Трансформация образа врага в сознании русского офицера в 1812 году

Целью любого военного действия является безусловная победа, достичь которую возможно только при наличии определенного моральнопсихологического состояния населения государства, в частности армии [13]. Человек, идущий на войну, должен понимать, зачем это нужно для него самого, для государства, против кого он должен выступить и кто является его врагом. Государственная власть должна уделить внимание вопросу справедливости войны в глазах людей: они должны понимать, что грядущая война является справедливой, а не навязанной сверху. Должно быть сформировано убеждение, что армия способна одолеть неприятеля.

Отправной точкой для формирования отрицательного образа врага в Отечественной войне 1812 года можно считать оглашение приказа по армии князя П.И. Багратиона об объявлении войны французам. В приказе был слышан призыв и требование от офицеров мужества и безусловной дисциплины. При этом за малейший проступок, нарушающий военную дисциплину, за уклонение от сражения или за сообщение об окружении врагами приказ устанавливал наивысшую меру наказания – расстрел [7].

В сознании офицеров русской армии сразу же появились установки о том, что они должны защищать свою Родину и ради ее спасения пожертвовать своим имуществом, своим домом и дать отпор Наполеону [6].

Антоновский Антон Иванович, майор 26-го Егерского полка14-й пехотной дивизии корпуса П. X. Витгенштейна, в записках, рассуждая о численном превосходстве французов над русскими и превосходстве их в военном мастерстве, приходит к выводу, что необходимо изо всех сил сражаться против Франции и поэтому он скорее ждал своих первых столкновений с армией Наполеона Бонапарта: «Не рассуждая боле, в каком бы превосходстве враг России не был, но ждал нетерпеливо начинаний» [2].

Александр Васильевич Чичерин, поручик 9-й роты Лейб-гвардейского Семёновского полка 5-го пехотного корпуса 1-й Западной армии, в личном дневнике рассказывает о своем желании скорее начать сражаться против Франции, он патриотически настроен на войну и полон ненависти к врагу: «Мечта отдать жизнь за сердце отечества, жажда сразиться с неприятелем, возмущение вторгшимися в мою страну варварами, недостойными даже подбирать колоски на ее полях, надежда вскоре изгнать их, победить со славою» [14].

В период отступления русский армии среди солдат все сильнее усиливалась ненависть к врагу, солдатам было тяжело смотреть на русскую землю объятую огнем, на разрушение божьих храмов, алтарей и икон, на слезы своих сограждан. Приходилось отдавать врагу деревни и города, люди покидали свои поместья, уничтожая часть своих сбережений, чтобы ничего не досталось французам, ведь они и сами уже успели прославиться в глазах русских людей своим грабительством и различными зверствами [10]. Все это воодушевляло армию, солдаты были преисполнены одним желанием - дать решительный бой, умереть или спасти Отечество [4].

Но, несмотря на всю ненависть к неприятелю, можно встретить и моменты, когда русские солдаты проявляли некоторое уважение к французам, ведь они понимали, что французская армия - сильная и опытная армия, которая привыкла к победам. Так И. Р. Дрейлинг рассказывает о французах, попавших в плен в битве при Мире, следующим образом: «Гордые и надменные, оповестили они нас, что целью их похода является Москва, будто нет такой силы, которая могла бы противостоять их натиску, задержать их победоносное шествие» [7]. Восхищенно о неприятельской армии отзывался и офицер 50-го егерского полка Николай Иванович Андреев: «…видя безопасность от наездников Польских и Французских, иногда любовался их строем. Они одеты были превосходно, лошади отличные, а лучшие у Поляков, которые более всех делали на нас атак» [1].

Некоторое изменение образа врага в сознании русских солдат можно проследить в Бородинском сражении - одном из самых важных событий Отечественной войны 1812 года. Это сражение прекратило ожидания и томления русской армии, солдаты которой были против тактики отступления и хотели дать бой французам.

Все солдаты были рады тому, что они, наконец, смогут принять участие в боевых действиях. Поэтому во время подготовки к сражению во всех рядах войск проявлялось необыкновенное оживление, словно перед каким-то большим праздником [12].

В Бородинском сражении русские столкнулись с великой армией, которая была очень хорошо обучена и привыкла только побеждать. Поэтому солдаты русской армии положительно высказываются о военном искусстве французских солдат. Оценивали качества характера французов: бесстрашные, храбрые, самоотверженные, презирающие смерть [7].

Вся эта храбрость и мастерство французских солдат являлись для русских дополнительной мотивацией сражаться на пределе своих возможностей, стараться ни в чем не уступать великим французам. Эта мотивация совместно с чувством патриотизма сильно воодушевляла русских солдат, которые достойно проявили свое военное искусство во время Бородинского сражения и смогли нанести серьезный ущерб французским войскам, а это сильно подпортило настроение Наполеону и генералам его армий.

Стоит сказать, что образ врага во время Бородинского сражения претерпел несерьезные изменения и поэтому еще не сильно отличался от образа, который сформировался в начальный период войны. Русские с уважением относились к французам и объективно оценивали их военные качества, но чувство ненависти к врагу не исчезло. Солдаты все так же не хотели отступать и желали дать бой французам на следующий день после сражения или даже провести контратаку на позиции неприятеля.

Следующим этапом в динамике развития образа врага в 1812 году является период контрнаступления русской армии [3]. После оставления Москвы русская армия отошла к селу Тарутино, где отдохнула, получила подкрепления и была готова к тому, чтобы начать контрнаступление. Начало контрнаступлению положила победа русской армии на реке Чер-нишне. Именно после этого сражения начинается активное продвижение русской армии и отступление французов.

В результате контрнаступления и благодаря победам русской армии поднимается боевой дух солдат и в их понимании меняется образ врага. Некогда великие завоеватели французы теперь в глазах русских выглядят очень печально, беззащитно. Так Федор Николаевич Глинка под впечатлением успешных военных действий описывает жалкий вид французов следующим образом: «В каком печальном виде представлялись нам завоеватели России!.. На той дороге, по которой шли они так гордо в Москву и которую сами потом опустошили, они валялись в великом множестве мертвыми, умирающими или в беднейших рубищах, окровавленные и запачканные в саже и грязи, ползали, как ничтожные насекомые, по грудам конских и человеческих трупов» [5].

Николай Евстафьевич Митаревский, артиллерийский офицер, в воспоминаниях описывает, как изменилась уверенность французов в боевых действиях, подчеркивает тот факт, что теперь французы во время сражений шли, не так уверенно, как делали это при Бородино: «будто ощупью наступали и подавались назад от нескольких картечных выстрелов» [11].

Французская армия была очень уставшей, они ослабевали из-за сильного голода [8], поэтому в сражениях они уже не дрались так же блестяще и уверенно, как на первых этапах войны. Кто-то сходил с ума и переставал сражаться, кто-то просто умирал от голода, а многие французы сдавались в плен и предлагали свои услуги, кто-то из них просился в пова- ра, кто-то другой — в лекаря, многие предлагали себя в роли учителей. В умах русских офицеров начинает исчезать чувство ненависти к врагу [9].

Таким образом, отрицательный образ врага был создан в начале Отечественной войны. В трансформации образа можно выделить два ключевых момента: Бородинскую битву и начало контрнаступления. К концу 1812 года в сознании некоторых русских офицеров начинало проявляться чувство сожаления к французской армии, которые страдали от голода, болезней и долгого военного похода. Французы теперь кажутся беззащитными, слабыми и страх перед ними пропадает.