью как эталонная и образцовая, ставшая своего рода мерилом для действий всех последующих поколений чиновников учреждения.

Сформировавшийся образ мирового посредника вызывал неподдельное уважение современников и тоску по лучшим людям, служившим в этой должности. Образ посредника неразрывно связан с большими надеждами общества, что придавало ему исключительный характер, отличая от множества других чиновников.

Но главное, что сопровождает нарратив о деятельности мировых посредников, – это безусловная благодарность. Стремление к бескомпромиссной справедливости и неизменное достоинство чиновников стали опорой репутации и заложили основы существовавшего в годы Крестьянской реформы учреждения. Образ мирового посредника остался в памяти как выдающийся пример преданности долгу и непоколебимого служения на благо общества и государства.